Только дураки говорят, что имидж — ничто. Правильно подобранная внешность и модель поведения — это пятьдесят процентов успеха. Остальный пятьдесят от тебя не зависят — это удача. Слепой случай.
Я зашел в дешевую парикмахерскую, где за умеренную плату молоденькая рыжеволосая девчонка побрила меня налысо. Кроме того я купил у нее сиреневые контактные линзы и тюбик с мазью для них.
В одном из затхлых дворов я обнаружил уличный сортир, где старательно изорвал куртку, так чтобы мех местами выглядывал наружу. С джинсами ничего сделать не получилось — слишком хорошая ткань и да и сама фирма тоже ничего. Пришлось просто с помощью специальной ленточки, заменяющей кнопку, поменять их цвет с черного на светло-синий.
Неподалеку я нашел магазин «секонд-хэнд», возле которого выстроилась приличная очередь бледных изможденных людей. Некоторые лениво переругивались, другие рьяно обсуждали последние сплетни. Когда разговор зашел обо мне, я поспешно втянул голову в плечи и сгорбился.
— Представляешь, какие-то придурки сегодня утром избили черномазого полицейского и таксиста на уолл-стрит! Прикинь!
— Копа случайно не Гарри звали? Такой здоровый ублюдок, да? Поделом ему! Все время у космодрома тусуется, нашего брата обдирает… Грязный полицейский…
— Я слышал полицейского убили…
— Заткнись, Юджин! Не хватало еще, чтобы кто-нибудь услышал…
— А придурки, что копа подстрелили, местные или как?
— Вроде, да. С северного централа…
— По-моему, один из них живет на триполи-стрит. Мне Айзек рассказывал. Ну, мам, ты же знаешь Айзека, Он в таксопарке работает, начальником. Он еще от белых в депутаты баллотировался, но провалился. Три закона человеческого сообщества, помнишь? Его этот засранец Джоггинс на дебатах обматерил, а Айзек не сдержался и ответил. Еще хорошо, что в тюрьму не загремел. Повезло просто. Откупился кое-как.
— Эй, кто там без очереди лезет?
— Мужчина, Вы куда?
— Бывают же такие наглые люди!
— Просто ужас, какое хамство!
— Соблюдаем очередь, господа!
— Чистка будет…
— Что?
— Мужчина!
— Да благодаря этим придуркам. Теперь-то черномазые рассвирепеют…
Где еще узнаешь быт и нравы планеты, как не отстояв в очереди часа два-три? Я жадно впитывал в себя информацию, пытался запомнить особенности местного диалекта — все, что могло мне помочь выжить на этом пыльном шарике, болтающемся меж звезд. Вглядывался в разбитые, завешенные тряпками, забитые наглухо окна некрасивых двухэтажных домов, в вывешенное между домов белье, чумазых детишек. Нет, национализм не изжит и в наши дни, но сейчас по большей части гнев и ненависть неразумного человечества направлены на чужих, а вовсе не друг на друга. Как могло возникнуть такое общество? А ведь с акалоитами местные власти еще как дружат…
Очередь медленно продвигалась вперед, местное солнце неторопливо покинуло зенит и теперь катилось к западу, иногда являясь людям сквозь частые рваные облака. Ветер немного стих, но все еще было очень холодно. Пару раз мимо нас медленно пролетали чернокожие полицейские на мотоциклах. Они напряженно вглядывались в прохожих, но на очередь почти не обращали внимания.
При виде полицейских толпа примолкала, а потом с новой силой принималась обсуждать увиденное:
— Видела? Ты это видела, Сара? Как он зыркнул-то!
— Господи помилуй…
— Бог всемогущий!…
— Спаси и сохрани…
— Небось этих ищут… Дай Бог, чтобы нашли. Тогда, может быть, все и успокоится.
— Да-да, Сара… Вот именно!
— А, по-моему, ребята молодцы! Я бы на их месте этих копов всех перестрелял!
— Юджин, замолчи, замолчи ради Бога!…
* * *
Наконец, мы оказались внутри магазинчика. Нас встретило хмурое серое помещение, заваленное грудами одежды. Везде дежурили зоркие женщины в скучной болотной униформе. Самая главная то и дело командовала:
— Не толпиться! Подходите по двое! Одежда дешевая, поэтому не более одного комплекта на рыло! Майка, трусы, рубашка, штаны и свитер для мужчин, все тоже самое плюс лифчик — для женщин!
Здесь все пошло побыстрее. Одежда и впрямь была очень дешевой. Всего за десять евро я стал обладателем широких армейских штанов, застиранной майки, выцветшей розовой рубашки и темно-коричневого вязанного свитера, на удивление приличного. От заплатанных трусов я по зрелому размышлению отказался.
— А можно переодеться? — спросил я у главной продавщицы.
Та яростно зыркнула на меня своими глазищами. Пришлось расстаться с еще одной бумажкой.
Продавщица не сменила гнев на милость, а просто отвернулась и прошептала своей помощнице:
— Рэйчел, отведи парня в примерочную.
Молоденькая пухленькая продавщица поманила меня за собой и повела через лабиринт, образуемый беспорядочно сваленными кучами одежды.
Примерочная оказалась на самом деле переделанным мужским туалетом. Унитаз был вырван с корнем, вместо него на стенку нацепили вешалку и зеркало, однако от запаха никто не удосужился избавиться. Однако жаловаться мне не приходилось, поэтому я быстренько переоделся, вынул из карманов джинсов все необходимое и переложил в новые брюки.
Джинсы было жалко, даже на Земле такие стоили недешево, а уж в этой дыре — тем более! Но ничего не поделаешь — с ними тоже пришлось расстаться.
Куртка и старые джинсы упали в мусорное ведро.
Девушка ждала меня в коридоре, с улыбкой разглядывая мое новое (если его можно так назвать!) одеяние.
— Что смешного? — осторожно спросил я.
— Извините, — сказала она серьезно, — я вас узнала. Вас по телевизору показывали! Вы полицейского избили!
— Ага… — только и смог сказать я, нащупывая оружие.
— Не волнуйтесь! — прошептала девчонка, зачем-то оглядываясь. — Я вас только по джинсам и узнала! Просто моя мама работала в модельном агентстве, и я знаю, что они у вас фирмовые, кучу денег стоят! За такие на нашей планете целое состояние отдадут и еще в выгоде останутся, а…
— Извините, — сказал я, раздумывая, выстрелить все-таки в нее из станера или нет, — но мне пора. Если желаете, можете забрать мои джинсы, они в примерочной остались.
— Это не важно! Я ведь все понимаю! — сказала Рэйчел. — И я вас не выдам!
— Спасибо! — поблагодарил я.
Девушка повела меня через лабиринт. Спросила шепотом напоследок:
— Вы шпион Галактического Совета, правда? Они узнали, что у нас тут творится?
Я кивнул, чувствуя себя последним подонком.
Галактическому Совету плевать на ваши проблемы, девочка.
* * *
В новой одежде и чувствуешь себя по-новому.
Я печально шагал по грязным тротуарам, слегка прихрамывая на левую ногу. Ни дать, ни взять — ветеран войны. А может здесь и впрямь идет какая-нибудь война?
В ближайшем тупике теснились друг на друге маленькие магазинчики, прачечная, обувная мастерская, швейная, а в основании всего этого нагромождения, в полуподвальном помещении, примостился бар со странным названием «Фрэнзи». На дверях висела табличка «Вход только для белых». Судя по тому, что я узнал об этом мире, это было довольно смело. Впрочем, вряд ли цветное население часто посещало бедный район. Поэтому я, больше не раздумывая, направился прямиком в бар.
«Фрэнзи» встретил меня резким запахом мужского пота и пряными ароматами гашиша и еще каких-то наркотиков. Над потолком висел старенький телевизор (обычный плоский экран, ни намека на возможность вывода голографических изображений!), за барной стойкой стояли две миловидные девушки в грязно-серой униформе. За деревянными столиками сидело пять или шесть мужиков. Я угадал с баром — большинство носило военную форму, у двух или трех я заметил небрежно прикрепленную кобуру. На меня обратил внимание только вышибала, накачанный мужчина лет тридцати в синей форме звездного десантника. Взгляд холодный и изучающий — взгляд опытного наемного убийцы, слегка скользнул по мне и вновь отправился гулять по бару. Этот парень выглядел достаточно опасно, чтобы я не рискнул спросить у него, как ему досталась форма десантника. Легче было предположить, что вышибала когда-то служил во флоте, но почему-то мне в это слабо верилось.
Девушки меня встретили дружелюбными улыбками. Вблизи они не казались такими красивыми: у одной лицо было изъедено оспой, а вторая, как мне показалось, едва держалась на ногах от недоедания. Судя по табличке на груди, ее звали Гвен.
— Привет, Гвен, — сказал я. — Не возражаешь, если я закажу кружечку пива?
— Конечно, я не против, красавчик, — подмигнула она мне. — Для тебя все, что угодно! Что будешь? «Будвайзер» или «Фатт»?
Первое название показалось мне чем-то знакомым.
— Давай «Будвайзер», — сказал я. — И чего-нибудь перекусить к пивку…
— Чипсы? Жареные орешки? — спросила вторая.
— Орешки, — решил я.
— Расплачивайся сразу, милый, — улыбнулась мне Гвен, нацеживая в пузатую кружку пенистый напиток. — Не подумай ничего лишнего, просто у нас так заведено… Традиция, так сказать.
— Хорошо, родная, — подмигнул я ей, положив на стойку бумажку в десять евро. — Сдачи не надо.
— И не будет, милый, — рассмеялась Гвен. — Ты еще должен три евро. У нас все-таки не дешевый магазинчик, а приличное заведение. Орешки стоят десять евро, дружище!
Какие-то орешки стоят десять евро? Я попытался не дать удивлению отразиться на моем лице.
— Сейчас, — буркнул я, вываливая на стол мелочь.
Гвен пододвинула мне кружку пива.
Я уселся за свободный столик, с подозрением рассматривая маленькую фарфоровую тарелочку с небольшой горкой зеленоватых круглых орешков. Мне они больше напоминали мутировавший горох.
Я отхлебнул пива и скривился. Дрянной, противный ерш. Давненько мне не приходилось пить нечто подобное. Даже на Статике пиво варят лучше.
А вот зеленые орехи оказались на удивление вкусными — к ним бы хорошего, настоящего пива… Неудивительно, что стоят они дорого. Интересно эти орехи растут где-нибудь поблизости или их покупают на какой-нибудь соседней планете?
Я задумчиво жевал орешки и смотрел телевизор. Показывали какое-то нелепейшее шоу. Красивые темнокожие девушки должны были наперегонки забраться на искусственно созданную, слепленную из ассиметричных металлопластиковых конструкций, гору. Гора состояла из нескольких секторов. В каждом секторе находился здоровенный бледнолицый дядька, почему-то в грязной нестиранной тунике. Он задавал девушкам вопросы, связанные с историей Чаки. Если девушка не отвечала, ей приходилось либо бороться с дядькой, чтобы пролезть дальше, либо снимать с себя часть гардероба.
Зрители этого действа, собравшиеся в баре, бурно приветствовали каждое падение девчонок вниз на один сектор. Когда одна чернокожая красавица неудачно упала и сломала ногу, вверх поднялись кружки с пивом.
— Сегодня удачный день! — крикнул кто-то.
— Уродка черномазая! — подхватили с другого конца бара.
Я неодобрительно покачал головой и заказал еще одну кружку пива, на этот раз «Фатта». К моему неудовольствию он оказался еще хуже «будвайзера». Впрочем, мне было уже все равно — я увлекся следующей телепередачей. Показывали баскетбол. Все в баре болели за единственную команду, в которой был белый, Джонни Ист. Джонни играл паршиво (впрочем, одноклубники Иста еще хуже) и его команда проигрывала с большим разрывом, но все равно клиенты «Фрэнзи» неистово поддерживали светлокожего парня.
Я покачал головой. Тяжелая планета. В чем-то хуже Статики. И что самое гадкое, многие местные верят, что Галактический Совет не в курсе о происходящих тут событиях… Да плевать Совету на их проблемы! Земному Сектору выгодно существование таких дыр, куда можно сваливать отбросы общества, включая и обычный мусор, и собственно людей.
Я выпил еще одну кружечку, посмотрел вместе со всеми начало какого-то нудного сериала про благородных чернокожих молодых людей, которые оказались разлучены злодейкой-судьбой. Мне особенно понравился образ толстой белой кухарки, об которую все походя вытирали ноги, но которая с завидным постоянством помогала влюбленным переписываться с помощью голубиной почты.
За окном вечерело, когда я покинул бар. Вслед мне грустно улыбнулась девушка с лицом, изъеденным оспой. Даже вышибала вел себя гораздо дружелюбнее, и попрощался со мной легким кивком.
Поселиться бы в доходном доме напротив, жить вместе с Гвен, рожать и воспитывать чумазых детишек. Иногда ходить к соседке напротив, если уж слишком надоест однообразие.
Мысль прибежала, махнула хвостиком на прощание и умчалась в далекие дали…
Ослепительный свет прожектора протянулся через все небо и громоподобный голос резко объявил:
— В белых кварталах объявлен комендантский час! Начало — ровно через полчаса! Полиции разрешено открывать огонь на поражение без предупреждения! Повторяю…
Я стоял, прислонившись к фонарному столбу и размышлял. В блокнотике, что дал мне Антон ясно было указано, что к его «другу» ехать лучше поздно вечером. Однако комендантский час несколько спутал мои планы. Можно, конечно, рискнуть, но…
Из бара потянулись завсегдатаи. Они еще продолжали бурно обсуждать перипетии сериала и ругать «проклятых черномазых», но уже явно спешили разбежаться по домам.
Зло фыркая, подлетел черный глянцевый мотоцикл. Темноволосый парень успел два раза посигналить, прежде чем из «Фрэнзи» выскочила Гвен, на ходу натягивающая синюю спортивную курточку. Меня они не видели — я отступил в тень дома.
Следующей вышла вторая официантка. Она, нервно оглядываясь, застучала каблучками по мостовой. Дверь за ней захлопнулась, и все огни погасли. Вышибала остался ночевать в баре.
Я еще раз взвесил все «за» и «против» и последовал за девчонкой.
Мы прошли четыре квартала, прежде чем девчонка нырнула в подъезд одного из домов. Несмотря на всю свою подозрительность, она, кажется, не заметила меня. Однако сейчас стоило поспешить — кто его знает в какой квартире живет официантка!
Опасность я почувствовал слишком поздно. Лишь только я переступил порог, мой затылок взорвался ужасной болью, а из глаз во все стороны полетели разноцветные фейерверки. Огромным усилием воли я заставил себя не только не потерять сознание, но даже не упасть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47