— спросил он по-английски. Чистый лондонский акцент выдавал в мужчине настоящего денди, а крошки от пончиков на потной рваной майке — бомжа из ближайшей мусорки.
— Ну… да, — Промямлил я, так и не решив, кто же на самом деле передо мной.
— Чтобы вечером расплатились! — заявил хозяин. — Понятно?
— Непременно, — улыбнулся я. — Микки, мой сосед, с удовольствием оплатит Вам наше проживание. Не стесняйтесь, требуйте у него за двоих — для него скупость является смертным грехом…
— Магазин одежды «Тельняшка» напротив, — буркнул хозяин и вернулся к прерванному занятию.
Я молча поблагодарил его потную темнокожую спину и вышел наружу.
Белое солнце палило нещадно, выбеливая улицы и маленькие приземистые домишки, выжигая пластик и стекло. Район был захудалым — вчера вечером мне не очень хорошо удалось разглядеть его, поэтому пришлось наверстывать упущенное.
Узенькая улочка, домики из пластика и белого кирпича — вроде и бедные, но все украшенные затейливыми каменными узорами. Окна — из «живого стекла», постоянно переливались и меняли цвет. На Земле такое стекло стоит как квартира где-нибудь на окраине столицы, здесь же — в порядке вещей.
Напротив и впрямь находился небольшой одноэтажный магазин, вывеска над которым гласила «Тельняшки Сэма». Около парадного входа дежурил чумазый мальчишка лет десяти. Он задумчиво крутил на пальце игрушку — йо-йо — и с интересом поглядывал на меня.
— Магазин через десять минут откроется, — сказал парнишка, когда я подошел к стеклянным дверям магазина, — дядя Сэм уже пришел, сейчас чай пьет.
— Спасибо, — поблагодарил я.
— Вы откуда? — спросил постреленок. — С какой планеты?
Мне он почему-то напомнил Генку. Вроде совсем не похож — Гена бледный, этот загорелый до черноты… но что-то во взгляде, в осанке — доверчивое и одновременно настороженное.
— Со Статики, — сказал я.
Не совсем правда, но я чувствовал себя сейчас действительно уроженцем Статики. Недолгое посещение Земли не всколыхнуло в моей душе никаких положительных чувств. Скорее я был рад, что покинул столицу Земного Сектора.
— Это где город? — оживился мальчуган. — Город инопланетянских статуй, да?
— Ну да, — сказал я, присаживаясь рядом, на порог. Козырек магазина давал хоть какую-то тень. — Только некоторые считают, что это не статуи, а живые люди… пришельцы, заморозившие себя когда-то невообразимо давно.
— Знаю я этих некоторых, — буркнул мальчишка. — Натс так, например, считает…
— Натс? — переспросил я.
— Ну да! — кивнул мальчик. — Один сумасшедший, он в конце улицы живет. Все время под вечер приходит в бар Луки и начинает всем рассказывать, будто разгадал тайну этой вашей Статики. Всем уже надоел, — и мальчуган тяжко, совсем по-взрослому, вздохнул. — Он и правда чокнутый. И мама, кстати, говорит точно также. И дядя Джо. Хотя дядя Джо сам не прочь с ним выпить.
— Бар Луки? — спросил я, закуривая.
— Ага… это в квартале отсюда, вниз к морю… только туда нечасто туристы заходят, там в основном наши, местные отдыхают…
— Понятно, — кивнул я.
Я курил и наблюдал за ярко-синим, без единого облачка небом. Местное светило медленно поднималось вверх, высоко в небе, словно спятившие стрекозы, замелькали мотоциклы.
— Сегодня на пляже будет праздник молодого вина, — сказал мальчик. — Вы придете?
Я вспомнил как на корабле «Лев Толстой» по пути на Офелию мне приходилось заправляться одним самогоном и кивнул. Вина Офелии славились наравне с ее пляжами. Грешно побывать на этой планете и не попробовать винца.
— Меня зовут Том, — сказал вдруг мальчик. — А то как-то неловко… мы с Вами разговариваем, а до сих пор незнакомы.
— Гера, — я протянул малышу руку.
Тот с серьезным видом хлопнул своей ладошкой по моей:
— Привет, Гера!
— Том, — спросил я, — а ты не знаешь девушку… она живет здесь, на Офелии…
— Офелия большая, — весело протянул мальчик. — Девушек много. Очень много! Чертовски много! — последнюю фразу он выдал с удовольствием, даже со смаком, явно копируя кого-то из взрослых.
— Ее зовут Моника Димитреску, — сказал я.
Том с любопытством посмотрел на меня:
— Вы шутите?
— А в чем дело?
Том захихикал, прикрыв ладошкой рот:
— Значит, над Вами, Гера, подшутили. Моника Димитреску — это… Хи-хи, ну надо же!
— Том! — толстая женщина в цветастом шейном платке высунулась наполовину из окна соседнего дома. — Ты куда это сбежал, негодник этакий? Живо домой, завтракать пора!
Мальчик сразу же подскочил и побежал на зов.
— Эй, так что насчет Моники? — крикнул я вслед, несколько ошарашенный словами мальчишки.
— Приходите вечером на пляж и все узнаете! — крикнул мне Том и исчез за калиткой.
* * *
Мне не пришлось долго расхаживать по магазину — я хватал первое, что попадалось на глаза. А попалось вот что: черные плавки, короткие цветастые шорты, полупрозрачная майка и очки-хамелеоны. Облачившись в этот чудовищный наряд, я, наконец, стал похож на настоящего туриста.
Пока хозяин магазина — тонкий и угрюмый мужик в тельняшке (единственной на все заведение!) — меланхолично выбивал мне чек, я спросил:
— Вы не подскажете, кто такая Моника Димитреску?
Дядя Сэм посмотрел на меня стеклянным взглядом (я засомневался — только ли чай он пьет по утру) и ответил:
— Давно не увлекаюсь, приятель. Не ко мне вопрос. Мня достаточно своей.
— Но…
— Разговор окончен, — отрезал Сэм.
Так я снова оказался на улице. На этот раз с сумкой, набитой старой одеждой, и полной сумятицей в голове.
Похоже, эту Монику знали здесь все.
Кто же она такая?
Заседает в правительстве?
Известная бизнес-вумэн?
А, может, валютная проститутка?
Хотя, припомнив слова Дерека, я предположил, что она все-таки ученая.
* * *
Старую одежду я запер в камеру хранения в своем отеле (наверх решил не подниматься — Павлоцци после прибытия на Офелию сильно изменился — на мой взгляд, не в лучшую сторону).
Делать было абсолютно нечего, поэтому я немного постоял рядом с кабинкой хозяина отеля — тот продолжал жевать пончики, на этот раз переключившись на общий канал. Показывали последнее заседание Галактического Совета. Федорчук убеждал чужих атаковать федерацию сектоидов. И, похоже, на этот раз даже негативно настроенные волки Текрана и закваки готовились уступить перед яростным напором людей.
Не знаю, помогла ли в этом моя аудиозапись. В новостях, естественно, ни о чем таком не упоминалось.
Потом пошли новости спорта, ради которых, судя по всему, хозяин и переключил канал, а я решил прогуляться.
Для начала — навестить этот самый «бар Луки». Может, удастся поболтать с Натсом?
* * *
Бар Луки я нашел без труда. Над вывеской было прибито огромное полотнище, красочно изображающее Тайную Вечерю. Сквозь окна-витражи в помещение падал успокаивающий сине-голубой цвет. Мне это заведение больше напоминало церковь, а никак не бар.
Я осторожно потянул за массивную ручку, выполненную в виде головы льва на массивном бронзовом кольце, и очутился внутри. Ощущения, что я нахожусь в католическом храме только усилились — два ряда деревянных столов и скамей уходили вперед к стойке, которая мне напомнила церковную кафедру, а сам бармен — приходского священника.
Посетителей не было, и Лука неторопливо протирал мягкой тряпочкой стойку. Делал он это с каким-то особым смирением, весь погруженный в свои наверняка благочестивые мысли.
Не знаю чего мне хотелось больше, немедленно бухнуться на колени и помолиться или побыстрее отсюда свалить, но ноги сами приняли решение и понесли меня вперед.
— Здравствуйте, — сказал я, останавливаясь возле стойки, — Я — Герман Лукин, мне нужно…
Зачем я вообще представлялся?
Бармен осветил меня своим всепрощающим взглядом святого великомученика:
— Лука, сын мой, — сказал он, — это ненастоящее мое имя, но ты можешь называть меня так. Ибо это угодно Господу нашему всемогущему. А теперь поведай, что тебе угодно, сын мой? Пива, вина, водки, самогона, быть может?
Мне вдруг вспомнился Павлоцци — вот кому бы здесь понравилось!
— Я разыскиваю одного человека, — сказал я.
— С добрым ли, злым умыслом? — поинтересовался Лука, начищая пивную кружку. Смысла в его действиях я не увидел — кружка и так сверкала, словно бриллиант.
— Мне надо с ним поговорить, — ответил я. — Просто поговорить. Не более того.
Бармен тяжко вздохнул:
— Ну что ж, сын мой. Назови имя этого человека.
— Натс, — сказал я.
— А, этот тот идиот с винного завода? — неожиданно спросил Лука, резко поменяв тон. — А могу я полюбопытствовать, на хрена он тебе нужен?
Перемена в речи была столь разительной, что я немного растерялся.
— Что удивил тебя, турист? — тоненько захихикал бармен. — Это все верно подобранный антураж, правда действует? Я уже столько раз видел глупые физиономии вашего брата — туристов, которые впервые сюда заходят, что просто не могу удержаться от очередной небольшой шутки. Так зачем тебе Натс понадобился?
— Извини, Лука, но все же это мое дело, — сказал я. — Личное дело. Так — что?
— Личное дело с этим алкашом? — пробурчал бармен. — Ладно, если закажешь кружку самого дорогого пива, тогда я все про него тебе расскажу.
— Чашку кофе лучше, — ответил я. — Капучино, если можно.
— Можно-можно… — ответил Лука, набирая код на панели, услужливо выдвинувшейся из стойки. Прямо передо мной открылось окошко, из которой торжественно выплыла чашка горячего кофе. Я попытался забрать заказ, но рука в двух сантиметрах от чашки наткнулась на препятствие.
— Рядом щель для карточки, — подсказал бармен.
— Не слишком ли крутые прибамбасы для бара в бедном районе? — спросил я, расплачиваясь.
— Да ты что! — подмигнул мне Лука. — Я таким образом всех конкурентов поблизости обанкротил! Народ только ко мне и валит. А по началу, не поверишь, только картинка над входом и висела.
Я наконец добрался до кофе, взял чашку и присел за столик рядом с кафедрой.
— Немного подожди, — сказал бармен. — Натс пропадает у меня каждый вечер после работы. А в выходной — с утра и до вечера. Так что, если ничего особенного не произойдет, через полчасика подтянется. В крайнем случае — через час.
Я согласно, кивнул, попивая свой кофе.
Вскоре бар стал наполняться посетителями. Некоторые завтракали, другие пили пиво. Заказывали по минимуму — туристов я среди них не заметил, все местные, небогатые жители городка. Клиентам Луки так нравился его бар, что они были готовы приходить снова и снова, отдавая последние заработанные крохи. И говорили все приглушенными голосами, будто и впрямь находились в храме. Какая-то старушка ничего не ела — присела на краешек скамьи и стала молиться.
Я заказал еще одну чашку кофе, потом желудок напомнил о себе жалобным бульканьем — пришлось утешить его доброй порцией яичницы с помидорами, луком и хорошо прожаренным куском бекона.
Короче говоря, я неплохо проводил время. Вот только Натс так и не появился.
— Что-то случилось с парнем, — сказал Лука. — Может, приболел? В последний раз такое случилось год назад, когда на винном заводе взорвалась цистерна и рабочих погнали ликвидировать последствия.
— Адреса ты его не знаешь? — спросил я, проглатывая последнее яйцо.
Бармен пожал плечами:
— Не в курсе, — сказал он. — Где-то у завода, но где именно — не знаю. Если хочешь, поспрашивай у местных. Вон, у Лютика, тот вроде с ним в одном доме живет…
Однако желание искать Натса у меня уже испарилось — да и не за тем я здесь, чтобы расспрашивать сумасшедших рабочих.
Солнечный день за окном требовал немедленно навестить пляж!
— Как-нибудь потом, — решил я. — Ладно, Лука, спасибо за помощь, но мне пора. Позагораю, искупаюсь, пофлиртую…
— Вечером на пляже фестиваль молодых вин! — крикнул мне Лука вслед. — И если Натса там не будет, я съем свою сутану на завтрак!
— Договорились, — улыбнулся я.
* * *
Сотни, тысячи, миллионы обнаженных тел вытянулись на золотистом песочке вдоль побережья синего-синего моря. Остальные (а их было едва ли меньше) купались, брызгались, парили над водой на аэродосках, а самые отчаянные взлетали высоко вверх и прыгали оттуда в теплую воду.
Я шагал между загорающих, краем взгляда примечая особенно привлекательных девушек. Нудистским пляж не был, но порядки на Офелии очень вольные — многие нимфы подставляли ласковому солнышку упругую девичью грудь, а некоторые, особенно смелые, и все остальное. Против них я ничего не имел, но вот несколько мужиков, почему-то вообразивших себя Аполлонами, выглядели крайне отталкивающе.
Наконец, я нашел более-менее свободное местечко: справа расположилась веселая семейка в стиле «мама, папа, я», а слева — молоденькая парочка. Парнишка натирал кремом спину своей пассии очень гадкой на вид коричневой жижей, однако та даже постанывала от удовольствия.
Я постелил на песок цветастое махровое полотенце, скатал в клубок верхнюю одежду, подложил под голову, лег. Солнце припекало — пришлось вставить в глаза темные линзы.
Со стороны могло показаться, что я просто отдыхаю, но это было не совсем так. Даже расслабившись, я старался не упустить из виду ничего интересного.
Вдоль пляжа расположились яркие оранжевые вышки, на которых стояли мотоциклы спасателей. Между двух вышек рабочие (никаких роботов, только живая рабочая сила!) натягивали здоровенный плакат, который возвещал, что фестиваль молодых вин начнется сегодня в семь часов вечера на закате и будет продолжаться до самого утра.
Часы мои здесь сильно помочь не смогли бы — они показывали время лишь по суткам Статики и Земли, но закат я все-таки надеялся не пропустить.
Я перевернулся на живот, и стал наблюдать как один из рабочих свалился с вышки, а его товарищи безуспешно пытались запихнуть орущего благим матом в подлетевшую карету скорой помощи. Парнишка брыкался здоровой ногой, а по сломанной непрерывно бил кулаком и от этого выл еще сильнее.
— Черти с астероида, а как же праздник! — напоследок успел выкрикнуть он, прежде чем к делу подключился дюжий санитар с повадками профессионального садиста. Пострадавшего наконец обуздали и скорая умчалась ввысь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47