— Господи.Степлер валялся у меня под ногами, но я не стал его трогать.С улицы через морозные узоры стекол пробивался рассеянный свет. Все сверкало чистотой и было готово к операции, но я подумал, что уже никому нет дела до того, что мы вошли сюда, в этот храм стерильности, без чехлов для обуви.Мы вышли в коридор и подошли к Айвонн. Она стояла на коленях, прислонившись головой к стене. Кен опустился на корточки рядом. Она вцепилась в него, задыхаясь от слез.— Он был… так добр… к моим мальчикам.Я слыхал эпитафии и похуже. Я прошел мимо них в офис и взял связку ключей Кена, лежавшую на столе. Брелоки уже поистерлись, но я нашел ключ от операционного блока и решил проверить, подходит ли он.По пути я заметил, как Кен протягивал Айвонн свой сомнительной чистоты носовой платок. Он проводил меня невидящим взглядом. Наверное, жуткая картина операционной до сих пор стояла перед его глазами. Как, впрочем, и перед моими.Конечно же, дверь операционного блока вся была в отпечатках пальцев, но я все равно постарался не оставить следов. Я повернул ключ, и замок открылся на удивление легко. Держась только за ключ я закрыл и опять запер дверь. Затем я внимательно осмотрел все закоулки в коридоре и вышел на свежий воздух.Наружная дверь в приемную для крупных животных была закрыта. Я выбрал в связке нужный ключ, вставил его в замочную скважину и попытался открыть дверь. Но у меня ничего не вышло — ключ не двигался. Я повернул ключ в обратном направлении и в ответ услышал щелчок задвижки, которая оберегала операционную от визитов непрошеных гостей, однако ключи были у всех… Одним словом, полная катастрофа.Я вернулся в офис. Кен, обняв Айвонн, помог ей пройти к умывальнику в холле. Я обнаружил большой лист бумаги, на котором было написано «НЕ ВХОДИТЬ», схватил рулончик скотча и вернулся к входной двери. Плотно прикрепив табличку, я подумал, что даже Оливеру придется повиноваться или хотя бы зайти в офис, чтобы выяснить, в чем дело. Вернувшись, я написал еще одну табличку, прилепил ее на дверях операционного блока и опять постарался не оставить следов. Из холла вернулся Кен. Мы оба стояли как вкопанные и молча глазели на телефон.— Такого ужаса я не ожидал, — сказал он.— М-м-м…Он уселся за стол и поднял трубку.— Айвонн говорит, что Кэри еще не приехал.Он еще до вскрытия уехал по вызову. Подождем его?Не стоит.Что им сказать?Он был подавлен.И как сказать?— Просто назови себя, скажи откуда ты звонишь, и сообщи, что здесь обнаружен труп мужчины. Говори не спеша, чтобы по сто раз не повторяться.— А может, ты это сделаешь? — Он протянул мне трубку. — Мне как-то не по себе.Я набрал номер и медленно продиктовал сообщение. Мне ответили, что они скоро приедут.Кэри объявился еще до приезда полиции и тут же поинтересовался, почему на двери висит табличка.— А я и не знал, — устало выдохнул Кен.— Это я повесил, — сказал я. Он понимающе кивнул.— Зачем? — еще раз спросил Кэри.Мне было трудно рассказывать. Казалось, что, слушая меня, он еще сильнее поседел. Кен уступил ему стул и предложил воды. Кэри положил локти на стол, обхватил голову руками и ничего не ответил.Зазвонил телефон. Он был у меня под рукой, поэтому я снял трубку.— Это Люси. С кем я разговариваю? — спросил голос в трубке.— Это Питер.— А-а-а. Позови Айвонн.— Ну… А откуда ты звонишь?— Как откуда? Конечно же, из вагончика.Я вспомнил, что они там установили номер телефона старого здания, перебросив провод в свое временное пристанище. Это было как слабое напоминание о еще недавно хорошо отлаженной работе больницы.— Айвонн не может подойти, она плохо себя чувствует, — сказал я.— Пятнадцать минут назад с ней все было в порядке.— Люси, подойди сюда, если можешь.— К сожалению, не могу. Мы с Белиндой делаем прививки от чумки. Передай, пожалуйста, Айвонн, что ее собака, которая попала под машину, уже здесь, но бедняжка на последнем издыхании. Пусть спустится и поговорит с хозяевами, они в шоке.— Она не может, — сказал я.Люси услышала ноту отчаяния в моем голосе и сама встревожилась.— Что случилось? — спросила она.— Побыстрее заканчивай с собаками. Я ничего не могу сказать по телефону, но это катастрофа.Люси положила трубку, и тут же я увидел в окно, как она выскочила из вагончика и побежала в клинику. Она влетела в офис, готовая обрушиться на меня за то, что я напугал ее до смерти.Однако, взглянув на поникшего Кэри и Кена, бледного как смерть, на меня, натянутого, будто струна, она поняла, что ее страхи небеспочвенны.— Что стряслось? — снова спросила она. Кэри и Кен молчали, как немые. Пришлось ответить мне:— Скотт умер.— Нет, не может быть! — ужаснулась Люси. — На мотоцикле? Сколько раз ему говорила, что этот драндулет не доведет его до добра! Ох, бедняжка!— Мотоцикл тут ни при чем. Он здесь, в операционной, и, судя по всему, ну… его убили.Открыв рот, она как подрубленная упала на один из стульев.— Его обнаружила Айвонн. Она сейчас в умывальнике. Помоги ей, пожалуйста.Люси поднялась и пошла выполнять задание. Я был поражен ее самообладанием.Я увидел в окно, как приехал Оливер Квинси и припарковался рядом со мной. Его белая машина вся была заляпана грязью.— Где же полиция? — раздраженно спросил Кен.Я подумал, что полиция возьмет все в свои руки. Мой взгляд скользнул по папке с письмами. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как Кен попросил меня заняться ими. Неожиданно для самого себя я подхватил папку и понес к себе в машину. На стоянке я столкнулся с Оливером.— Лучше мне предупредить тебя… — медленно сказал я.Он резко перебил:— О чем предупредить?— Кен и Кэри все расскажут. Они в офисе.— Что, еще одна мертвая лошадь? Я отрицательно покачал головой.Он пожал плечами, отвернулся и через заднюю дверь направился в офис, попутно бросив вопросительный взгляд на табличку. Я сунул папку с письмами в багажник и запер его. В тот момент, когда я собирался пойти вслед за Оливером, на стоянку въехала полицейская машина.Она притормозила у входа в клинику. Из нее вылезли все те же полицейские все в той же форме, в сопровождении все того же констебля. Все как и раньше. Они быстро осмотрелись вокруг и вошли через центральный вход. Я решил вернуться этим же путем.Люси и Айвонн как раз выходили из умывальника. Обе они казались больными, их била нервная дрожь. Оно и неудивительно — перед глазами Айвонн стояла жуткая картина, а Люси со своим воспаленным воображением могла переплюнуть кого угодно.Обе уселись со скорбным видом и уставились в пространство, вытирая слезы салфетками и постоянно вздыхая.— Полиция приехала, — доложил я.— Я бросила Белинду одну, — шмыгая носом, сказала Люси. — Мне нужно вернуться и помочь ей. Там слишком много работы, она одна не справится. — Она медленно поднялась. — Мы постараемся закончить побыстрее.Я посмотрел на нее. От той бравой, уверенной в себе Люси, которую я увидел четыре дня назад, не осталось и следа. Она постарела прямо на глазах.— Я должна ей помочь, — с трудом выговорила Айвонн, — но я не в состоянии.— Лучше посиди и успокойся.— Ты тоже видел его? Я кивнул.— Кто мог это сделать? Вопрос остался без ответа.— Разве я смогу теперь заснуть? Он никак не выходит у меня из головы. Я как сейчас вижу его на водных лыжах. Он был такой ловкий, такой сильный, такой живой. А сейчас…Джей Жарден с присущей ему самоуверенностью прошел через главный вход. При виде нас он застыл как вкопанный.— Что здесь происходит, черт побери? — спросил он. — В коридоре чем-то воняет, и этот ублюдочный полицейский сказал мне идти в офис и ждать. Чего он опять заявился? Они что, установили по останкам имя нашего трупа?Айвонн тихо застонала и закрыла глаза.— Скажите, ради Бога, в чем дело? — разозлился Жарден.Я рассказал.Он вытаращился на меня. Затем уселся, оставив свободный стул между собой и Айвонн.— Хуже не придумаешь, — были его единственные слова.«Девиз дня», — подумал я.— А кофеварка все-таки сломана, — сказал Джей. Мы дружно посмотрели на кофеварку.Первое, что я услышал от Скотта, были слова: «Кофеварка сломана». Бедняга Скотт. Ему уже не понадобится кофе.Мы все сидели в каком-то оцепенении, никто не шевелился. Казалось, тишина из операционной расползлась по всей клинике. Нам ничего не было слышно. Не хотелось ни о чем говорить. Время тянулось очень медленно.Потом к центральному входу подъехали еще две полицейские машины. Из первой вышли люди, вторая осталась закрытой. В клинику не спеша вошел полный мужчина, похожий на фермера. Его лицо было все в венозных прожилках. За ним следовал пожилой человек в большом, не по размеру, костюме со старомодным черным докторским саквояжем. Тяжелые очки в черной оправе все время съезжали ему на нос.Похожий на фермера коротко спросил:— Где офис?— Вниз по коридору, первая дверь направо, — ответил Джей.Он кивнул и направился туда. События наконец начали разворачиваться, хотя ничего радостного в этом не было. Во второй машине прибыли фотограф и другие специалисты. Они тоже прошли в направлении, указанном Джеем.По другому коридору, пошатываясь, шел Кен.— Они пошли в операционную. Питер, выйдем на улицу. Мне нужен свежий воздух.Я взглянул на часы: без десяти десять. Казалось, это утро будет длиться вечно. Воздух был свеж и холоден.— Ты не забыл о вскрытии? — спросил я.— Кэри позвонил им и сказал начинать без нас. — Он сделал глубокий вдох, как будто с воздухом вдыхал жизнь, а его собственная была на нуле.— А ты попросил их взять образцы тканей жеребенка?Он поднял брови.— Забыл. Разве это имеет теперь значение?— Сейчас это еще важнее, чем раньше. Ты ничего не можешь знать наперед.— О Господи! — Кен вытащил из-за пояса радиотелефон, нашел нужный номер в маленькой записной книжке и позвонил живодерам. Он попросил взять для него образцы тканей и вдруг, повинуясь какому-то порыву, добавил, что ему также нужны ухо и хвост жеребенка, а также волосы из гривы кобылы. На том конце провода его поняли с полуслова.— С чего это вдруг ухо и хвост? — спросил я, когда он убрал телефон.— Волосы, — коротко ответил он. — Можно сопоставить ДНК по волосам, к тому же волосы не разлагаются. Чтобы установить отцовство жеребенка, нужны его волосы, волосы его матери и волосы жеребца. Можно взять другие ткани. Получаешь образец ДНК кобылы, извлекаешь его из образца жеребенка. То, что осталось в образце жеребенка, должно соответствовать образцу жеребца. Это кропотливый и дорогостоящий процесс, но генетическое соответствие является прямым доказательством.Я посмотрел в серое небо.— Может, убийца Скотта тоже оставил на нем свои волосы?— Лучше бы Скотт боролся и царапался. Убийц и насильников часто находят по частичкам содранной кожи под ногтями жертвы. Это целая наука.— М-м-м… — Я слабо улыбнулся. — Это может сработать, если есть подозреваемый.Мы видели, как приезжали на прием кошки и собаки со своими хозяевами.— Как ты думаешь, полиция нас закроет?— Без понятия.— Знаешь, кто этот полицейский? Ну, который приехал во второй машине, — сказал Кен. — Он — старший детектив. Вся эта толпа, примчавшаяся до него, палец о палец не ударила, пока он не приехал. А я же им говорил, в каком состоянии Скотт. Просто свора подхалимов.— Скорее благоразумные и услужливые, — вздохнул я.— Ты привык к иерархии, а я нет, — возразил Кен.Я подумал, что сама организация фирмы «Хьюэтт и партнеры» была мини-иерархией. Вслух же спросил, не найдется ли у Кена какой-нибудь печатной машинки.— Зачем это?— Для писем и конвертов. Я же не могу работать в офисе, когда там полно полицейских.— Ах, да. Мы что, еще продолжаем эту затею с письмами?— Безусловно.— У меня дома есть старая машинка. Сойдет?— Да, и чем быстрее, тем лучше. Где ты живешь?— Но мы не можем поехать прямо сейчас. Полицейские попросили меня подождать.— А меня не просили, — возразил я. — Скажи, куда ехать, и дай ключи. Я возьму машинку и вернусь. Тогда я быстрее справлюсь с письмами.— Но что я скажу?..— Если кто-то спросит, скажи, что я проголодался. Я и тебе привезу каких-нибудь рогаликов.— А ты знаешь, по соседству со мной есть неплохая булочная.— Чудесно.Он дал мне ключи от дома и объяснил, где разыскать пишущую машинку. Я без проблем выехал со стоянки, затесавшись среди машин владельцев кошек и собак, которые разъезжались по домам. Попасть же назад без больного животного при себе оказалось значительно сложнее, но Кен поджидал меня и попросил полицейского, дежурившего на воротах, пропустить мою машину.Я запер машинку Кена в багажник вместе с конвертами и письмами. С собой я принес несколько больших пакетов с пирожными и угостил всю команду. Хоть все и заявляли, что у них нет аппетита, но с жадностью набросились на еду. Как всегда, углеводы оказались лучшим успокоительным. Я сам съел две плюшки, и даже Айвонн с благодарностью жевала и сказала, что чувствует себя лучше. Кен же заглатывал пирожные, как проголодавшийся удав.— Вы не должны были покидать здание, — с упреком обратился ко мне знакомый констебль, когда я шел в офис.— Я извиняюсь. Хотите пончик?Он посмотрел на соблазн, посыпанный сахаром, и с сожалением отказался, сказав, что он на службе. Больше никто не упомянул о моей экскурсии. Я ведь все равно не мог сообщить следствию ничего существенного.Кэри отрешенно сжевал кольцо с миндальной карамелью, как будто его мозг не отдавал себе отчета в том, что делал его рот. Он по-прежнему сидел на том же стуле и, казалось, все еще был в отключке. Оливер следил за ним, как разьяренный лев, но между делом расправился с двумя кексами. Джей Жарден, который к тому времени уже был в офисе, скоренько покончил с двумя пончиками и сидел, облизывая сахар с пальцев.Я заметил, что дверь в операционный блок закрыта и на ней все еще висит моя табличка. Я не хотел думать о том, что сейчас происходит за той дверью. Я просто был рад, что мне не надо этим заниматься.Кэри, Оливер и Джей молчали. Каждый из них был занят своими мыслями. Я вернулся к более приятной компании Айвонн и Кена. Через стеклянную входную дверь мы следили за потоком хозяев с собаками. Постепенно их становилось все меньше, и наконец ушел последний посетитель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39