– Боже! Кто-нибудь, объясните этому идиоту! А почему бы тебе, черт возьми, не убраться туда, откуда ты приехал? – рассердился Зип. – Сделай одолжение, мотай обратно в Пуэрто-Рико.Папа оставался невозмутимым.– Если бы я давно был «Латинским кардиналом», – логично рассуждал он, – я бы не носил эту рубашку. Тогда бы и так все узнали, кто я такой. Но меня никто не знает. Тогда почему же я не могу носить рубашку?– Папа, просто поверь мне на слово, – убеждал его Зип. – Сейчас мы заставим Альфи подсуетиться.– Зип, разве нельзя подождать? – вступил в разговор Сиксто. – К чему такая спешка? Может быть, завтра...Зип вспыхнул и опять можно было подумать, что он вот-вот готов расплакаться. И в то же время в нем чувствовалась сила и решительность.– Сейчас, – твердо сказал он. – Сегодня. Я сыт по горло ожиданием. Хочу быть самым-самым сегодня!– Убив Альфи, ты все равно не станешь выше всех.– Какой смысл разговаривать с тигром? Чего хорошего можно ожидать от вонючего иностранца? Больше мы не будем говорить на эту тему. Все решено.– Кто все решил?– Я.– Почему тогда ты не можешь сделать все это сам?Слова слетели с его губ, хотя он еще сам не решил – произносить их или нет; они заставили сразу же всех умолкнуть. Зип непроизвольно сжал и разжал кулаки.– А как по-твоему должно быть, Сиксто? – вкрадчиво спросил он.Глубоко вздохнув, Сиксто задержал дыхание.– По-моему, мы вообще не должны в него стрелять.– Не должны?– Нет.– А я думаю – должны. Вот и все.– Это...– Что это? – Зип все еще сжимал кулаки. – Продолжай.– Это больше подошло бы Пепе Мирандо, – выпалил Сиксто. – Мой отец никогда бы такого не сделал. Мой отец не стал бы стрелять.– К черту твоего отца! Кто он такой в конце концов? Большая шишка? Он всего лишь работает на фабрике!– А что в этом плохого?– Хочешь быть рабочим? Пожалуйста! Меня, например, это совсем не устраивает.– А что тебя устраивает – спросил Сиксто, и опять воцарилось молчание. Он был уверен, что Зип сейчас расплачется. И действительно, у него на глазах уже навернулись слезы. – Тебя устраивает убивать людей? Это тебя устраивает? – не отставал от него Сиксто.– Послушай...– Что хорошего ты в этом находишь? Мои люди никогда, ни здесь, ни на острове, нигде никого не убивают. Так что...– Ты напрашиваешься на скандал, – угрожающе сказал Зип.– Ну, ладно, мы убьем Альфи... Какой в этом смысл? Что нам это даст?– Ты напрашиваешься на скандал, – повторил Зип.– Думаешь, если мы изобьем кого-то...– Заткнись!– ...то будем похожи на суровых парней?Внезапно Зип с силой ударил Сиксто по лицу. На какой-то момент он замер от такого сильного удара, почувствовав нестерпимую боль. Измерив Зипа холодным взглядом, провел по рту рукой.– Все в порядке? – спросил Зип.Сиксто молчал. На лице Куха появилась ухмылка. Папа был немного озабочен – он не знал, что ему делать:улыбаться или нахмуриться.– Ну так как, все в порядке? – переспросил Зип. И опять никакого ответа. – Все в порядке, – подтвердил он. – А теперь составим план.Кух довольно улыбнулся. Наконец-то все неприятные моменты, связанные с дисциплиной, разрешены. Наконец-то они приступают к делу.– Итак, Зип, что будем делать первым делом?– Сначала нужно выяснить, где наудится Альфи: дома или нет. Об этом позаботятся Папа и ты, Сиксто. Зайдете в коридор и будете подслушивать у двери. Постарайтесь выяснить, дома он или нет. После этого вернетесь и доложите мне.– Но как его заманить к нам? – спросил Кух.– Все, что от вас требуется – заставить его выйти в коридор.– Но как?– Не знаю. – Он задумался. – Неужели у него нет друзей? Например, Папа мог бы позвать его, выдав себя за приятеля.Кух покачал головой:– Альфи – это дикий волк.– Должен же быть кто-то, кому он доверяет, кому бы он поверил и вышел в коридор поговорить... Идея! – Он щелкнул пальцами, и лицо его тотчас оживилось. – Если кто-то из нас начнет его звать, он все равно не выйдет. Надо сказать, что мы будем друзьями, что мы больше не таим на него зла, понимаете? Вот такая версия. Посредник поверит в это и расскажет Альфи. А когда Альфи выйдет в коридор – бам!– Да, Зип, но кто будет посредником? Кому Альфи может поверить?Зип расплылся в улыбке.– Чайне, – сказал он. Глава 15 Попав в дом, где жил Альфредо Гомес, Сиксто уже знал, что надо делать. Наверное, он знал об этом уже с самого начала, еще тогда, когда шел в аптеку. Знал, но не мог признаться себе в этом. И сейчас он очень хорошо понимал, что для предотвращения бессмысленного убийства Альфредо Гомеса присутствие полиции на улице просто необходимо. Он сознавал, что должен сделать выбор и сделать немедленно, а определившись – отстаивать избранный им путь. Слишком юный, он, очутившись на житейском перекрестке, с трудом мог во всем разобраться, сделать выбор, от которого зависела бы жизнь другого человека, в равной мере, как и его собственная. Но перекресток не был чем-то мифическим, это была реальность, и он столкнулся с ней лицом к лицу. Он выбрал свой путь так, как это и должно быть – обыденно, не крича об этом на весь мир. Это ему подсказала его совесть. Для него не было иного пути, ведь этот выбор был для него частью его самого.– Папа, – прошептал он.– Что тебе?– Давай сядем. Я хочу поговорить с тобой.Они уселись на ступеньки, ведущие на второй этаж. В коридоре было темно и тихо. Почти все жители дома высыпали на улицу понаблюдать за осадой. Но даже зная, что его никто не может подслушать, Сиксто старался говорить шепотом. Но шепот заразителен и поэтому Папа шептал тоже. Сидя бок о бок в темном коридоре, ребята тихо разговаривали.– Так что случилось? – снова спросил Папа.– Папа, это все неправильно.– Что все неправильно?– То, что мы собираемся сделать с Альфредо.– Зип сказал...– Папа, пожалуйста, послушай меня.– Я слушаю, Сиксто.– Папа, мы не должны убивать Альфи.– Не должны? Но Зип сказал...– Не должны. Папа. Послушай, тебе здесь нравится? Тебе нравится этот город?– Si.– Мы приехали сюда... здесь хорошо... лучше. Мы же не хотим быть похожими на этого Пепе Мирандо.Смущенный таким поворотом дела, Папа замешкался. Затем сказал:– Пепе Мирандо – самая большая величина, которая когда-либо жила в этом районе.– Нет, это совсем не так. Это позор для наших людей.Папа покачал головой. Нежно, подобно отцу, объясняющему что-то любимому сыну, положив свою руку на руку Сиксто. Затем размеренно, по-отечески, как бы оправдывая свое прозвище, похлопал его и сказал:– Нет, Сиксто, ты не прав. Он очень большой человек.– Папа, но он убивает люден! – произнес Сиксто, отдернув руку.– Si. Он храбрый.– Папа, это не...– Он очень отважный, – настаивал Папа. – Он продырявил головы многим полицейским и...– Он не храбрый. В нем нет ничего хорошего. Ему наплевать на тебя и на меня, он заботится только о себе. Он плохой и только портит нас.– Нет, Сиксто, – размеренно произнес Папа. – No es verdad. De ningup modo... Неправда, никоим образом... (исп.).

– He говори по-испански! Раз ты здесь, мы должны говорить по-английски. – Помолчав, добавил: – Папа, ты понимаешь, о чем я говорю?– Si, yo comprendo. Pero... Да, понимаю, но... (исп.).

– Не говори по-испански.– Это почему же? – удивился Папа.– – Послушай меня. Папа, – Сиксто уже начинал терять всякую надежду. – Мы не будем убивать Альфи.– Разумеется, нет, – подтвердил Папа, кивнув головой.– Нет. Нет. Убив его, мы поступим скверно. Как Зип. Как Пепе.– Зип покупал мне мороженое.– Папа, он плохой.– Зип? Плохой?– Да. Да.– А Пепе?– И он тоже плохой.– Нет. – Папа покачал головой. – Зип говорит, что он хороший.Сиксто начинало трясти. Он не хотел козырять, но видел, что не убедил Папа, видел, что нужно приложить еще больше усилий.– Папа, а как ты думаешь, я хороший?– Si.– Мог бы я совершить что-нибудь плохое?– Не думаю.– Папа...Он затаил дыхание.– Папа, человек, позвонивший в полицию... и рассказавший, где находится Пепе, – это я. Я навел их на след.Воцарилась тишина. Он почувствовал, что совершил громадную ошибку, открыв то, что должно было оставаться тайной. Папа смотрел на него отсутствующим взглядом.– Это ты настучал на Пепе? – все еще не веря, спросил он.– Да.– А как ты узнал, где он находится?– Я увидел его вчера, узнав по фотографии из газеты. Я думал об этом весь день. Затем рассудил, что будет лучше, если я обо всем расскажу.– Но... это предательство, Сиксто.– Нет.– Ведь ты настучал на Пепе!– Да.– Почему? Почему ты это сделал?– Потому, что он плохой.Несколько секунд Папа молчал. Затем, почесав затылок, сказал:– Если Пепе плохой, то почему Зип говорит?..– Просто Зипу хочется быть великим. Он думает, что если он пустит в ход кулаки, то он – уже большой человек. Но ведь у каждого – своя собственная жизнь и не надо в нее вмешиваться. Папа, послушай, пожалуйста. – Он вдруг почувствовал, как к горлу подкатил ком. Сильно сжав руку Папа, он произнес: – Если мы это совершим, то можем уже не остановиться, слышишь меня?– Слышу. Si, si.– Сейчас мы идем за Зипом, а кончим, как Пепе. Мы еще больше опозорим наш barrio и сделаем хуже только себе.– Si, si, comprendo Понимаю (исп.).

.– Papa, quien anda al reves anda el camino dos veces. Если мы пойдем не по той дороге, она окажется в два раза длиннее.– Но... Зип – плохой?– Да, да.Одолеваемый сомнениями, Папа произнес:– Но он покупал мне мороженое. – Все еще озадаченный, он сморщил лоб и, немного помолчав, произнес: – А Пепе тоже плохой?– Да.– Сиксто, ты так думаешь один или все так думают?– Все, Папа. Абсолютно все.– Мне, Сиксто, хочется быть таким же, как все. Но Зип говорит...– Папа, мы будем сильны только тогда, когда будем делать добрые дела.Папа опять задумался. Пожав плечами, обернулся к Сиксто:– Знаешь, мне совсем не хочется быть плохим.– Конечно, нет.– Я хочу быть хорошим.– Si, si.Он опять пожал плечами:– Не знаю, как это правильно сказать по-английски.– Так ты со мной, Папа?Засияв от радости, тот ответил:– Si, я с тобой, Сиксто. – Помолчав, добавил: – Значит, мы оба хорошие парни?– Да, Папа, – радостно ответил Сиксто. – Мы хорошие парни. * * * В это время по улице шли еще двое хороших парней. Один из них – лейтенант Питер Бернс, другой – Стив Карелла в одежде священника.Сейчас Карелла был не в своей тарелке, чувствуя себя по-дурацки. Точно так же он чувствовал себя в церкви, споря с отцом Донованом, который вполне справедливо старался доказать, что задуманный ими план есть не что иное, как издевательство над верой человека в Бога.– У этого человека нет никакой веры в Бога, – старался опровергнуть его Бернс. – Ему нужен священник лишь по одной причине. Он хочет воспользоваться им как прикрытием, чтобы улизнуть из квартиры.– Откуда вам это известно?– Я это точно знаю, – поручился Бернс. – Поверьте мне на слово. Последний раз Пепе Мирандо был в церкви, когда его крестили.– Может, он хочет заключить мир?– Отец, я ценю ваше расположение, поверьте мне. Я думаю, мне известно о нем больше, чем вам. А теперь я попросил бы у вас позаимствовать вот эту черную... как там она у вас называется...– Рясу.– Да, рясу. Или мы будем вынуждены искать точно такую же в другом месте. Это займет немало времени, и Мирандо может застрелить еще кого-нибудь. Решайте, отец, слово за вами.– Ну а все-таки, допустим, его просьба видеть священника – законная? – спросил отец Донован.– Тогда я быстро возвращаюсь назад, отдаю вам вашу рязу...– Рясу.– Рясу, и вы идете к нему сами. Думаю, это будет справедливо и в рамках законности.– Это справедливо только на словах. – Отец Донован внимательно посмотрел на Бернса. – Кроме того, она вам не подойдет, лейтенант.– Постараюсь как-нибудь втиснуться в нее.Отец Донован покачал головой:– Полагаю, у нас с вами разница где-то тридцать фунтов. Такая одежда шьется точно по фигуре.– Отец, мы ужасно торопимся. Нельзя ли?..– И, кроме того. Пит, – сказал Карелла, – тебе в ней нельзя показываться.– Почему?– До сих пор ты вел с ним переговоры. Если кто-то другой возьмет в руки мегафон, это может насторожить Мирандо. Тебе лучше, как и раньше, продолжать вести с ним переговоры.– Пойду я, – сказал Бернс. – У меня нет никакого права посылать своих людей на такое...– Ты не влезешь в рясу, – предупредил Карелла.– К черту... извините, отец.– Мирандо сразу почует, что здесь что-то не так, – продолжал Карелла.– Мне наплевать, что...– И все же лучше пойти мне. У нас с отцом Донованом примерно одинаковый размер.– Стив, ты не можешь...– Решено, – твердо сказал Карелла.– Стив...– Что?– Ничего. – Помолчав, добавил: – Ведь он убийца.– Знаю.– Это была моя идея...– Это была наша идея. Мы подумали об одном и том же одновременно. Вспоминаешь?– Если тебя застрелят, глупая твоя...– В меня стреляли не раз.Оба пристально посмотрели друг другу в глаза.– Ну хорошо, – вздохнул Бернс. – Отец, где ряса?И вот сейчас, шагая по улице, Карелла чувствовал себя по-дурацки. Если Пепе Мирандо не был в церкви со дня своего крещения, то нога Кареллы не переступала порог церкви со дня конфирмации Обряд приема в церковную общину подростков, достигших определенного возраста.

. Это было давно, очень давно. И вот теперь, вышагивая в черном длинном одеянии священника, чувствуя у своего живота холодное прикосновение дула кольта 38-го калибра и стараясь изо всех сил выглядеть набожным и благочестивым, ему было не по себе. Его правую руку обвивали четки. Он быстро поменял их на левую, чтобы правая была свободна и готова к отражению удара.– Каков будет план? – спросил он Бернса.– Я скажу Мирандо, что привел священника. Чтобы удостовериться, он, вероятно, выглянет в окно. Затем ты поднимаешься наверх.– А дальше?– Если он вдруг захочет исповедоваться или что-то в этом роде, дай ему такую возможность. Действуй по обстановке. И, если он повернется к тебе спиной, сбей его с ног.– Но ты сказал отцу Доновану...– Да, я лгал в церкви, – признался Бернс. – Но ведь Мирандо на самом деле не собирается исповедоваться. Как только ты войдешь к нему, он постарается схватить тебя и использовать как прикрытие при отходе.– Что я должен делать? Ждать удобного случая и затем...– Ничего не делай. Пусть он отходит вместе с тобой. Я поставлю людей по обеим сторонам входной двери. Как только он выйдет на улицу, постарайся вывернуться и убежать, – Бернс сделал паузу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20