Его еще долго били после того, как он потерял сознание. Жизнь едва теплилась в нем, и он чуть не покинул эту бренную землю. Вообще-то в жизни ему никогда не нравились эксперименты, особенно когда подопытным был он сам. И поэтому первое, что он усвоил, было то, что больше никогда, никогда в жизни он не будет битым. Он заучил это так, как юноша заучивает катехизис: «Никто никогда в жизни меня больше не изобьет».А для того, чтобы быть уверенным, что тебя больше не изобьют, ты сначала должен ударить, и уж потом задавать вопросы. А перед невиновными можно после извиниться.Что касается своего отношения к работе полицейского, то Паркер, по его мнению, был слишком снисходительным и терпеливым. И это второе, что он хорошо усвоил. С того самого злополучного дня Паркер решил привлекать к ответственности и тех, кто имел неосторожность плюнуть на тротуар. Любопытно отметить, что, по сравнению со всеми остальными полицейскими, он доставлял в участок самое большое количество пьяных, бродяг и просто невиновных. В своих собственных глазах Паркер перестал быть мировым парнем. Это был упрямый и подлый сукин сын, и он об этом прекрасно знал. Ну, а если он вам чем-то не нравился, тем хуже для вас. Паркер хотел быть впереди, и он знал, как это делается.«Никто и никогда в жизни меня больше не изобьет, – твердит он себе. – Никогда в жизни я больше не буду битым». * * * На углу кафе Джефф Талбот вытирал носовым платком кровь с лица, сочившуюся из раны. Кровь попала на воротник его матросской рубашки, и он уже собрался замыть его. Стоявший за стойкой Луис был более озабочен физическим состоянием моряка, чем происходящим на улице. С беспокойством, почти как отец, осматривал он моряка.– С тобой все в порядке? – спросил он.– Все нормально, – ответил Джефф. – Что нужно было этому парню?– Зипу?– Его так зовут? Да, ему.– Не знаю.– Чем я помешал ему? Я не влезал в его дела.– Его дела – вмешиваться в дела других. Он плохо кончит. Так же, как и Мирандо.– Не могу понять, зачем он ищет приключений на свою голову. Он слишком горяч.Луис пожал плечами:– Не более, чем остальные.– Говорят, испанцы очень горячие, не так ли?– Некоторые – да, некоторые – нет, – Луис опять пожал плечами.– У нас во Флетчере нет ни одного испанца, представляешь? – произнес Джефф с каким-то удивлением. – В жизни не видел ни одного испанца до сегодняшнего дня, как тебе это нравится?– А я не видел ни одного человека из Флетчера до сегодняшнего дня, – ответил Луис.– Что я хочу понять... – Джефф замолчал, глядя на свой окровавленный платок. Взглянув на Луиса, произнес: – С тобой, кажется, все в порядке?– Все в порядке.– Я хотел сказать... ведь ты его не любишь. – Джефф опять сделал паузу. – Этот Мирандо тоже испанец?– Si.Ничего не сказав, Джефф кивнул головой и задумался.– Если ты будешь рассуждать таким образом, моряк, то сделаешь большую ошибку.– Каким образом?– Сам знаешь каким. Ты мыслишь очень примитивно.– Это мое личное дело, Луис. Я должен знать. Это не ради развлечения. Это важно для меня.– Почему это так важно?– Потому что... – взглянув на висевшие настенные часы, он подумал, захочет ли Чайна встретиться с ним и хочется ли ему снова увидеть ее. Затем, нахмурившись, произнес: – Просто для меня это важно, вот и все. Глава 10 Кажется, все были готовы к тому, что их ожидало впереди. Была готова полиция. Она заполонила улицы, дворы и крыши домов. Были готовы зрители к предстоящему спектаклю. Зип и Сиксто добыли деревянный ящик и поставили его недалеко от заграждения; они были готовы тоже. И даже лейтенант Бернс, казалось, был сейчас готов. Ему, вероятно, было известно, что вверенные ему силы были расположены именно так, как этого хотел он. В руке лейтенант Бернс держал большой неуклюжий мегафон. Сделав несколько шагов вперед, он поднес этот громоздкий аппарат ко рту, дунул в него, чтобы проверить громкость, и затем произнес:– Мирандо? Пепе Мирандо? Ты слышишь меня?Его голос эхом отозвался на притихшей улице. Все с нетерпением ожидали, что же скажет Мирандо, но ответа не последовало.– Ты меня слышишь? – повторил Бернс громко. И опять тишина. Казалось, толпа замерла, затаив дыхание. – Я знаю, что ты слышишь меня, так послушай, что я тебе скажу. Мы заблокировали эту и соседнюю улицу. Наши люди повсюду – в окнах, на крышах прилегающих домов. Ты окружен, Мирандо. Слышишь?Забравшись на деревянный помост, Зип и Сиксто старались ничего не оставить без внимания.– Это наш ящик, зарубите все себе на носу, – произнес Зип. – Он предназначен только для «Латинских кардиналов». И я не позволю никому вставать на него.– Ну так как, Мирандо? – продолжал Бернс. – Или ты выходишь, или мы сами войдем к тебе?– Почему он молчит? – сгорая от нетерпения, Зип посмотрел на окна второго этажа, поднес ко рту ладони, сложив их так, чтобы прозвучало громче, и крикнул: – Ответь им, Пепе!– Если начнется стрельба, – звучал голос Бернса в мегафоне, – можно ранить людей на улице. Так как, ты выходишь?И опять продолжительное молчание. Набравшись терпения, Бернс ждал.– Ну хорошо, – опять начал он. – Если ты... – Но тут из окна на втором этаже раздался голос. Звучал только один голос, его обладатель так и не появился. Казалось, голос возник из ниоткуда. Это был громкий крик, прервавший слова лейтенанта.– Кого я подстрелил?– Это Пепе, – обрадовано закричал Зип, и тут в толпе раздался такой крик, как будто с гор сошла лавина. – Это Пепе, Пепе, Пепе. Это Пепе, Пепе!– Ты попал в полицейского, – сказал Бернс.– Я убил его? – прокричал Мирандо, оставаясь все еще человеком-невидимкой.– Нет.– Это ложь. Я убил его.– Ты ранил его в плечо. Так ты выходишь?– Я убил его? Он мертв?– Пусть они попробуют схватить тебя, Пепе! – крикнул Зип.– Мирандо, хватит играть в прятки. Если ты сдаешься...В воздухе появился новый звук. Доносившиеся из мегафона слова прервал оглушительный вой сирены.– Что это? – закричал Мирандо.– "Скорая". Так каков будет твой ответ, Мирандо?– Он не имел никакого права даже пытаться убить меня. Он должен был умереть. Я должен был его застрелить.– Но ты не застрелил его. Так что ты скажешь? Да или нет? Ты сдаешься?– Нет! – вдруг злобно прокричал Мирандо. – Думаете, имеете дело с дешевым подонком? Я – Пепе Мирандо! Слышите? Если я вам нужен – входите и берите меня.– Молодец, Пепе! – завопил Зип, ткнув Сиксто в ребро. Вдруг вся улица взорвалась криками одобрения.– Да здравствует Пепе!– Браво, Пепе!– Покажи им, Пепе!– Тихо! – закричал Бернс. – Всем замолчать! – Полицейские быстро пробрались к толпе и на улице стало вдруг тихо. Но на крышах все еще раздавались возгласы одобрения и солидарности с загнанным в ловушку бандитом. Бернс терпеливо ждал, когда все успокоятся. Поднеся ко рту мегафон, он произнес:– Ну, хватит болтать, Мирандо. Мы начинаем.– Давно бы вам пора начать, трусливые псы, – крикнул Мирандо. Вдруг в одном из окон промелькнула тень, а за ней появился и сам ее обладатель – убийца Пепе Мирандо. Это был низкорослый, крепкий человек в майке, с отросшей за три дня бородой, губы которого были искривлены в злой усмешке. В каждой руке у него было по пистолету. Он запрокинул голову, а затем быстрым резким движением наклонился вперед, сплюнув на улицу. И вдруг открыл сплошной, беспрерывный огонь, как бы стараясь доказать, что главнокомандующий здесь он – Пепе Мирандо.По приказу Бернса с крыш грянул оглушительный залп, и весь этот воскресный летний день рассыпался на мелкие кусочки, словно хрусталь. Сверху беспрерывно стреляли, и Бернс спрятался за колонной машин.В это время в толпе началась паника. Женщины оглушительно визжали, а мужчины, наклонив головы, старались укрыться за стоящими впереди. Бернс опять махнул рукой, и стрельба прекратилась. Мирандо в окне уже не было.Вокруг Бернса собрались Карелла, Паркер и Эрнандес.– О'кей. Будем брать, – произнес Бернс. – Сейчас на карту поставлено все. – Сделав паузу, он посмотрел на окруживших его мужчин: – Стив, капитан Фрик уже на месте?– Да, он был где-то здесь.– Найдите его. Я хочу, чтобы все было наверняка. * * * Фредерик Блок направлялся домой, когда вдруг очутился в самой середине уличной пробки. Он терпеть не мог уличные пробки, особенно в выходные дни. Съездив в свою контору, расположенную в южной части города, он забрал большую коробку иголок, которые нужно было срочно доставить на фабрику в Риверхеде. Доставкой занимался он сам, охотно повторяя своим клиентам: «Имейте дело с „Блок Индастрис“ – и вас быстро и качественно обслужат». Сейчас он выбрал знакомый ему, самый короткий путь: от Риверхеда до Калм-Пойнт-бридж. Этот маршрут пролегал через центр Айсолы и 87-й полицейский участок. И вот сегодня, в воскресный день, вместо того, чтобы загорать на пляже, он сидит и потеет в машине, застряв в проклятой автомобильной пробке. Блок был жирным мужчиной, но не из тех, кто старается скрыть свои размеры, играя словами «тучный» или «полный». Он был просто ж-и-р-н-ы-й. А будучи жирным, Блок очень сильно потел. А так как он очень сильно потел (Блок прекрасно знал, что такие, как он, не покрываются испариной, а потеют), то мысль быть замурованным в самом центре Айсолы в такой день, как сегодня, не вдохновляла его.Он сколько мог с затаенной злобой терпел жару. Затем, выйдя из машины, попытался узнать причину задержки. Насколько он мог видеть, никакого происшествия, служившего причиной остановки, не было. Блок всегда выходил из терпения, когда на дороге что-то случалось. Во-первых, опытный водитель никогда не попадет в аварию. Во-вторых, если поврежденная машина не преграждает дорогу, все движение все равно замедляется до черепашьей скорости, так как каждый водитель считает своим долгом все внимательно рассмотреть, а также оценить степень ущерба.Сегодня несчастного случая не произошло, а движение на дороге в обоих направлениях тем не менее прекращено. В чем же дело? Подобно старой опытной ищейке, он взял след на толпу. Все взоры были устремлены в одном направлении, и он почуял, что именно там нужно искать причину случившегося. Вытирая большим носовым платком градом льющийся пот. Блок дошел до поворота и остановился у кафе. Незаметно подойдя к сидевшему за стойкой моряку, спросил:– Помощник капитана, объясните мне, что тут происходит? – Не имевший никакого отношения к флоту, Блок говорил как прирожденный моряк. – Почему я не могу проехать на машине? Что случилось?Моряк оставил вопрос без ответа. К лицу он прикладывал носовой платок, но Блок не заметил на платке кровь, подумав, что моряку жарко и он постоянно вытирает пот. Понимая его состояние, Блок обратился к мужчине за стойкой.– Может "быть, вы скажете, что происходит?– Прекращено движение транспорта, – ответил Луис.– Вы говорите это мне? – от смеха у Блока затрясся живот. – Что за ответ? Я прекрасно понимаю, движение перекрыто внизу, вверху и, вероятно, в центре. Что за причина? Парад?– В здании укрылся вооруженный преступник, – вдруг произнес моряк.– Кто? – Блок вытер вспотевший лоб. – Говоришь, вооруженный преступник?– Пепе Мирандо, – добавил, кивая, Луис.– Что-то я никогда о нем не слышал. Что он натворил? Ограбил банк? – засмеялся Блок. И опять от смеха у него затрясся жир. Блок совсем не был похож на Санта Клауса.– Вы живете в этом городе? – поинтересовался Луис.– Разумеется, в этом, хотя не совсем поблизости отсюда, а в Калмз-Пойнте. Что за знаменитость, этот Мирандо?– Убийца, – спокойно ответил моряк.– Как ты сказал? Убийца? – недоуменно округлил глаза Блок.– Именно так, – ответил Джефф.– И что, его сейчас хотят схватить?– Вроде да. Вам бы лучше возвратиться назад к машине, мистер. Здесь могут стрелять.– Нет, нет, – возбужденно произнес Блок. – Я хочу увидеть, как он будет умирать.С трудом протискиваясь сквозь толпу, Блок использовал свой необъятный живот в качестве тарана.– Лиз, который час? – спросил Джефф.– Не знаю. Где-то около половины двенадцатого. А что?– Я... У меня назначена встреча с девушкой. В полдень.– Моряк, почему бы тебе не последовать моему совету? Уходи отсюда, пока не попал в еще большую беду. Иди в парк. А когда придет твоя девушка, я скажу, что ты ждешь ее там. Как ее зовут?– Чайна. Смешное имя, не правда ли?– Только не для испанки. По-испански оно произносится как Чи-на, – Луис пожал плечами. – Сейчас многим женским именам придается английское звучание. Наверное, люди это делают специально, а потом решают, что так легче произносить. – Он пожал плечами. – Иди, ступай в парк. Я скажу ей где ты.– Знаешь, Лиз, когда я впервые увидел ее, то принял за шлюху. Хорошенькое начало, не так ли?– Я знаю многих мужчин, женатых на проститутках. И между прочим, среди них много хороших жен, – ответил Луис.– Она не такая, – торопливо произнес Джефф, как бы боясь, что его не поймут. – Ее надо видеть, чтобы понять, кто она такая. У нее такое милое лицо, понимаешь?– Si, – улыбнулся Луис.– Она похожа на маленького беззащитного ребенка. Она даже не выглядит, как женщина. Я имею в виду... Нет, конечно... у нее все при себе.– Знаешь, мне никогда еще не попадалась гладильная доска среди пуэрториканских женщин.– Что?При помощи рук Луис красочно описал женские формы.– Понимаю, – сказал Джефф, – но она совсем не такая. Я хочу сказать, она не их тех... – Теперь Джефф руками изобразил необъятную верхнюю часть женского тела. Оба понимающе кивнули в знак согласия о соответствующих размерах женской груди.– У нее такой приятный голос, – продолжал Джефф. – Мне очень нравятся девушки с красивым голосом... и глаза, которые смотрят на тебя. Я хочу сказать, когда она разговаривает, то смотрит тебе в глаза. Это очень хорошо. Это придает тебе какую-то значимость.– Si! Это очень важно для мужчины – чувствовать себя значимым.– Этого как раз мне недоставало во Флетчере. Я был как все. Смешно, но когда я встретил ее, не знаю как объяснить, я почувствовал себя собой. Это, наверное, глупо, правда? Как иначе, черт побери, я должен себя чувствовать? И я почти ее не знаю. Она совсем не такая, как все.– Конечно, – согласился Луис. – Она не такая, как все. Ты можешь найти девушек на любой вкус где угодно.– Но она совсем другая, – поспешно сказал Джефф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20