– И знаешь, Фрэнк, я тогда не очень волновался.– Почему?– Того парня звали Нельсон О'Брайен. – Он опять сделал паузу. – А я, между прочим, ирландец.– Да, сэр, – произнес Эрнандес.– Я вот что скажу тебе, Фрэнк. Такие парни, как Нельсон О'Брайен, никогда не заставят меня отказаться от парадного шествия в день святого Пэдди Шутливое прозвище ирландца.

. Ты меня понимаешь?– Понимаю.– Ну и прекрасно. – Поколебавшись, продолжал: – Действуй осторожнее на этой проклятой лестнице. Мне не хотелось бы потерять хорошего полицейского.– Постараюсь, сэр.Бернс протянул руку.– Желаю удачи, Фрэнк.– Спасибо. – Повернувшись, Бернс направился к машине. – Пит? – окликнул его Эрнандес. Бернс обернулся. – Спасибо, – снова произнес Эрнандес. * * * Две проститутки, Марж и Мари, подошли к Фредерику Блоку, который вытаскивал из заднего кармана носовой платок, чтобы вытереть пот с лица. Неожиданно он почувствовал прикосновение чего-то мягкого. Повернувшись, Блок увидел, что это мягкое было одето в ярко-красное платье.– Привет, – сказала Марж.– Привет, – приветствовал их Блок. – Настоящее представление, не так ли?– Кому что нравится, – произнесла Мари.– Что вы, это такое волнующее зрелище! – он пристально посмотрел на глубокий разрез платья Мари. Черт побери, если эти девицы не...– Есть кое-что поинтереснее, чем это дешевое представление со стрельбой, – сказала Мари.– Например? – спросил Блок, чувствуя какое-то внутреннее волнение оттого, что на ней нет бюстгальтера.– Никаких идей? – спросила Мари.– Кое-что приходит в голову, – произнес Блок.– Между прочим, мы можем помочь, – сказала Мари.Посмотрев на девицу наметанным взглядом. Блок вытер с лица пот и прошептал:– Сколько?– За одну или двух? – деловито спросила Мари.– Двух? Я не...– Подумай получше.– Думаю.– Давай быстрее, – нетерпеливо произнесла Марж.– Мы привыкли работать на пару, – добавила Мари.– На одном из хуторов у Бобси родились двойняшки, – как бы между прочим сказала Марж.– Мы знаем такое, о чем не слышали даже в Париже, – уверила его Мари.– Ну так сколько? – опять спросил Блок.– Пятьдесят за сеанс, включая санитаров-носильщиков.– Кого-кого?– Санитаров-носильщиков. Чтобы тебя выволакивать, когда все будет кончено.Блок хихикнул:– А сколько без их услуг?– Двадцать пять за одну. Меня зовут Мари. Поверь мне, это еще дешево.– Я подумаю, – пообещал Блок.– Давай быстрее, – Мари явно спешила.– Разве нельзя подождать одну минуту?– Любовь не может ждать ни минуты, мистер, – сказала Мари.– Особенно в июле, – добавила Марж.– Двадцать пять слишком дорого, – торговался Блок.– Ну, хорошо, пусть будет двадцать, – она повернулась к подруге. – Я готова. А как быть с тобой, бедняжка Марж, вернее с любовью, переполняющей твою грудь? * * * Джефф Талбот посмотрел на часы и вышел из кафе.Было пятнадцать минут первого.Ее все еще не было. Каким надо быть простофилей, чтобы поверить ей! Он вышел на улицу. Боже, какая жарища! И почему она не пришла, почему? Ему захотелось кого-нибудь избить. У него просто чесались руки подраться с кем-нибудь. Сердитый, он вернулся в кафе.– Я отчаливаю, Луис, – сказал он.– Что?– Она не пришла. Я ухожу.– Ну и правильно, – Луис согласно кивнул головой. – Держись подальше от этих мест. В конце концов, моряк, есть другие девушки.– Ты прав, – согласился Джефф.Он опять вышел из кафе. Какая досада, ведь он нашел то, что искал всю свою жизнь, нашел в огромной вселенной, но за такое короткое время успел потерять. Конечно, он знал, что все хорошее никогда не дается так легко. И все же как здорово, когда встречаются глаза... не прикасаясь, без лишних слов...К черту все!Большими шагами он вышел из кафе и первые, кого он встретил, были Фредерик Блок и две проститутки.Марж подмигнула ему.Поправив рубашку, Джефф направился к троице.– Пусть будет, что будет, – сказал он себе.– Нужна партнерша, моряк? – спросила Марж.Он медлил, отыскивая глазами кого-то на улице. Затем решительно произнес:– Да, черт побери, мне нужна партнерша! – Он схватил Марж за локоть, все четверо завернули за угол и направились вверх по проспекту. * * * Два парня в ярко-желтых рубашках свернули в сторону квартала. Они ненадолго остановились, положив руки на бедра. Оба носили солнцезащитные очки, у обоих темные волосы были зачесаны высоко назад. Старший, Томми, а ему было около двадцати, имел рост свыше шести футов. На запястье правой руки у него был надет серебряный браслет с надписью. Другому парню было девятнадцать. Он был невысокого роста и звали его Ли'л Киллер. Его настоящее имя было Фил. Он никого никогда не убивал, но имя придавало ему вес, делая похожим на парня, который за порцию мороженого готов вырезать вам печень. Тот, кто повыше, кивнул Филу, и они направились прямо к ящику, на котором, вытянув шеи, стояли Папа и две девушки.– Эй, пацан, – сказал Томми.– Ты это мне? – обернулся Папа.– Брысь с коробки, – ровным голосом произнес Томми.– Что? – не понял Папа.– То, что слышал, – вступил в разговор Фил. – Спрыгивай. Поглядели, теперь дайте другим поглядеть.Папа взглянул на Сиксто, стоявшего на земле:– Сиксто, позови... – начал он, но Фил пихнул Сиксто, не дав ему сделать ни шага.– Стоять, сынок, – произнес он.– Смотри, не пришиби его, Ли'л Киллер, – захихикал Томми. – Так, пощекоти маленько.– Послушайте, зачем вы нарываетесь на неприятности? – спросила Елена, не глядя на них и отыскивая взглядом Зипа, который в это время стоял на углу, около лотка с мороженым.– Кто нарывается на неприятности? – вкрадчиво спросил Томми. – Мы с Ли'л Киллером очень вежливо попросили вашего друга убраться к черту с этого ящика. Вот и все. И никакого шума.– Абсолютно никакого шума, – подтвердил Фил. В этот момент лейтенант Бернс взмахом руки подал знак открыть огонь тем, кто находился на крыше. Операция была рассчитана на то, чтобы не подпустить Мирандо к окнам. Во всех дальних уголках двора эхом отозвалась оружейная стрельба, и, как слаженное трио в громкоголосом оркестре, одновременно послышался звон разбитого стекла.Мирандо появился в окне всего лишь на какую-то секунду. Взглянув на улицу и увидев то, что предполагал увидеть, он скрылся в свое убежище. * * * Полицейские 87-го участка стремительно бросились к входной двери здания, расположенного с левой стороны от «Ла Галлина».Прошла какая-то секунда, но, прежде чем укрыться, Мирандо успел их увидеть. Операцией руководил лейтенант Бернс. Подбежав к дому, он открыл огонь по окнам. За ним бежали Стив Карелла, Энди Паркер и еще полдюжины вооруженных полицейских. Замыкал атаку Фрэнк Эрнандес. Один за другим полицейские вбежали в здание. Эрнандес, казалось, следовал за ними не отставая, но, неожиданно, в последний момент свернул направо и прижался к стене.В это же время капитан Фрик, командующий одетыми в форму полицейскими 87-го участка, поднес мегафон ко рту и закричал: «Мы входим, Мирандо! Мы снимаем входную дверь с петель».Никакого ответа.«Сейчас мы будем у тебя, Мирандо. Мы уже поднимаемся по лестнице», – кричал Фрик в надежде, что Мирандо клюнет на это.В коридоре, согнувшись на ступеньках, притаились Бернс, Карелла и Паркер. С улицы доносилась стрельба, крики полицейских, визги толпы, звуки разбившегося стекла и расщепленного дерева, оглушительный свист пуль отскакивающих и бивших рикошетом.Там на улице, за стеклянной дверью «Ла Галлина», бесшумно пробирался к пожарной лестнице Фрэнк Эрнандес.Вдруг толпа замерла.Единственным звуком, доносившимся сейчас до них, была стрельба с крыши и из окон, выходящих на квартиру, где укрылся Мирандо. * * * Она торопливо повернула за угол. Ее лицо было в слезах, блузка вылезла из-под юбки, и она все еще продолжала ощущать пальцы Куха там, где он прикасался к ней. Часы показывали двадцать минут первого, но ее не покидала надежда, что Джефф все еще ждет её, что он верил... во что он верил? С заплаканным лицом она быстро вбежала в кафе.Его там не было.Посмотрев на пустые стулья, она обернулась к Луису и спросила:– Луис, у тебя здесь был моряк?Тот согласно кивнул.– Он ушел.– Я... Я не успела... толпа на улице.– Он ушел, – повторил Луис.Быстро повернувшись, она вышла на улицу. Словно гром среди солнечного дня до нее доносилась оружейная стрельба.«Чайна, эй, Чайна!» Ей страстно захотелось, чтобы набежали тучи и пошел дождь. «Чайна, ты что, не слышишь?» – и чтобы дождь умыл улицы и все...– Эй, Чайна!Она резко подняла голову.– Что? А, привет.У лотка с мороженым, ухмыляясь, стоял Зип.– Как поживаешь?– Прекрасно, – ответила она. – У меня все отлично.– Хочешь мороженого?– Нет, Зип, спасибо.Он изучающе посмотрел на нее.– Что-нибудь случилось?– Ничего.– У тебя такой вид, будто ты плакала. Кто-то обидел?Она отрицательно покачала головой.– Нет.– Если тебя кто-то будет обижать – скажи мне. Я разберусь с ним так же, как собираюсь разобраться с Альфи.– Оставь Альфи в покое! – вспыхнув, она резко оборвала его.– Что?– Почему ты хочешь расправиться с ним? У тебя нет на это никакого права!– Я не боюсь его, – сказал Зип.– Никто и не говорит, что ты боишься.– Просто он это заслужил, вот и все.– Зип, ты прекрасно знаешь, что он ничего не сделал. Ты знаешь это.– О, нет – он наломал немало дров. Я хочу поставить его на колени. Я хочу...Неожиданно она разрыдалась.– Почему ты так говоришь? Почему ты так жесток? – кричала она. – Посмотри на себя! Ты сам не свой! Разве ты не можешь быть самим собой?Пораженный такой неожиданной вспышкой гнева, он молчаливо смотрел на нее.– Что ты хочешь этим сказать? – слезы градом катились по ее лицу. – Чего ты добиваешься? Хочешь сделать только себе хуже? Что случилось с тобой? Какой бес вселился в тебя?Растерянный, он не отрывал от нее глаз. Протянув руку, он хотел дотронуться до нее, чтобы утешить. Ему не приходило в голову, что слезы душили ее давно, с того самого момента, когда она подверглась нападению Куха; слезы душили ее во время нескончаемого пути от дома до кафе, где она все еще надеялась увидеть ожидающего ее моряка. И сейчас, не найдя его, уже не могла более сдерживать себя и дала волю чувствам. Всего этого Зип, разумеется, не знал; он Знал лишь то, что она плачет. И перед лицом женской ранимости, перед лицом боли, которую ему никогда не доводилось испытать, Зип одернул руку, побоявшись сейчас прикоснуться к ней, побоявшись установить контакт, казавшийся в эту минуту таким личным и таким откровенным.– Послушай, не надо плакать. К чему эти слезы?– Обещай, что ты ничего не сделаешь Альфи, – сказала она. – Обещай.– Ты... ты не должна плакать.– Обещай мне.– Чайна, я уже всем рассказал, что собираюсь сделать. – Он замялся. – Я сказал, что ты моя девушка.– Ты не имел права так говорить.– Знаю. Конечно, ты не моя девушка. Послушай, ну хватит плакать. Тебе дать носовой платок?– Я не плачу, – всхлипывая, произнесла Чайна.– На, возьми, – он протянул ей платок. – Я им почти не пользовался. – Она вытерла нос.– Хочешь мороженого? – осторожно спросил Зип.– Нет. Зип, ты ведь ничего с ним не сделаешь, правда? Поверь, он ничего мне не сделал. Он хороший парень.Зип молчал.– Ты совершишь очень большую ошибку, если расправишься с ним.– Ты все еще дуешься на меня за то, что я сказал, что ты моя девушка? – поникшим голосом спросил он.– Нет, я не обижаюсь.– Больше этого не будет, – тихо произнес он. Затем, пожав плечами, продолжил: – Сам не знаю, зачем я так сказал. Наверное потому, что ты очень красивая.– Спасибо, – она едва заметно улыбнулась. Вернув платок, сказала: – Он весь мокрый от слез.– Ничего, ничего. Тебе сейчас лучше?– Немного лучше.– Чайна, ты не должна плакать. Грех лить слезы, пока не случилось ничего страшного, пока ты не потеряла кого-то.– Вот именно, что я потеряла, Зип. – Затем, покачав головой, спросила: – Так ты обещаешь? Я говорю об Альфредо.– Я еще...– Мне не хочется, чтобы ты из-за этого попал в беду, – произнесла она.Он уставился на нее так, как будто, эта фраза была произнесена по-русски. Нахмурив брови, он пристально посмотрел ей в лицо. Это было что-то новое. Он не мог ничего понять. Конечно, он не тешил себя мыслью, что нравится ей, как многим другим девчонкам. Так как же это можно было объяснить? Черт возьми, почему она должна беспокоиться о нем? И все-таки он был твердо уверен, что она не лжет. Находясь сейчас рядом с ней, он знал, что она волновалась за него так же, как и за Альфи.– Мне необходимо подумать, – произнес он.– Пожалуйста, подумай об этом. – Едва коснувшись его руки, она повернулась и быстро зашагала прочь.Нахмуренный, он смотрел ей вслед.«Мороженое», – послышался голос продавца. Зип кивнул. Заплатив за пять порций, он положил их в картонную коробку и взял ее двумя руками. Он все еще хмурился, но скоро лицо его прояснилось и, уже улыбаясь, он направился к ожидавшим его товарищам. * * * Наконец Фрэнк Эрнандес добрался до навесной лестницы. «Надо быть осторожнее, – подумал он. – Если пули просвистят ниже – мне конец. Тогда это будет конец всему».Затянув потуже ремень кобуры, он подпрыгнул, но промахнулся и рухнул на тротуар. Прислонившись к стене, взглянул вверх. Непрерывные оружейные залпы с крыши преграждали путь Мирандо к окну. Подкравшись, он подпрыгнул опять. На этот раз ему повезло. Ухватившись за лестницу, он начал перебирать руками, поднимаясь вверх. Но в это время лестница под тяжестью его тела начала медленно опускаться. Скрип заржавевших петель заглушался ревом оружия с улицы. Вынув из кобуры «кольт», он преодолевал оставшуюся часть пути с оружием в руках.Затаив дыхание, толпа наблюдала за ним.Подойдя к ящику, Зип все еще улыбался, раздумывая над словами, брошенными ему Чайной. Он с удивлением обнаружил, что ему стало легче, как будто... как будто с него свалился какой-то тяжелый груз. И вдруг до него донеслось:– Как мило со стороны «Латинских кардиналов» купить нам мороженое. – Зипу стало не по себе. Он тотчас узнал знакомые рубашки из парчи и в его голове лихорадочно закружились слова «Королевские гвардейцы». Стараясь внушить себе, что не боится их, он в то же время почувствовал, что у него начинает пересыхать в горле.– П-привет, Томми, – произнес он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20