— Заверь мисс Серенити, что, оставшись со мной наедине, она будет вне всякой опасности. Ты ведь знаешь, я человек чести.
— Ты хотел сказать: дамский угодник, — рассмеялась Кристен. — Я посоветовала бы тебе, Серенити, держаться настороже. — Она погрозила Моргану пальцем. — Поэтому мы на всякий случай оставим дверь в сад открытой. И если он посмеет коснуться губами твоей щеки, Серенити, ты сразу зови нас, и мы с мамой бросимся тебе на помощь.
— Значит, мы можем на вас рассчитывать в случае какого-либо недоразумения? — Он насмешливо изогнул бровь.
Серенити не успела опомниться, как он взял ее под руку и стремительно увлек в сад.
Вечер и впрямь стоял замечательный. Серенити отметила это сразу, стоило ей только очутиться на ровной дорожке, посыпанной песком, среди цветущих роз и увитых плющом изгородей, которые разделяли пространство на несколько обособленных зон. Кристен еще прежде сказала ей, что сад этот — особая гордость Марты и объект ее неусыпных забот.
Серенити с любопытством озиралась по сторонам. Сад был чудесный. Пройдя несколько шагов по дорожке, она остановилась и повернулась к Моргану лицом. Легкий бриз шевелил ее локоны. Пристально глядя на него, она без тени улыбки спросила:
— Так о чем же вы хотели поговорить со мной?
Он опустил глаза, словно собираясь с мыслями, и произнес глубоким, звучным голосом, тон которого выдавал его волнение:
— Я-подумал, разумно ли вам покупать место на этом колониальном паруснике. Ведь вы не знаете, что за человек его капитан.
Кровь прилила к щекам Серенити. Неужто он имеет в виду то, о чем она так отчаянно, так исступленно мечтала? Смеет ли она надеяться, что он…
— Должна ли я это понимать так, что вы просите меня остаться с вами?
— Нет! — произнес он с поспешностью, которая разом положила конец всем ее упованиям.
Что ж, выходит, даже Кристен порой ошибается в прогнозах…
— Я совсем не это имел в виду, — пояснил Морган. Каждое его слово впивалось ей в сердце, как раскаленная игла. — Просто, по-моему, вам следует все хорошенько обдумать, прежде чем…
— Прежде чем что? — спросила она. Голос ее прозвучал гораздо резче, чем ей хотелось бы.
«Он еще смеет давать мне советы, — пронеслось у нее в голове. — Человек, который видеть и знать меня не хочет!»
— Хорошенько все обдумать, — фыркнув, продолжила она, — прежде чем довериться незнакомому капитану с его командой, состоящей из одних мужчин. Где-то я уже о подобном слышала. И должна вам заметить, что капитан торгового судна, на котором я намерена отправиться домой, не был пиратом. И его не разыскивают правительства нескольких стран.
— Всего-то двух, но разве в этом дело?
— А в чем же?
Моргана задел ее тон, но еще больше — ее манера заострять внимание на тех его словах, которым сам он не придавал значения. И еще, она умела так повернуть разговор, что ему приходилось произносить то, чего он и в мыслях не держал…
— Где вы раздобыли деньги на проезд?
— Вот уж это вас совершенно не касается.
— Я в ответе за все, что происходит с вами. Приоткрыв от удивления рот, она смерила его негодующим взглядом:
— С какой это стати?
— Ведь не кто иной, как я, вас в это вовлек, и потому…
— Нет, если мне не изменяет память, я сама в это ввязалась. И без помощников извлеку себя из этого. Когда и как мне будет угодно.
— Но мой долг мужчины…
— О, прошу вас… — Она раскрыла ладони и вытянула руки вперед, словно отстраняясь от него. — Не начинайте снова эти разговоры…
Моргану безумно захотелось, во-первых, поцеловать ее, а во-вторых, задушить. Не решившись ни на то, ни на другое, он рассмеялся. Она сводила его с ума. Но именно это и привлекало его к ней. С такой женщиной никогда не соскучишься.
— Почему это любой наш с вами разговор заканчивается спором?
Серенити сорвала желтую розу с ближайшего куста и, поглаживая пальцем нежные лепестки, с улыбкой ответила:
— Да, спорить мы оба любим, это уж точно.
— Еще как! — в тон ей ответил он, обдумывая аргументы, при помощи которых смог бы убедить ее остаться на «Тритоне». Надо было чем-то ее заманить на парусник. И тут его осенило.
— Знаете, — выпалил он, — если вы согласитесь отправиться домой на моем паруснике, я обучу вас морскому делу.
Серенити, вздохнув, уселась на одну из мраморных скамей, стоявших у края дорожки.
— Я не желаю больше быть матросом и не напишу о вас ни строчки, как и обещала. Все, чего я хочу, — это как можно скорее оказаться дома.
— Но почему? — Он медленно подошел к скамье и остановился напротив Серенити. Глядя на нее сверху вниз, он повторил: — Почему? Ведь вы хорошо знаете, что ждет вас по возвращении. Сплетницы станут…
— Еще бы, — перебила она; в голосе ее звучала боль. — Мне хорошо известно, как злоречивы и недоброжелательны люди, — Она подняла на него глаза. В них застыла такая печаль, что у Моргана сжалось сердце. Ему казалось, это ее душа, трепетная, беспомощная, смятенная, глядит на него из ее расширенных зрачков, обрамленных голубым сиянием.
Он не знал, как ее утешить, что сказать, чтобы улыбка снова засияла на ее лице.
— Мне рано или поздно придется возвратиться домой, — продолжала она. — И чем дольше продлится мое отсутствие, тем тяжелей мне будет в родном городе.
Он растерянно смотрел на нее, не понимая, почему ему так хочется, чтобы она осталась. Лишь одно было ему ясно — если она его покинет, это причинит ему нестерпимую муку, такую, какой он никогда еще не испытывал.
Сев рядом с ней на скамью, он нежно, едва касаясь бледной кожи, провел ладонью по ее щеке. Боже, как она была прекрасна, каким роскошным водопадом спускались на ее плечи каштановые локоны, как призывно сияли ее глаза в призрачном лунном свете!
— Уж не собираетесь ли вы поцеловать меня, капитан Дрейк? — спросила она насмешливо.
— А если собираюсь?
— В таком случае позвольте напомнить вам ваше обещание.
— Тогда скажите, чтобы я ушел. И мне не останется ничего другого, кроме как подчиниться.
Серенити проглотила комок в горле. Она не могла заставить себя произнести эти слова. В глазах его блеснул огонь неподдельной страсти, и тело ее отозвалось на этот безмолвный призыв.
— Нет, — честно призналась она. — Я не хочу, чтобы вы уходили.
Он нежно обнял ее, и она раскрыла губы…
— Капитан Дрейк!
Руки его мгновенного разжались. Он отстранился от нее и кивнул Кристен, которая приближалась к ним стремительной, легкой походкой.
— Что случилось? — свирепо осведомился он. Кристен, слегка приподняв брови, холодно ответила:
— Не шипите на меня, мистер Дрейк, словно рассерженный гусь! Не ты ли сам просил дать тебе знать, когда к нам пожалует плотник? Я только лишь выполняю твою просьбу.
— Какого дьявола ему здесь понадобилось в такой час? — Морган никак не мог справиться с раздражением, поднимаясь со скамьи. — Мы с вами продолжим разговор в другое время, Серенити.
Она смущенно кивнула и проводила его взглядом. Кристен, едва лишь он скрылся в доме, негромко произнесла:
— Иногда бывает полезно раззадорить мужчину и тотчас же окатить его ледяной водой.
— Прости, я не совсем тебя понимаю. К чему это? Кристен оглянулась на открытую дверь и шепотом спросила:
— Скажите мне честно, мисс Джеймс, желаете ли вы, чтобы капитан очутился у ваших ног, или предпочитаете вернуться домой на торговом судне?
Серенити усмехнулась и без колебаний ответила:
— Я готова вернуться, и ты это знаешь. Но… если есть хоть малейшая возможность не разлучаться с Морганом… Научи меня, как этого добиться!
Глава 16
Следующее утро подруги провели в гостиной. Кристен учила Серенити азам науки обольщения. Которую та про себя переименовала в науку одурачивания.
Серенити не переставала удивляться: неужели мужчины так глупы и внушаемы? Неужто они попадаются на столь немудреные, примитивные уловки? И внутренний голос твердил ей: «Да, Кристен права. Они и в самом деле такие».
— Нет, Серенити, выпрями спину, — командовала Кристен. — А теперь опусти глаза. Не закрывай, только опусти. Вот так. Отлично!
— Но я ничего не вижу!
— Здесь ведь не ползают змеи, так что тебе нечего бояться. Ты задумала завоевать его сердце. А любовь слепа, помни это.
— Я тоже ослепну, если буду все время прикрывать глаза веками.
— Серенити!
— Ох, прости, пожалуйста!
Кристен дружелюбно кивнула и продолжила учить ее, как следует ходить в присутствии мужчин, как выговаривать слова, садиться, вставать, подавать руку. Серенити, в душе считавшая все это глупым жеманством, тем не менее стремилась овладеть всеми тонкостями сего непростого искусства.
— А теперь перейдем к главному, — деловито проговорила Кристен, и Серенити, подавляя вздох, обратила к ней усталый взгляд. Ей страшно было помыслить, какую новую пытку приготовила для нее бойкая подруга.
— И что же это?
— Фатальное столкновение.
— Что?!
— Фатальное столкновение, которое гарантированно повергнет мужчину к твоим стопам.
Серенити закусила губу.
— Звучит устрашающе. Это что же, я должна толкнуть его с такой силой, чтобы он растянулся во весь рост?
Кристен закатила глаза. Что за беспредельная наивность! Серенити не знала даже азов науки обольщения! Она взяла из серебряной вазы крупное яблоко и бросила его на пол.
— Подними-ка его!
Серенити нагнулась и послушно подхватила яблоко. Кристен неодобрительно прищелкнула языком.
— Теперь смотри, как это следует делать. — Она уронила на пол еще одно яблоко и томным голоском прощебетала: — Ох, ну какая же я неловкая, право! — И тут же пояснила: — И тогда он непременно наклонится, чтобы его подобрать. А ты должна нагнуться одновременно с ним.
— Зачем?
Кристен лукаво улыбнулась:
— Представь, что ты — это Морган. И сразу все поймешь. Ну, давай. Подними яблоко.
Стоило Серенити наклониться, как к ней, к самому ее лицу, притиснулась Кристен. Вернее, не она сама, а ее пышная грудь. Серенити мучительно покраснела.
— О, это уж слишком. Я так не смогу. — Она прижала яблоко к груди. — Ни за что не сумею. Да он наверняка догадается, что я это сделала нарочно.
Кристен пренебрежительно махнула рукой:
— Ничего подобного! Ты его переоцениваешь. Ни о чем он не додумается, потому что голова его будет занята другим. Ты ее сможешь даже отрубить, а он и не заметит.
Серенити засмеялась, но тотчас же устыдилась своей веселости.
— Знаешь, давай не будем говорить ни о чем подобном даже в шутку. Это… это противоестественно.
— Как знаешь, — пожала плечами Кристен. — Но вот что я тебе скажу: правильное поведение — вещь хорошая, но оно не согреет твою постель.
Проигнорировав укоризненный взгляд Серенити, она подбросила яблоко в воздух и ловко его поймала.
— А теперь вернемся к нашему уроку. После того как он вручит тебе яблоко, или что там ты уронила, старайся задержать его внимание на своем теле. Словно ненароком прижми этот предмет к груди. В районе декольте. — И Кристен ладонью прижала яблоко к ложбинке между грудей.
— Но у меня нет платья с де…
— Вечером будет.
Несколькими часами позже они вдвоем обследовали весь богатый гардероб Кристен и выбрали вечернее платье для Серенити.
Кристен, усадив Серенити на стул у себя в спальне, экспериментировала с ее прической и одновременно инструктировала ее, как вести себя во время ужина. Серенити с отчаянием сознавала, что не запомнит и половины того, что пыталась вложить ей в голову добросовестная наставница.
Но самое худшее ждало ее впереди.
Стянув волосы Серенити в узел, Кристен вдруг перебила самое себя на полуслове и решительно заявила:
— Знаю, знаю, что нам нужнее всего. Соперник! Серенити, увидев в зеркале, каким энтузиазмом загорелись глаза подруги, растерянно переспросила:
— Соперник?
— Именно. — Кристен скрепила узел на ее голове еще несколькими шпильками. — Мы заставим мужчину увиваться за тобой.
— По-моему, мы только об этом и говорим…
— Да-да, разумеется, — кивнула Кристен и слегка взбила локоны вокруг лба Серенити. — Но нам нужен еще один. Не Морган. Другой. Если мужчина замечает, что за женщиной, которая ему нравится, пытается ухаживать другой, это действует на него, как удар плетью на норовистую лошадь.
Правда ли это?
Кристен, судя по тому, каким огнем загорелись ее глаза, считала такой ход в игре беспроигрышным. Но Серенити не разделяла ее энтузиазма. Ведь за ней никогда еще никто не ухаживал. Кроме противного Чарли.
— Знаешь, эту идею придется…
— Воплотить в жизнь, — подхватила Кристен, положив на столик щетку для волос. — И я знаю, кто нам поможет. Морган просто почернеет от ревности, вот увидишь. Есть у меня на примете один человек, который замечательно подойдет для этой роли. Он мне кое-чем обязан и не откажется выполнить такую пустяковую просьбу…
Серенити, хотя и отнеслась к планам Кристен скептически, все же согласилась ради их осуществления поехать с ней в город.
Эта прогулка доставила ей огромное удовольствие. Сидя рядом с Кристен в открытом экипаже, она любовалась красотами острова.
Путь их лежал в небольшую деревушку, всего на несколько миль отстоявшую от дома капитана Роберта Дор-рана. Серенити с любопытством разглядывала аккуратные домики, утопавшие в пышной зелени деревьев, а также выстроенные в колониальном стиле здания нескольких лавок — мясной, хлебной, овощной, — и кузницу. Местные жители приветливо кивали им, многие осведомлялись у Кристен о здоровье ее родителей. Серенити отметила про себя, что женщины здесь носят одежды из легкого хлопка и плетеные сандалии и не надевают чулок. Разумеется, никто из жительниц Саванны, даже в самые жаркие летние дни, не позволял себе такого!
Но размышления ее прервал голос Кристен.
— Все. Приехали, — сказала она. И кучер остановил лошадей.
Они сошли на землю у кузницы, и Кристен повела Серенити в низкое каменное строение. Остановившись у входа, Серенити с изумлением воззрилась на кузнеца.
Мускулистый великан, стоя к ним спиной, колотил молотом по раскаленному докрасна пруту. Его светлые волосы были заплетены в косицу, которая подрагивала между мощными лопатками в такт его движениям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35