А теперь мы и их лишились по вашей милости.
— Вам меня не провести, капитан Дрейк! Я доподлинно знаю, что на парусниках всегда огромные запасы парусины. Целые кладовые в трюмах доверху ею забиты. Вы просто пытаетесь…
— До недавнего времени у нас были большие запасы, — нехотя кивнул Морган. — Но после шторма переборка в той части трюма, где они хранились, оказалась повреждена, и вся материя пришла в негодность. Неповрежденными остались только те два полотнища, что хранились в моем сундуке.
«Ничего себе!» — было написано на ее лице. Серенити стало не по себе. Она поняла, что слишком далеко зашла в стремлении поставить его на место.
В каюту, предварительно постучав костяшками пальцев по дверному косяку, заглянул Кит:
— Прошу прощения, капитан. Лу говорит, шлюп несется как оглашенный прямо на нас. Если мы не выбросим флаг, они, чего доброго, примут нас за пиратов.
Морган, сощурившись, смерил Серенити убийственным взглядом.
— Мы еще продолжим наш разговор.
Он подошел к столу, вынул из ящика ключ и сжал его в руке. Потом отыскал американский флаг в высоком сундуке, что стоял у самой двери, и сунул его под мышку.
В проеме он остановился и строго приказал Киту:
— Глаз с нее не спускай, понятно? Если она дотронется до какой-нибудь из моих вещей, швырни ее за борт!
Глаза у Кита округлились.
— Есть, капитан.
Морган выразительно взглянул на нее:
— Это не шутка, мисс Джеймс. Имейте в виду! Серенити с напускным равнодушием пожала плечами и отвернулась к окну.
— Чем это вы так рассердили нашего капитана, мисс? — полюбопытствовал Кит, как только за Морганом затворилась дверь.
Серенити поднялась с койки и большим пальцем указала на окно.
— Сшила занавески из двух последних полотнищ парусины.
Глаза Кита сделались еще больше. Казалось, они вот-вот вывалятся из орбит.
— Ничего себе! Как же вам такое в голову пришло, мисс?!
— Сама не знаю, — вздохнула Серенити. Мысленно коря себя за глупый поступок, она склонилась над свернутыми флагами, которые Морган в спешке оставил лежать на полу.
Их оказалось четыре — ирландский, французский, британский и испанский.
— Зачем они все капитану Дрейку? — спросила она, аккуратно сворачивая их.
Кит помог ей сложить флаги в сундук.
— Если на корабле дружественный флаг, то ему почти всегда удается пройти мимо других кораблей без всяких недоразумений.
— А если флаг на мачте недружественный? Кит поджал губы и нехотя ответил:
— Могут атаковать. И команда почти всегда сдается после нескольких выстрелов из пушек.
— Правда? — удивилась она. — А я думала, морские бои всегда бывают долгими и ожесточенными.
— Вовсе нет, мисс. Сражения на море — вещь очень опасная. Сколько раз нам доводилось подбирать в открытом море бедолаг с кораблей-победителей. Одно-два пушечных ядра в уязвимое место — и обе посудины идут ко дну.
— Но тогда какой смысл устраивать такие побоища? Кит пожал плечами:
— Бывает, иначе нельзя. Последнее средство, мисс. Особенно если… — Юноша неожиданно умолк и, судя по его виду, не испытывал желания продолжать начатый разговор.
— Ты сказал: «Особенно если…»! — с жадным любопытством воскликнула Серенити. — Что ты имел в виду?
Кит почесал затылок и, морщась, с большой неохотой пробормотал:
— Особенно если на мачте виднеется «Жоли Руж».
— Ты имеешь в виду «Веселый Роджер»?
— Нет, мэм. «Жоли Руж» или «Джолли ред» — это пиратский красный флаг смерти. Означает, что никого в живых они не оставят.
У Серенити пересохло во рту.
— И часто тебе случалось видеть этот «Жоли Руж»? — спросила она полушепотом.
Юноша отвел глаза, плечи его поникли. Он явно жалел, что коснулся этой темы. Но Серенити ждала ответа, и он не стал кривить душой.
— Гораздо чаще, чем хотелось бы, мисс Джеймс.
Морган готов был уже передать звездно-полосатый флаг свесившемуся с мачты Лу, но его остановил возглас Джейка:
— Это нас ни от чего не спасет, Дрейк.
Морган взглянул на него с опасливым недоумением.
Дрейк, привалившись к борту, кивнул в сторону судна, которое стремительно нагоняло их «Тритон», и протянул Моргану подзорную трубу.
— Это корабль Уэйворда Хауэрса. Это его «Королева смерти».
— Ты уверен? — недоверчиво спросил Морган.
— Да я даже с такого расстояния чую вонь его потрохов! И корабль его не спутаю ни с каким другим. Знаю его почти как свой, на котором я столько лет ходил по морям. И побьюсь об заклад, он уже догадался, с кем имеет дело. — Джейк поскреб пальцами подбородок и со значением прибавил: — Видишь, твое желание исполнилось. Ты должен благодарить судьбу, что «Тритону» не пришлось гоняться за этим ублюдком по Карибскому морю.
— Твоя правда, но я предпочел бы схватиться с ним на моих условиях, и чтобы у меня все паруса были целы! — Морган со вздохом поднял голову.
Меньше всего ему сейчас хотелось биться с Хауэрсом. В особенности оттого, что на борту его парусника находилась эта несносная, самонадеянная и чересчур любопытная гостья. Ввязываться в бой, когда на корабле женщина, — хуже этого просто ничего не придумать. Она в таком случае подверглась бы невероятному риску.
— Нам от него не уйти, — с досадой заключил он, кивнув на порванные паруса.
— Капитан! — крикнул Лу из «вороньего гнезда». — Они только что выбросили «Джолли ред».
Джейк выпятил губу.
— Узнаю старину Хауэрса. Это так на него похоже. Морган повернулся к мостику и приказал Барни, стоявшему у штурвала:
— Мистер Питкерн, бейте тревогу. Мы примем бой.
— А я пока возьмусь за штурвал, — предложил Джейк. — Но на твоем месте, Морган, я дал бы этому ублюдку знать, что Мародер жив здоров. Может, это остудило бы его пыл. Хауэрсу ведь дорога его паршивая жизнь.
Морган задумался над его словами.
Как поступит Хауэрс, обнаружив, что Мародер и Морской Волк — одно и то же лицо? Ведь за поимку Мародера британское правительство готово было заплатить вчетверо больше, чем за Морского Волка.
— Но если я это сделаю, ей станет известно, кто мы такие.
Джейк пожал плечами:
— Не думаю, что акулы, которым мы достанемся на обед, поперхнутся, узнав правду. А что сделает Хауэрс с твоей женщиной, если она попадет к нему в руки, это тебе и без меня известно. Не лучше ли тогда нам самим перерезать ей глотку, чтобы избавить от лишних мучений?
Джейк был прав. Хауэрс не станет церемониться с женщиной, которая, по его мнению, была подругой пирата.
Морган смотрел, как его матросы готовились к бою. Каждый занял предназначенное ему место. Все они были опытными моряками и испытанными воинами. У многих на суше оставались семьи. Взгляд его остановился на Барни. Морган вздохнул. Старый болтун, смешной и трогательный, которому он стольким обязан. И Серенити…
— Стань же Мародером, Дрейк! — не отступал Джейк. Несмотря на всю серьезность ситуации, Морган не удержался от смешка.
— Ну что ты все твердишь одно и то же? Прямо как старая кумушка.
Есть ли у него хоть какой-либо выбор? Похоже, нет. Ни черта подобного! Покоряясь судьбе, Морган предложил:
— Знаешь, давай-ка воскресим Черного Джека, а Мародер пускай покоится с миром.
Джейк расхохотался:
— Если ты помнишь, поговаривали, что Мародер прикончил Черного Джека.
— И во многом превзошел его, если мне не изменяет память, — на ходу бросил Морган, торопливо шагая к спуску с палубы.
Он в который уже раз за это утро открыл дверь собственной каюты. И замер у порога.
Его сундук, тот, где хранились флаги, стоял открытый.
А Серенити сидела на полу бледная и расстроенная, и на коленях у нее лежал как раз тот самый флаг, за которым он сюда явился.
Кит что-то говорил ей, но при виде капитана умолк на полуслове, готовый сквозь землю провалиться.
— Я ведь не знал, капитан, что он у вас до сих пор хранится, — оправдывался он. — Честно, не знал.
Серенити провела ладонью по полотнищу, на черном фоне которого была изображена старуха-смерть с косой в одной руке и пламенеющим сердцем — в другой.
— Не иначе как, — ледяным тоном обратилась она к Моргану, поднимаясь на ноги, — вам посчастливилось убить Мародера и вы оставили это себе на память?
Кривить душой не имело смысла. Изображение этого флага усилиями властей красовалось чуть ли не на каждом столбе по всей территории колоний, он принадлежал одному из самых кровожадных пиратов.
Мародер. В жестокости с ним мог сравниться разве что Черный Джек. Морган мечтал навек забыть о былых временах. Но подобное мало кому удается — рано или поздно прошлое начинает нас преследовать, а порой так просто мчится за нами вдогонку. И настигает, когда мы меньше всего этого ждем.
Даже не попытавшись что-либо объяснить, он взял у нее флаг и направился к двери.
— Что вы с ним собираетесь делать? — спросила она.
— Спасти наши шкуры. — И с этими словами он заторопился к лесенке, что вела на палубу.
Серенити стояла посреди каюты как громом пораженная. Пелена спала с ее глаз. Ее Морской Волк, оказывается, вовсе никакой не герой, не защитник слабых, не поборник справедливости, не честный капер.
Морган — пират! Хладнокровный, не оставляющий пленников в живых, беспощадный убийца и грабитель!
— Он и есть Мародер, — едва шевеля губами, пробормотала она, без сил опускаясь на койку. В глазах у нее потемнело. Она едва не лишилась чувств. Из тягостного полузабытья, длившегося всего несколько мгновений, ее вывел голос Кита.
— Верно, мэм, — признал юноша, бросаясь к койке, чтобы помешать ей, падая, удариться головой о переборку.
— Верно, — механически повторила она. — Он пират. — Глаза ее внезапно округлились. — Но ведь и ты тоже!
Кит смутился и густо покраснел.
— Это совсем не то, что вы думаете.
«Так я тебе и поверила! Хватит выдумок о благородном герое, теперь мне ясно, какой дурой я была, веря во все это. Я нахожусь на пиратском корабле, среди безжалостных убийц. А самый кровожадный из этих злодеев — их предводитель».
Сколько раз знакомые обсуждали при ней деяния Мародера, неизменно понижая голос, словно из опасения, что он может их услышать и, явившись как из-под земли, сурово с ними расквитаться.
— Капитан бросил это занятие много лет назад, — заверил ее Кит. — Я даже не знал, что у него флаг сохранился.
— По-твоему, это может служить мне утешением?
— Но вы не хотите понять, мисс…
Серенити, не желая больше слушать его оправдания, решила подняться на палубу и переговорить с самим Морганом.
Пусть он все ей объяснит. И сознается, что он на самом деле не кто иной, как Мародер.
Но неужто ее Морской Волк — убийца? Разве возможно, чтобы безупречный во всех отношениях герой совершал такие злодеяния?
У выхода на палубу она остановилась. Матросы явно готовились к бою. Пушки были подтащены к борту, и у каждой из них стояло по три канонира. На реях разместились стрелки с мушкетами в руках. Все замерли и словно бы даже дышать перестали. Единственным движущимся предметом был пиратский флаг, который медленно скользил вверх по мачте.
Вдруг с кормы раздался громкий хохот.
— Морган! — крикнул Джейк. — Скорей сюда! Ты только посмотри на его рожу!
Серенити заметила, как Джейк передал Моргану подзорную трубу. Все еще посмеиваясь, он изрек:
— Только раз в жизни видал я такую бледную физиономию. Это когда бедняге Роберту Доррану один лекарь на Ямайке собрался ампутировать его рожок.
Краска бросилась в лицо Серенити. Что за язык у этого грубияна Джейка Дадли! Хотя… Чего еще можно ждать от пирата?
Морган не ответил. Он смотрел сквозь подзорную трубу на вражеский корабль.
Внезапно Джейк заметил ее. Улыбка тотчас же сбежала с его лица. Он тронул Моргана за плечо.
Морган опустил подзорную трубу и обернулся к ней. Во взгляде его читалось нечто такое, чего нельзя было выразить словами. Серенити, оцепенев, смотрела, как он идет по палубе, приближаясь к ней.
— Я знаю, о чем вы думаете, — сказал он. — Это ясно без слов.
Серенити гордо выпрямила спину.
— Да неужто?
— Вы осуждаете меня, ничего толком обо мне не зная.
— И что же мне, по-вашему, следует узнать?
Лицо его словно окаменело. Это было похоже на допрос с пристрастием. Он никому еще не давал отчета в своих действиях.
— Прежде всего следующее: на нас собирается напасть Уэйворд Хауэрс. Мы дали ему знать, кто я такой, но его это, похоже, не остановит, он…
Пушечный залп прервал его на полуслове.
— Берегись! — крикнул Джейк.
Морган обхватил Серенити за плечи и силой заставил пригнуться.
Через мгновение пушечное ядро обрушилось в воду у самого борта корабля. Гигантская волна качнула «Тритона», и соленые потоки окатили палубу.
— Всем оставаться на местах! — азартно выкрикнул Морган.
Серенити, едва живая от страха, не верила своим глазам. Господи, ему, как видно, все это по душе. Он оказался в родной стихии. На щеках Моргана горел румянец возбуждения, ноздри его раздувались.
Да ведь он просто умалишенный. Безумец!
— Хауэрс решил во что бы то ни стало заполучить меня, — с кровожадной улыбкой заявил Морган, отбрасывая со лба мокрые пряди волос. — Но мы еще посмотрим, кому достанется победная песнь.
Боже, какая беспечная удаль!
— Сейчас мы ему ответим! — с задором воскликнул он. — Эй, целься, ребята! Трофеи поделим между теми, кто не спасует в бою!
Серенити, будучи не робкого десятка, все же не могла понять его.
— Неужели такое может нравиться?
— Я этим живу, — с восторженной улыбкой отвечал Морган. — Упоение боем — это ни с чем не сравнимое чувство.
— А мне, похоже, сейчас сделается дурно, — пробормотала Серенити, прижав ладонь к груди.
Морган помог ей подняться на ноги.
— Вам лучше спуститься вниз.
— А если они потопят корабль? — забеспокоилась она. Ей стало жутко при мысли, что она очутится в трюме тонущего корабля, лишенная возможности спастись в одной из шлюпок.
— Но здесь куда опасней! — возразил он. — Что, если вас ранят из мушкета? Да и пушечное ядро — вещь пренеприятная.
— Не верю ни одному вашему слову. — Серенити покачала головой. Да и как можно ему доверять — человеку, окруженному чудовищным ореолом лжи? — Кит мне говорил, что степень риска примерно одинакова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35