— Его туда, если хотите знать, запродал этот негодяй, Айзея Уинстон. А меня самого загребли за год до того. Но я-то что! Я море люблю, а на каком корабле плавать, под каким флагом — это мне без разницы. Ну а Морган иначе на это глядел.
Серенити глубоко вздохнула. Рассказ ее захватил, и она уже не чувствовала прежнего страха. Да и тошнота отступила.
— Но почему этот человек продал его во флот? Он что же, его отец?
— Нет, барышня. Уинстон никакой ему не отец, просто подлая душа, мерзавец, каких свет не видывал. Он был деловым партнером отца нашего Моргана. И когда парнишка осиротел, Уинстон не пожелал его опекать. Ему только деньги были нужны, доходы, золото. А прочее он пускал побоку.
Серенити хорошо знала этот тип людей. О, как она презирала таких холодных, бездушных дельцов, готовых ради наживы на любое преступление!
— И вы помогли Моргану справиться с тяготами неволи? — спросила она, чтобы Барни, рассвирепевший при воспоминании об Уинстоне, не ушел к себе в каморку. Ей едва не стало дурно при мысли, что она рискует остаться в одиночестве.
— Ну-у, — протянул старик. — По правде сказать, я старался ему подсобить, когда мог. Но капитан уже тогда был самостоятельным малым. Сам все за себя решал.
Слишком уж высоко ставил собственную независимость. Коли почитал себя правым, так ради этой правоты готов был бы, побожусь, влезть в клетку со львами, чтоб их приручить. Или чтоб они его сожрали. Это уж как повези Барни задумчиво покачал головой . — Но вот сестре своей помочь не смог.
— Сестре?
У Моргана есть сестра?
— Ага. Пенелопа. Славная была девчушка. Прямо-таки маленький ангелочек, скажу я вам.
— А где она сейчас?
Морщинистое лицо Барни исказила гримаса страдания.
— Померла. Уж почитай лет пятнадцать тому. — Он шмыгнул носом и нежно погладил птицу по лысой голове. — Когда оставил наш мир их папаша, ей было всего двенадцать. У Моргана голова шла кругом от мысли, что Уинстон с ней дурно обойдется, чего доброго, продаст ее в бордель… — Он смущенно покосился на Серенити и, прочистив горло, постарался исправить оплошность: — В такой дом, где приличной барышне не место.
Серенити нахмурилась и негромко спросила:
— А где была в это время их мать?
— Так ведь она еще прежде отправилась в русалочий рай.
— Русалочий что?
— Ну, померла то есть, мисс, — грустно пояснил Барни. — Сгорела от лихорадки, когда Моргану было восемь.
У Серенити сжалось сердце. Она представила себе, как горько пришлось двум бедным сиротам без родительской ласки, без поддержки и заботы. Сама она до сих пор скорбела о безвременной кончине матери, чья смерть девять лет назад стала величайшей трагедией в ее жизни.
Но как же это должно быть ужасно — потерять и мать, и отца!
— Бедный Морган.
— То-то и оно. — Барни печально кивнул. — Тяжело ему было, капитану, не знать, что сталось с сестрой. И жива ли она.
— Но разве у них не было родственников, которые взяли бы их к себе?
Барни покачал головой:
— Их родитель был английским лордом. Титул свой он потерял и отправился прямиком в Америку, чтобы там встать на ноги. А вся родня осталась в Англии. Подлая душа Уинстон поклялся джентльмену, что, коли с ним приключится неладное, он отправит Моргана и Пенелопу в Англию.
— И не выполнил клятву.
— Верно, барышня. — Взгляд его потемнел. — Я был рядом с Морганом, когда тот дознался, что родитель его не погиб в катастрофе, как врал Уинстон. Старый ублю… — Он снова смущенно прокашлялся. — Уинстон его убил.
У Серенити глаза на лоб полезли. Отец Моргана был убит?
— Но почему он это сделал?
— Жадный был до денег. Хотел заграбастать себе всю судоходную компанию целиком. Ведь папаша Моргана был против работорговли. И когда они в который уж раз заспорили про это, Уинстон его прирезал.
Серенити всплеснула руками:
— Какое чудовище! Но что же сделал Морган, когда узнал об этом?
— Поклялся, что вырвет у него из груди его поганое сердце.
Серенити глубоко вздохнула. Ей были понятны чувства Дрейка. Да если бы кто-то посмел обидеть ее отца, она… Она задушила бы негодяя своими руками!
— И он это сделал?
Барни провел ладонью по голове птицы.
— Ох, барышня, жизнь любит ставить препоны как раз на тех тропках, по которым нам так нужно пройти.
Морган три года тянул лямку на британском флоте, прежде чем исхитрился сбежать. И тогда только взялся за поиски Уинстона и сестры.
Серенити наклонилась ближе к старику. Морган удрал с британского военного корабля? Это роднило его с героем ее рассказа.
— Но как ему это удалось?
Барни опасливо оглянулся на дверь и понизил голос:
— Очень просто. Как-то ночью, когда корабль стоял на якоре у Ямайки, он прыгнул за борт и вплавь добрался до берега.
О-о-о, именно так поступил бы и ее герой! До чего же волнующая история!
— И куда он направился оттуда? Старик пожал плечами:
— Почем я знаю? Он и меня с собой звал, но я струсил. Ведь, если б нас застукали, болтаться бы нам обоим на рее. Так что он один сбежал. И мы не видались с ним после этого шесть… Нет, семь годков. Он успел стать капитаном и разорял и топил корабли Уинстона один за другим. Сказал, мол, бьет мерзавца по самому его больному месту — по карману. — И Барни злорадно усмехнулся. — А коли ни одна из посудин Уинстона ему не попадалась, он гонялся за британцами.
— Но что же насчет Пенелопы? Плечи Барни поникли.
— Много воды утекло, прежде чем он сумел ее сыскать.
Серенити без труда догадалась о дальнейшем.
— Уинстон продал ее в бордель?
Барни выпрямил спину и метнул на нее негодующий взгляд.
— Барышне из приличного дома негоже знать такие слова!
Серенити смущенно потупилась:
— Простите. Так, с языка сорвалось. Сердито покачав головой, старик продолжил:
— Представляете, барышня, каково это было для Моргана? Меня не было с ним рядом, когда нашел он наконец бедняжку Пенелопу, которую всегда так любил! Может, оно и к лучшему, что мерзавец Уинстон не попался тогда ему на пути. Морган бы его придушил голыми руками! И разве можно его за это осудить? Да такого негодяя следовало бы привязать к лошадиному стремени и пустить лошадь вскачь!
— А где он был, этот Уинстон?
— Каролинских бобов, Каролинских бобов! — проскрипела птица.
— Тише ты, — ласково сказал ей Барни. — Я тебя покормлю, только чуток попозже. — Он поудобнее усадил любимицу на плече. — Уинстон прознал, что Морган его разыскивает, и дал деру. Никому не было известно, где он прячется. Так что Морган забрал сестру и отправил ее на остров, где за ней присматривали. Там-то она и померла.
— А Уинстон?
— Морган его настиг через год после ее смерти. Он уже успел к тому времени разорить мерзавца и чуть было его не прикончил.
— Но тому удалось ускользнуть? — с замирающим сердцем спросила Серенити.
— Понимаете, мисс, Морган в последнюю минуту сообразил, что лучше оставить этого ублю… Прошу прощения, этого мерзавца на растерзание его кредиторам. Но стоило ему повернуться к Уинстону спиной, как тот на него бросился. Капитан, тот успел себя защитить и после взял над ним верх. Ухлопал этого злодея.
Они умолкли. Каждый погрузился в свои мысли. Тишину нарушали лишь рев ветра, шум волн и скрип корабельных снастей. Снова блеснула молния, и Пести опять потребовала каролинских бобов.
Серенити взглянула на потолок. Интересно, где сейчас Морган? Какая у него, оказывается, трагическая судьба! Он остался совсем один на белом свете. Как несправедливо, что у человека таких редких достоинств — смелого, честного, мужественного — нет близких, нет никого, кто любил бы его беззаветно и преданно, как он того заслуживает!
Но тут у нее мелькнула мысль: да полноте, а способен ли он после стольких потерь сам полюбить хоть кого-нибудь, оценить доброе, к себе отношение, привязанность, страсть?
Джейк и Морган плечом к плечу стояли у руля, стараясь вопреки шторму не сбиться с курса. Но разумеется, это было невозможно — небо заволокли тучи, и ориентироваться по звездам они не могли. К тому же корабль швыряло из стороны в сторону, как щепку.
— Шел бы ты вниз да отдохнул бы! — крикнул Джейк. — Я отстою первую вахту.
— Нет уж, я пока еще капитан и первую вахту никому не уступлю.
Джейк понимающе рассмеялся:
— Ясно! Команда, видно, не слишком в тебе нуждается, если ты готов тут торчать, рискуя свалиться с ног от усталости и очутиться за бортом. Спорить не стану. Но ведь вдобавок ты не желаешь оставлять меня одного, без присмотра. Иначе мало ли какие мысли придут мне в голову. Касательно твоей гостьи.
Несмотря на серьезность ситуации, в которой они находились, Морган не мог сдержать усмешку.
— Ладно, оставайся, коли уж так хочешь. Я тебя сменю через час.
— Не забудь захватить с собой бутылку рому, — напутствовал его Джейк.
Кивнув, Морган поспешил к лесенке, что вела вниз. В ушах его не смолкал рев волн, к тому же он продрог до костей под холодным ветром. Еле живой от усталости, он открыл дверь своей каюты.
Серенити вскинула голову и едва не вскрикнула от неожиданности: в дверях показался Морган. Но в каком виде! С его мокрых волос стекала вода, одежда прилипла к телу. Сжав зубы, он неуверенно добрел до середины комнаты. Его бил озноб.
Она спрыгнула с кровати и заботливо укутала его теплым покрывалом.
— Вы уж о нем тут позаботьтесь, барышня! — сказал Барни, проворно поднимаясь на ноги. — А я пока сбегаю за едой и элем.
— Господи, капитан! — с тревогой произнесла Сере-нити. — У вас такой вид, будто вы сражались с самим Посейдоном!
Морган ничего на это не ответил. Она помогла ему добраться до стула, с которого только что встал Барни.
— Не пытайтесь говорить, отдохните, — улыбнулась она и, подойдя к сундуку, подняла крышку. — Сейчас я достану вам сухое платье. Вы переоденетесь и сразу почувствуете себя лучше.
Она быстро вытащила из сундука рубаху, панталоны и камзол и поспешила к нему. Морган вытирал волосы краем покрывала.
— Я и в самом деле чувствую себя так, будто выдержал битву с Посейдоном, — хрипло проговорил он с вымученной улыбкой.
Косица его расплелась, и влажные волосы окружили голову ореолом кудрей. Это сделало его похожим на очаровательного ребенка. Сходство было бы полным, если бы не суровые складки у губ, выдававшие человека, всякого на своем веку повидавшего и изведавшего множество лишений.
— Вам надо поскорее снять мокрую одежду, иначе вы подхватите простуду. — Она помогла ему стянуть камзол и осознала, что раздевает мужчину, лишь когда совместными усилиями они сняли с него рубаху.
Но не просто мужчину, а красавца, каких свет не видывал! Чьи развитые мускулы перекатывались под влажной смуглой кожей, как пушечные ядра. Мускулы, при виде которых ее бросило в жар. Серенити оцепенела, не в силах отвести от него глаз.
Морган потянулся за сухой рубахой, которую она держала в руках. И имел неосторожность взглянуть ей в лицо. Глаза ее горели желанием — в их глубинах поблескивали золотые и синие искры.
И тело его вмиг ожило, усталости как не бывало. Он вспомнил волшебный вкус ее поцелуя. Волнующий аромат ее дыхания. Словно наяву ощутил прикосновение ее ладоней к своей спине.
Позабыв обо всем на свете, он потянулся к ней.
— А вот и ужин подоспел! — весело выкрикнул появившийся в дверях Барни.
Серенити захлопала глазами. К щекам ее прилила кровь. Боже, ведь мгновение назад они чуть было не…
Неужто она была готова позволить полуголому мужчине поцеловать себя?
«Вот именно».
А после, после допустить…
«Ну уж нет, — возразил внутренний голос. — Ты для этого чересчур рассудительна, слишком респектабельна».
Но так ли это на самом деле?
С отчаянно бьющимся сердцем она протянула Моргану сухое платье.
— Я пока выйду за дверь.
Морган, едва удерживаясь от ругательств, вскочил на ноги. Покрывало свалилось на пол.
— Знаешь, Барни, — прошипел он сквозь зубы, — я иногда по-настоящему жалею, что не оставил тебя на «Джимини Блай».
У Барни задрожал подбородок.
— Что я такого сделал, капитан?
«Ты заявился сюда в самый неподходящий момент и помешал мне осуществить то, чего я так жаждал».
Протяжно вздохнув, Морган переоделся в сухие панталоны и камзол.
— Ничего. Ровным счетом ничего. И я за это должен тебя благодарить. Вот так-то.
— За ужин, что ли?
«Нет, за то, что помешал мне совершить ошибку. Быть может, самую тяжкую из всех».
— Вот-вот, Барни. Спасибо тебе, что не дал мне умереть с голоду.
Барни озадаченно почесал макушку.
Покончив с переодеванием, Морган тотчас же отворил дверь. Серенити стояла у стены коридора, бледная, с поникшими плечами, и держалась рукой за штормовой поручень. Преодолевая неловкость, Морган подошел к ней, снял ее ладонь с поручня и легонько, дружески ее пожал:
— Все в порядке, Серенити. Худшее мы уже пережили. Шторм почти миновал.
— Вы уверены?
Он ободряюще улыбнулся:
— Двадцать лет, проведенных в море, научили меня разбираться в таких вещах.
Серенити кивнула и собралась было что-то сказать, но тут дверь каюты распахнулась и в коридор вышел Барни.
— Капитан, коли я вам больше не нужен, так мы с Пести возвратимся на камбуз.
— Каролинские бобы, каролинские бобы! — подхватила птица.
— Ступай, ступай, Барни, покорми свою красотку, — усмехнулся Морган.
Чтобы старик мог пройти мимо них, Морган вынужден был придвинуться так близко к Серенити, что она ощутила жар его тела, почувствовала его пламенное дыхание на своей щеке. Ей захотелось дотронуться до еще не просохших локонов, которые спускались ниже его мускулистых плеч.
Что это было за волнующее переживание — находиться в такой соблазнительной близости от него, чувствовать запах моря и бриза, который от него исходил!
«Поцелуй же меня», — мысленно взмолилась она, вспоминая нежность его губ, силу объятий…
Морган многозначительно откашлялся.
— Прошу прощения, мисс Джеймс, но ваши острые ноготки, того и гляди, прорвут кожу на моем предплечье.
Только теперь она обнаружила, что осмелилась не просто дотронуться до его бицепса, а стиснуть его изо всех сил.
Щеки ее вспыхнули, и пальцы тотчас же разжались.
— Простите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35