Как было предписано международными морскими правилами, шхуна приветствовала военный корабль, который в свою очередь ответил ей приветствием.— Ты смотри, — обратился к своему помощнику капитан «Сапфира», — а я-то думал, «Бетси» тронется не раньше чем через несколько дней.— Кто знает, какими темными делишками занимался янки, капитан шхуны? Если ему представился случай провернуть какую-нибудь махинацию, он наверняка набил себе карманы золотом, купленным без посредников, прямо у старателей. Да и разрешения покинуть наши воды он, как пить дать, не получил.— Счастье, что мы не стоим на рейде. Не то нас еще послали бы за ним в погоню.Мичман, помощник капитана, поднес к глазам морской бинокль.— Поглядите только, — в изумлении воскликнул он, — на борту-то пассажиры!..— Не может быть! — ответил капитан.— Уверяю вас, это так. Этот торговец льдом решил составить конкуренцию трансатлантическим пассажирским лайнерам.— У нас, собственно, нет повода оставаться недовольными. Он поставляет сюда лед и каждым своим рейсом в Америку оказывает нам стоящую услугу.— Я и не утверждаю обратного, — рассеянно откликнулся мичман.Затем, изумясь, добавил:— Да это же сногсшибательно!— Что именно?— Догадайтесь, что за пассажиры у них на борту!— Я не силен в салонных играх.— Это граф де Мондье со своей юной супругой.— Быть не может!— Они удирают из нашей Богом забытой колонии по-английски, не прощаясь.— Да они — счастливчики, клянусь честью! И я завидую им от всей души…— Думается мне, они по горло сыты здешними красотами…— Бедная малышка-графиня… Такая красивая, такая грациозная… Короче говоря, воплощенное очарование! И на тебе — чем кончилась их остановка в Гвиане!..— А он — славный парень, симпатяга, развеселый товарищ!..— Но ведь он поправился, не так ли?— Он полностью выздоровел. И добрейший доктор Пен по заслугам гордится этим, как своим крупнейшим достижением.— А как там красавица графиня?— Вчера, на заседании масонской ложи, доктор рассказывал мне о ней… Долгое время она находилась в таком нервном состоянии, что опасались, сохранит ли дама рассудок. Но, к счастью, она тоже оправилась от болезни.— А ведь вся эта драматическая история по-прежнему окутана тайной — и пожар на берегу бухточки Мадлен, и похищение графини де Мондье, и смерть Педро-Крумана, чей труп нашли в хижине рядом с трупом собаки графа.— Да, все эти события и теперь еще покрыты мраком неизвестности.— Не кажемся ли вам, что они странным образом связаны с побегом каторжника Ришара и ссыльного Боско?— Вполне возможно.— Этот Ришар был, честно говоря, славным малым. Я лично рад, что его не поймали…— А тот, другой, как его… Боско?— О нем тоже ни слуху ни духу…— Говорят, граф де Мондье был с ними близок и любил их…— Как знать, не связан ли поспешный отъезд графской четы с этим побегом? Уж не содействует ли граф собственной персоной своим друзьям в их освобождении?— Молчите! Не будем говорить об этом. Если бы директор тюрьмы нас услышал, с него бы сталось заставить нас немедленно догнать «Бетси» и вынудить ее остановиться. Если эти бедолаги и впрямь находятся на судне, пусть плывут себе на волю…— Аминь!Шхуна неуклонно удалялась. Ее капитан тоже рассматривал в подзорную трубу остров и стоящий на якоре крейсер, который мог через пять минут выйти в море.Сидя в креслах-качалках, граф и графиня де Мондье в тот миг, когда окончилась казнь, смотрели на проплывающий мимо остров. Бледные и похудевшие, но сияющие от радости, они с наслаждением вдыхали живительный морской бриз, доносящий до них прекрасные ароматы.— Что там еще происходит, капитан? — спросил Бобино.— Дважды опустился нож гильотины.— Всего дважды?— Да. Но и этого достаточно, потому что, согласитесь, зрелище отвратительное… То ли дело — электрический стул или просто казнь через повешение… Это благопристойно и гигиенично…— Хватит, господа. Прошу вас, оставьте… — вмешалась молодая дама.— А что там крейсер?— Нас до странности пристально рассматривают с борта. К тому же «Сапфир» стоит под парами. Если какому-нибудь подозрительному чиновнику придет на ум нас задержать, мы неизбежно попадем в мышеловку…Эту беседу молча слушали два негра. Одетые в морские голубые кители из тонкой шерсти и мягкие серые фетровые шляпы, они походили не столько на матросов, сколько на пассажиров. Один из них, атлетического телосложения, глядел на крейсер, как бы бросая ему вызов. Другой — ниже среднего роста, подвижный непоседа, казалось, насмехался над всем на свете.— Давайте-ка, парни, развлекайтесь! Танцуйте, пойте!.. Веселитесь напропалую! К веселым людям относятся с большим доверием и без опаски… Внимание, с которым на нас глазеет первый помощник «Сапфира», меня несколько настораживает.Недолго думая, негр пониже ростом стал выделывать на палубе более чем причудливые и комичные антраша Антраша — в классическом балетном танце легкий прыжок, во время которого ноги танцора быстро скрещиваются в воздухе, ударяя одна о другую.

, щелкая пальцами, как кастаньетами, и напевая: Бум! Бум! Бум! Наобум Я рожден в Канаде. И меня Бамбулой С этих пор зовут… Матросы-янки заржали, а капитан захлопал в ладоши:— Браво! Браво!Черномазый продолжал: Ниггер был мне отцом, Квартеронкой — мама. Потому я у них вышел молодцом — Загляденье прямо! Графиня разразилась веселым смехом, ее муж тоже прыснул.— Гляньте-ка, все идет хорошо, — обратился к ним капитан. — Офицеры с «Сапфира» и не смотрят больше в нашу сторону. Первый помощник прячет бинокль в чехол. Мы проскочим! Когда был я мальцом, Эдак в годиков пять, Был научен отцом Виски потреблять! — продолжал драть глотку певец. Если б был я козел, Если стал бы рогат, Сам бы выломал прут, Чтоб себя отстегать. Остров Руайяль, уменьшаясь, как бы сближался с другими островами архипелага. Остров Сен-Жозеф и остров Дьявола уже превратились сначала в едва заметные точки, а затем и вовсе исчезли.Тут-то негр, разливавшийся соловьем, раскланялся перед пассажирами и экипажем и заявил:— А теперь, когда всякая опасность миновала и мы можем чувствовать себя как дома, не пора ли смыть этот гуталин?Его напарник утвердительно кивнул, и они проворно спустились по лестнице, ведущей на корму, и минут через десять возвратились с белыми или, скажем, почти белыми лицами. Несмотря на то что молодые люди энергично терли мылом свои физиономии, на них кое-где остались разводы и плохо стертые пятна. Но узнать друзей не составляло ни малейшего труда — насмешливую, подвижную рожицу Боско и более строгие, несущие печать усталости черты Леона Ришара.— Какое счастье! — весело затараторил Боско. — Как я рад вновь предстать перед моими друзьями в своем натуральном обличий, а не под маской жутковатого негритоса.— Однако эту маску никто не распознал и не разоблачил нашего маскарада, дружище, — урезонил его Леон Ришар.— Мне эта личина была впору — как тугая перчатка, — весело бахвалился Боско. — Вот вам и доказательство — теперь мне придется прилагать массу усилий, чтобы не сбиваться на негритянский диалект. Ну, наконец-то мы свободны!— Благодаря тебе, друг мой Бобино, — снова вмешался Леон. — А также благодаря вам, мадам… Ведь ради нас вы рисковали собственной свободой!— Давай, давай, — прервал его Бобино. — Валяй, рассыпайся перед нами в благодарностях, разыгрывай из себя шута горохового! Как будто это не вы вместе с Боско спасли нам жизнь. Даже больше чем жизнь — честь!— Ладно, больше ни слова об этом!— Патрон, — забормотал Боско, — я целиком и полностью вас поддерживаю… Ни слова ни об этом, ни о чем другом… У меня голова кругом идет. А сердце так и прыгает вверх и вниз, чуть из груди не выскочит… Ох, тысяча извинений всей честной компании… но я пойду прилягу. Эту чертову посудину так раскачивает, что… ох…И Боско, позеленев на глазах, рванулся прочь, прижав руки к животу. И впрямь, выйдя в открытое море, шхуна летела по волнам, подгоняемая боковым ветром, туго надувавшим паруса. По одному борту капитан приказал поставить лисели Лисели — паруса, употребляющиеся в помощь прямым парусам при попутном ветре; ставятся по сторонам прямых парусов на особых рангоутных деревьях (лисель-спиртах).

, что еще увеличило скорость, усилив при этом качку.«Бетси» шла полным ходом. И как великолепно шла!Бросили лаг Лаг — устройство для определения скорости судна.

. Он показал — девять узлов!Капитан гаркнул «ура!» и брякнул:— Чтобы мне в жизни не попробовать виски, если не позже чем через сорок восемь часов я не высажу вас на пристани в Демерари! А там вы будете в полнейшей безопасности.Как мы знаем, Демерари, или Джорджтаун, — это столица Британской Гвианы. Право предоставления убежища, так ревностно оберегаемое англичанами, распространяется и на британские колонии. Там принимают всех беглых французских каторжников и даже обеспечивают их работой при условии, что побег не сопровождался убийством. Если была пролита кровь, беглецов выдают французским властям. Да и то лишь после всестороннего и глубокого изучения всех обстоятельств побега. Сегодня среди этих беглых преступников значится целый ряд людей, отважно и достойно начавших новую жизнь и отдающих труду весь свой ум, все силы души и тела. Большое количество беглецов встали на путь добра. Став полноправными жителями колонии, они включились в активную борьбу за ее процветание и благоденствие.Леону Ришару это было известно, и они с Боско решили осесть в Демерари. Им, не совершавшим никаких неблаговидных поступков, осужденным несправедливо, сохранившим душевную чистоту даже в мерзостной клоаке каторги, жизнь, наполненная честным трудом, казалась наиболее привлекательной и желанной.Леон будет работать по своей профессии, а Боско всегда устроится, не пропадет— он займется каким-нибудь ремеслом, не требующим долгого обучения.Напрасно Бобино предлагал им безвозмездно или заимообразно весьма значительную сумму, чтобы друзья основали какое-либо дело или пустились в коммерческие предприятия. Они решительно отказались от его предложения, огорчив своей непреклонностью.Бобино ума не мог приложить — каким образом сломить это сопротивление?Наконец они прибыли в Демерари точно в указанное капитаном время — превосходный результат, с точки зрения навигации.Вот и пробил час прощания…Чета де Мондье незамедлительно отбывала во Францию. «Бетси» должна была доставить их до Сент-Томаса Сент-Томаc— самый крупный из Виргинских островов, на котором располагается основной порт архипелага: Шарлотта-Амалия.

, где они собирались пересесть на один из превосходных пакетботов Трансатлантической компании. Так как время не ждало, в Демерари они сошли на берег всего на несколько часов.Мадам де Мондье с таинственным видом подхватила Леона под руку и повела по набережной.— Господин Ришар, — обратилась она к нему, — мы с мужем совершенно спокойны за ваше будущее. Вы найдете работу и сумеете заработать себе на жизнь. Но мы хотели бы устроить судьбу нашего милого Боско, у которого нет профессии. Возьмите этот запечатанный конверт. В нем десять банковских билетов. Настоятельно прошу вас принять его и тотчас же спрятать в карман, дабы обеспечить юноше прожиточный минимум на первых порах. Вы станете его казначеем и по своему усмотрению будете выдавать ту или иную сумму. Не откажите мне, убедительно вас прошу.Леон с серьезным видом принял протянутый ему конверт, положил его в карман и ответил:— Я согласен, мадам, ради моего дорогого друга Боско и сердечно благодарю вас от его имени.В это же самое время Бобино небрежно и несколько панибратски говорил с Боско:— Слушай, возьми-ка это письмишко и сунь в карман… Там несколько кредиток для Леона… Так, пустяки, ему на обустройство.— Он не захочет их принять и вздует меня…— Молчи и делай, как я сказал. Я так хочу. Бери, бери, старина, ведь это же для Леона!В конце концов Боско сдался.Шлюпка с «Бетси» ожидала у причала. Пора было отправляться в путь.Мадам де Мондье со слезами на глазах прощалась с Леоном, тоже плакавшим, как ребенок:— Поцелуйте меня, друг мой… Дорогой спаситель, брат мой… А я там, дома, и за себя, и за вас поцелую вашу милую Мими. Прощай, родной мой Боско… Вернее, не прощай, а до свидания.Она подставила бродяге обе щеки, и тот растроганно и почтительно приложился к ним и заслонил глаза рукой, потому что у него ручьем катились слезы.— Ах, сударыня, сударыня… Было бы у меня десять жизней, все бы за вас отдал…Затем трое мужчин обменялись энергичными рукопожатиями, и Бобино прыгнул в шлюпку, за ним последовала его супруга. Двадцать минут спустя «Бетси» стремительной чайкой понеслась по волнам и скрылась в тумане…Не откладывая в долгий ящик, друзья заявили властям о своем прибытии, сняли скромную комнатушку на две койки и занялись поисками работы.Но прежде Боско все же глянул в конверт, врученный ему Бобино. Там лежало десять ассигнаций.— Ну молодец патрон, — воскликнул Боско. — Две сотни! Он развернул одну кредитку и прочитал:— Тысяча франков.— Вот это да!.. Десять тысяч монет!.. Да с такой кучей денег два таких парня, как мы с Леоном, смогут завоевать мир! ГЛАВА 27 Прошло четыре месяца.Прибыла почта из Франции. На столе из грубо обработанного дерева громоздились кипы писем, газет и журналов. Леон Ришар и Боско жадно рылись в груде корреспонденции и, хватаясь то за одно, то за другое, перескакивали со страницы на страницу, с абзаца на абзац — так суетятся обезьяны, когда видят на дереве слишком большое изобилие плодов.Против них на том же столе помещалась украшенная пучком цветов большая фотография, сделанная знаменитым фотографом Надаром. Оба в сотый раз бросали на нее нежные взгляды, изучая малейшие черты милого лица. Это был портрет Мими, прелестной невесты Леона. Изящная Мими была теперь здорова, излеченная Людовиком Монтиньи, ставшим мужем Марии, сестры Жермены и Берты.Да, Мими исцелилась от безумия, поразившего ее, когда Леона, ее Леона, честнейшего человека, воплощение порядочности, приговорили к каторжным работам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70