Буржуа любит полицию, жандармов, агентов, короче говоря, всех сторожевых псов, призванных охранять его безопасность. Не важно, что порой они кусают его самого.Что касается народа, он инстинктивно ненавидит полицию, во всяком случае, ей не доверяет. И такое положение вещей вполне понятно. От полиции он всегда получает грубые окрики или тумаки, ибо полицейские всегда тиранят маленьких людей — разносчиков газет, уличных торговцев, извозчиков, ремесленников.Кто из них не знал притеснений от полицейского? Все без исключения, даже дети и женщины, с которыми обращаются по-хамски, волокут в кутузку, невзирая на протесты, вызванные попранием человеческого достоинства, несмотря на очевидные факты, несмотря ни на что.После многих часов неумолчных рыданий Мими вдруг утихла. Она старалась превозмочь нестерпимую, как во время тяжелой болезни, душевную боль, и частично ей это удалось.И так как прошло уже много времени, ей вдруг подумалось, что, быть может, сейчас Леон уже находится дома на улице Де-Муан.Кто знает? А вдруг он болен или ранен? А если в больнице, то и в этом случае консьержка наверняка что-либо знает?И она решила все узнать сама.У нее хватило мужества подождать еще немного — дать время свершиться и плохим и хорошим событиям.Затем, укрепясь мыслью, что решение принято не сгоряча, а вполне продуманно, Мими отправилась в путь.Девушка долго, нежно целовала мать, и мужество ее было так велико, что она еще и утешала старуху, она, сама так нуждавшаяся в поддержке!На лестнице у нее опять вырвались рыдания, но, быстро их подавив и вытерев глаза, Мими вышла на улицу.Дорога показалась ей нескончаемой.Она шла быстро, глядя себе под ноги, сгорая от стыда при мысли, что многие подумают — от нее сбежал жених. Ей казалось, что о ее несчастье все знают.В доме номер 52 по улице Де-Муан узнать ничего не удалось. Тайна так и осталась покрыта мраком.Консьержка ничего не знала и только диву давалась — как это такой порядочный человек, как господин Леон, не вернулся ночевать?Узнав, что Мими и есть его невеста, добрая женщина искренне ей посочувствовала, и, усадив в привратницкой, попыталась утешить, тем самым еще больше бередя рану бедняжки. В полном отчаянии Мими бежала на улицу, не зная, что делать, куда идти.«Все, я пропала, — думала она. — Надо с этим кончать. Жизнь для меня потеряла всякий смысл. Я хочу умереть…»Сена была совсем рядом, и Мими чуть ли не бегом бросилась к реке. Она сейчас кинулась бы под колеса трамвая или омнибуса, так овладела ею жажда смерти.Улица Де-Муан всегда была заполнена мчащимся транспортом и довольно опасна для пешеходов, и это единственное помешало девушке исполнить свое горестное намерение. Она торопилась поскорее выйти на авеню Клиши и, боясь, что у нее не хватит духу, говорила себе:«Если меня принесут домой искалеченную, израненную, маменька умрет от горя. Если же просто найдут мертвой, она будет только рада».Взрыв громкого издевательского хохота стеганул ее как кнут. Она вздрогнула и остановилась как вкопанная.Кто смеет насмехаться над ней в тот момент, когда смерть вот-вот примет ее в свои объятия?!На звук развязного голоса она обернулась.— И куда это, красотка, ты так бежишь? На какое такое свидание?Мими узнала Клеманс, уже не раз пристававшую к ней на улице и зазывавшую к себе в гости на улицу Дюлон.Она опустила глаза и хотела прошмыгнуть мимо. Однако от той нелегко было отделаться.С угрожающим видом, гримасничая накрашенным ртом, девица выпалила:— Так что, сегодня вы наконец заглянете ко мне в гости?— Нет, спасибо. — У Мими перехватило горло.— Спасибо «да» или спасибо «нет»?— Нет, прошу вас…— А, однако, у меня можно хорошо поразвлечься! Если у вас плохое настроение, об этом похлопочет один красавчик.— Нет, оставьте меня!..Клеманс громко захохотала и схватила Мими за руку.— И все-таки готова держать пари, что вы бы ко мне пошли, если бы его знали! — Клеманс становилась все более настойчивой. — Это мой старый хахаль. Мы с ним в свое время неплохо побарахтались.Мими слабо отбивалась от этой дылды, чье поведение казалось ей все более странным.Так как они приближались к улице Клиши, Мими надеялась, что вырвется из рук девицы или даже кликнет кого-нибудь на помощь.— Да, мы вместе провели эту ночку, — продолжала Клеманс. — Он сегодня должен был жениться, вот и решил устроить праздник, проститься со своей холостяцкой жизнью.При словах «сегодня он должен был жениться» Мими вздрогнула и застыла как вкопанная. Ей впервые пришла в голову мысль о возможной неверности со стороны жениха. Ах, только б это был он!Мими готова была простить ему даже измену, только бы знать, что с ним все в порядке. Она любила его до такой степени, что все мучения, все беспокойство нынешнего дня отступали на второй план — лишь бы он был жив!О да, позже она сумеет вновь завоевать его и удержать подле себя.— А-а, так, значит, вас заинтересовала моя маленькая история? — спросила Клеманс, видя, что Мими не двигается с места, задыхаясь от волнения.— Да, может быть…— А самое интересное, что я, желая отомстить девке, отбившей моего приятеля, сыграла с ним презабавную шутку.— Да что вы говорите?!— О, я вижу, мои россказни задевают вас за живое. Комедия и впрямь забавная. Когда мой ухажер вволю позабавился, я подлила ему в вино доброго зелья, сильного наркотика. Он хлебнул вволю и, заснув мертвецким сном, и сейчас еще храпит так, что стены дрожат!— Не может быть, — прошептала потрясенная Мими.— Я вышла из дому двадцать минут назад, решила подышать воздухом. А тут и вас повстречала. Да, дрыхнет сном праведника, бедняга Леон!— Вы сказали: Леон?.. — Мими побелела как полотно.— Да, Леон Ришар, так зовут моего дружка. Красивый малый, художник-декоратор. А вы что, его знаете?Лицо дылды исказила издевательская и злобная улыбка, словно, зная обо всем, она с истинно женской жестокостью решила поистязать несчастную Мими.Сомнения рассеялись. Леон жив. А все муки, вся тревога разрешились фарсом, устроенным уличной потаскушкой.Внезапно Мими засомневалась:— Я вам не верю! Это неправда! Вы врете, Леон не способен на такое!— Так вы его знаете, моего распутника ухажера?! — цинично захохотала девица.— Нет, это невозможно!— Эге, а моя история вас, видать, сильно огорчила? А вы случаем не та невеста, от которой жених улизнул из-под венца? Вот потеха!— Да, это я! Это меня он любит и на мне хочет жениться! А вы врете, врете, врете!— Бедная малышка! И ведь нет ничего проще, как убедиться собственными глазами! Пойдемте вместе ко мне на улицу Дюлон и, не будь я Клеманс, если вы не найдете Леона Ришара, беспробудно дрыхнущего в моей постели.— Ну что ж, будь по-вашему! Пойдем и посмотрим! Клеманс чуть заметно вздрогнула, краска выступила на ее щеках.— Вы убедитесь, что я вас не обманываю!В полном молчании они миновали улицу Де-Муан и вышли на улицу Дюлон.С лица Клеманс не сходила все та же злобная ухмылка, она не спускала с Мими жестокого взгляда.Мими делала над собой сверхчеловеческие усилия, чтоб сдержать слезы и не разразиться рыданиями. Она хотела скрыть от Клеманс свою боль и храбрилась, хотя сердце ее разрывалось.Когда они вошли в парадное Клеманс, Мими заколебалась. А что ей, в сущности, там делать? Подобающее ли это для нее место? Зачем нарываться на тягостную сцену, если Леон действительно совершил клятвопреступление против их любви? До сих пор в ней жила тень сомнения, полной уверенности не было.Клеманс, ухмыляясь, следила за ее колебаниями.— А-а, трусите? — заговорила она своим странным голосом, в котором иногда проскакивали чуть ли не мужские нотки. — Да у вас душа в пятки ушла!— Нет, я не трушу! — резко прервала ее Мими.— Боитесь увидеть вашего женишка, да еще у меня в постели! — Она закатилась от смеха. — Если боитесь или не решаетесь, я пойду сама. Улягусь рядом с ним, и мы славно повеселимся за ваше здоровье.Последние слова стегнули Мими как кнутом, и ей показалось, что ей вонзили кинжал в самое сердце. Она махнула рукой.— Показывайте дорогу, я следую за вами.Они быстро поднялись по лестнице, остановились на площадке пятого этажа, и Клеманс открыла дверь своим ключом. Они пересекли квадратную прихожую размером с два носовых платка, и Клеманс отперла вторую дверь, ведущую в комнату, меблированную не без некоторого шика. На полу лежал большой ковер. Единственное окно было забрано двойными шторами из шелковой узорчатой ткани цвета сливы. Затем — шезлонг, два маленьких кресла, зеркальный шкаф, большая кровать из палисандрового дерева с подзорами, напоминающими занавески на окне. На покрытом скатертью столе — остатки обильного ужина.В комнате пахло сигаретным дымом, вином, дешевыми духами, бившими в нос и кружившими голову.Мими душило отвращение — неужели Леон, человек, которого она любила, провел ночь в этом вертепе, валялся на этой постели?И действительно, на кровати лежал какой-то мужчина и храпел.Клеманс потихоньку повернула ключ в замке и подошла к кровати. Она отдернула шторы, и потоки дневного света хлынули в комнату.Лежащий потянулся, зевнул, как будто просыпаясь, и разразился хохотом.Оторопевшая Мими воскликнула:— Но это же не Леон!Клеманс со странной улыбкой ответила:— Да, моя птичка, это не он! Но надо же было найти способ вас сюда заманить, вы ведь упирались.Мими, заслыша этот голос, чей тембр резко изменился, широко раскрытыми глазами в ужасе смотрела на девицу.Вместо хоть и хрипловатого, но вполне женского голоса Клеманс говорила теперь мужским голосом, странно контрастирующим с ее дамским платьем.— Но, Бог мой, вы же не Клеманс! — вне себя от страха, заикаясь, вымолвила Мими. — Вы — мужчина! Мужчина, переодетый женщиной!— Да, моя кошечка, я действительно мужчина. Всегда к вашим услугам.В это же время лежавший незнакомец поднялся на ноги. Он был полностью одет и, хохоча, как и фальшивая Клеманс, подошел вплотную к Мими.— Черт возьми, — он разглядывал девушку так, что та содрогнулась, — а она-таки сущая милашка, эта крошка! Славно будет попробовать такой лакомый кусочек… по очереди. Как ты на это смотришь, Костлявый?— Согласен, Соленый Клюв, старина. Малышка что надо. Бросим жребий, и да здравствует любовь!Мими почувствовала, что пропала. Она сделала попытку броситься к окну, разбить стекло, и позвать на помощь. Но Костлявый грубо обхватил ее обеими руками и парализовал всякое сопротивление. ГЛАВА 23 Расставшись с невестой, Леон Ришар медленно возвращался домой. Не глядя по сторонам, он шел знакомой дорогой, ведущей в его скромное обиталище на улице Де-Муан, миновал участок улицы Лежандр между улицами Сосюр и Бурсо и, свернув налево, очутился перед решеткой сквера, откуда брала начало улица Де-Муан.Он думал о нетерпеливо ожидаемом «завтра», когда Ноэми, дорогая Мими, станет его женой. Сердце при этой мысли билось чаще, сладостная дрожь волнами проходила по телу.Вдруг вся жизнь пронеслась перед его мысленным взором, со всеми ее неусыпными трудами, горькими минутами одиночества, непрерывной борьбой и, главное, неутолимой жаждой идеала. А теперь, хотя заботы и удвоются, навсегда покончено с одиночеством, изнурявшим его душу.Леону представилась Мими в его объятиях, Мими, любящая и отдающаяся ему без страха и сомнения.— Завтра, о, завтра!.. — шептал юноша.Минует всего несколько часов, и их жаждущие друг друга души и тела сольются вместе — наконец наступит полное единение двух, предназначенных друг другу существ, чья встреча была предопределена судьбой.— Завтра, завтра… — бормотал юноша.И тут он рухнул с небес в мерзкую действительность.Несколько донесшихся до него слов прервали очарование грез.За ним по пятам шла какая-то женщина: быстрые каблучки цокали по асфальту.Леон двигался вдоль ограды сквера и как раз очутился в темноте между двумя фонарями, когда женщина настигла его, подойдя вплотную.Леон был настоящим парижанином, и подобного рода приставания его нимало не волновали. Воров он не боялся, врагов у него не было, кроме того, физическая сила позволяла ему не опасаться бродяг, отбирающих кошельки, а порой и убивающих случайных припозднившихся прохожих.— Иди ко мне, красавчик, — говорила женщина. — У меня и паштет есть, и ветчинка, и выдержанное винцо, и бутылка шампанского.Леон раздраженно пожал плечами и ничего не ответил. Потаскушка прибавила ходу и пошла рядом. Несмотря на то, что его молчание не должно было бы никак поощрить ее к новым попыткам, она не сдавалась:— У меня уютно, мы устроим праздник, прежде чем заняться любовью.Будучи мужчиной, для которого женщина, даже падшая, заслуживает обходительности и снисхождения, он ответил:— Мадам, вы обратились не по адресу. Я не расположен устраивать никаких праздников. — И декоратор устремился на другую сторону улицы.Дамочка продолжала упорствовать:— Да посмотрите же на меня! Разве я не шикарнаяженщина!Она крепко вцепилась в него.Леон увидел красивую, элегантно одетую девушку с непокрытой головой, напоминавшую продавщицу из дорогого магазина.— Прошу вас, не настаивайте.Последовал иронический вопрос:— Вас что, зовут Иосиф? Иосиф — библейский персонаж Иосиф Прекрасный, славившийся своей красотой и устоявший против домогательств влюбившейся в него жены Потифара, начальника телохранителей фараона (Бытие, гл. 30 — 50).

— Да, — засмеялся он, — совершенно верно: Иосиф. И как бы вы ни были хороши собой, я поведу себя совершенно так же, как библейский Иосиф. Прощайте, сударыня.Но женщина так не считала. Под фонарем, преградив Леону путь, она воскликнула в досаде:— Даже если меня обуяла страсть?— К кому?— К вам, черт побери, господин Иосиф!— Но мы же с вами не знакомы!— О, еще как знакомы! Я поджидаю вас здесь уже много дней… Вы нравитесь мне… Я выпила три бокала шампанского, прежде чем решилась… Иначе никогда бы не осмелилась…Леон начинал терять терпение — чем дольше длилась эта сцена, тем более смешной и неловкой становилась ситуация.Он ускорил шаг и очень сухо прервал странные излияния девицы:— Ладно. У меня нет больше времени вас выслушивать. Прощайте!Решительно схватив его руку, она залепетала какие-то безумные мольбы и угрозы, стараясь, несмотря ни на что, повести его за собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70