Ты меня слушаешь?
– Да, слушаю. Значит, это может быть кровная месть. Вендетта.
– Правильно. Может быть. И Халилу наплевать, останется он жить или умрет, осуществляя кровную месть. Для него важна только сама месть. Ведь если он умрет, то все равно попадет в рай.
– Постараюсь помочь ему побыстрее попасть туда.
– Если вы когда-то встретитесь, то в рай первым попадет тот, кто последним узнает своего врага, – со смехом закончил Габриель.
Я ушел. Почему всем кажется забавным то, что моя фотография появилась в газетах? Вернувшись в штаб, я подошел к кофейному бару и взял чашку кофе. Прихлебывая кофе, я стал обдумывать все то, что сказал Габриель. Но в этот момент ко мне подошла Кейт.
– Звонит миссис Роза Хамбрехт. Я объяснила ей, кто мы такие.
Оставив кофе, я поспешил к своему столу и взял трубку.
– Миссис Хамбрехт, это Джон Кори, Особое антитеррористическое соединение.
Мне ответил вежливый женский голос.
– С чем связан ваш звонок, мистер Кори?
Кейт села за свой стол и тоже сняла трубку, чтобы слышать наш разговор.
– Прежде всего примите мои глубокие соболезнования в связи со смертью вашего мужа.
– Благодарю вас.
– Мне поручено провести дополнительное расследование обстоятельств его смерти.
– Убийства.
– Да, мадам. Понимаю, вы устали отвечать на вопросы...
– Я буду отвечать на вопросы до тех пор, пока не найдут убийцу.
– Спасибо. В деле говорится, что вас допрашивали представители ФБР, ВВС и Скотленд-Ярда, верно?
– Верно. А еще представители разведки ВВС, ЦРУ, британских служб МИ-5 и МИ-6.
Мы с Кейт переглянулись.
– Значит, можно предположить, что некоторые считают мотив убийства политическим.
– Это я так считаю. Никто из них не высказывал мне своих версий.
– Но, судя по личному делу вашего мужа, он не занимался политикой, не работал на разведку.
– Совершенно верно. Он всегда был пилотом, командиром, последнее время занимался штабной работой.
Мне нужно было как-то подвести разговор к уничтоженной информации, не пугая при этом вдову, поэтому я решил зайти издалека.
– Мы склонны думать, что это убийство было случайным. Ваш муж пал от руки экстремистов только потому, что на нем была американская военная форма.
– Чушь, – возразила миссис Хамбрехт.
Я тоже так считал, поэтому спросил ее:
– А может, какой-то факт из биографии вашего мужа сделал его целью группы экстремистов?
Молчание, затем:
– Ну... предполагалось, что участие мужа в войне в Персидском заливе могло сделать его целью исламских экстремистов. Помните случай с капитаном из Винсенса?
– Нет, мадам.
Она рассказала, и я вспомнил эту попытку убийства.
– Значит, возможно, что это была месть за его участие в войне в Персидском заливе? – предположил я.
– Да, возможно... но в этой войне участвовали многие пилоты. Тысячи. А Билл тогда был только майором. Поэтому непонятно, почему выбрали именно его.
– Но вам высказывали такую версию?
– Да, кое-кто высказывал.
– Однако вы в нее не верите.
– Не верю. – Миссис Хамбрехт замолчала, и я дал ей время подумать. Наконец она сказала: – А теперь, после смерти Терри и Гейл Уэйклифф, разве можно по-прежнему считать смерть моего мужа случайной или имеющей отношение к войне в Персидском заливе? Ведь Терри никогда не был там.
Я посмотрел на Кейт, она пожала плечами. Я продолжил, стараясь не выдать своей неосведомленности:
– Вы думаете, что смерть Уэйклиффов может быть связана с гибелью вашего мужа?
– Вполне вероятно...
– А вы можете добавить что-нибудь к тому, что нам уже известно о смерти Уэйклиффов?
– Вряд ли я знаю что-то помимо того, о чем писали в газетах.
– О какой газете вы говорите?
– О какой газете? Об «Эйр форс таймс». И еще об этом писала «Вашингтон пост», разумеется. А почему вы спрашиваете?
Я посмотрел на Кейт, ее пальцы уже бегали по клавиатуре компьютера.
– Потому что некоторые газеты грешили против истины. А как вы узнали об их смерти?
– Дочь Уэйклиффов... Сью... она позвонила мне вчера. А убили их явно в воскресенье.
Я так и подпрыгнул в кресле. Убили. То есть насильственная смерть.
– А кто-нибудь из ФБР или ВВС говорил с вами об этом?
– Нет, вы первый.
Кейт уже читала компьютерную распечатку и делала какие-то пометки. Я махнул ей, прося передать распечатку мне, но она продолжила чтение.
– А не упоминала ли дочь о том, что у нее закрались какие-то подозрения в связи со смертью родителей?
– Она была очень расстроена, сами понимаете. Она сказала, что преступление похоже на ограбление, хотя она в этом не уверена. Убили также экономку.
Вопросы общего характера у меня закончились, и как раз в этот момент Кейт протянула мне распечатку.
– Подождите, пожалуйста, – попросил я миссис Хамбрехт.
Я быстро пробежал глазами статью из «Вашингтон пост». В ней говорилось, что генерал ВВС Терранс Уэйклифф работал в Пентагоне. Он, его жена и экономка были найдены застреленными в доме Уэйклиффов поздно утром в понедельник. Трупы обнаружил адъютант генерала, который проявил беспокойство, когда его начальник не явился на работу в свой кабинет в Пентагоне, а телефонные звонки ему домой и вызовы по пейджеру остались без ответа.
На месте преступления были обнаружены следы взлома – вырванная дверная цепочка; предположительный мотив преступления – ограбление, поскольку пропали ценные вещи и наличные деньги. Генерал был в форме, он наверняка только что вернулся из церкви, что позволяло считать временем убийства и ограбления утро воскресенья. Полиция вела расследование.
Я посмотрел на Кейт и спросил:
– Какая связь между генералом Уэйклиффом и полковником Хамбрехтом?
– Не знаю. Выясни.
– Ладно. – Я вернулся к разговору с миссис Хамбрехт. – Простите, звонили из Пентагона. – Я решил перестать ходить вокруг да около и спросить напрямик, а там посмотрим. – Миссис Хамбрехт, позвольте мне быть с вами откровенным. Передо мной на столе лежит личное дело вашего мужа. Из него изъята некая информация, и у меня возникли определенные затруднения в связи с доступом к ней. Но мне необходимы эти сведения. Я хочу выяснить, кто и почему убил вашего мужа. Вы можете мне помочь?
Миссис Хамбрехт молчала. Понимая, что пауза может слишком затянуться, я добавил:
– Очень вас прошу, – и посмотрел на Кейт, которая одобрительно кивнула.
Наконец миссис Роза Хамбрехт промолвила:
– Мой муж и генерал Уэйклифф принимали участие в военной операции. Это была бомбардировка... почему вы этого не знаете?
Внезапно я все понял. Из моей головы еще не вылетело то, что говорил мне Габриель, и когда миссис Хамбрехт произнесла слово «бомбардировка», все встало на свои места, как будто ключ сделал последний поворот и замок открылся.
– Пятнадцатое апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, – произнес я.
– Да. Вы понимаете, о чем идет речь?
– Понимаю. – Я посмотрел на Кейт, которая с задумчивым видом уставилась куда-то в пространство.
Тем временем миссис Хамбрехт продолжила:
– Возможно, все это связано между собой... трагедия в аэропорту Кеннеди, годовщина бомбардировки и то, что случилось с Уэйклиффами.
Я глубоко вздохнул и ответил:
– Я в этом не уверен... но скажите, не случилось ли несчастье с кем-нибудь еще из тех, кто принимал участие в этой операции?
– В ней принимали участие десятки человек, и я не могу говорить обо всех.
– А с теми, кто служил в подразделении вашего мужа?
– Вы хотите сказать, в его эскадрилье? В нее, по-моему, входило пятнадцать или шестнадцать самолетов.
– Вы ничего не знаете о судьбе этих людей?
– Я знаю только, что Стивен Кокс погиб во время войны в Персидском заливе, об остальных мне ничего не известно. Однополчане мужа, принимавшие участие в той операции, поддерживают связь между собой, но о других пилотах эскадрильи я ничего не слышала.
Я попытался вспомнить авиационную терминологию – отряд, звено, авиационное крыло, эскадрилья, – но все эти названия мне мало о чем говорили. Поэтому я спросил:
– Простите мое невежество, но сколько самолетов и человек в звене и в эскадрилье?
– Количество меняется в зависимости от выполняемой задачи. Но обычно в звене четыре или пять самолетов, а в эскадрилье от двенадцати до восемнадцати.
– Понятно. А сколько самолетов было в звене вашего мужа пятнадцатого апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года?
– Четыре.
– Значит... восемь человек, верно?
– Верно.
В наш разговор вмешалась Кейт.
– Миссис Хамбрехт, это снова Кейт Мэйфилд. Будьте с нами откровенны, это поможет нам быстрее раскрыть это дело.
– По-моему, я уже достаточно рассказала вам.
Однако мы с Кейт так не считали, и Кейт продолжила допытываться:
– Мадам, мы пытаемся раскрыть убийство вашего мужа. Понимаю, как жена военного, вы умеете хранить секреты. Но мы тоже умеем их хранить. Уверяю вас, можете говорить спокойно. Или, может, вы хотите, чтобы мы приехали в Энн-Арбор и поговорили лично?
После небольшой паузы Роза Хамбрехт ответила:
– В этом нет необходимости.
Мы молчали, ожидая дальнейших откровений, и наконец миссис Хамбрехт решилась:
– Ну хорошо... В звене моего мужа было четыре штурмовика «F-111», в их задачу входила бомбардировка военного городка в окрестностях Триполи. Городок назывался Эль-Азизия. Вы можете вспомнить из тогдашних сообщений, что один из самолетов сбросил бомбу на дом Муамара Каддафи. Дом как раз находился в Эль-Азизии. Каддафи уцелел, но погибла его приемная дочь, а жена и двое сыновей получили увечья. Я рассказываю вам только то, о чем сообщалось в средствах массовой информации. А выводы уже делайте сами.
Я взглянул на Кейт, которая снова забарабанила пальчиками по клавиатуре компьютера, вглядываясь в экран монитора.
– Но вы, мадам, наверное, сделали и собственные выводы? – спросил я.
– Когда убили моего мужа, я подумала, что его убийство может иметь какое-то отношение к операции в Ливии, но представители ВВС твердо заверили меня, что имена всех участников этой операции были строго засекречены. Я поверила, но, возможно, кто-то из пилотов мог проболтаться... или... я не знаю. Я выбросила из головы эти подозрения, но когда вчера узнала о гибели Уэйклиффа... Конечно, это может быть совпадением...
Да, это могло быть совпадением, но не было.
– Значит, из восьми человек, которые бомбили... как называлось это место?
– Эль-Азизия. Один погиб во время войны в Персидском заливе. Моего мужа убили, как и Терри Уэйклиффа.
Я бросил взгляд на Кейт, которая уже распечатывала информацию.
– А кто были остальные пятеро, принимавшие участие в бомбардировке Эль-Азизии?
– Я не могу сказать и не скажу вам этого.
Чувствовалось, что миссис Хамбрехт непоколебима в этом своем решении, поэтому не имело смысла настаивать.
– Но вы можете хотя бы сказать мне... эти пятеро живы?
– Они звонили пятнадцатого апреля. Не все, но Терри сказал мне, что разговаривал со всеми, передал соболезнования, у них все нормально... правда, один из них очень серьезно болен.
В разговор снова вступила Кейт.
– Миссис Хамбрехт, вы можете дать мне номер телефона родных Уэйклиффа?
– Позвоните в Пентагон и узнайте в офисе Терри, – посоветовала миссис Хамбрехт.
– Но я бы хотела поговорить непосредственно с родными.
– Сделайте запрос в Пентагон.
Чувствовалось, что миссис Хамбрехт, наверное, уже сожалеет о том, что разоткровенничалась с нами. Военные – это особая каста, и наверняка представители ВВС просили ее никому ничего не рассказывать. Понимая, что из нее больше ничего не выжмешь, я сказал:
– Спасибо за сотрудничество, мадам. Позвольте заверить вас: мы делаем все возможное, чтобы убийца вашего мужа попал в руки правосудия.
– Меня уже заверяли в этом. Прошло уже почти три месяца...
– Мадам, я думаю, мы близки к завершению расследования. – Я снова посмотрел на Кейт и увидел, что она улыбается.
Миссис Хамбрехт глубоко вздохнула.
– Молю Бога, чтобы вы оказались правы... мне так не хватает его...
– До свидания, мадам. Я буду держать вас в курсе.
– Спасибо.
Я положил трубку. Некоторое время мы с Кейт хранили молчание, затем она промолвила:
– Бедная женщина.
Я глубоко вздохнул и с удовлетворением изрек:
– Так, похоже, теперь мы знаем, что за информация была уничтожена по приказу Министерства обороны. И эта информация не имеет никакого отношения к ядерному оружию, как кто-то пытался убедить нашего глубокоуважаемого босса.
– Ты проделал отличную работу, – похвалила меня Кейт.
– Ты тоже. А что ты нашла в компьютере?
Кейт протянула мне распечатки. Я пролистал их, в основном это были статьи из «Нью-Йорк таймс» и «Вашингтон пост», в которых сообщалось о результатах авианалета на Ливию 15 апреля 1986 года.
– Вот теперь кое-что начинает проясняться, не так ли?
Кейт кивнула:
– Да, но, оказывается, мы с тобой не такие уж умные, как сами считали.
– И тем не менее никто не оказался умнее. Решения всегда кажутся простыми, когда найдешь их. И потом, ливийцы не единственные, кто пытается сбить нас с толку.
Кейт никак не отреагировала на мое смелое заявление – наверное, сейчас она думала совсем о другом.
– Значит, пятеро оставшихся в живых подвергаются сейчас серьезной опасности, – сказала она.
– Сегодня уже вторник. Сомневаюсь, что эти пятеро еще живы.
Глава 43
Асад Халил очнулся от короткого сна и посмотрел в иллюминатор. На земле в основном царила темнота, но он заметил несколько групп огней и почувствовал, что самолет начал снижаться.
Халил посмотрел на часы, они показывали шестнадцать минут четвертого по нью-йоркскому времени. Если самолет летит по графику, то через двадцать минут они должны были приземлиться в Денвере. Однако Халил направлялся не в Денвер. Он снял трубку радиотелефона, набрал код кредитной карточки, а затем по памяти номер телефона.
После трех звонков раздался женский голос – он звучал так, как будто женщина только что проснулась, что неудивительно в столь ранний час.
– Алло?.. Алло? Алло?
Халил положил трубку. Если миссис Каллум, жена полковника Роберта Каллума, спит в своей постели дома в Колорадо-Спрингс, значит, можно предположить, что там его не ждет полицейская засада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88