Но оружие было у Кейт, и я предложил:
– Давай прогуляемся.
Мы медленно побрели по улице. В такое время в воскресный вечер мало открытых заведений, даже в городе, который никогда не спит, но в Чайнатауне всегда можно было куда-нибудь попасть, поэтому я и направился в ту сторону. Мы шли не под руку, но достаточно близко друг к другу, чтобы наши плечи иногда соприкасались. В процессе разговора Кейт время от времени дотрагивалась ладонью до моей руки или плеча. Я определенно нравился этой женщине, но, возможно, она просто сексуально озабочена. Мне не нравилось при встречах с сексуально озабоченными женщинами пользоваться этим преимуществом, но иногда такое случалось.
Мы подошли к заведению, которое, как я знал, называлось «Новый дракон». Несколько лет назад, во время ужина в компании других полицейских, я поинтересовался у владельца заведения, мистера Чанга, что случилось со «Старым драконом».
– Вы его сейчас едите! – со смехом признался он и скрылся в кухне.
Здесь имелся небольшой бар, заполненный людьми и табачным дымом. Мы с Кейт отыскали свободный столик и сели. Большинство посетителей бара напоминали отрицательных героев из кинофильмов с участием Брюса Ли. Кейт огляделась по сторонам и спросила:
– Ты знаешь это место?
– Да, я бывал здесь.
– Здесь все говорят по-китайски.
– Я не говорю. И ты тоже.
– Но все остальные.
– Наверное, они китайцы.
– Очень остроумно.
– Спасибо.
К нам подошла официантка, наверное, новенькая, потому что я не знал ее. Приветливо улыбнувшись, она сообщила, что кухня еще работает. Я заказал салат и виски.
– А что это за салат? – поинтересовалась Кейт.
– Нормальный... там яблоки и еще что-то. Хорошо идет с шотландским виски.
Кейт снова огляделась по сторонам.
– Экзотическое место.
– А они так не думают.
– Иногда я чувствую себя в этом городе настоящей провинциалкой.
– А ты давно в Нью-Йорке?
– Восемь месяцев.
Принесли виски. Мы выпили, поболтали, заказали еще. После второй порции я почувствовал зевоту. Официантка принесла салат, и Кейт он, похоже, понравился. После третьей порции спиртного у меня начали слипаться глаза, Кейт же выглядела вполне бодрой.
Я попросил официантку вызывать такси и расплатился по счету. Мы вышли на Пелл-стрит, и на свежем воздухе я почувствовал себя лучше. Такси еще не было, и я спросил Кейт:
– Где ты живешь?
– На Восточной Восемьдесят шестой улице. Говорят, это хороший район.
– Да, отличный район.
– Квартира досталась мне от парня, на чье место я пришла. А он уехал в Даллас. Я слышала, что он скучает по Нью-Йорку, но вполне счастлив в Далласе.
– А Нью-Йорк счастлив от того, что этот парень в Далласе.
Кейт рассмеялась:
– Ты забавный. А Джордж предупреждал меня, что у тебя острый язык.
Подъехало такси, и я сказал водителю:
– Нам в два места. Сначала... на Восточную Восемьдесят шестую.
Кейт назвала точный адрес, и машина двинулась по узким улочкам Чайнатауна.
В пути мы почти не разговаривали, и через двадцать минут такси подъехало к дому Кейт, современному многоэтажному зданию со швейцаром. В таком доме даже однокомнатная квартира стоила дорого, но я знал людей, которые предпочитали жить в хороших домах, экономя на такой роскоши, как еда и одежда.
Мы вышли из машины и остановились на тротуаре. После нескольких тягостных секунд Кейт предложила:
– Может, зайдешь?
От этого откровенного предложения у меня учащенно забилось сердце, но я внимательно посмотрел на Кейт и ответил:
– А можно в другой раз?
– Конечно. – Она улыбнулась. – Значит, увидимся в пять утра.
– Наверное, чуть позже пяти. Скажем, в восемь.
Кейт снова улыбнулась.
– Спокойной ночи. – Она направилась к двери, которую перед ней со словами приветствия распахнул швейцар.
Я посмотрел, как она проходит через вестибюль, затем повернулся, сел в машину и назвал свой адрес. Водитель, видимо, ушлый парень, почему-то с тюрбаном на голове, сказал:
– Наверное, это не мое дело, но, по-моему, леди хотела, чтобы вы пошли с ней.
– Ты так думаешь?
– Да.
Я уставился в окно. Странный выдался день. А завтрашний будет совсем неприятный и трудный. А потом, может, вообще не будет никакого завтра. У меня возникла мысль попросить водителя вернуться обратно к дому Кейт. Но вместо этого я сказал, намекая на его тюрбан:
– А ты, случайно, не джинн?
Он засмеялся.
– Да. Можете загадать три желания.
– Ладно.
Я загадал про себя три желания, но джинн потребовал:
– Вы должны сказать их мне, иначе я не смогу их выполнить.
– Мир во всем мире, душевное спокойствие, понимание со стороны женщин.
– Первые два желания не проблема. – Водитель снова засмеялся. – С женщинами тоже могу помочь.
Мы подъехали к моему дому, я расплатился, дав джинну хорошие чаевые, и он посоветовал:
– Пригласите ее куда-нибудь еще раз.
И уехал.
Альфред почему-то все еще находился на своем посту. Я вообще не мог понять, что за график у наших швейцаров; похоже, он был еще более беспорядочным, чем у меня.
– Добрый вечер, мистер Кори, – поприветствовал Альфред. – Хорошо провели день?
– Да, Альфред, денек выдался интересным.
Я поднялся на лифте на двенадцатый этаж, открыл дверь квартиры и вошел внутрь, экономя на осторожности. Честно говоря, я сейчас с удовольствием получил бы по голове, чтобы проснуться в следующем месяце, как это бывает в кино.
Не став проверять сообщения на автоответчике, я все же разделся и рухнул на кровать. Мне казалось, что я устал как собака, однако с удивлением обнаружил, что заведен как часовая пружина.
Я уставился в потолок, размышляя о жизни и смерти, о любви и ненависти, о судьбе и случае, о страхе и храбрости и прочей подобной чепухе. Подумал о Кейт и Теде, о Джеке и Джордже, о людях в синих костюмах, о джине в бутылке и, наконец, о Нике Монти и Нэнси Тейт. Последних мне точно будет не хватать. И конечно же, о Мег, дежурном офицере, которую я не знал, но о которой будут скорбеть родные и друзья. Подумал и об Асаде Халиле, надеясь, что у меня будет шанс отправить его прямиком в ад.
В конце концов я уснул, но один кошмарный сон следовал за другим. Дни и ночи стали походить друг на друга.
Глава 35
Асад Халил выехал на оживленную дорогу, по обе стороны которой выстроились мотели, прокатные агентства и рестораны быстрого питания. Огромный самолет шел на посадку в расположенный поблизости аэропорт.
В Триполи ему советовали найти мотель рядом с международным аэропортом Джэксонвилла, где ни его внешность, ни номера машины не привлекут внимания.
Халил увидел мотель «Шератон», это название было знакомо ему по Европе, поэтому он и свернул на стоянку. Поправив галстук и причесав ладонью волосы, Халил надел очки, вылез из машины и направился в здание мотеля. Там в приемной его встретила молодая женщина и с улыбкой промолвила:
– Добрый вечер.
Халил улыбнулся в ответ. Он увидел в вестибюле три указателя, на одном из них было написано: «Бар – Гостиная – Ресторан». Из-за двери доносились смех и музыка.
– Мне нужна комната на одну ночь.
– Пожалуйста, сэр. Обычный номер или люкс?
– Люкс.
Женщина протянула регистрационную карточку и ручку.
– Как будете платить, сэр?
– Карточкой «Американ экспресс». – Халил протянул женщине кредитную карточку, а сам стал заполнять регистрационную карточку.
Борис советовал ему выбирать мотель поприличнее, тогда меньше будет возникать проблем, особенно с кредитной карточкой. Халилу не очень хотелось оставлять фиксированный след и расплачиваться карточкой, однако Борис заверил, что если делать это нечасто, то опасности практически никакой.
Халил заполнил регистрационную карточку, оставив чистой графу, где указывались сведения об автомобиле. В Триполи ему говорили, что в дорогих мотелях можно игнорировать эту графу, а еще, в отличие от Европы, в регистрационной карте не было графы для данных паспорта, и его предупреждали, что клерки не будут требовать паспорт. Борис даже сказал: «Единственный паспорт, который тебе потребуется в Америке, – это карточка „Американ экспресс“».
Так оно и вышло – женщина лишь взглянула на карточку, не задав ни единого вопроса.
– Добро пожаловать в мотель «Шератон», мистер...
– Бейдир, – произнес Халил.
– Мистер Бейдир. Вот электронная карточка-ключ от номера сто девятнадцать, первый этаж, как выйдете из вестибюля – направо. Вот карточка мотеля, на ней указан номер вашей комнаты. За той дверью бар и ресторан, у нас имеются спортивный зал и плавательный бассейн, расчетное время – одиннадцать утра, завтрак подают в главной столовой с шести до одиннадцати утра, еду и напитки в номера доставляют с шести утра до полуночи, бар и гостиная открыты до часу ночи. В номере у вас имеется мини-бар. Хотите, чтобы вас разбудили утром?
– Да, у меня рейс в девять утра, так что разбудите меня в шесть.
Женщина смотрела на Халила открыто, не так, как ливийские женщины, избегавшие даже поднять глаза на мужчин. Он не отвел взгляд, чтобы не вызвать подозрений и определить, не догадалась ли женщина, кто он такой на самом деле. Но, похоже, подозрений у нее не возникло.
– Хорошо, сэр, в шесть утра. Произвести экспресс-расчет?
Халила учили отвечать «да» на такой вопрос, поскольку это означало, что ему не придется еще раз приходить сюда. Он и ответил:
– Да.
– Копию счета вам положат под дверь в семь утра. Могу я еще чем-то помочь вам?
– Нет, спасибо.
– Приятного отдыха.
– Спасибо. – Халил улыбнулся и вышел из вестибюля. Пока все шло хорошо, во всяком случае лучше, чем в мотеле в окрестностях Вашингтона, где пришлось убить клерка. Халил снова улыбнулся.
Он вернулся к машине, подъехал к двери с номером сто девятнадцать и припарковался. Когда он вставил карточку в прорезь замка, тот щелкнул, загорелась зеленая лампочка, и это напомнило ему клуб «Конкистадор». Войдя в номер, он захлопнул дверь и запер ее на задвижку.
Халил осмотрел номер, проверил шкафы и ванную комнату, которая оказалась чистой и современной, но, по его мнению, слишком роскошной – он предпочитал скромную обстановку, особенно сейчас, во время войны с неверными. Однажды мулла сказал ему: "Аллах всегда услышит тебя: и если ты будешь молиться в мечети сытым, и если в пустыне голодным. Но если ты хочешь услышать Аллаха, отправляйся голодным в пустыню.
Но Халил сейчас был голоден. Он вообще очень мало ел с того момента, как пришел якобы как перебежчик в американское посольство в Париже, а произошло это почти неделю назад.
Халил просмотрел лежавшее на столе меню, но решил не приглашать в номер службу сервиса – не хотелось, чтобы кто-то еще видел его лицо. Мало кому выпал такой шанс, и большинство из них были мертвы.
В мини-баре Халил отыскал банку апельсинового сока, бутылку минеральной воды, пакетик с орешками и плитку шоколада. Опустившись в кресло лицом к двери, полностью одетый, с двумя пистолетами в карманах, он принялся не спеша есть и пить.
Закончив, Халил вернулся в мыслях к своему короткому пребыванию в американском посольстве в Париже. Они его подозревали, но враждебности не проявляли. Сначала его допрашивали военный и штатский, на следующий день их сменили двое других. Они представились как Фил и Питер и сообщили, что прилетели из Америки и будут охранять его по пути в Вашингтон. Халил уже тогда знал, что все будет не так – они полетят в Нью-Йорк, а не в Вашингтон, но Фил и Питер прилетят туда мертвыми.
Вечером перед отъездом его, как и предупреждал Борис, накачали «сывороткой правды», но Халил сделал вид, что ничего не понял. Неизвестно, что они с ним делали, пока он находился под воздействием наркотиков, но это не имело значения. В Триполи ливийские разведчики вводили ему «сыворотку правды» и допрашивали, чтобы проверить, способен ли он противостоять ее действию. И он прошел это испытание без проблем.
Ему говорили, что американцы скорее всего не будут проверять его на детекторе лжи в посольстве – дипломаты захотят убрать его из посольства как можно быстрее, – но если все-таки предложат пройти такую проверку, то он должен отказаться, потребовав при этом либо отправить его в Америку, либо освободить. Но американцы обычно действовали по шаблону, а значит, постараются побыстрее увезти его из Европы. Как сказал Малик: «Тебя захотят допросить французы, немцы, итальянцы и англичане. Но американцы, зная это, пожелают оставить тебя только себе. Почти всегда самые важные дела они передают в Нью-Йорк, чтобы можно было отрицать, что они удерживают в Вашингтоне перебежчика или шпиона. Конечно, у них будет намерение позже отвезти тебя в Вашингтон, но я думаю, что ты сможешь попасть туда и без их помощи».
Все присутствовавшие посмеялись над этой шуткой Малика. Он вообще красиво говорил, разбавляя свои слова шутками, но Халил не всегда понимал юмор Малика или Бориса. Малик продолжил: "Однако если наш человек парижского отделения «Транс-континенталь» сообщит, что тебя везут в Вашингтон, то Хаддад, которому как больному требуется в полете кислород, полетит этим же рейсом. В вашингтонском аэропорту процедура будет та же самая – самолет отбуксируют в зону безопасности, и ты будешь действовать так, как будто самолет приземлился в Нью-Йорке. – Малик назвал место, где в вашингтонском аэропорту должен был ожидать таксист, который отвезет к арендованной машине. После устранения таксиста Халилу следовало оставаться в мотеле до утра воскресенья, а затем поехать в город и навестить генерала Уэйклиффа до или после церковной службы.
На Асада Халила произвело большое впечатление то, насколько ливийские разведчики все тщательно продумали. Учли все, составили запасные планы на тот случай, если американцы изменят порядок своих действий. Но, что более важно, ливийские разведчики внушили ему, что даже самые лучшие планы нельзя осуществить без истинного исламского воина, такого, как Асад Халил, и без помощи Аллаха.
Борис, разумеется, говорил, что в основном план придумал он и что Аллах не имеет никакого отношения ни к плану, ни к его успеху. Но при этом соглашался, что Асад Халил – исключительный агент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88