— Нет, это будет оскорбление свиньям. Ты как змей обращаешься с людьми.Что же послужило этой резкой перемене из кокетки в гидру?— Ну, хватит, — спокойно сказал Майкл. — С кем, ты думаешь, я поступил не так?Вивьен ответила не сразу. Наклонившись, она мягко отдала какую-то команду, и кобыла рысью поскакала по узкой, извилистой тропе, которая тянулась через поросшие вереском луга. Майкл присоединился к Вивьен с намерением потребовать ответ, но она, в свою очередь, сама задала вопрос:— Сколько лет Оуэн Херрингтон работает на вашу семью?— Всю свою жизнь, — несколько нетерпеливо ответил Майкл. — Еще мальчишкой я помню, как он косил сено. Он один из наших постоянных рабочих.— Чтоб вороны выклевали твои глаза за то, что ты с ним сделал. Этот больной человек до седьмого пота пахал на тебя, и все же ты отказываешь ему в пенсии.Оторопев, Майкл остановил лошадь:— Какого черта ты там бормочешь? Я не делал ничего подобного.— Неужели? — Карие глаза Вивьен вспыхнули яростью. — Ты как король жил в Лондоне, в то время как Херрингтоны и другая беднота в этом поместье боролись за выживание. И после того, как они прислуживали тебе, ты оставляешь их голодать на старости лет.Злость охватила Майкла.— Ложь. Кто тебе это сказал?— Миссис Херрингтон. Ее муж не собирается прекращать работать, потому что твой управляющий сказал, что не будет никакой пенсии.— Не может быть. Херрингтон, должно быть, не так понял.С убийственным выражением лица Вивьен подогнала кобылу ближе к лошади Майкла. Оказавшись рядом, лошади фыркнули друг на друга и стали жевать траву, растущую вдоль тропы.— Так скажи мне, почему он ничего не получал последние недели, — язвительно прошипела она. — Их единственный доход — это гроши, что миссис Херрингтон зарабатывает прядением. И если бы не это, то они просили бы милостыню на дорогах.Нахмурившись, Майкл обернулся на живописный каменный дом с облачками дыма, идущего из трубы. Он припомнил выражение нерешительности в лице старика. Хотел ли он спросить о своей пенсии?Нет. Конечно, Херрингтоны жили в весьма бедной местности, но он обеспечивал их всем необходимым. Поворачиваясь к цыганке, Майкл проворчал:— Ты все преувеличиваешь. Если бы у них возникла проблема, они обратились бы ко мне. А не к тебе.— Они не хотят показывать свой страх потерять то малое, что они имеют. — Вивьен обратилась к Майклу, будто он был не более чем овечий навоз. — Видите ли, милорд, они вам совсем не доверяют. Ты променял их на жизнь, полную наслаждений, Майкл. Они видят тебя таким, какой ты и есть — благородный человек, гонящийся за наслаждениями и совсем не заботящийся об их нуждах.На мгновение чувство вины охватило Майкла. Да, он плохо заботился о своих рабочих, но не по той причине, что она бросила ему в лицо. Майкл изо всех сил старался сдерживать злость и раздражительность.— Квартальные отчеты всегда включают в себя общую сумму для ежегодной ренты. Возможно, Херрингтонов просто пропустили. Я обговорю это дело с Тадиусом Тремейном.Губы Вивьен искривились в язвительной улыбке.— Тремейн. Тот, который помогает в твоих грязных делишках? Вчера днем я видела, как он гуляет по лугу. Это человек, похожий на крота, который ковыряется в зубах, когда думает, что его никто не видит.Как это по-женски судить о мужчине по внешности.— Он хороший управляющий и умеет считать деньги. Если он и ошибся, то сделал это в первый раз.— Это не ошибка, а доказательство твоей аристократической жадности, — выпалила Вивьен. — У Данстонов и Кистов в кладовых совсем мало запасов. У вдовы Боудитч нет дров на зиму. А дети Джелбертов ходят совсем в отрепьях. Потому что ты украл у них трудом заработанные деньги и растранжирил на всякие излишества.Несмотря на сильное раздражение, мысли Майкла вновь обратились к дому, где они только что побывали. Ему было крайне неприятно осознавать, что он был слишком занят наблюдением за цыганкой и бросил лишь беглый взгляд на то, что его окружало. Он просто сходил с ума оттого, что Вивьен могла любого обвести вокруг пальца.Майкл отклонил все ее обвинения по одной, как ему казалось, вполне логичной причине. Если Тадиус Тремейн и наживался, то только за счет дополнительной работы наемников. К тому же Майкл слишком доверял этому человеку, чтобы сразу поверить словам цыганки. Тремейн управлял поместьем с очень давних времен. Он был убежденным холостяком, про которых говорят: «Женат на своей работе». Именно его умелое руководство и ответственность, которую он брал на себя, позволили Майклу жить в Лондоне.Майкл всегда тщательно просматривал отчеты, которые управляющий лично привозил четыре раза в год, и не видел ничего подозрительного. Тадиус Тремейн был надежным, честным и благоразумным человеком. Вдобавок к его основным обязанностям он каждый месяц писал Майклу письма, подробно описывая жизнь вдовы. Эти ежемесячные доклады успокаивали совесть Майкла.Нет, наверняка цыганка специально придумала эту историю. Это была лишь дымовая завеса. Должно быть, она поняла, что он вывел ее на чистую воду.Он направил своего жеребца и остановился прямо напротив Вивьен, заставив и ее остановиться.— Ты обвиняешь меня в воровстве, — начал Майкл хрипловатым голосом, — когда сама и есть воровка.Вивьен нахмурилась:— Черт побери! Как ты можешь бросать такие обвинения, когда твои люди голодают!Майкл не заметил, как совсем недалеко сверкнула яркая молния. Он вглядывался в лицо Вивьен, чтобы увидеть намек на вину, неуверенность во взгляде или слегка заметный румянец.— Я не говорю о письме, которое ты подделала, чтобы обмануть бабушку. И даже не о сотне гиней в месяц, что ты у нее стянула. Я говорю о вещах, которые ты украла из моего дома.Эти слова заставили Вивьен на мгновение замолчать. Глаза ее невинно расширились, губы разомкнулись.— Я ничего у тебя не взяла, — негодующе произнесла она, — я вернула все книги, которые брала.До Вивьен донесся грубый резкий смех.— На прошлой неделе миссис Барнсуорт подсчитывала утварь, находящуюся в Эбби. И кажется, довольно много вещей пропало. Средневековая русская икона. Несколько пар золотых подсвечников. Серебряные приборы, которые веками служили моей семье.Вивьен натянула поводья и энергично закачала головой, растрепав черные волосы.— Поищите вора в стенах собственного дома, милорд. Мне абсолютно не нужны ваши аристократические вещички.— Их можно продать и получить золото, — живо добавил Майкл. — Мы вернемся в Дауэр-Хаус, и ты мне покажешь, где спрятала вещи.Вивьен гордо сидела в седле, пристально смотрела на него, ни разу не отведя взгляд. Она больше не произнесла ни слова в свою защиту, лишь смотрела ему прямо в глаза, пока он не почувствовал напряжение и не опустил взгляд.Вдруг она натянула поводья, и кобыла поскакала прочь.Обернувшись, она прокричала:— Я с радостью сопровожу тебя до дома.Ее глаза вызывающе сверкнули. Она наклонилась к шелковой серой гриве кобылы, та послушно сошла с тропы и быстрым галопом устремилась в луга.— Ради Бога, Вивьен!Если Вивьен и услышала его, то не подала ни малейшего знака. Она сидела в седле с видом прирожденной наездницы и с легкостью прыгала по холмам. Ветер играючи развевал ее волосы.Майкл инстинктивно пришпорил лошадь и резво поскакал вслед за Вивьен.— Черт возьми, — пробормотал он, точно не зная, кому предназначены эти слова: себе или ей. Мускулы Майкла напряглись, когда он сломя голову помчался за цыганкой. Неужели эта чертовка не понимает, что это самоубийство — нестись галопом по такой холмистой местности? Не то чтобы он был слишком озабочен ее безопасностью. Но, если копыто кобылы попадет в заячью нору и Вивьен сломает себе шею, это будет только ее вина, не его.В то же время Майкл чувствовал прилив такого дикого восторга и жизнерадостности, какого не ощущал уже много лет… а возможно, никогда раньше. Он с наслаждением ощущал порывы ветра, развевающего волосы и плащ, капли дождя, бьющие прямо в лицо, с восхищением наблюдал еще далекие вспышки молний. Он жаждал воспользоваться случаем поймать Вивьен и усмирить ее дерзкий нрав.Он знал, как это будет волнительно схватить ее. Она дразнила и мучила его на протяжении всех этих дней. И эта игра до предела напрягала его и лишала самообладания.Торфяная местность довольно быстро пролетела и пятном маячила уже позади, затем появились обработанные поля пшеницы и ржи. Вивьен низко склонилась над лошадью, издали они казались одним целым. Майкл все же нагонял ее, хотя, стоило признать, благодаря более выносливому коню, а не своим превосходящим умение наездника. Даже стесненная в движениях из-за дамского седла, Вивьен ехала так легко, как будто сама природа помогала ей. Ей совсем не нужны были уроки езды на лошади, разве что только правила приличного поведения.А их она на дух не переносила.Яркий свет молнии озарил небо, за которым последовал раскат грома. Этот грохот, возникший в небе, разбудил в душе Майкла животный страх. У него тут же возникло чувство опасности, и без особого предупреждения он вспомнил ту другую бурю, ту сумасшедшую гонку через поля в темную злополучную ночь. Он вспомнил свою ярость и душевную муку от непреднамеренного предательства Грейс…На скорости он подогнал своего скакуна к лошади Вивьен, и какое-то время они ехали рядом. Поводья сильно натянулись, причиняя острую боль его разгоряченной лошади.Вдали уже виднелись трубы Дауэр-Хауса. Не то чтобы он прямо сейчас собирался туда направиться. Сначала он все-таки хотел, чтобы Вивьен отдалась ему.— Нам нужно убежище, — прокричал Майкл, заглушая стук копыт.Глаза Вивьен вызывающе сверкали полным неповиновением. Но вместо ярости Майкла охватил непреодолимый жар, что предвещало страстное желание осуществить его коварный план и соблазнить Вивьен. Среди озер и деревьев, которые могли укрыть их от дождя и посторонних взглядов, Майкл увидел белеющее пятно на берегу реки.Преграждая Вивьен путь, он повел ее лошадь по направлению к виднеющемуся вдали замку. Вивьен удивленно посмотрела на Майкла; совсем рядом сверкнула молния, и ее кобыла встала на дыбы. Сердце Майкла сжалось от страха, что Вивьен может упасть и он ничего не сможет сделать, чтобы спасти ее.Но она наклонилась к лошади, губы ее шевелились, будто успокаивая животное, ветер уносил слова далеко от Майкла.Лошадь успокоилась, и на этот раз Вивьен позволила Майклу вести ее к убежищу.За зарослями деревьев в полном уединении возник греческий замок во всем своем великолепии. Белые колонны поросли плющом, а остроконечная крыша возвышалась над широкими каменными ступенями. Хотя сооружение было открыто со всех сторон, оно могло хоть как-то спасти их от бури.В мгновение ока они оказались у замка. Сильный порыв влажного воздуха обдал их холодом. Сверкнула молния, за ней последовал раскат грома. Небеса будто раскрылись, и серебряной завесой с карниза хлынул ливень.Под широким навесом Майкл слез с коня и, обернувшись, увидел, что Вивьен без какой-либо помощи сама спрыгнула с лошади. Ее волосы, забранные в узел, рассыпались и отдельными темными прядями свисали вдоль ее стройной спины.Влажный костюм для езды в некоторых местах соблазнительно облегал изгибы ее тела. Она достала из сумки полотенце и энергично начала растирать лошадь, что-то приговаривая, но слишком тихо, чтобы услышать.Резким движением Майкл обвязал поводья вокруг столба. Ни одна женщина, даже Грейс, не вызывала в нем такого сильного волнения.Взглянув на Майкла, цыганка одарила его провоцирующей улыбкой, полной превосходства и чувственности.— Не будьте таким злым, милорд. Немного воды никому еще не навредило. Или вы думаете, что можете растаять под дождем?Майкл вспыхнул. Он вмиг забыл о решении своим очарованием добиться ее доверия. Он забыл все напрочь, кроме того, что хотел познать эту темпераментную женщину.— Нет, — сказал он, направляясь к ней. — Но, видит Бог, ты сама растаешь в моих руках. Глава 9«Когда в твоем сердце горит огонь» Она позволила ему зайти слишком далеко.Полотенце выпало из рук Вивьен. Держась одной рукой за шелковистую гриву лошади, она почувствовала, как сердце затрепетало в груди; возникло непреодолимое чувство тревоги и еще нечто дикое и постыдное.В одно мгновение Майкл Кеньон преодолел расстояние между ними. Яркая вспышка молнии очертила его лицо четким и ясным контуром. Он выглядел как бог из греческой книги, что она взяла почитать из библиотеки. Злой, мстительный, пугающий божок.Или прекрасный, властный, очаровательный бог.Взяв Вивьен за руку, Майкл проводил ее вверх по мраморным ступеням в сумрак замка. Барабанная дробь дождя и стук их шагов нарушали покой и умиротворение этого святилища. Оглядевшись, Вивьен увидела статую богини, одетую в одежды, она стояла в укромном уголке на каменной основе.Упавшие листья ковром лежали на полу и шелестели под ногами. Чуть слышное дыхание Майкла заставило Вивьен обернуться; она вновь вблизи увидела его лицо — точеные скулы, тонкие губы. Ноздри его раздувались, как у жеребца, почуявшего самку. Пламя неистово пылало в его голубых глазах, выражая чувства, которые Вивьен не совсем понимала. Ощущение близости Майкла воспламенило ее.«Когда в твоем сердце горит огонь».Огонь, который никогда не разгорался ни для одного мужчины в таборе. Огонь, который она не должна чувствовать к этому высокомерному богатому лорду, считающему ее воровкой. Он настойчиво и непреклонно преследовал ее всю эту неделю, и Вивьен была напугана неуправляемым ответным чувством, что возникало при виде Майкла.Она попыталась произнести низким хрипловатым голосом:— Майкл, я не хотела обидеть тебя…Прежде чем она смогла закончить фразу, он всем телом прижал ее к себе и наклонился к ее губам. Она попыталась вывернуться из его объятий, но он так крепко придерживал рукой ее голову, что она едва ли могла отвернуться. К тому же она совсем не хотела отворачиваться. У Вивьен подкосились ноги от его поцелуя, она прильнула к нему, ощущая упругие мускулы, возбуждающий мужской запах и ни с чем не сравнимый вкус его губ.О Господи, его губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33