Нет, не просто расстроен, а окончательно выбит из колеи — чего раньше с ним никогда не бывало. Она быстро застегнула платье и спустилась вниз. Как, однако, глупо с ее стороны не подумать о том, что известие о ее беременности явится для него ударом. Когда-то его жизнь в одночасье потеряла всякий смысл: первая жена умерла от родов. И вот теперь ему предстоит вновь пережить это кошмарное время.Поскольку Росс был человеком в высшей степени хладнокровным и рассудительным, он должен был понимать, что вероятность повторения трагедии чрезвычайно мала. Но он мало чем отличался от других мужчин, и его эмоции порой брали верх над здравым смыслом. Наверное, кто-то посторонний отказался бы поверить, что в этом отношении главный судья подвержен тем же слабостям, что и любой простой смертный, что у него есть свои страхи и страх потерять жену — самый сильный из них.София прошла через кухню и вышла во внутренний двор. Росс стоял к ней спиной. Услышав ее шаги, он весь напрягся. Он уже оставил попытки закурить сигару и просто стоял, держа руки в карманах и понурив голову.— Неужели не понятно, что я хочу побыть один? — негромко прорычал он, когда София подошла ближе.Однако она не послушалась и остановилась лишь тогда, когда, подойдя к нему вплотную, обхватила его руками. Нет, Россу ничего не стоило высвободиться из этих объятий, однако он, словно каменный, просто застыл на месте. Софии казалось, что ее сердце вот-вот разорвется от жалости к мужу — она чувствовала, как его бьет дрожь. В эти минуты он напоминал ей матерого волка, угодившего в капкан.— Росс, — нежно произнесла она, — все будет хорошо.— Я знаю.— Я тебе не верю.Ома прижалась щекой к его спине и еще сильнее сжала его стройную талию, тем временем судорожно пытаясь найти для него слова утешения.— Не волнуйся, я ведь не такая хрупкая, как Элинор. На этот раз ничего страшного не произойдет. Поверь мне.— Ты права, — тотчас согласился Росс. — Причин для беспокойства нет.Но дрожь не оставляла его, дыхание было частым и прерывистым.— Скажи, о чем ты задумался? — попросила его София. — Только честно, не надо говорить мне то, что, как тебе кажется, я хочу услышать.Росс ответил не сразу. София решила, что так и не дождется его ответа. Однако в конце концов он заговорил, взволнованно и отрывисто:— Я знал, что рано или поздно это произойдет… я морально готовился… и разумом я понимаю, что мне нечего опасаться. Более того, я хочу этого ребенка. Я хочу, чтобы у нас с тобой была наконец настоящая семья. Но сколько бы я себя ни убеждал, я постоянно мысленно возвращаюсь в прошлое. Боже, ты не представляешь, что я тогда пережил…Голос изменил ему, и он умолк. София все поняла — темные воспоминания прошлого нахлынули на него быстрее, чем он успел оградить от них свою душу.— Росс, — требовательно произнесла она, — немедленно посмотри на меня. Прошу тебя.Он повиновался, явно не ожидая от нее такой настойчивости. София тотчас бросилась ему на шею, прижимаясь к нему всем телом. Он тоже обнял ее, обнял крепко и сильно, словно она была его последним спасением.София погладила мужа по спине и легонько поцеловала в ухо. Его пальцы ерошили ей волосы, мяли на ней одежду. Он стоял, сжимая ее в объятиях, словно в тисках, и все его тело сотрясали неслышные стоны. София взяла в ладони его горячее, влажное лицо и притянула ближе к себе. На длинных ресницах, словно капли росы, застыли слезы. Казалось, взгляд его был устремлен куда-то сквозь врата ада. София нежно поцеловала плотно сжатые губы.— Не бойся, ты больше никогда не останешься один, — произнесла она с жаром. — У нас с тобой будет много здоровых детей, а когда мы состаримся, то и внуков.Росс кивнул, давая понять, что верит ей.— Росс, — продолжала тем временем София, — согласись, что я не похожа на Элинор. Я совсем другая.— Да, — хрипло согласился он.— И наши с тобой отношения, начиная с самого первого момента и до сих пор, ничем не похожи на твои отношения с Элинор, ведь так?— Да, совсем не похожи.— Тогда почему ты считаешь, что они непременно должны оборваться так же?Росс не ответил, лишь прижался губами к ее виску и застыл на месте, по-прежнему не выпуская ее из своих объятий.— Я не знаю, почему твоя первая жена умерла в таких мучениях, — продолжала София. — И в том нет ее вины, равно как и твоей. Предотвратить ее смерть было не в твоей власти. И если ты не прекратишь корить себя за то, что произошло с ней, прошлое будет неотступно преследовать тебя. А наказывая себя, ты тем самым наказываешь и меня.— Нет, — отрывисто произнес он и скованным движением погладил ей волосы, шею, спину.— Своими терзаниями ты только омрачаешь ее память. — София на мгновение отстранилась от мужа, чтобы заглянуть ему в глаза. — Не думаю, что Элинор обрадовалась бы, узнав, что ты по-прежнему коришь себя в ее смерти.— Неправда!— Тогда докажи! — В ее голосе звучал вызов, глаза затуманились слезами. — Живи так, как будто ничего не было, как она наверняка хотела бы, чтобы ты жил, и прекрати терзать себя.Росс склонился над ней, и София обвила его руками. Он потянулся к ее губам, она почувствовала, как щеку слегка поцарапала его щетина. Его поцелуй был требователен, едва ли не зол, но София раскрылась ему навстречу, принимая этот напор как должное. Его руки судорожно ласкали ее тело — весь тот страх, все те опасения, что скопились в его душе, неожиданно приняли форму физического желания.— Пойдем домой, — прошептала София. — Прошу тебя.С негромким стоном Росс подхватил ее на руки и направился в дом. Он не замедлил шага до тех пор, пока они не оказались снова в спальне. Глава 17 София проснулась обнаженная и, главное, совсем одна, под смятыми простынями. Было уже позднее утро, и она чувствовала себя разбитой. А ведь сегодня у нее столько дел! Сначала встреча с декоратором и садовником, после чего должен был состояться благотворительный обед, который ей никак нельзя было пропустить. Но почему-то все это отнюдь не занимало ее мыслей — по крайней мере в той степени, как хотелось бы.София перекатилась на живот и сонно улыбнулась, вспоминая их страстные ночные соития. Росс доказал ей свою любовь бессчетное количество раз, щедро осыпая ее бурными ласками, так что в конце концов она была вынуждена молить о пощаде. После столь бурной ночи у нее болело все тело, в самых интимных местах саднило от колючей щетины, губы распухли и потрескались. И вместе с тем она ощущала удивительное, разлитое в каждой клетке ее тела удовлетворение и сладкую истому.Она попросила Люси наполнить для нее ванну, затем не торопясь выбрала для себя свежий наряд — шелковое, персикового оттенка, платье, украшенное воланами по талии и подолу. Когда наконец ванна была готова, она со вздохом блаженно погрузилась в горячую воду. Какое-то время она нежилась в ванне, чувствуя, как приятно расслабляются мышцы, как успокаивается саднящая кожа, после чего оделась, уложила волосы в новую модную прическу — справа сделала пробор, слева заколола локоны.София потянулась за капором, украшенным веточкой гортензии, но в следующий момент в дверь настоятельно постучала Люси.— Ты пришла слить воду из ванны? — спросила горничную София.— Да, миледи, но… в общем, за вами пришел Эрнест. Говорит, что вы понадобились сэру Россу и он просит вас зайти к нему в кабинет.Эта просьба показалась Софии довольно странной — Росс редко посылал за ней в самой середине дня.— Да-да, разумеется, — спокойно ответила София, стараясь не выдать охватившее ее беспокойство. — На улице меня, должно быть, уже ждет карета. Скажите кучеру, что я задержусь всего на несколько минут.— Слушаюсь, миледи, — ответила Люси и с легким поклоном удалилась.Эрнест ждал Софию внизу, чтобы проводить ее в дом номер три по Боу-стрит.— Эрнест, — обратилась к посыльному София, когда они вышли через черный ход и пересекли внутренний двор, — ты не знаешь, зачем я понадобилась сэру Россу?— Нет, миледи… разве что сегодня утром произошло что-то важное. Мистер Сейер уже дважды приходил и уходил. А еще я слышал, что сэр Грант отправил в Ньюгейт наряд полиции, а к нам сюда пожаловали драгуны.— Похоже, что ожидаются какие-то беспорядки, — прошептала себе под нос София, чувствуя, как грудь сжимает дурное предчувствие.Но Эрнест, казалось, был от происходящего в полном восторге.— Похоже на то, миледи!У дома номер три собралось невиданное ранее количество констеблей. Завидев Софию, они почтительно закивали и сняли головные уборы. Она же довольно рассеянно пожелала им доброго утра и вместе с Эрнестом направилась дальше, к служебному кабинету Росса. Оставив слугу в коридоре, она толкнула полуоткрытую дверь и увидела Росса. Она стоял, нагнувшись над своим рабочим столом. Сэр Грант тоже был здесь — заместитель главного судьи стоял возле окна; на лице его застыло суровое выражение. Услышав, что она вошла, оба повернулись в ее сторону, и сэр Росс пристально посмотрел ей в глаза. Софии показалось, что в его глазах на миг вспыхнула страсть предыдущей ночи, и она почувствовала, как тотчас участился ее пульс.Росс подошел к ней и на короткое мгновение сжал ее руку.— Доброе утро, — произнес он ровным тоном.София заставила себя улыбнуться:— Как я полагаю, ты хочешь объяснить мне, отчего сегодня у нас на Боу-стрит вдруг такая бурная деятельность.Росс кивнул.— Я хочу, чтобы ты срочно покинула Лондон и отправилась в поместье, — строго произнес он. — Всего на несколько дней, пока я не сочту, что здесь тебе ничто не угрожает и ты можешь спокойно вернуться.София с холодным ужасом в сердце всматривалась в его лицо.— Как я понимаю, вы ожидаете беспорядки?— Да. Ник Джентри арестован. Его обвиняют в торговле крадеными вещами. У нас есть свидетель, чьи показания нам представляются достойными доверия. Я хочу, чтобы Джентри предстал перед Судом королевской скамьи , и надеюсь, что приговор, который ему вынесут, воздаст ему по заслугам. Однако если заседание затянется, не исключено, что сюда может прорваться чернь, и тогда те беспорядки, которым ты однажды уже стала свидетельницей, покажутся сущей безделицей. Пока суд не завершится, я хочу, чтобы тебя в Лондоне не было.София знала, что арест Ника Джентри — давняя мечта Росса, но, к ее удивлению, в голосе главного судьи не было ни удовлетворения, ни торжества.У Софии было такое ощущение, будто ей нанесли болезненный удар в живот. К горлу тотчас подкатился комок тошноты, закружилась голова. Она никак не могла понять, зачем ее брату понадобилось, чтобы его имя гремело по всему Лондону. Для нее было бы куда лучше, если бы он, пусть и менее удачливый и знаменитый, оставался никому не известным вором. Но нет, ему нужна слава, нужно громкое имя, внимание публики, а если получится, то и возможность утереть нос городской полиции. В такой ситуации бесполезно надеяться на то, что найдется желающий ему помочь.София нащупала позади себя кресло. Видя, что она еле стоит на ногах, Росс помог ей опуститься на сиденье, а сам присел рядом с ней на корточки, с тревогой глядя на ее мертвенно-бледное лицо.— Что с тобой? — озабоченно спросил он, беря в свои ладони ее похолодевшую руку. Даже тепло его пальцев было неспособно ее согреть. — Тебе плохо? Это потому, что ты ждешь ребенка?— Нет, — еле слышно прошептала София, тщетно пытаясь собраться с мыслями, что мельтешили у нее в голове.Казалось, она вся заледенела, холод сжимал ее своими цепкими лапами снаружи и изнутри. Даже нежные прикосновения Росса, и те причиняли ей боль. София открыла рот, чтобы рассказать правду про Ника, — молчать далее было невозможно, ибо каждое новое мгновение приносило с собой новые страдания. И в то же время это признание может ей дорого обойтись. Независимо от того, каков окажется ее выбор, она знала — жизнь ее больше никогда не будет такой, как прежде.Она почувствовала, как слезы потоком хлынули у нее из глаз, и лицо Росса рядом с ней превратилось в смазанное пятно.— Что с тобой? — повторил он свой вопрос. В его голосе слышалась тревога. — София, тебе нездоровится? Может, по слать за доктором?Но она лишь тяжко вздохнула и покачала головой:— Со мной все в порядке.— Тогда почему же ты?..— Неужели ты ему ничем не можешь помочь? — со всхлипом спросила она Росса.— Кому? Джентри? Господи, с какой стати тебя волнует судьба этого негодяя?— Я должна тебе кое в чем признаться, — еле слышно прошептала она и рукавом вытерла глаза, чтобы четко видеть перед собой лицо мужа. — Мне это стало известно как раз накануне нашей свадьбы.Росс молчал. Он по-прежнему сидел перед ней на корточках, только теперь ухватился за подлокотники ее кресла.— Говори, — спокойно произнес он.Краем глаза София увидели, как сэр Грант направился к двери, тактично оставляя их с Россом наедине.— Подождите, — попросила она его, и заместитель главного судьи замер на пороге. — Прошу вас, сэр Грант, останьтесь здесь. Как мне кажется, вы, как второе лицо на Боу-стрит, тоже должны знать всю правду.Морган вопросительно покосился на Росса и осторожно занял свою исходную позицию у окна. Было видно, что ему меньше всего хочется становиться свидетелем семейной сцены.София перевела взгляд на сильные, поросшие волосами руки.— Помнишь, как ты сказал мне, что бриллиантовое колье мне преподнес сам Ник Джентри?Росс молча кивнул.— Я уже это знала, — произнесла она сдавленным голосом. — В тот самый день, только чуть раньше, я случайно встретила мистера Джентри возле рыбной лавки Лэннигана, и он… в общем, он затащил меня к себе в карету.София умолкла, видя, как загорелые руки мужа вцепились в подлокотники ее кресла с такой силой, что пальцы побелели. В кабинете на мгновение воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь отрывистым дыханием Росса. София собрала остатки самообладания и заговорила равнодушным, отрешенным тоном — иначе она просто не смогла бы продолжить свой рассказ.— Джентри поведал мне, что в юности он был на том же каторжном судне, что и мой брат Джон, рассказал о страданиях, что выпали на их долю… и потом он сказал мне… — Она вновь умолкла, а потом заговорила снова, только уже совсем другим тоном:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44