Протоколы допросов Монтойя позаботился скопировать. Как выяснилось, Анни Сигер за короткий период пережила череду любовных увлечений и быстро меняла мальчиков, пока выбор не пал на последнего в ее короткой жизни кавалера. Райан Циммерман был многообещающим спортсменом, лидером футбольной сборной и во всех отношениях подавал большие надежды до того, как пристрастился к наркотикам, попал в поле зрения полиции, неоднократно задерживался и наконец был отчислен из школы.Читая это, Бентс невольно хмурился. Хорошее времечко она выбрала, чтобы забеременеть, и хорошего папашу для будущего ребенка.Внезапно популярная и удачливая девушка осталась наедине со своей проблемой. В отчаянии она несколько раз обращалась к «радиопсихологу», а затем покончила с собой в своей уютной, комфортабельной спаленке девять лет тому назад. В досье были фотографии Анни – в форме группы поддержки спортивной команды, заснятой в грациозной позе с барабанными палочками в руках, другие – сделанные на пикниках с семьей, с матерью, с отчимом и братом – то в бикини, то в джинсах, на фоне каких-то природных красот и, наконец, снимки трупа – руки с разрезанными венами лежат на покрытой засохшей кровью клавиатуре компьютера, и крупные планы этих рук жутко контрастировали с обстановкой комнаты, где было обнаружено тело.Аккуратно застеленная кровать с симпатичными плюшевыми зверушками рядом с подушкой, белый ворсистый ковер на полу, собрание кассет и аккуратные ряды книжек в мягких обложках. Покой и уют. Юная девушка за компьютером, сама напоминающая прелестную куколку, обретшая в смерти избавление от душевной муки.Бентс перевел взгляд с этих фотографий на снимки своей дочери в сдвоенной рамке у себя на рабочем столе. Он не мог представить, что пережил бы утрату Кристи. Она была главной и, пожалуй, единственной ценностью, обретенной им в его во многом впустую растраченной долгой жизни. Лишь она давала ему стимул держаться на плаву, не погружаясь на дно бутылки, действовать, отстаивать свои принципы и свое достоинство, заряжала его необходимой для этого энергией.Перевернув следующую страницу досье, Рик обнаружил список пациентов доктора Саманты Лидс в период ее практики в Хьюстоне. Там было всего пять фамилий. Одно имя сразу бросилось ему в глаза – Язон Фарадей, врач, который по странному совпадению являлся отчимом Анни Сигер.– Вот так так... Черт побери! – Недоумение Бентса и досада на Саманту выразились в том, что он даже дал ей оценку вслух: – Подлая дамочка!«Почему она придержала эти сведения? По каким-то особым причинам?» – задался вопросом Бентс, но почти сразу догадался о ее мотивах. Просто она не могла заявить, что Язон Фарадей – ее пациент. Не имела права. Врачебная тайна. А в области психиатрии требования врачебной этики тем более строго должны соблюдаться. Бентс залпом выпил кофе, налил себе еще одну чашку и взял в руки заключительный лист из папки.В докладе Монтойя сообщалось, что Эстелла и Фарадей развелись через шестнадцать месяцев после смерти Анни. Эстелла по-прежнему обитает в Хьюстоне в том же доме, где ее единственная дочь когда-то добровольно ушла из жизни. Язон, однако, покинул Техас, переехал в Кливленд, там снова женился и от нового брака имеет двух детей. Прилагались адреса и номера телефонов.Монтойя проделал чертовски кропотливую работу. Он раздобыл фамилии всех служащих хьюстонского департамента полиции, кто хоть как-то участвовал в расследовании этого дела. Первым, кто появился на месте трагедии, был детектив Тай Уиллер. Бентсу в очередной раз пришлось удивиться такому числу совпадений.Он быстро пробежал глазами последние абзацы доклада. Детектив Тай Уиллер весьма недолго занимался делом Анни Сигер. Его отстранили немедленно, как только он признался, что является родственником погибшей. Анни была троюродной сестрой Уиллера по отцовской линии.Бентс почесал в затылке.Далее следовала информация, что детектив Уиллер уволился из полиции. В настоящее время он проживает в Луизиане в округе Кембрей по адресу... Вот чем обещал удивить старшего коллегу Монтойя!Тай Уиллер – сосед Саманты Лидс, тот, который постоянно крутится возле нее.Опять совпадение? Нет, черт возьми!Как это получилось, что коп с десятилетним стажем вдруг расстается со своим значком, выдает себя за писателя, да еще поселяется у Саманты под боком и вешает ей лапшу на уши!Бентс решил, что пора взять его под колпак и выяснить, что он за птица. Глава 23 Таю Уиллеру все же удалось выцарапать Саманту из окружения встревоженных коллег и не очень-то цепляющихся за нее полицейских, усадить в свою машину и умчать прочь, подальше от клубничного пирога цвета свежепролитой крови и лжепраздничных свечей. Саманта поддалась его настойчивости, ощущая смертельную усталость и утеряв всякую волю к сопротивлению.– Я отвезу тебя к себе, – заявил он безапелляционно, когда машина вырвалась за пределы города на пустынную дорогу, ведущую к дому.Она выдвинула слабые аргументы, в которые сама не слишком верила:– У меня охранная сигнализация и чуткий сторож – кот.– Не смеши меня. А если серьезно, то тебе необходимо где-то спрятаться... хотя бы до окончания дня рождения Анни Сигер.– Оно было вчера, – поправила его Саманта. Опустив боковое стекло, она высунула голову и стала жадно вдыхать встречный ветер.– Побудь у меня...Тай уже не командовал, а просил. Он провел пальцами по ее запястью, и ее неразумные нервные окончания мгновенно откликнулись на ласку.– Ладно, ладно, ладно, – быстро согласилась она и потрогала место недавнего укуса осы. Оно невыносимо зудело, и от него волнами распространялась боль. – Надеюсь, у тебя в доме есть аптечка?– Я обо всем позабочусь, – заверил ее Тай. – У меня найдется все, что может тебе понадобиться.В его мягком голосе слышалось как раз то, что Саманте требовалось в данное время – чтобы кто-то взял на себя заботу о ней, оградил от опасностей. Ей уже не хватало сил спорить, отстаивать свою независимость, доказывать, что ее мир – это ее мир и только, что она может жить сама по себе.Радиостанция перестала быть ее родным, надежным домом. Зло, как оказалось, не пришло туда извне, оно угнездилось там, внутри. Кто-то смог проникнуть в буфет и устроить зловещую декорацию, кто-то имел доступ к линии внутренней связи, знал, как ею воспользоваться. Значит, заговор против нее был замыслен и воплощался в стенах студии. Мысль об этом пронизала ее ознобом.Кто же из ее сослуживцев был способен на такое преступление и ради каких целей?Определенно, не Гатор, хоть он и рвал и метал, когда его шоу урезали и сдвинули по времени из-за роста популярности передачи Саманты. Как раз не в его интересах было подобными действиями возбуждать вокруг нее еще больший ажиотаж. Это вполне относилось и к другому ведущему, Ворчуну Робу, хотя жестоко подшутить над коллегой при его циничном характере ему ничего не стоило.Тем более что история Анни Сигер наверняка была ему известна. Ведь он был ветераном «Р-1» и работал вместе с Джорджем и Элеонор в Хьюстоне. Ворчун Роб мог подшутить, но никак не доводить коллегу до безумия. И в повышении ее рейтинга путем скандала он никак не был заинтересован в отличие, например, от Джорджа Ханна или Элеонор.Но последнее никак не увязывалось с посланиями ей домой, с ослепленным портретом с запиской, оставленной в ее машине, со звонком «Джона» уже после окончания прямого эфира. Ведь все это не могло стать известным радиослушателям и пробудить дополнительный интерес к передаче и к личности Саманты.«Ты совсем запуталась в лабиринте своих подозрений и тычешься в глухие стены как слепая. Ты что-то пропустила, не заметила, а ведь должно быть разумное объяснение всему происходящему. Напряги свой мозг, поищи ту щель, из которой сочится ненависть. Ты прошла мимо нее. Значит, вернись назад. Проделай мысленно весь путь снова», – приказала она себе.Только вот напрячься и как следует поразмыслить Саманта сейчас была не в состоянии. Возможно, позже, при утреннем свете картина станет более ясной.Тай включил приемник, и они прослушали конец программы «Гасите огни» – попурри из популярных мелодий, гарантирующее вам, что вы уснете спокойно, оставив все дневные тревоги и заботы в прошлом. Для ночного эфира Тини подготовил программу при помощи компьютера. Он был чудаковат, а отчасти даже туп, но все техническое оборудование станции знал как свои пять пальцев.Возможно, он не так и простоват, каким кажется, и в нем клокочут некие темные страсти, а его обожание и восхищение Самантой лишь спектакль, умело разыгрываемый с неизвестной целью.А как насчет Мелани? У нее достаточно амбиций, и, несомненно, она человек с двойным дном, массой своих секретов. А еще есть Мелба – сверхобразованная и низкооплачиваемая, недовольная своим местом у конторки.Кто-то мог сыграть за команду Триш Лабелль с «Антен», стремясь вытеснить Саманту из эфира и занять ее нишу.«Остановись, не изводи себя... Признайся в том, что ты в тупике. Чем больше подозреваемых, тем меньше шансов подобраться к истине».Мелодия песни «Мост над бурной водой» постепенно воздействовала на нее, внося успокоение. Как хорошо, что рядом Тай, что есть тот, кому можно доверять. В перемежающемся свете уличных фонарей она, чуть приоткрыв глаза, исподволь вглядывалась в его чеканный профиль, то выплывающий из тени, то растворяющийся в ней. Странно было даже подумать, что за считаные дни знакомства он стал ей настолько близким человеком.Она невольно улыбнулась, вспомнив старания доброй миссис Киллингсворт свести их вместе. Старушка могла бы радоваться, знай она, что это удалось, причем даже с неожиданными последствиями.Они миновали дом Саманты, и на какой-то миг он показался ей чужим. По дороге у нее возникла мысль пригласить Тая переночевать у нее, разделить компанию с Хароном и осами, а возможно, и с невидимым «Джоном», но она отвергла ее. До рассвета было уже недолго, и тогда она вернется к себе, а вот побыть с Таем наедине еще некоторое время, вне гнетущей атмосферы своего жилья представлялось соблазнительным.В течение прошедшего дня Саманта неоднократно прокручивала в памяти эпизод их близости, и вполне естественно было бы провести и остаток этой ночи с мужчиной, ставшим ее возлюбленным. Впрочем, «возлюбленный» – вряд ли то слово, которое здесь к месту. Он был в полном смысле незнакомец, появившийся именно в момент, когда кто-то начал преследовать ее, и она стала нуждаться в поддержке. Не только физическая привлекательность Тая, но и собственная растерянность подтолкнули к нему Саманту.Прежний неудачный опыт длительных связей с мужчинами предостерегал ее от такой скоропалительной влюбленности. Вернее, должен был предостеречь, но пока голос разума почему-то молчал. Об этом она размышляла, входя в его скудно обставленный коттедж.– Ты голодна? – спросил Тай.– Точнее, мертва от усталости, а мертвецам еда не нужна.Он провел ее по узкой короткой лесенке в мансарду, почти целиком заполненную кроватью воистину королевских размеров. За маленькими окошками луна серебрила водную гладь. Влажное дыхание озера ощущалось и здесь, в тесном замкнутом пространстве мансарды.– Все-таки я думаю, что мое пребывание здесь – идея не из лучших.– А почему? – спросил он невозмутимо, уже успев разуться.– Я могу сорваться и сделать то, чего не следовало бы, – призналась Саманта.Тай приподнял ее подбородок и поглядел ей прямо в глаза.– Как раз на это я и надеюсь.– Ты невозможен, – произнесла она с укоризной и сама удивилась: неужели у нее еще остались силы на кокетство?– Я такой, какой есть, – заявил он, обнял ее и принялся целовать.Поцелуи длились до тех пор, пока она уже не могла думать ни о чем другом, как только скорее заняться с ним любовью.«Не делай этого, Сэмми! – предупреждал ее внутренний голос. – Не теряй голову! Откуда ты знаешь, что ему можно доверять?»Но она была глуха. Ей требовалось отрешиться от самой себя, от всех страхов, улететь прочь на ковре-самолете с тем, кому она поверила. Пусть ненадолго, пусть всего лишь до рассвета. Что в этом плохого?Саманта закрыла глаза, и Тай опустил ее на свою необъятную кровать, словно на ковер-самолет. И они воспарили.Тай смотрел на спящую в его постели Саманту и размышлял о причудах судьбы. Желая заманить ее в ловушку, он расставил ловушку для себя. И, кажется, попался. Он уже был готов признать, что, вопреки тщательно составленному плану и своим намерениям, элементарно влюбился. Теперь ему придется делить с ней бремя ее забот.Бедная Саманта Лидс, доктор психологии... Он хотел использовать ее, именно использовать – более точного слова не подберешь, и незачем лукавить, но тем самым разбудил какого-то злого духа и вверг ее в пучину опасности. Тай был уверен, или почти уверен, что виновен в этом, и чувствовал себя последним подлецом.Он осторожно высвободился из ее объятий. Саманта жалобно застонала во сне и заворочалась, но не проснулась. Постель хранила следы недавней любовной битвы. В комнате пахло духами и сексом.Вот уж чего он не собирался добиваться от Саманты, так это сексуальной близости. Он, всегда такой осторожный в выборе женщин, всегда стоящий на страже собственных интересов и независимости, оберегающий свое драгоценное сердце от любовных стрел, не смог устоять против обаяния этой женщины. И сейчас, во сне, с сомкнутыми ресницами и чуть приоткрытыми губами, ее лицо было так притягательно и трогательно.Тай неохотно оторвал взгляд, напоминая себе, что у него есть дела, о которых Саманте лучше бы не знать. Совесть немного мучила его, когда он оставлял ее одну спящей в мансарде, но Тай придумал объяснение на случай, если она, проснувшись, не найдет его рядом. Ему, мол, надо было прогулять собаку. Поэтому, облачившись только в шорты и кроссовки, он вышел в теплую ночь, свистнув псу, чтобы тот следовал за ним.Везде царила такая странная, словно притаившаяся тишина, какая бывает перед рассветом. Уличные фонари казались нестерпимо яркими, под ними не было ни души, а вот там, куда не достигал их свет и сгущалась абсолютная тьма, мог скрываться кто угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44