Правильное решение. А я, как видишь, взял на себя охрану твоего дома.– Спасибо. Дежурство закончилось. Можешь отправляться отдыхать.Саманта вошла в сумрачный дом, где ее встретил Харон. Тай последовал за ней.– Летом ночи короткие. Их почти не замечаешь.– Не хочешь ли ты намекнуть, что моя пытка продлится и осенью, и зимой?– О какой пытке ты говоришь?– О пытке страхом.– Надеюсь, я не пугаю тебя?Ей хотелось сказать ему, что нет, он ее не пугает, но это было бы ложью.– Многие женщины были бы довольны тем, что сосед так печется об их безопасности, – заявил Тай довольно нагло.– Я не из тех женщин.– Да, ты другая... Вот поэтому я здесь.Его пальцы уже приготовились расстегнуть пуговицы на ее блузке.– Ты кто? Рыцарь в блестящих доспехах или коварный соблазнитель? Или просто насильник?– Ни тот, ни другой, ни третий.– Тогда каковы твои намерения?– А кто тебе сказал, что у меня есть какие-то намерения? – пожал плечами Тай.– А что ты тогда здесь делаешь?Он не ответил и постоял с минуту молча, словно неопытный школьник, попытавшийся облапать девушку и получивший за это пощечину.– Все-таки за мое бдение на страже я заслуживаю приглашения в дом? Или нет?– Ты и так уже вошел, правда, без приглашения, – заметила Саманта.– Слушай, все, что я хочу, это глоток холодного пива, если оно найдется у тебя в холодильнике.– Пить пиво на рассвете? – удивленно посмотрела на него Саманта.– Тогда, может, стаканчик вина? Как средство снять ночной стресс. У тебя наверняка завалялся какой-нибудь рислинг.Идея показалась Саманте на удивление заманчивой.– Ты настоящий экстрасенс. Именно рислинг.– Дай мне штопор, я вытащу пробку.– Сама справлюсь. Я когда-то была в герл-скаутском отряде.– О боже! Значит, девочек-скаутов тоже учат откупоривать бутылки?Солнце поднималось все выше, и свет люстры постепенно бледнел. С наступлением утра Саманта стала легче относиться к присутствию в доме постороннего мужчины.– Каков будет первый тост? – спросил Тай, лукаво изогнув бровь.– Нейтральный. За лучшие дни, – сказала Саманта автоматически, не подумав, ничего не ощущая, кроме смертельной усталости и желания наконец расслабиться.– Кто знает? Может, эти дни не такие уж плохие. – В словах Тая и в его интонации был совершенно определенный намек, и любая женщина могла его уловить.– Не такие плохие, на твой взгляд? –переспросила она.– А на твой? Скажи, разве я появился не вовремя? Кто бы распивал с тобой рислинг поутру, думал о тебе, охранял тебя, когда вокруг шастают подозрительные типы? И кто спасет тебя от страшных сновидений и вытянет на прогулку по озеру на рассвете, вместо того чтобы ты металась в душной постели? Моя яхта ждет у причала.– Неужто она исправна? – хихикнула Саманта. Полный бокал рислинга быстро подействовал на ней.– Вроде бы да. Мы это сейчас вместе проверим. Ощущать присутствие рядом сильного мужчины было ей очень приятно. Утренняя прохлада, выпитое вино и присутствие рядом «рыцаря в сияющих доспехах» неизбежно свели бы с ума любую женщину, даже дипломированного психиатра. Опираясь на его руку, Саманта проделала путь до причала и очутилась, еще не вполне придя в себя, на палубе его яхты.Она лежала на мягком матрасе, брошенном на чуть пахнущие мазутом доски, а Тай, примостившись рядом, потчевал ее рислингом из только что откупоренной бутылки, уже второй... или третьей.– Это нечестно! – слабо запротестовала она.– Что?– Спаивать, похищать и увозить женщину куда-то в океан на ненадежном суденышке.– Мы не в океане, яхта вполне надежна, а женщина, на мой взгляд, трезвая и вполне совершеннолетняя, отвечающая за свои поступки.То, что он напомнил ей об этом, заставило Саманту напрячь волю, встать, выпрямиться и снова очутиться в его объятиях. Впрочем, «объятия» было понятием спорным – он мог засвидетельствовать на суде, что просто поддержал ее, иначе бы она свалилась в воду.– Что ты выбираешь? – спросил Тай с опасным огоньком в глазах. – Причалить к берегу и отправиться спать в компании с черным котом или?..– Или ты мне скажешь правду, – неожиданно закончила она фразу. – Зачем я тебе?– А если мы немного повременим с этим?– А зачем откладывать? Тебе надо придумать правдоподобную ложь?Вместо ответа Тай привлек ее к себе и закрыл рот грубым поцелуем, и это опять лишило Саманту воли. Всплеск агрессии неожиданно прошел.– Ты так и живешь... таким образом?– Что ты имеешь в виду?– Вот так легко... против всяких правил?К тому моменту Тай уже разжал объятия и пытался поставить парус под ветер.– Как видишь, я соблюдаю правила управления парусным судном, и мне это тяжело дается, – отшутился он.– Я говорю о других правилах. В какую игру ты играешь?– А, вот ты о чем... Разумеется, в свою и по своим правилам.Саманта вздохнула, и он поднял на нее глаза.– Не вздыхай. Я не сделаю ничего вопреки твоим желаниям.– А если я потребую причалить?..– Подчинюсь, но господь явно будет против, – усмехнулся Тай.А действительно, будет ли господь возражать, если выдалось такое отличное солнечное утро и ей так хорошо?То, что последовало дальше в затемненной каюте, неоднократно описывали ей разными словами многие ее радиослушательницы, проникшиеся прозой сочинительниц женских романов. Все, вплоть до многократно испытываемого оргазма и желания впиться ногтями в твердые плечи Тая и удержать его мужское естество в своей плоти, пока оно не возбудится вновь.Это было настолько прекрасно, что только после всего, что им довелось испытать и почувствовать за стремительно пролетевшие час или полтора, у Саманты в мозгу вдруг, прежде чем она погрузилась в блаженный сон, возникла совсем не к месту коварная мысль: «Бог мой! Во что я ввязалась?»– Ты в порядке, моя любимая? – спросил Тай обеспокоенно, будто о чем-то догадавшись.– В порядке... – откликнулась она тихо. – Я уже сплю...Не дослушав до конца его излияний, она накрыла телефонный аппарат подушками и, прежде чем погрузиться в сон, спросила себя: «Бог мой, во что ты ввязалась?» Глава 18 «Что я наделал?»Едва первый луч солнца проник через иллюминатор в каюту и разбудил Тая, он тотчас обозвал себя трижды дураком. Саманта лежала рядом с закрытыми глазами, завернувшись в простыню, ее волосы спутались, дыхание было ровным. Она спала.Несколько раз за минувшую ночь они возносились на самую вершину, а потом лежали рядом в полном изнеможении. Они занимались любовью долго, но у него осталось лишь смутное впечатление о ее теле – стройном, гибком, податливом, а иногда агрессивном. Череда мелькающих картинок, словно пейзаж при вспышках молнии.Она вела себя как скромница и соблазнительница одновременно, не играла с ним, а искренне отдавалась ему. О такой любовнице можно было только мечтать. Его прошиб пот при воспоминании о смелых ласках, которые они себе позволили.Ну а потом они оба уснули, совершенно обессиленные.Тай мысленно обругал себя за то, что не выдержал и поддался соблазну. Он обязан был сохранять объективность, наблюдать за объектом, а не тащить его в кровать. Надо быть полным идиотом, чтобы хватать с огня руками кипящий котелок.Саманта пошевелила губами, как будто что-то прошептала, и тихонько вздохнула во сне. Он не мог оторвать взгляда от оживающей скульптуры, скрытой от него легкой простыней.– Что ты там рассматриваешь?Она потянулась, закинула руки за голову и, коснувшись кончиками пальцев стенки, ощутила тесноту каюты.– Тебя.– Представляю, как я выгляжу. – Саманта приподнялась, опершись на локоть, стыдливо прикрыв грудь уголком простыни. – Который час?– Семь.Она застонала.– Зачем мы проснулись в такую рань?– Потому что мы болтаемся посреди этой лужи, называемой озером, и люди на берегу, продравшие глаза чуть позже, смогут увидеть нас вместе. Нам надо поторопиться. Кофе тебя взбодрит?– Надеюсь.Тай подмигнул ей:– Ты зря прячешь грудь. Тебе пока нечего скрывать...– Не надо об этом... Пока только кофе. А о прошедшей ночи мы еще поговорим...– Женщинам это свойственно.– Что за самонадеянное утверждение? – Саманта осуждающе посмотрела на него. – Не очень-то ты разбираешься в психологии полов. У женщин есть на то свои причины. Нам надо обсудить вопрос, насколько наш секс был безопасен, ведь мы никаких мер не предпринимали. Ну и главное – кто ты такой? Возможно, ты женат и у тебя дюжина детей, ждущих своего папочку-кормильца.– Детей нет, жены тоже. Я даже ни разу не был обручен. Я хранил целомудрие целый год, и потому тебе не о чем беспокоиться. Поверь, я берегу себя.– Я тоже.– Что касается тебя, то твоя практика, вероятно, побогаче моей.– Я поверила тебе на слово, так и ты поверь мне. У меня был друг, но уже с полгода мы не оказывались с ним в одной кровати. Месяц назад мы попробовали восстановить отношения – он меня уговорил. Мы скатали ненадолго в Мексику, но ничего не вышло. Кончилось полным разрывом.– Ты в этом уверена?– Вполне. – Саманта уже устала от этого разговора. Ее голова склонилась набок. – Ты обещал кофе, а то я опять засну...– У меня только растворимый. Но я сделаю двойную дозу...– Хоть лошадиную...Он занялся приготовлением кофе.– Тай!Он обернулся. Саманта стояла у него за спиной, по-прежнему в тоге из простыни, и выглядела невероятно сексуально.– Я хочу, чтобы ты знал... – Она оглядела тесное пространство каюты и потом смело встретилась с ним взглядом... – Я не из тех женщин, кто ложится в постель с первым встречным. Не знаю, что произошло со мной накануне, но я не узнаю себя...– Ничего особенного. Ты просто нашла меня интересным субъектом. – Тай изобразил на лице улыбку и разлил кофе в две кружки.– Конечно, это так. Иначе ничего бы не было. – В тоне Саманты сквозила ирония, но он чувствовал, что она говорит правду, обнажается перед ним, как в пору ночных ласк.Пока кофе остывал, Тай отвернулся, давая ей возможность одеться. Юбка и блузка совершенно помялись. Саманта вспомнила со стыдом, как поспешно срывала с себя одежду, вероятно, пьяная от предложенного Таем вина, а вернее, от охватившей ее похоти. Впрочем, женщине в ее возрасте после долгого воздержания и перенесенных стрессов можно простить и не такое.Когда она застегнула последнюю пуговицу на блузке, Тай обернулся:– Ты уйдешь, а мне покажется, что солнце зашло.– Не пудри мне мозги. Взгляни на небо. Солнце сияет над тобой, над этим озером, и будет сиять до самого заката. Давай обойдемся без поэзии.Тай ничего не ответил на это, взобрался по трапу наверх и запустил двигатель. Корпус завибрировал, и Саманта с трудом пила кофе, обжигая губы и поминутно утирая подбородок. Но все же горячий и крепкий напиток ее взбодрил.Она, преодолев несколько крутых ступенек, выбралась на палубу. Берег стремительно, как ей казалось, приближался. Какие-то слова надо было произносить перед расставанием.– О чем твоя книга? Мелани прямо задохнулась, когда ты шепнул ей на ухо название. Неужели что-то более завлекающее, чем «Молчание ягнят»?– А тебе это так интересно? – поднял брови Тай. – Названия пока нет. Есть тема. Проникновение отставного офицера полиции в тайну преступления, которое уже давно засосала болотная трясина.– Страшно! – поежилась Саманта.– Кому?– Тебе. Ты не боишься окунуться в прошлое? Я лично боюсь. И копаться там тоже опасно для психики. Впрочем, как психиатр, я пока не обнаружила у тебя никаких аномалий.– Шутишь?– Нет, я серьезно.– Я, честно признаться, раньше был копом.– Запоздалое признание, – с иронией заметила Саманта. – Ищейка, севшая мне на хвост, – сострила она, впрочем, очень тихо. Яхта в этот момент уткнулась в причал, и Тай ее слов не расслышал.– Я провожу тебя в дом, – предложил Тай.– Доберусь самостоятельно.– Кофе подействовал?– Вполне.Яхта покачивалась у причала, и Саманта шагнула на деревянный настил.Поцелуй при расставании можно было расценить двояко – как страстный или прощальный.Саманта поспешила в дом, в свое убежище, и проводила взглядом удаляющуюся яхту, как корабль, отплывающий к Северному полюсу... Расстояние между нею и Таем увеличивалось с каждой секундой.Неожиданно у нее возникло ощущение близкого присутствия «Джона». Саманта обошла дом, особенно тщательно осмотрелась в спальне и, перебирая свои вещи в комоде, не обнаружила красного, весьма игривого комплекта белья, который однажды под настроение купила, но так ни разу и не надела.«Джон» был здесь? В воздухе улавливался запах чужака... Глава 19 То, что доктор психологии Джереми Лидс – самодовольный дурак, а вдобавок еще и мерзавец, Бентс выяснил довольно скоро, проведя с ним несколько минут в крохотной комнатенке, выделенной профессору под кабинет в старинном здании университета.Но он был не просто глуп, а его глупость еще и играла ему на руку, так что дурацкая маска вкупе с ханжеством и непомерным самомнением, вероятно, помогала ему зарабатывать дополнительные очки.Бентс не был так уж удивлен. Разве все эти высокооплачиваемые психологи-«мозгоправы» – не одного поля ягода, не шарлатаны? Представить себе, что такая очаровательная и разумная молодая женщина, как Саманта, спала с ним, да еще какое-то время состояла с этим мыльным пузырем в законном браке, было нелегко.При мысли об этом Бейтса чуть не стошнило. Надо же, какими вывертами полна жизнь! Продолжительная работа в полиции давала тому массу примеров, но каждый подобный сюрприз Бентс все-таки воспринимал с легкой досадой.Кабинет профессора был битком забит научными изданиями. На корешках книг выделялись такие слова, как «секс», «комплексы», «насилие», и вся эта премудрость, втиснутая между изогнутыми аркой стенами, могла рухнуть вместе с хилыми полками. Книги были покрыты пылью и явно лежали здесь, чтобы зашедшего сюда студента поразила ученость хозяина кабинета. Кактус в глиняном горшке, подаренный, судя по всему, на Рождество всем сотрудникам, так и оставался в своем убранстве из серебряных нитей и уже успел засохнуть.Бентс ожидал окунуться в примерно такую атмосферу, но все-таки сложно было перебороть гадливое чувство, испытываемое им при беседе с профессором. Высокий, с гибкой фигурой и длинными волосами, ниспадающими на плечи, Джереми Лидс никак не соответствовал голливудскому штампу очкастого интеллектуала, зато был очень похож на актеров, исполняющих роли совратителей малолетних.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44