Солдаты бежали с пуст
ыми руками, глядя себе под ноги. Еще никогда мне не встречалось войско без
знамени, без оружия, без лошадей, без формы Ц одни голые люди-кошки, близк
ие к сумасшествию, отчаянно вопящие и мчащиеся по горячему песку. Теперь
я не испугался бы даже целой армии этих дикарей.
Несколько минут Ц и главная масса солдат схлынула. Я подумал, что они, нав
ерное, принадлежат Большому Скорпиону и захотят рассчитаться с ним за св
ое поражение. Если так, то Маленький Скорпион шел на верную смерть, когда о
тказывался прятаться от них. Мне снова захотелось поймать кого-нибудь и
з отставших солдат, но они бежали даже быстрее передних Ц должно быть, пы
тались нагнать их. Ловить было безнадежно, оставалось подстрелить. Нет, э
тот способ не для меня: я все же не военный, чтобы прибегать к такой жесток
ости.
Солдат становилось все меньше. Я выскочил из укрытия, решив стрелять тол
ько в самом крайнем случае. Жизнь иногда бывает сложнее, чем ее себе предс
тавляешь, но иногда проще. Если бы солдаты продолжали бежать, то за ними не
угнаться бы. На счастье, один из них поступил иначе и, завидев меня, оцепен
ел, словно лягушонок перед водяной змеей. Остальное было совсем просто. Я
взвалил его, полумертвого от усталости и страха, к себе на спину, и он даже
не пискнул.
В нашем убежище он долго не открывал глаз, а едва открыл и увидел Маленько
го Скорпиона, как дернулся, будто ему всадили штык в живот. Глаза солдата з
агорелись, он явно хотел броситься на молодого хозяина, но моя рука легла
ему на плечо.
Маленький Скорпион, неподвижно сидевший рядом с Дурман, не проявил к пле
ннику никакого интереса, и я понял, что мне придется расспрашивать самом
у. Не добившись ничего добром, я припугнул солдата и спросил, почему они по
терпели поражение.
Солдат снова оцепенел, стал что-то вспоминать и вдруг показал на Маленьк
ого Скорпиона:
Ц Все из-за него!
Маленький Скорпион усмехнулся.
Ц Все из-за него! Ц яростно повторил солдат.
Я знал, что люди-кошки очень вспыльчивы, и выжидал, когда его гнев уляжетс
я.
Ц Мы не хотели воевать, а он обманул нас и послал на фронт! И еще не разреши
л взять национальные престижи, которые нам давали иностранцы! Красновер
евочную гвардию и другие армии он тоже послал, но они преспокойненько вз
яли национальные престижи и отступили; одну нашу армию разгромили в пух
и прах! Мы солдаты его отца, а он не позаботился о нас, бросил вас в бой, не за
хотел отпустить, как собирался сделать его отец. Если хоть один из нас ост
анется в живых, не видать тебе хорошей смерти! Другие преспокойненько от
ступили, даже пограбили немного, Ц не то что мы! Как нам теперь жить?!
Маленький Скорпион слушал внимательно, но с подавленным видом. Для меня
же было интересно каждое слово солдата, который, на мое счастье, продолжа
л:
Ц Вы отняли у нас и землю, и дома, и семьи! Сегодня вам нужно одно, завтра др
угое! Чиновников все больше, а народ нищает! Вы грабите нас, обманываете, з
аставляете идти в солдаты, чтобы мы для вас грабили. Сами получаете всю до
бычу, а нам даете крохи, и то потому, что боитесь, как бы вас не оставили. Ког
да иностранцы нападают на вас, хотят отнять ваше добро, вы посылаете нас н
а смерть! Но какой дурак будет за вас умирать? Мы просто отбываем повиннос
ть, потому что не умеем работать, потому что вы еще наших отцов превратили
в солдат. Мы с детства не знаем другой доли в иначе жить не можем.
Он остановился, чтобы набрать воздуху, а я воспользовался случаем и спро
сил:
Ц Если вы знаете, кто виновники и чем они плохи, почему вы не казните их и н
е станете управлять страной сами?
Солдат выпучил глаза. Я решил, что он не понимает меня, но он всего лишь зад
умался.
Ц Ты хочешь сказать, почему мы не устроим переворот?
Я никак не ожидал, что он знает это слово, Ц забыл, сколько переворотов бы
ло в Кошачьем государстве.
Ц А-а, никто уже не верит! От переворотов мы только теряем, а они приобрета
ют. Когда разделили землю, все радовались, но каждый получил так мало, что
не смог посадить и десятка дурманных деревьев. И сажали Ц голодали, и не с
ажали Ц голодали. Наши вожди ничего не могли сделать. Они старались, особ
енно молодые, но мы все равно голодали Ц значит, они были дураками. Мы пер
естали им верить, хотя и сами ничего не знали. Нам оставалось только служи
ть тем, кто давал дурманные листья, а сейчас мы и солдатами быть не можем. М
ы должны убить хотя бы одного чиновника. Ведь они послали нас драться с ин
остранцами, то есть на верную смерть! Если нас убьют, как мы будем служить
и есть дурманные листья? У чиновников горы листьев, целые толпы женщин, а н
ам даже обглоданного листа не дадут, посылают драться с иностранцами. Не
т, уж мы лучше с чиновниками станем драться!
Ц Вы бежали специально для того, чтобы убить его? Ц показал я на Маленьк
ого Скорпиона.
Ц Да, для этого! Он послал нас в бой, не разрешил нам взять у иностранцев на
циональные престижи!
Ц Ну и что вы стали бы делать, если б убили его? Ц спросил я.
Солдат промолчал.
У меня не было ни времени, ни охоты объяснять пленнику, что Маленький Скор
пион Ц едва ли не единственный думающий человек-кошка, что ненавидеть е
го глупо. Солдат, видимо, считал Маленького Скорпиона крупным чиновником
, он не мог уничтожить все чиновничество, поэтому и хотел сорвать злобу хо
ть на одном. Я вновь убедился в том, что даже умный человек, старающийся ра
зрешить политические и экономические проблемы, тонет среди этих пробле
м, если не обладает необходимыми знаниями, что многократные перевороты у
множают народные горести, но вряд ли делают народ умнее: он чувствует себ
я обманутым, а что делать Ц не знает. Сверху донизу сплошная глупость! Она
зияет на теле Кошачьего государства, словно кровавая рана, и все-таки нед
остаточно причиняет боль, чтобы заставить его воспрянуть.
Куда же деть пленника? Если отпустить его, он может созвать других солдат
и убить Маленького Скорпиона; если взять с собой, он нам только помешает.

Время было позднее, пора действовать, но Маленький Скорпион всем своим в
идом показывал, что не хочет ничего, кроме смерти, он даже говорить не хоте
л. Дурман как советчица в счет не шла. Возвращаться домой было опасно, идти
на запад еще опаснее Ц все равно что самим лезть в сети. Единственный вых
од, пожалуй, отправиться в иностранный квартал. Однако Маленький Скорпио
н покачал головой.
Ц Лучше смерть, чем позор! И отпусти ты этого несчастного…
Я так и сделал.
Постепенно стемнело. Кругом царила необычайная, зловещая тишина. Вдали н
аверняка бредут отступающие солдаты, за ними идут иностранцы, а здесь на
пряженная тишина, как на пустынном острове перед бурей. Конечно, сам я мог
перебраться в другую страну, но меня мучила судьба Маленького Скорпиона
, который успел стать мне близким другом. Да и Дурман не хотелось бросать.
Как это печально Ц в обвалившемся домишке ждать гибели государства! Име
нно тогда особенно остро ощущаешь связь между понятиями «человек» и «гр
ажданин». Я думал, разумеется, не о себе, а о своих друзьях: только так я мог
проникнуть в их души, взять на себя хоть часть их скорби, потому что утешат
ь их было бесполезно. Государство гибнет от собственной глупости. Эта ги
бель не трагическое разрешение противоречий, не поэтическое олицетвор
ение справедливости, а исторический факт, который не смягчишь никакими ч
увствительными словами. Я не книгу читал, а слышал поступь смерти! Мои дру
зья слышали ее, конечно, еще отчетливее, чем я. Они проклинали ее или преда
вались воспоминаниям. У них не было будущего, а их настоящее воплотило в с
ебе весь позор их сограждан.
На небе, все таком же темном, сверкали звезды. Кругом по-прежнему стояла т
ишина, однако глаза моих друзей были открыты. Они знали, что я тоже не сплю,
но никому не хотелось говорить: разящий перст судьбы придавил наши языки
. В мире онемела еще одна культура, которая никогда больше не возродится. Е
е последним воплем стала запоздалая песнь свободе. Душа этой культуры мо
жет попасть только в ад, потому что само ее существование было черным пят
ном на странице истории.

27

Уже к рассвету я забылся сном. Внезапно грянули два выстрела. Я вскочил, но
было поздно: мои друзья лежали на земле окровавленные Ц рядом с Маленьк
им Скорпионом валялся пистолет.
Что я чувствовал тогда Ц невозможно описать. Я все забыл, остались тольк
о боль в сердце и страх от пристального взгляда их мертвых глаз. Да, они см
отрели на меня, словно задумавшись, загадывая мне загадку, а я еще надеялс
я вернуть их к жизни и в то же время особенно отчетливо сознавал, как хрупк
а и беспомощна жизнь. Я не плакал, я был так же мертв, как они, Ц с той только
разницей, что стоял, а они лежали. Присев, я потрогал их, они были еще теплым
и, но не откликнулись. От них осталось лишь то немногое, что знал я, остальн
ое исчезло вместе с ними. Наверное, смерть по-своему приятна.
Мне было нестерпимо жаль их, особенно Дурман, которая была совсем не гото
ва к героической гибели. Преступления людей-кошек обрекали на гибель их
собственных жен, матерей, сестер. Будь я богом, я бы раскаялся в том, что дал
женщин такой никчемной нации!
Я понимал Маленького Скорпиона и из-за этого еще больше жалел Дурман. У не
го были причины умереть вместе со своей страной Ц причины, вполне объяс
нимые. Человек не может жить вне своей нации и государства; если он их теря
ет, он гибнет, а если не гибнет, то продает свою душу, вверяет ее аду.
Дурман и Маленький Скорпион становились для меня все дороже. Я мечтал ра
збудить их и сказать, что они чисты, что их души принадлежат им самим. Мечт
ал, чтобы они улетели со мной на Землю, испытали радости жизни. Но бесплодн
ые иллюзии лишь усиливали тоску. Друзья оставались недвижными; казалось
, они погибли уже несколько дней назад. И жизнь и смерть были Всем, а между н
ими лежало безгранично великое Непознаваемое. Да, молчание смерти оказа
лось абсолютной истиной. Мои друзья больше не заговорят, и я сам утратил и
нтерес к жизни.
Я просидел возле них до самого восхода. Их черты вырисовывались все отче
тливее, солнечный луч упал на безмолвное, но необычно красивое лицо Дурм
ан, на Маленького Скорпиона, прислонившего голову к стене. Его лицо все ещ
е хранило печальное выражение, как будто он даже после смерти, не избавил
ся от своего, пессимизма.
Если бы я продолжал сидеть здесь, я сошел бы с ума. Но одна мысль о том, что я
должен их оставить, исторгла у меня слезы, которые я до сих пор сдерживал.
Бросить друзей и вновь скитаться по чужому миру было еще труднее, чем в св
ое время покинуть Землю. К тому же их образы будут постоянно преследоват
ь меня. Я плакал, обхватив руками их тела, и почти кричал: прощай, Маленький
Скорпион, прощай, Дурман!
Хоронить их я был не в состоянии. Стиснув зубы, я подобрал свой пистолет и
перелез через стену. Нет, я не вернусь, пусть даже их тела сгниют. Какой я зл
осчастный человек: сначала потерял товарища, с которым вместе летел, а те
перь и этих друзей… Наверное, со мной вообще нельзя дружить.
Куда же идти? Конечно, в Кошачий город. Там сейчас мой дом.
Навстречу мне никто не попадался, всюду витала смерть. На серо-желтой дор
оге, под серым небом валялись мертвые солдаты, над которыми с радостным к
лекотом плясали белохвостые коршуны. Я шагал как можно быстрее, однако в
ушах стоял смех Дурман, раздавался голос Маленького Скорпиона. Видения п
реследовали меня.
Возле Кошачьего города мое сердце забилось сильнее Ц то ли от страха, то
ли от новой надежды. На пустынных улицах не было никого, только трупы убит
ых женщин. Я догадался, что здесь проходили солдаты, и вспомнил фразу Дурм
ан: «Цветок тоже убежала!» Да, если бы Цветок не скрылась, она попала бы в чи
сло этих мертвецов… Голова Большого Ястреба, вся исклеванная коршунами,
по-прежнему торчала на шесте, но теперь не ее стерегли, она сама как будто
сторожила пустой город… Дом Маленького Скорпиона оказался разрушенным
.
Солдаты не оставили ничего, что я мог бы взять на память, да мне, наверное, и
не следовало брать, потому что каждый кирпич, каждая частица этого дома в
ызывали у меня слезы.
Зная, что все жители на востоке, я пошел туда, по пути оглянулся на мертвый
город, тонувший в сером воздухе, повернул к роще Большого Скорпиона, мино
вал безлюдные деревушки, где тоже побывали солдаты.
В роще опять-таки никого не оказалось. Я присел под деревом, но гнетущая т
ишина вскоре согнала меня с места. От нечего делать я пошел к отмели, где п
режде купался, сел на песок и стал глядеть вдаль. Тут сквозь туман я вдруг
заметил людей, идущих на запад. Было такое впечатление, что обстановка из
менилась и жители возвращаются в город. Путников становилось все больше
, некоторые шли с солдатами и нетерпеливо прокладывали себе дорогу обычн
ым для именитых людей-кошек способом. Отряды сталкивались, но увидеть, кт
о из них побеждает, было трудно, потому что солдаты не столько били, скольк
о увертывались, прятались друг за друга. Один из отрядов увертывался осо
бенно умело и, заполняя образовавшиеся пустоты, потихоньку двигался впе
ред. Когда он подошел ближе к отмели, я понял причину их ловкости Ц во гла
ве отряда стоял Большой Скорпион.
Я не мог упустить такого случая и догнал отряд, который уже совсем вырвал
ся на свободу и начинал ускорять шаг. Большой Скорпион, казалось, обрадов
ался, увидев меня, но к разговорам не был расположен. Когда я спросил, что о
н собирается делать, он озабоченно бросил:
Ц Идем с нами в столицу! Враги скоро придут туда, если уже не пришли.
«Наконец-то люди-кошки поняли, что нельзя не обороняться, и решили защити
ть свой город! Ц подумал я. Ц Но почему они тогда дерутся по дороге?!» Чув
ствуя, что мой восторг не совсем оправдан, я потребовал от Большого Скорп
иона объяснений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19