Но ему нужна не мясная пища, он неистово
рвется порвать нас на части, чтобы заглянуть внутрь. Он никак не может усп
окоиться, рассматривая наши внутренности, он стонет и хнычет, потому что
не может разгадать тайну волшебников. Он не может научиться любить жизнь
.
Но тех, кто уснул, он проглатывает.
И большей частью, в раннем детстве…
Мне показалось, что город стал ближе. Так и должно быть, вполне серьезно ра
ссудил я. Мы же почти дошли, почему бы городу не сделать малюсенький шаг на
встречу тем, кто любит жизнь?..
Но это двигался не город.
Самым первым летел длинный синий автобус с эмблемой телевидения. За ним,
впритирку, поспешал второй, утыканный антеннами, как механический дикоб
раз. Наверное, они жутко гордились, что на два корпуса обошли вереницу пол
ицейских машин с мигалками на крышах…
Но я смотрел не на них. Я смотрел на тех, кто ехал за ними. Сначала я боялся с
глазить и отводил глаза, но потом почувствовал дикую резь от солнечных з
айчиков, и что-то мокрое покатилось по щекам.
Потому что за санитарным фургоном и за раскрашенным микроавтобусом пре
ссы, занимая обе полосы, катились в три ряда те, кому не платили денег. Кого
не заставляли и не уговаривали…
Ехали те, кто мог бы спокойно отдыхать от службы, и те, кто оставил свое дел
о посреди рабочего дня…
Ехали те самые, зажравшиеся, чванливые америкосы, погрязшие в ток-шоу, гам
бургерах и газонокосилках… Спешили, чтобы не дать нас сожрать. И в эту сек
унду у меня шевельнулась левая рука. Впервые, за шестнадцать лет, я сжал и
распустил левый кулак. Я поднял свою новую руку, прицелился и погладил Ба
ркова по голове. А после этого улыбнулся, закрыл глаза и сдал дежурство.


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46