, Из восьми экранов светились шесть. На двух верхних я узнал собс
твенную палату и «кабинет». Оба неразговорчивых инженера, Сэм и Александ
р, колдовали над аппаратурой; раскачивались их лохматые затылки. Ближайш
ий экран демонстрировал почти пустую квадратную комнату с разобранной
постелью. Нет, это скорее была не кровать, как у меня, а широкий надувной ма
трас, причем подушка и скомканное одеяло валялись в противоположном угл
у. Так или иначе, обитатель палаты, по-видимому, не нуждался в другой мебел
и, как и в окне. Стены в комнате без окон мне показались тоже какими-то непр
авильными, точно надувными.
Поролоновая комната.
А в оставшихся трех помещениях, за которыми велось слежение, присутствов
али люди. Один человек лежал на кровати, с головой завернувшись в простын
ю, наружу высовывался кусок голой ноги.
Следующее изображение. Широкоплечий толстый парень лет двадцати, седой
или альбинос, сидел на корточках и что-то рисовал длинной кисточкой на мо
льберте. Весь пол вокруг него был завален обрывками бумаги. Неприбранную
постель также закрывал толстый слой альбомных листов.
И стенки, словно надувные.
Еще одна комната из поролона…
Дэвид ухватился за ручки моего кресла и развернул меня лицом к выходу. По
мимо нас в дежурке оказалась его сменщица, высокая женщина, смахивающая
на селедку, в зеленом халате. Я ее не сразу заметил, потому что она сидела в
высоком кресле и тоже следила за мониторами. Но, вылетая за дверь, не успев
даже нажать на тормоз, я засек шевеленье на последнем включенном диспле
е. Я так и не понял, что там происходило.
Трое или четверо в таких же, как мой санитар, комбинезонах хором навалили
сь на одного раздетого. Или не навалились, а пытались пристроить над кров
атью какой-то громоздкий прибор, но человек, привязанный ремнями, отбива
лся и мешал им. Меня слишком быстро вышвырнули наружу, поэтому не могу утв
ерждать наверняка.
По-моему, санитары связывали женщину.
Я ничего не сказал Дэвиду, ему, очевидно, за меня попало. А потом он принес м
не обед, но кусок не лез в горло. Я просто не мог притронуться к пище, скольк
о он ни уговаривал. Спустя час явился сам Пэн Сикорски и, мастерски скрыва
я раздражение, принялся меня увещевать. Он отослал обоих инженеров и при
нялся бродить по комнате, протирая очки. А я набычился, всецело погрузивш
ись в созерцание апельсинового пудинга. Не хотелось подвесить глазные я
блоки на его абордажные крючья.
Ч У нас многопрофильная клиника, Питер, Ч сказал Пэн, Ч и у меня нет вре
мени устраивать для тебя экскурсии. Доктор Винченто говорил тебе, что мы
беремся за лечение сложных случаев психических и нервных заболеваний. Н
а этом строится научная работа. Я буду рад, Питер, если ты закончишь универ
ситет, получишь степень и вернешься к нам, уже в новом качестве. Но пока эт
ого не произошло, необходимо подчиняться режиму. Формально, ты пациент к
линики, и все, что я могу сделать, это перевести тебя на высший, четвертый у
ровень допуска для пациентов. Ты сможешь посещать не только столовую, но
и кухню. А также лабораторный корпус и административное крыло. Ты сможеш
ь беспрепятственно прийти, когда захочешь, ко мне, в кабинет к доктору Вин
ченто, доктору Элиссон и другим, кто будет свободен. Я уверен, что всем нам
доставит удовольствие поболтать с тобой или посоветоваться. Ты сможешь
опускаться в подземный этаж корпуса «С».
Дэвид мне говорил, что тебя интересует шум машин. Боюсь, ты не встретишь вн
изу ничего интересного. Там дизельная подстанция, бойлерная и холодильн
ики. Но дисциплину надо соблюдать. Пожалуйста, не пытайся заговаривать с
о средним и младшим персоналом, со всеми, кто в зеленом и синем обмундиров
ании.
Ч Я не могу даже спросить, который час, у военных, что сидят на постах?
Ч Они могут тебе ответить, но не обязаны. Если тебя обижает, и… насторажи
вает одиночество, я распоряжусь, чтобы с завтрашнего дня ты питался вмес
те с остальными. С теми, кто ходит в столовую, Мы полагали, что тебе будет уд
обнее кушать здесь.
Ч С остальными? Вы имеете в виду ненормальных?
Ч Смотря что считать ненормальностью. Например, я с детства не выношу бо
льших собак, обхожу за милю. Понимаю, что это нелепый комплекс, но ничего н
е могу поделать. Сам пообщаешься и разберешься. Во всяком случае, с ножом н
а тебя никто не бросится. Есть люди, которые не вполне адекватно себя веду
т, но им показано, хотя бы иногда, находиться в коллективе.
Ты не психический больной, Питер. Напротив, уровень твоего интеллекта вы
ше любого из нас. Но как всякий подросток, попавший в чужую среду, ты доста
точно раним. Это пройдет, и уже проходит. Питер, если бы мы считали тебя буй
ным или, напротив, опасались бы, что тебе повредят посторонние лица, разве
ездил бы ты каждую неделю отдыхать? Доктор Винченто не говорил тебе, что п
осле операции я разрешил вам с Дэвидом поехать на Великие Озера? Мне сказ
али, что ты хочешь посмотреть Ниагару?
Он ждал ответа. Добрый сытый аллигатор, со свернутой набок пастью. Я чувст
вовал, как на глаза наворачиваются слезы.
Я хотел посмотреть Ниагару.
Я готов был питаться за компанию с помешанными. В крайнем случае, я даже бы
л готов возвратиться в промозглую Москву, лишь бы кто-нибудь избавил мен
я от тревоги. Возможно, всему виной эти мрачные, нагоняющие уныние тесты д
ля психов, а человек, привязанный ремнями, совсем не при чем. Что я, мало нав
идался дома подобных картинок, когда кормят через зонд и привязывают к к
ровати? Я не решался признаться боссу, что меня тревожит на самом деле. Кре
пость была его вотчиной, его мастерской и вторым домом. И он совсем не похо
дил на безумного доктора Моро.
Но что-то здесь было не в порядке. Четверо больных в трехэтажном здании Ч
и рота охраны. Я не мог сказать Пэну, что его клиника совсем не похожа на кл
инику, несмотря на операционные и рентген. Я совсем не горел желанием под
елиться с ним наблюдениями, особенно после того, что увидел на экранах.
Ч Да, Ч сказал я. Ч Все в порядке, сэр. Просто я немного переутомился и за
скучал по маме.
Ч Ты неважно сегодня выглядишь, Питер! Ч прощебетал Сикорски. Ч Дэвид
даст тебе успокоительное, дня три попьешь, и все образуется.
Крепость, как и прежде, угнетала меня. Отправляясь на прогулку, я бессозна
тельно стремился как можно скорее покинуть корпус. Плоские благоухающи
е коридоры и ряды вечно запертых дверей наводили тоску. Следующей ночью
я слышал крик. Очень слабый и далекий, но несомненно, что человек кричал во
весь голос. Человек кричал так, будто ему в живот всадили раскаленную дре
ль. Я себе это мигом представил и минут сорок не мог успокоиться.
Утром я спросил Дэвида, но он только пожал плечами. Он сказал, что ветер с р
еки далеко разносит звуки, и вполне может статься, что где-то на дороге за
бавлялась молодежь. В Крепости кричать некому.
А уже утром мне сменили код на кресле и выдали браслет с пластиковой карт
ой. Они очень не хотели меня нервировать. В понедельник начиналась втора
я фаза.
Вторая фаза чего? Я раздумывал над предстоящей операцией и не заметил, ка
к приехал к матовой двери в тупике оранжереи. Дэвид предложил меня сопро
вождать, но я отказался. Что я, сам до буфета не доберусь? И все же, рука моя д
рожала, когда я пропихивал карточку в щель.
Дверь скользнула в сторону, и я попал в малую столовую. Потолок раскрашен,
как звездное небо, улыбающиеся рожицы комет, Бэтмен, Спайдемен и черепаш
ки-ниндзя. На зеленой стене Ч Элли в компании с пугалом и трансформером г
отовятся к приступу Изумрудного города. Часть развеселых персонажей ра
зместилась прямо на оконном стекле. Я никогда не посещал ясли, но примерн
о так себе их и представлял.
А еще секунду спустя я опустил взор и увидел тех, с кем мне предстояло совм
естно питаться.
Обитателей поролоновых комнат.
И сразу расхотел кушать.

13. ПРЕДСТАВИМ, ЧТО МЫ ЖИВЫ

Питер, ты читал, что такое «стволовые клетки»? Нет, так нельзя, надо по поря
дку. И слова «дерьмовый мир» тоже говорить неприлично, правда? Я вижу как т
ы улыбаешься, я люблю твою улыбку. Питер, именно поэтому, потому что я тебя
люблю, я имею право сказать тебе то, что другим запрещено. Ты и сам догадыв
аешься, никому не позволено в корпусе «С» даже и заикнуться о том, что у те
бя не двигаются ноги и одна рука. Никто до меня тебе это в лицо не сказал, да
, милый? Они ведь тебе внушили, что ты не перенесешь такого унижения, ты так
ой слабенький и нервный. А я могу говорить, потому что я люблю тебя! И мне на
плевать, что там с твоим телом.
Знаешь, они инструктировали меня, перед тем, как мы встретились. Сначала п
ришла мама.
Ч Куколка, Ч сказала она, Ч мы посоветовались с Пэном и решили тебя кое
-с-кем познакомить. Только сперва я тебе о нем расскажу, чтобы ты не надела
ла глупостей. Если ты не захочешь с ним знакомиться, то скажи сразу, обижат
ь его нельзя, у него бывают нервные расстройства…
Это я-то не захочу знакомиться? Я, просидевшая до того почти полгода в оди
ночной палате? Да я бы с самым страшным вампиром тогда пошла гулять, взявш
ись за ручки. Они, видите ли, посоветовались и решили, что вреда не будет, ес
ли двое Уродцев вместе погреются на солнышке. Что они, в конце концов, смог
ут натворить страшного? Милый Питер, ничего, что я обозвала тебя уродом? За
меть, я нас обоих так окрестила, улыбнись, пожалуйста, и не обижайся. Не мог
ла же эта шайка шарлатанов предположить, что мы как раз натворим! Ха-ха!
Это не совсем честно, так наговаривать, что я скулила без тебя, как потеряв
шийся щенок. Но в кафе я почти не ходила, ваши ненормальные, из третьего ко
рпуса, мне давно надоели. Одни и те же лица и одни разговоры…
Потом пришел Пэн Сикорски, сладенький доктор Сикорски, я его тогда так лю
била и называла сладеньким, потому что он вечно притаскивал мне леденцы,
от него и пахло сладко. Теперь запах этого одеколона у меня вызывает рвот
у, а тогда он был для нас почти Богом.
Ч Куколка, Ч сказал Пэн. (Ты же знаешь, милый, я могу быть хорошенькой, ког
да захочу.) Ч Куколка, у нас прекрасные анализы, пора выбираться в люди.
Мое глупое сердечко застучало. Я подумала, он имеет в виду, что мы с мамой с
можем уехать, но он подразумевал совсем иное. Да, Питер. Я совсем тогда не х
отела с тобой знакомиться, ты уж не обижайся, но я же не представляла, как в
се выйдет. Поверь, я счастлива, что мы были вместе. Те дни останутся навсег
да, пока буду я.
Ч В корпусе «С», Ч медовым голоском продолжал доктор, Ч живет один мал
ьчик, не совсем обычный мальчик. Не такой, как Леви или Таня. Он не может ход
ить, у него проблемы с нервами. Я говорю тебе заранее, чтобы ты не испугала
сь, если вдруг при тебе начнется припадок. Бояться не надо, ты знаешь, что д
елать: просто нажать ближайшую кнопку. Для окружающих это совсем не опас
но и случается редко, но без помощи его оставлять в такие минуты нельзя. Ты
понимаешь ведь, о чем я говорю?
Я кивнула. Я хорошо понимала этого сукиного сына. Ладно, сказала я, надо та
к надо. Я ведь привыкла быть нянькой для маленьких.
Ч Ему немножко грустно у нас, Ч Пэн подвигал своей косой челюстью, будт
о у него в глотке застал кусок пищи. На самом деле, его жутко раздражало то,
что приходится устраивать нелепые смотрины. Ему бы, конечно, хотелось, чт
обы все со счастливыми рожами сидели по палатам и молились на хозяина Кр
епости.
Ч Дженна, будь с ним поласковей, Ч сказала мама. Ч Но не спрашивай, чем и
как его лечат, хорошо? Представь себе, что вы познакомились случайно, так б
удет легче…
Тогда я маме еще верила, но все равно подумала: а кому должно стать легче? И
я стала вспоминать, сколько раз слышала эту занудную фразу «представь се
бе». Представь себе, как огорчится доктор Сикорски, если мы не вернемся во
время! Представь себе, как грустно маленькому Константину, неужели ты не
можешь с ним поиграть? Представь себе, что случится, если каждый начнет де
лать, что захочет… Вечно одно и то же.
Я думаю, что все родители достают своих детей вечными притязаниями на по
нимание и ответственность. Но я никогда не могла представить себя свобод
ной! Другие дети, по крайней мере, куда-то ездили одни, собирались в компан
ии, а мое существование походит на жизнь улитки в закрытом аквариуме. Я по
лзаю от стенки к стенке, вижу, что происходит снаружи, и ничего не могу изм
енить. Они висят снаружи, глаза под белыми шапочками, подсыпают мне корм, и
ногда вскрывают меня, тыкают иголкой…
Питер, мне так хотелось сказать тебе: «Давай представим, что мы свободны. Ч
то мы просто живы и можем убежать на край света, куда угодно…»

14. СОРОК ТЫСЯЧ БУДД

За тремя столиками расположилась самая диковинная компания, которую я м
ог себе представить. И моментом стало очевидно, что ни одним здоровым чел
овеком тут не пахнет.
Слева, при содействии санитара, поглощал пищу тот самый белоголовый пере
росток, которого я видел по телеку. Розовощекий, как надувной поросенок, п
од метр восемьдесят ростом, он был занят тем, что размазывал ложкой по сто
лу мюсли. И надо отметить, достаточно преуспел. Санитара я немножко знал, м
ы кивнули друг другу, но теперь, после наставлений Сикорски, я не решился с
ним заговаривать.
Парень в зеленом комбинезоне терпеливо скармливал великовозрастному д
ебилу ложку за ложкой, смесь злаков в молоке, и казалось, не замечал, что по
ловина вываливается обратно. Тем не менее, дело потихоньку продвигалось
. Увидев меня, альбинос разинул пасть, и очередная порция мюслей оказалас
ь у него на груди. Впрочем, он тут же улыбнулся и потянулся пожать руку, чут
ь не опрокинув при этом стол.
Ситуацию спасла миловидная женщина в синем халате, руководившая трапез
ой. Повариха или официантка, все в одном лице.
Ч Привет, Питер! Ч разулыбалась она и приготовила поднос. Ч Присажива
йся, где тебе удобно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46