– Не совсем так. Повторяю, людям это трудно объяснить.
– Веловски, кажется, понял.
– Веловски – особый случай, – несколько раздраженно ответил Николос.
– Хорошо, значит, они попытались убедить других, – вмешался Роджер. – Что дальше? Голосование?
– Не так прямолинейно, – ответил Николос. – Согласные с Сирилом соединили с ним свои мысленные усилия, так же как согласные с Александром. Двое заклинателей встали друг напротив друга, и получивший перевес был наделен правом принять решение. В данном случае им оказался Сирил.
Роджер негромко хмыкнул.
– Помесь городского собрания с боксерским матчем.
Кэролайн только поморщилась. По ней, так это помесь самых низкопробных рекламных кампаний и самой грязной политики.
– Но как же он сумел убедить всех убить Меланту? – спросила она. – Разве она не лучшее ваше оружие?
– Пока еще нет. Ее дар еще не развился, и в этом как раз вся суть. В настоящее время мы имеем с серыми паритет, при котором ни одна из сторон не чувствует себя достаточно уверенной, чтобы напасть первой. Но когда Меланте исполнится пятнадцать, все переменится.
Он поднял брови.
– Что с позиции серых означает: если они хотят уничтожить нас, то должны начинать сейчас.
– Только не могут из-за паритета, – понял, наконец, Роджер. – Значит, вы заключили сделку?
– Это называется перемирием, – сухо сказал Николос. – Неужели непонятно?
– Но они же напали на вас, – возразил Роджер. – Сожгли ваш лес.
– Мне никогда этого не забыть, – тихо и угрожающе произнес Николос, так, что у Кэролайн по спине побежали мурашки. – Как и всем представителям моего поколения, большинство из которых с радостью пошли бы на все, чтобы бросить шестьдесят моих воинов в решающий бой с врагами.
– А вы за кого? – спросила Кэролайн.
Николос вздохнул.
– Я командующий и возглавляю воинов, а не всех зеленых. Что бы ни решили вожди, мне остается только подчиниться.
– Стало быть, в обмен на мир, – мрачно произнесла Кэролайн, – Сирил согласился убить двенадцатилетнюю девочку.
– Успокойся, милая, – несколько напряженно сказал Роджер. – Подобные решения нациям приходится принимать постоянно.
– И, разумеется, оно не было принято так легкомысленно, как вы полагаете, – добавил Николос. – Мы проанализировали все возможные варианты, начиная с отправки Меланты с семьей в ссылку и кончая исследованием возможности хирургического удаления способности использовать дар. И только после этого с величайшей неохотой признали, что остался единственный выход.
– Что же произошло? – спросил Роджер.
– До сих пор не понимаем, – поморщился Николос. – В ту ночь делегация, состоящая из зеленых и серых, собралась в Риверсайд-парке у памятника Каррере.
– Не лучше ли было по другую сторону Парквея, у реки? – проворчала Кэролайн.
– У реки?
– Она имеет в виду, что так удобнее избавляться от тела, – ерзая на месте от любопытства, нетерпеливо пояснил Роджер.
– В этом нет нужды. – Николос не отвел взгляда. – При контакте с почвой или растительностью тело зеленого быстро поглощается ими, не оставляя видимого для людей следа.
– Как убитая женщина исчезла вчера во дворе, – догадалась Кэролайн.
– Первая жертва в новой войне. – Николос пристально смотрел Кэролайн прямо в глаза. – Если только не удается быстро ее остановить.
Кэролайн заставила себя выдержать взгляд.
– Вы начали говорить о том, что случилось в парке, – напомнила она.
Его губы дрогнули.
– Мы привели Меланту к назначенному месту и… начали… когда фонари на Риверсайд-драйв вдруг погасли. Естественно, мы как дураки оглянулись, и тут же фонари взорвались с такой ослепительной вспышкой, что на какое-то время все потеряли способность видеть.
Николос потеребил трасск.
– Во всяком случае, большинство. Но один из членов делегации явно это подстроил. В ту секунду, когда нас ослепило, он вырубил воинов, державших Меланту, и утащил ее.
– А почему вы думаете, что это один из ваших? – спросил Роджер.
– Если бы кто-нибудь вошел в круг, он бы обязательно кого-то задел, – пояснил Николос. – Но никто ничего не заметил.
– А если сверху? – поинтересовался Роджер. – Веловски что-то говорил об альпинистских примочках серых.
– Силовые линии, – кивнул Николос. – Нечто вроде невидимых проводов, по которым они перебираются со здания на здание. Но в данном случае их негде было установить, кроме домов за Риверсайд-драйв. Чтобы пройти над деревьями, серому пришлось бы спускаться с такой большой высоты и под таким крутым углом, что мы бы почувствовали удар о землю.
Он покачал головой.
– Нет, это должен быть кто-то из группы; некто схватил Меланту и вырвался через круг наружу. Не успели мы опомниться, как он исчез.
– Но в последний момент кто-то успел в него выстрелить, – вспомнил Роджер. – У него шла кровь.
Николос резко выпрямился.
– Так вы его видели? Как он выглядел?
– Он появился всего на минуту, – замялся Роджер, не ожидавший такой реакции. – Мы видели только…
– Мы видели только темный силуэт, – перебила Кэролайн, коснувшись руки мужа. – В тот вечер фонари на Бродвее тоже шалили.
– А телосложение? – настаивал Николос. – Ведь это был серый, так?
– Почему вы потом не пересчитали членов делегации? – возразила Кэролайн. – Если это один из вас, одного, очевидно, должно было не хватать.
– Очевидно, – недовольно сказал Николос. – К сожалению, участники делегации не остались на месте. Кто-то с перепугу крикнул, что серые нарушили перемирие, и почти все, кроме воинов, сразу же разбежались. Серые тоже сбежали и попрятались в своих укрепрайонах в Южном Манхэттене и Квинсе. Своих они также не пересчитывали. – Он поморщился. – Во всяком случае, так утверждают.
– Но почему кто-то из серых хочет спасти девочке жизнь? – спросил Роджер.
Николос с шумом вздохнул.
– Потому что с установлением перемирия и смертью Меланты фракция войны потеряла бы возможность перетянуть на свою сторону остальных серых. Сами по себе они не способны победить нас. Но если бы им удалось похитить Меланту и объявить, что мы нарушили соглашение, то, возможно, они смогли бы разжечь прежнюю ненависть и вражду.
– А зеленые? – спросила Кэролайн. – Из них кто-нибудь мог решиться выступить против Сирила?
– У зеленых нет такого понятия, как «выступить против вождя», – натянуто сказал Николос. – Даже родители Меланты не осмелились прекословить Сирилу.
– Ясно. – Кэролайн решила пока на этом не зацикливаться. – В любом случае нам больше нечего сказать о спасителе Меланты. Еще раз говорю, с фонарями творилось что-то неладное.
Роджер недовольно морщил лоб, но, к ее облегчению, намек понял.
– Да, – подтвердил он. – Извините.
Поджав губы, Николос перебегал глазами с одного на другого.
– Полагаю, это не так уж важно, – произнес он. – Когда Меланта вернется, она нам сама все расскажет.
– А что будет дальше? – спросил Роджер. – Я понимаю, вы собираетесь, – он взглянул на Кэролайн, – завершить начатое. Но что потом? Вы верите, что серые будут соблюдать соглашение?
– Не знаю, что решит Сирил, – ответил Николос. – По моему мнению, Манхэттен в последнее время стал сильно перенаселен. Я бы посоветовал пожертвовать Мелантой, чтобы подтвердить наши добрые намерения, а затем отступить в северную часть Нью-Йорка, где в нашем распоряжении будет неограниченное количество деревьев. – Он покачал головой. – Но такое решение должны принять все зеленые, – добавил он. – В любом случае теперь вы понимаете, как важно, чтобы Меланта вернулась. Когда и где мы сможем забрать ее?
Кэролайн почувствовала, как Роджер напрягся.
– Не хотим отнимать у вас время, господин Грин, – с неожиданной официальностью заявил Роджер. – Если вы дадите свой телефон, мы свяжемся с вами.
Лицо Николоса окаменело.
– У нас нет времени для игр, Роджер, – ледяным тоном произнес он. – Нам нужно, чтобы девочка вернулась. Сейчас.
– Нет. – Голос Роджера был почти спокоен. – Вам нужно, чтобы она вернулась к среде. Остается немало времени, чтобы принять решение.
Он коснулся руки Кэролайн и привстал. Они поднялись вместе.
– Вы совершаете ошибку, – предупредил Николос, не двигаясь с места. – Мы не позволим вам поставить под угрозу наши жизни. Мы все равно вернем Меланту.
– Если она захочет вернуться, мы сами ее доставим, – пообещал Роджер. – Если нет, придется побеседовать еще. Ваш номер?
– Просто зайдите в парк, – процедил Николос. – С вами свяжутся.
Когда они вышли из столовой, двое зеленых, которые сопровождали их в машине, стояли у дверей. Проходя мимо молчаливых стражей, Кэролайн крепко сжимала руку Роджера, но те не сдвинулись с места. Супруги вышли на улицу и жадно вдохнули свежий холодный воздух.
– Что дальше? – спросила она.
– Метро, – кратко ответил он, ускоряя шаг.
Всю дорогу, пока они шли через университетскую территорию, Роджер молчал. Наверное, опять сердится на нее, с тоской догадалась Кэролайн.
Даже в субботу университетский городок был полон студентов и преподавателей, переходивших из одного здания в другое. Роджер повел ее мимо Додж-холла, и, увидев двери, ведущие в театр Миллера, Кэролайн вздрогнула. Если бы она не настояла, чтобы идти пешком со спектакля в тот вечер – если бы она хоть раз переборола свой страх и согласилась проехать в метро несколько коротких остановок, – никто бы не завел их в переулок под дулом пистолета, и их жизнь шла бы своим чередом. В этом случае, конечно, Меланта, скорее всего, была бы мертва. Может быть, она уже мертва.
Только в вагоне метро Кэролайн решилась заговорить.
– Ты злишься на меня, Роджер? – неуверенно спросила она.
К ее облегчению, он удивленно поднял брови.
– Нет, конечно, – ответил он. – С чего бы?
– Не знаю. Думаю, может, слишком много там говорила. С тех пор как мы оттуда ушли, ты все молчишь.
– Пытаюсь разобраться. – Он взял ее за руку. – А ты что об этом думаешь?
– Все как-то нелогично, – сказала Кэролайн. – Николос рисует зеленых такими благородными, цивилизованными, но признает, что они готовы хладнокровно убить двенадцатилетнюю девочку.
– Ради блага всех остальных, – напомнил Роджер.
– Даже если ради блага всей Вселенной, – возразила Кэролайн. – Все равно это неправильно. И не верится, что серые такие жестокие, как он говорит.
– Но они же стреляли по деревьям во время войны, – напомнил Роджер. – Или ты хочешь сказать, что и у этой истории две стороны?
– У любой истории две стороны. – Кэролайн старалась сдерживаться. Спор ни к чему хорошему не приведет. – И надо выслушать обе стороны, до того как что-то решать.
Роджер хмыкнул и снова умолк. «Девяносто шестую улицу» – их остановку – он, судя по всему, не заметил. Подумав, Кэролайн решила, что будет лучше, если она притворится, будто тоже не заметила.
– Ладно, – сказал он, когда поезд подошел к станции «Восемьдесят шестая улица». – Давай так. Вернемся к Янгам и осмотримся. Если Меланта прячется, то должна ждать, что мы вернемся.
– Если она там, почему не ответила, когда я звала ее сегодня утром?
– Может, боялась. Может, вокруг ходили зеленые или серые.
– Думаешь, теперь они ушли?
– Понятия не имею, – признался Роджер. – Но больше пока ничего предложить не могу.
– Хорошо, – сказала она. – Отличная идея.
– Угу, – почти неслышно произнес Роджер. – Извини, – добавил он. – Я просто… у меня не очень получается.
– Да что ты! – заверила его Кэролайн, немного удивленная таким признанием. Обычно в таких случаях Роджер за свою слабость отыгрывался на ней. – Куда лучше-то? – добавила она. – Ты держал в руках все нити разговора, поэтому мы узнали гораздо больше, чем Николос собирался рассказать.
– Сомневаюсь, – пробормотал Роджер. – Но все равно спасибо. Жаль только, я ничего не сделал, когда нас запихивали в машину.
– Брось ты, – нахмурилась Кэролайн. – За это-то что извиняться? Если бы нас не привезли к Николосу, мы бы ничего не узнали.
– Оказалось, что так. Но пока нас везли, ты точно была недовольна.
– Я не сердилась, – запротестовала Кэролайн. – Правда.
– Ты всю дорогу молчала.
Она нахмурилась. Так он из-за этого?
– Я слушала. Пыталась разобрать, что они говорят.
Тут нахмурился Роджер.
– О чем ты? Они ни слова не произнесли всю дорогу.
– Вслух – нет, – согласилась Кэролайн. – Но было такое ощущение… – Она остановилась, подыскивая подходящие слова. – Знаешь, иногда так бывает: когда сидишь у ручейка, бегущего по камням, то будто слышишь какое-то бормотание. Когда я была маленькой, то воображала, что ручеек разговаривает с лесом. Что-то похожее.
– Серьезно? – искренне удивился Роджер. – Ты разобрала какие-то слова, пусть и непонятные?
Она покачала головой.
– Я понимала, что они разговаривают между собой, но и только.
– А Николос? Он, по-твоему, с кем-нибудь говорил?
– Не уверена. Но он ведь был гораздо дальше от меня, чем зеленые в такси.
– Значит, у тебя слишком короткий диапазон, – заключил Роджер. – Плохо дело.
– Извини, – механически произнесла Кэролайн.
Она удивилась, что он улыбнулся, возможно, впервые по-настоящему с тех пор, как заварилась вся эта каша.
– За что «извини»? – успокоил он ее. – Милая, ты совсем не виновата. Вот интересно, почему ты слышала что-то, а я нет?
– Возможно, у меня повысилась чувствительность, когда Сирил пытался заставить меня привести Меланту, – предположила Кэролайн.
– Возможно. Объяснение не хуже любого другого. – Роджер кивнул на окно, за которым проносилась стена тоннеля. – Скоро «Таймс-сквер». Нам пересаживаться.
Кэролайн собралась с духом.
– Роджер… что нам делать, если все-таки найдем Меланту? Просто отдадим ее Николосу?
Роджер покачал головой.
– Не знаю. Найдем, тогда и подумаем.
19
Иона приканчивал четвертый сэндвич, когда, наконец, зазвонил мобильный телефон Ференцо.
– Я слушаю. – Ференцо схватил его со стола и раскрыл.
– Это Джон, – раздался голос Пауэлла. – Есть хорошая новость, плохая новость и странная новость. С какой начать?
– Полагаю, принято начинать с неприятностей. – Ференцо встал и направился к двери. Поглощенный едой, Иона даже не поднял глаз, когда Ференцо закрыл за собой дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64