— Шакур! — выкрикнул тюремщик. — К тебе посетители. Его высочество собственной персоной.Ответа не последовало, если не считать негромкого лязга цепей. Скорее всего, узник поменял положение тела.— Я буду находиться рядом, ваше высочество, — сообщил тюремщик. — Дверь камеры лучше оставить открытой.— Мы не хотим отрывать тебя от твоих обязанностей, — учтиво произнес Дагнарус. — У нас частный разговор.Наклонившись, он добавил заговорщическим шепотом:— Магу нужно будет сосредоточиться. Понимаешь?— Как не понять, ваше высочество.И все же сомнение не покидало тюремщика.— Учтите, ваше высочество, этот малый способен на все. Для него перерезать вам глотку — раз плюнуть.— Я хорошо вооружен, — возразил Дагнарус, показывая меч и нож. — Я привел с собой телохранителей, которых поставлю за дверью.Он подал знак солдатам.— Поэтому ты должен позволить нам беседовать с узником так, как я сочту нужным. В противном случае, господин тюремщик, я могу подумать, что ты сомневаешься в силе моей власти.Все это было сказано непринужденным тоном, однако тюремщик понял, что зашел слишком далеко. Низко поклонившись, он удалился, попросив «покричать его», если им что-нибудь понадобится.— Например, свежий воздух, — морща нос, пробормотал Дагнарус— Если бы, не приведите боги, я оказался здесь бы, то предпочел бы, чтобы меня поскорее повесили, раз иначе отсюда не выбраться.— Если раскроется, что я занимаюсь магией Пустоты, мне прямая дорога сюда, — срывающимся шепотом сказал Гарет.— Ты что же, так мало веришь в меня? — спросил Дагнарус, блеснув глазами. — Ты ведь знаешь, что я не допущу подобного.— Я знаю, вы сделаете все, что в ваших силах, — упавшим голосом подтвердил Гарет. — И тем не менее...— Хватит болтать, — холодно перебил его Дагнарус. — Мы напрасно теряем время.Они медленно вошли в камеру, задержавшись на пороге, чтобы глаза привыкли к темноте. В некоторых камерах существовали крохотные оконца, прорубленные в скале. В камере Шакура такого оконца не было. Тюремщики явно опасались, как бы он не протиснулся в узкое отверстие размером шесть на шесть дюймов и не прыгнул вниз с отвесной скалы. Впрочем, если бы Шакур и ухитрился проделать все это и остаться в живых, он погиб бы в волнах прибоя, бьющихся о скалы.Гарету подумалось: им с принцем не разглядеть узника, зато тот прекрасно их видит. Он вплотную подошел к Дагнарусу, который, ощущая то же самое, положил руку на рукоятку меча.— Шакур, — обратился к узнику принц, и эхо отозвалось из углов камеры. — Я — принц Дагнарус. А это Гарет, мой друг и советник. Мы пришли поговорить с тобой. Гарет, принеси факел и прикрой дверь камеры. Не плотно, но так, чтобы нам не мешали говорить.— Я и без факела могу осветить камеру, ваше высочество, — равнодушным тоном произнес Гарет, не стесняясь показывать принцу и узнику свои магические способности.Подняв руку, он приказал камню исторгнуть огонь и зажег небольшой очаг в центре камеры. Казалось, что топливом огню служат холодные камни пола. Огонь стоил Гарету новой язвы, тут же появившейся на тыльной стороне ладони. Он поспешно натянул пониже рукав сутаны.Яркое пламя осветило фигуру узника, лежавшего на соломенной подстилке, брошенной прямо на пол. Теперь узник сел и стал разглядывать: вначале огонь, заставивший его сощуриться, а затем и посетителей. Увидев лицо Шакура, Гарет попятился назад и с размаху ударился о стену камеры.— Что с тобой? — недовольно спросил Дагнарус, окидывая друга таким же недовольным взглядом.— Я знаю этого человека! — задыхаясь, прошептал Гарет, указывая на Шакура так, словно тот был в камере не один. — В детстве... однажды я пошел к капитану Арготу... он посадил меня на свою лошадь. В это время солдаты привели этого человека. Он дезертировал и был пойман. Он сбросил меня вниз и попытался бежать на лошади! Я же рассказывал вам, ваше высочество. Неужели вы не помните?— Нет, не помню, — отмахнулся Дагнарус, внимательно рассматривая узника.— Вы должны его помнить! Его лицо много недель преследовало меня в кошмарных снах!— Возможно, мои детские воспоминания стерлись, — нетерпеливо произнес Дагнарус. — Сейчас, Меченый, это не имеет значения. Он не прыгнет на тебя, потому что скован по рукам и ногам. Подойди сюда, а то ты кричишь, стоя у самой двери. Так весь мир узнает о наших замыслах.Гарет неохотно подошел, не в состоянии отвести глаз от Шакура, который зловеще усмехался, явно наслаждаясь замешательством «Почтенного Мага».Лицо узника — все в крови и синяках — словно вновь вынырнуло из кошмарных снов, мучавших Гарета в детстве. Шакур почти не изменился. Ужасная рана зажила, но неудачно. Вместо отсутствующих мышц и мяса кость скулы покрывал жуткого вида рубец, отчего лицо Шакура выглядело усохшим и сморщенным. Веко левого глаза свисало безжизненным лоскутом кожи, но сам глаз сохранил способность видеть. Во всяком случае, оба глаза, блестя сквозь грязные, спутанные волосы, с нескрываемым и злобным любопытством рассматривали пришедших.— Добро пожаловать в мое скромное жилище, ваше высочество, — издевательски произнес Шакур. — Думаю, вы простите мне, что я не встаю в вашем присутствии, но я прикован к стене. Подходите ближе. Можете глядеть на меня, сколько вам угодно. Краше я не стану.— Мы пришли сюда не за тем, чтобы поиздеваться над тобой, — сказал Дагнарус, опускаясь на корточки напротив узника, сидевшего со скрещенными ногами на соломенной подстилке. — И не детское или болезненное любопытство привело нас сюда. У нас, Шакур, есть к тебе предложение, — понизил голос Дагнарус. — Предложение, которое позволит тебе выскользнуть из-под самого носа палача.— Речь идет о работе, которую я могу выполнить для вашего высочества? — спросил Шакур, тон которого мгновенно стал более уважительным.— Да, — подтвердил Дагнарус, — о работе.— И кто же у вас на прицеле? — с профессиональным любопытством спросил узник.— Все в свое время, — ответил Дагнарус— Вначале ответь на вопрос. Что ты знаешь о магии Пустоты?Шакур бросил взгляд на огонь, горевший без всяких дров, затем перевел глаза на принца. Хитрые и смышленые глаза узника блеснули.— А что знаете о ней вы, ваше высочество?— Достаточно, — ответил Дагнарус.Вытащив из сапога нож, принц пальцем другой руки коснулся самого кончика лезвия. Лезвие было острым. Огонь играл на его блестящей поверхности.— А теперь, поскольку ты знаешь мою тайну, тебе так или иначе не жить. Это обстоятельство приводит к интересному выбору. Либо я убью тебя прямо сейчас — я без труда смогу убедить тюремщика, что ты бросился на меня, пытаясь завладеть моим мечом и бежать. Либо ты покинешь эту камеру вместе со мной, моим другом и двумя солдатами.— Так в чем состоит работа? — повторил Шакур, не сводя с принца глаз. — И какое отношение к ней имеет Пустота?— Прежде чем я смогу доверять тебе, я требую, чтобы ты принял Пустоту, — сказал Дагнарус, поигрывая ножом. — И отрекся от богов.Шакур пожал плечами.— Мне никогда не было особого проку от богов. Сомневаюсь, чтобы и им был толк от меня. Это все?— Почти. Ты должен доказать мне свою пригодность, пройдя небольшое испытание. Думаю, ты не станешь возражать?— А что за испытание? — с подозрением спросил Шакур.— Сущий пустяк. Просто поклянешься на предмете, порожденным Пустотой, что ты признаешь Пустоту своей властительницей.— И это все?— Все, что от тебя требуется, — учтиво подтвердил Дагнарус.— И за это вы вытащите меня отсюда? Убережете от палача?— Прямо сейчас.— А как насчет мешка с серебром в придачу? — криво усмехнулся Шакур.— Не гневи судьбу, — ответил довольный принц.— Что ж, тогда я — ваш человек, ваше высочество, — сказал Шакур, протягивая закованные в кандалы руки.— Гарет, ступай к тюремщику, — приказал Дагнарус.— И что ему сказать? — спросил встревоженный Гарет.— Скажешь, что этот узник нужен нам для дальнейших допросов и потому мы забираем его с собой.— Да о нас же начнут сплетничать во всех кабаках, — запротестовал Гарет. — Тюремщик расскажет об этом всем подряд. Слухи дойдут и до дворца. Что вы скажете, если кому-то захочется узнать, почему вы освободили явного убийцу?— Ты передашь тюремщику вот это. — Дагнарус снял с пояса мешочек и подал Гарету. — Скажешь ему, что человек, убитый этим мерзавцем, был моим другом и что я поклялся отомстить. Жаль, конечно, лишать людей удовольствия поглазеть на казнь, но на карту поставлена моя честь. А затем ты попросишь, чтобы он держал язык за зубами.— Что, если он окажется неподкупным?— А это и не подкуп. Это воздаяние за его хлопоты. Боги милостивые, ну что ты на меня уставился, Меченый? — Дагнарус вскочил на ноги. — Неужели я сам должен идти к тюремщику?— Нет, не надо, — сказал Гарет, беря деньги.Ему очень не хотелось оставаться с Шакуром наедине.— Я пойду.Гарет торопливо ушел.— Кто это такой? — спросил Шакур, чуть скривив губы.— Мой чародей.— Молод еще.— Но вполне сведущ.Эти слова, похоже, не произвели на Шакура никакого впечатления.— Лучше скажите, когда браться за работу? И где я буду прятаться?— Об этом я уже позаботился. Тебе не придется ломать голову.Дагнарус бросил взгляд на дверь.— Ну куда, черт побери, он запропастился?Шакур сделал недвусмысленный жест рукой.— Ножичком придется поработать, я правильно понял?Дагнарус повернулся к нему.— Да. Ножичком, — коротко ответил принц и снова нетерпеливо уставился на дверь.— Ваше высочество, вы не станете думать обо мне хуже, если я попытаюсь сбежать? — усмехнулся Шакур.— Я не стану думать о тебе хуже, чем думаю сейчас, — заверил его Дагнарус. — Разумеется, ты можешь попытаться сбежать, но мои телохранители очень преданы мне. Ты должен их знать; эти солдаты служат под началом капитана Аргота. Полагаю, ты тоже когда-то служил под его началом. Его люди не пылают к тебе любовью, Шакур. И они с удовольствием помучают тебя. Но учти: они не станут делать из тебя кусок ни на что не годного мяса. Просто поиздеваются всласть.При упоминании о капитане Арготе наглая ухмылка мигом исчезла и лицо Шакура приобрело угрюмое, затравленное выражение. Больше он не произнес ни слова. Вскоре из коридора послышался голос тюремщика. Он был настолько удивлен, что говорил громче обычного.— Ваше высочество! — недоуменно произнес тюремщик, едва переступив порог камеры.— Освободи этого человека, — велел Дагнарус.— Ваше высочество, я возражаю...— Возражай, сколько влезет, — нетерпеливо бросил ему принц. — Когда закончишь, освободишь его и передашь мне. Всю ответственность за него я беру на себя.Тюремщик действительно стал возражать, и его возражения длились куда больше допустимого времени, учитывая, что он оспаривал решение принца. Шакур был знаменитым убийцей, крупной добычей, и казнь его обещала стать исключительно захватывающим зрелищем. Никакие деньги не заменят этого развлечения. Принц терпел эти тирады дольше, чем мог предположить Гарет. Наконец ему надоело.— Будет так, как я сказал, — произнес Дагнарус, зло сверкнув глазами.Упрямый тюремщик понял, что дальнейший спор окажется не только бесполезным, но и небезопасным для него.Дагнарус велел солдатам войти в камеру. Тюремщик снял с Шакура цепи. Солдаты надели на него железный пояс, с которого свисали две пары кандалов — для рук и для ног. В считанные секунды кандалы вновь сковали Шакура. По лицам солдат было ясно, что они узнали Шакура. Судя по его наглой ухмылке и напускной храбрости, он тоже помнил бывших сослуживцев.Тюремщик с грустью смотрел, как уводят Шакура, качая головой и что-то бормоча себе под нос. Потом, все так же качая головой и бормоча, он развязал мешочек и начал считать монеты. Глава 9Сотворение врикиля Вечером накануне вхождения Дагнаруса в Храм король Тамарос устроил празднество в честь младшего сына, как когда-то устраивал в честь старшего. Праздничное угощение отличалось обилием и великолепием. Гостям подавали голубей и каплунов, ветчину, колбасы, мясо дикого кабана, барашка, зажаренного целиком, а также жареных цыплят с сахаром и розовой водой.Гарет, приглашенный в качестве почетного гостя, с болью в душе вспоминал то давнишнее празднество в честь Хельмоса. С каким волнением входил он тогда в зал, как добр и внимателен был к нему Хельмос...— И чем же я собираюсь отплатить кронпринцу за его доброту и заботу? — мрачно спрашивал себя Гарет, ковыряя вилкой в тарелке и разглядывая наполненный вином бокал. — Сегодня ночью я помогу его брату совершить ритуал, который должен превратить нечестивого человека в послушного живого мертвеца.— Ты чего приуныл, Меченый? — с громким смехом повернулся к нему Дагнарус, хлопая друга по плечу. — Мне не нужны кислые физиономии! Настало время повеселиться! Давай выпьем!Он долил вина и в без того почти полный бокал, отчего кроваво-красная жидкость брызнула во все стороны. Гарет с упреком поглядел на принца, и тот захохотал еще громче.Принц не был пьян, а если и был, то умело это скрывал. Дагнарус был способен пить ночь напролет, когда другие участники пирушки уже едва держались на стульях или валялись под столом, обмякшие, словно тряпка в руках трактирщицы. Невзирая на количество выпитого, принц неизменно сохранял самообладание, словно в его существе имелась некая холодная, точно лед, часть, неподвластная ни жару вина, ни жару любви. Гарет отважился на последний, отчаянный шаг. Он тайно встретился с госпожой Вэлурой и поделился с ней своими опасениями по поводу того, что может произойти с Дагнарусом, если принц не оставит своего упорного желания сделаться Владыкой.Вэлура прекрасно знала, какие испытания ожидают Дагнаруса. Она собственными глазами видела, как подвергался Трансфигурации ее муж. Теперь, боясь за любимого, который, как ей казалось, идет к неминуемой смерти, Вэлура целую ночь умоляла его отказаться от опасного замысла. Она просила сделать это ради нее.— Любовь моя, если с тобою что-нибудь случится, — говорила она, гладя темно-рыжие волосы принца, разметавшиеся по ее груди, — я покончу с собой.В ответ Дагнарус поцеловал Вэлуру и овладел ею. Когда же мерная свеча догорела до деления, предвещавшего скорое наступление рассвета, принц поднялся с их любовного ложа и объявил, что, как ему ни жаль, но их встречи прекращаются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77