Ее полные ужаса глаза увидели Мула-Ал-Ка, Мула-Ба-Та и меня.— Спасите! — закричала она.Мул-Ал-ка снова коснулся моей руки, я не извлек меч.— Здравствуйте, достопочтенные мулы, — сказал один из работников.— Здравствуйте, — ответил Мул-Ал-Ка.— А кто этот? — спросил второй работник.— Тарл Кабот из города Ко-ро-ба, — объяснил Мул-Ба-Та.— Никогда о нем не слышал, — сказал второй.— Это на поверхности.— Ах, вот оно что. Я родился в рое.— Он наш друг, — сказал Мул-Ба-Та.— Дружба между мулами запрещена, — сказал первый работник.— Мы знаем, — согласился Мул-Ал-Ка, — но мы все равно отправляемся в помещения для разделки.— Мне жаль это слышать.— Нам самим жаль, — сказал Мул-Ал-Ка.Я в удивлении смотрел на своих спутников.— С другой стороны, — сказал Мул-Ба-Та, — таково желание царя-жреца, и потому мы радуемся.— Конечно, — сказал первый работник.— А каково ваше преступление? — спросил второй.— Мы не знаем, — ответил Мул-Ал-Ка.— Это всегда очень неприятно, — заметил первый.— Да, — согласился Мул-Ба-Та, — но не имеет значения.— Верно, — подтвердил первый работник.И они занялись работой. Один остался у диска, второй подошел к стене и, нажимая на кнопки, начал опускать шарообразный предмет к голове девушки.Мне стало жаль ее. Она подняла голову и увидела большой шар, испускающий электронное гудение и медленно опускающийся к ней. Девушка испустила долгий дикий полный ужаса крик и забилась в цилиндре, ее маленькие кулачки в перчатках тщетно стучали по пластиковым стенам.Работник, стоявший у диска, к окончательному ужасу девушки, небрежно, как шарф, откинул ее церемониальный капюшон и прекрасную кружевную вуаль, обнажив лицо. Она дрожала в цилиндре, прижимала к нему свои маленькие руки и плакала. Я увидел, что у нее каштановые волосы, темные глаза с длинными ресницами. Рот приятный, горло белое и красивое. Ее крик замер, когда работник надел ей на голову шар и приладил зажимы. Его товарищ щелкнул переключателем на стене, и шар, казалось, ожил, загудел и защелкал, на нем вспыхнуло множество огоньков.Я подумал, понимает ли девушка, что сейчас готовится пластина с записью ее мозга и что эта пластина будет связана с сенсорами в комнате рабыни.Пока шар выполнял свою работу, удерживая голову девушки на месте, работник расстегнул замки на цилиндре и раскрыл его. Быстро и привычно он зажал руки девушки в специальные замки и острым ножом разрезал ее одежду, которую отбросил в сторону. Потом он достал три предмета: длинное традиционное белое платье рабыни комнаты в пластиковом пакете, ошейник и еще один предмет, назначение которого я не сразу понял: прямоугольный, небольшой, на одной стороне перевернутые буквы — начальные буквы слова «рабыня».Он нажал на этом предмете кнопку, и немедленно та его сторона, на которой были буквы, раскалилась добела.Я прыгнул вперед, но Мул-Ал-Ка и Мул-Ба-Та, предвидя мое стремление, схватили меня за руки, и прежде чем я смог освободиться, я услышал приглушенный из-за шара крик девушки. Она была заклеймена.Я почувствовал свою беспомощность.Слишком поздно.— Ваш спутник нездоров? — спросил работник у стены.— Все в порядке, спасибо, — ответил Мул-Ал-Ка.— Если он болен, — заметил работник у диска, — он должен немедленно явиться в госпиталь для уничтожения.— Он здоров, — сказал Мул-Ба-Та.— Почему он говорил об уничтожении? — спросил я у Мула-Ал-Ка.— Больных мулов обычно уничтожают, — ответил он. — Так лучше для роя.Работник у диска открыл пакет и достал свежее и выглаженное платье рабыни. Натянул его на девушку, защелкнул пряжку на плече. Потом освободил руки девушки и снова закрыл цилиндр. Теперь девушка оказалась точно в таком же положении, как раньше, только вместо богатой одежды свободной женщины на ней было простое платье рабыни, а на левом бедре — клеймо.Шар, укрепленный у нее над головой, перестал гудеть и вспыхивать, и работник у диска освободил от него голову девушки. Он отвел шар примерно на фут вверх и в сторону, потом быстрым движением закрыл, так что отверстие в нижней стороне стало опять шести дюймов. Работник у стены нажал кнопку, и шар поднялся к потолку.Девушка, дрожа и плача, сквозь прозрачный цилиндр рассматривала себя. На ней новая незнакомая одежда. Она коснулась левого бедра и закричала от боли.Глаза ее были полны слез.— Вы не понимаете, — скулила она. — Я дар царям-жрецам от посвященных города Ар.Работник у диска взял в руки ошейник.Такие ошейники обычно для рабыни подбираются индивидуально. Ошейник не только указывает на рабское положение девушки, но также должен обозначать город и имя владельца. Он рассматривается также как украшение. Поэтому, как правило, хозяин старается, чтобы ошейник не был слишком тугим или слишком свободным. Обычно носить такой ошейник удобно.Девушка трясла головой.— Нет, — говорила она, — нет, вы не понимаете. — Она пыталась вырваться, когда работник стал одевать на нее ошейник. — Я ведь пришла в Сардар не как рабыня!С легким щелчком ошейник закрылся.— Ты рабыня, — сказал работник.Она закричала.— Убери ее, — сказал работник у стены.Второй работник послушно спрыгнул и начал толкать диск.Когда они выходили из помещения, я видел, как девушка, задыхаясь от слез, пыталась дотянуться до ошейника.— Нет, нет, — кричала она, — вы не поняли. — Она бросила на меня последний отчаянный взгляд.Рука моя снова сжала рукоять меча.— Ты ничего не можешь сделать, — сказал Мул-Ал-Ка.Он прав. Я могу убить этих работников, простых мулов, которые выполняют задание своих хозяев царей-жрецов. Потом придется убить Мула-Ал-Ка и Мула-Ба-Та. И что я буду делать с этой девушкой в рое царей-жрецов? Что будет с Миском? Разве я в таком случае не потеряю возможность спасти его?Я рассердился на Мула-Ал-Ка и Мула-Ба-Та.— Зачем вы привели меня сюда?— Чтобы ты увидел ошейник, — ответил Мул-Ал-Ка.— Я уже видел рабские ошейники.— Но номер на нем был отчетливо виден, — сказал Мул-Ал-Ка.— Ты заметил этот номер? — спросил Мул-Ба-Та.— Нет, — раздраженно ответил я.— Номер 708, — сказал Мул-Ал-Ка.Я вздрогнул. Этот номер был на ошейнике Вики. Значит, в ее комнате новая рабыня. Что это означает?— Это номер Вики из Трева, — сказал я.— Совершенно верно, — согласился Мул-Ал-Ка, — той самой, которую пообещал тебе в награду Сарм за убийство Миска.— Как видишь, — добавил Мул-Ба-Та, — номер передан другой рабыне.— Что это значит?— Это значит, — ответил Мул-Ал-Ка, — что Вики из Трева больше не существует.Меня как будто ударили молотком. Я ненавидел Вику из Трева, но не желал ей смерти. Я чувствовал, что весь дрожу.— Может, ей дали новый ошейник? — сказал я.— Нет, — сказал Мул-Ал-Ка.— Значит она мертва?— Все равно что мертва, — сказал Мул-Ба-Та.— Что это значит? — Я схватил его и начал трясти.— Он хочет сказать, — вмешался Мул-Ал-Ка, — что ее отправили в туннели золотого жука.— Но почему?— Она теперь для царей-жрецов бесполезна.— Почему?— Мне кажется, мы сказали достаточно, — ответил Мул-Ал-Ка.— Верно, — согласился Мул-Ба-Та. — Может, даже это нам не следовало говорить тебе, Тарл Кабот.Я положил руки на плечи мулов.— Спасибо, друзья, — сказал я, — я понимаю, что вы сделали. Вы показали мне, что Сарм не собирается держать свое обещание, что он предаст меня.— Помни, — сказал Мул-Ал-Ка, — мы тебе этого не говорили.— Верно, — ответил я, — но вы мне показали.— Мы пообещали Сарму, только что не скажем тебе, — заметил Мул-Ба-Та.Я улыбнулся своим друзьям мулам.— После того как я покончу с Миском, вы должны убить меня?— Нет, — ответил Мул-Ал-Ка, — мы просто должны тебе сказать, что Вика из Трева ждет тебя в туннелях золотого жука.— Это слабый пункт в плане Сарма, — сказал Мул-Ба-Та, — потому что ты не пойдешь в туннели золотого жука отыскивать самку мула.— Верно, — согласился Мул-Ал-Ка, — я впервые вижу, чтобы Сарм совершал ошибку.— Ты не пойдешь в туннели золотого жука, потому что там тебя ждет смерть, — сказал Мул-Ба-Та.— Но я пойду, — возразил я.Мулы печально переглянулись и покачали головами.— Сарм мудрее нас, — сказал Мул-Ал-Ка.Мул-Ба-Та согласно кивнул.— Смотри, как он использует человеческие инстинкты против человека, — сказал он своему товарищу.— Настоящий царь-жрец, — заметил Мул-Ал-Ка.Я улыбнулся про себя. Им кажется невероятным, что я сразу, не задумываясь, решил попытаться спасти предательскую злобную девушку — Вику из Трева.Но это не так уж необычно, особенно на Горе, потому что здесь высоко ценится храбрость и спасти женщине жизнь означает по существу завоевать ее: мужчина Гора имеет право поработить женщину, которую он спас, и это право не отрицают ни ее сограждане, ни члены ее семьи. Бывали случаи, когда братья этой девушки, одев ее в одежду рабыни, связывали рабскими наручниками и отдавали спасителю, чтобы честь семьи и города не была запятнана. Разумеется, семья спасенной стремится продемонстрировать свою благодарность к человеку, который спас жизнь девушки, и горянский обычай всего лишь узаконивает эту благодарность. Бывали случаи, когда женщина, желающая принадлежать мужчине, сознательно в его присутствии шла на опасность. Мужчина, который таким образом вынужден рисковать, спасая женщину, редко настроен использовать ее иначе, как рабыню. Я часто размышлял над тем, как различаются обычаи Гора и Земли. В моем старом мире спасенная женщина может подарить спасителю благодарный поцелуй и в лучшем случае серьезнее отнестись к нему как претенденту на брак. Если бы такая девушка была спасена на Горе, ее, вероятно, ошеломили бы последствия. После благодарного поцелуя, который может затянуться надолго, она обнаружит себя на коленях, в рабском ошейнике, а потом, на рабской привязи, со связанными руками ее поведут с поля, где ее спаситель продемонстрировал свое мужество. Да, несомненно, земные девушки нашли бы это удивительным. С другой стороны, горяне считают, что женщина была бы мертва, если бы не ее спаситель, и таким образов он завоевал право на ее жизнь и может распоряжаться ею; обычно это означает превращение в рабыню, потому что статус вольной спутницы получить очень нелегко. К тому же сама девушка может отказаться стать вольной спутницей, и мужчина, не рискуя потерять то, что с таким риском завоевал, вынужден превратить ее в рабыню. Горянские мужчины всегда с готовностью спасают женщин, но они справедливо считают, что в награду за риск должны получить нечто большее, чем благодарный поцелуй, и потому заковывают спасенную в цепи, претендуя и на нее, и на ее тело.— Я думал, ты ее ненавидишь, — сказал Мул-Ал-Ка.— Ненавижу, — согласился я.— Так поступать по-человечески? — спросил Мул-Ба-Та.— Да, мужчина должен защищать женщину, какой бы она ни была.— Достаточно того, что она самка? — опять спросил Мул-Ба-Та.— Да.— Даже самка мула?— Да.— Интересно, — заметил Мул-Ба-Та. — Тогда мы должны сопровождать тебя, потому что хотим научиться быть людьми.— Нет, вы не должны идти со мной.— Значит ты не считаешь нас настоящими людьми, — горько сказал Мул-Ал-Ка.— Считаю, — ответил я. — Вы доказали это, сообщив мне истинные намерения Сарма.— Значит мы можем идти с тобой?— Нет. Я считаю, что вы можете помочь мне по-другому.— Это будет приятно, — сказал Мул-Ал-Ка.— Но у нас немного времени, — сказал Мул-Ба-Та.— Верно, — согласился Мул-Ал-Ка, — потому что мы скоро должны идти в помещения для разделки.Мулы казались опечаленными.Я немного подумал и потом устремил на них взгляд, в котором, как я надеялся, было крайнее разочарование.— Конечно, — сказал я, — вы можете так поступить, но люди так не поступают.— Нет? — спросил Мул-Ал-Ка, приободрившись.— Нет? — с неожиданным интересом спросил Мул-Ба-Та.— Нет, не поступают, — уверенно заявил я.— Ты уверен?— На самом деле уверен?— Абсолютно, — ответил я. — Совсем не по-человечески безропотно отправляться в помещения для разделки.Мулы долго смотрели на меня, потом друг на друга, потом снова на меня. Казалось, они пришли к какому-то решению.— Тогда мы не пойдем, — сказал Мул-Ал-Ка.— Да, — решительно поддержал его Мул-Ба-Та.— Хорошо, — сказал я.— А ты что теперь будешь делать, Тарл Кабот? — спросил Мул-Ал-Ка?— Отведите меня к Миску. 21. Я НАХОЖУ МИСКА Вслед за Мулом-Ал-Ка и Мулом-Ба-Та я зашел в влажное высокое сводчатое помещение, не освещенное лампами. Стены помещения были покрыты веществом, похожим на цемент; в него вделаны многочисленные разного размера камни.Со стойки у входа Мул-Ал-Ка взял факел мула и сломал его конец. Держа его над головой, он осветил часть помещения.— Это очень старая часть роя, — заметил Мул-Ба-Та.— А где Миск? — спросил я.— Где-то здесь, — ответил Мул-Ба-Та, — так нам сказал Сарм.Насколько я мог судить, помещение пусто. Я нетерпеливо потрогал цепочку переводчика, который с помощью мулов захватил на пути сюда. Я не был уверен, что Миску позволили сохранить его переводчик, и хотел иметь возможность разговаривать с ним.Я посмотрел вверх и застыл на мгновение, потом коснулся руки Мула-Ба-Та.— Вверху, — прошептал я.Цепляясь за потолок, висели многочисленные темные фигуры, очевидно, цари-жрецы, но с чудовищно раздутыми животами. Они не шевелились.Я включил свой переводчик.— Миск, — сказал я. И почти тут же узнал знакомый запах.Среди вцепившихся в потолок фигур послышался шорох.Но никакого ответа не последовало.— Его здесь нет, — предположил Мул-Ал-Ка.— Вероятно, нет, — согласился Мул-Ба-Та, — иначе он бы ответил. Твой переводчик уловил бы его ответ.— Поищем в другом месте, — сказал Мул-Ал-Ка.— Дайте мне факел, — сказал я.Я взял факел и обошел комнату. У двери я заметил вделанные в стену прутья, которые можно использовать как лестницу. Взяв факел в зубы, я приготовился к подъему.Неожиданно, держась руками за нижнюю перекладину, я остановился.— В чем дело? — спросил Мул-Ал-Ка.— Слушайте, — сказал я.Мы прислушались и на расстоянии услышали поющие человеческие голоса; пело множество людей; мы слушали минуту-две; звуки пения приближались.— Вероятно, идут сюда, — сказал Мул-Ал-Ка.— Нам лучше спрятаться, — предложил Мул-Ба-Та.Я оставил лестницу и отвел мулов к дальней стене помещения. Тут я велел им спрятаться за упавшими со стен камнями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35