Пришел Лукас и убрал со стола. Клэр в рассеянности слушала, как звенит посуда в его руках, затем он вернулся с кухни и спросил, не угодно ли хозяйке еще чего-нибудь. Клэр сказала, что он может идти, и минуту спустя осталась одна во всем доме. Даже закрыв глаза, она видела вспышки молний за окном. При раскатах грома Клэр зажимала руками уши.
Затем со всем своим диким неистовством на дом обрушилось ненастье. Стены и крыша заскрипели от порывов ураганного ветра. Подобный взрыву удар грома раздался прямо над головой Клэр, она задрожала от ужаса и в панике упала ничком на диван, прикрыв руками голову. Тропический ливень застучал по тонкой крыше, не останавливаясь ни на секунду, а в черном небе, подобном разверзшимся вратам ада, плясали разряды молний. Клэр всхлипывала и тряслась от страха, жалея, что не может умереть просто потому, что ей этого захотелось.
Она не слышала, как Росс вошел и снял с себя мокрый дождевик. Только когда он дотронулся до ее плеча, она поняла, что он находится рядом с ней. Клэр подняла бледное, мокрое от слез лицо.
– В чем дело? – с наигранным недоумением спросил Росс. – Тренируешься сдерживать крики в порядке эксперимента по выработке силы воли?
– Росс, пожалуйста, закрой ставни!
– Прежде чем ты выберешься из этого места, тебе предстоит пережить еще не одну тропическую грозу. Так что лучше тебе начинать привыкать прямо сейчас, – жестко ответил он. – Иди и закрой ставни сама, если хочешь.
– Ты… ты бессердечная тварь! – выдавила она. Ее взгляд был прикован к его хищной улыбке. В этот момент она показалась Клэр оскалом тигра.
– Пойдем, я тебе помогу, – предложил Росс.
– Я… я не могу… я боюсь молний!
– Лучший способ победить страх – это встретиться с ним лицом к лицу. – Он схватил ее за плечи и рывком поставил на ноги.
– Я не пойду туда! – Клэр начала истерично отбиваться, пытаясь вырваться из его мускулистых рук, чувствуя, что весь мир сошел с ума. На лице Росса играли отблески молний, он оторвал Клэр от земли и понес к окну через всю комнату. Он заставил ее стоять рядом, пока сам закрывал ставни. Клэр судорожно всхлипывала сквозь плотно сжатые зубы, пытаясь подавить приступ истерики. Она ненавидела его… ненавидела!
– Я предупреждал, на что будет похожа твоя жизнь здесь со мной, – сказал он сурово. – Ты довольна своим прыжком через стену Ридглея в большой, непокоренный мир? Разве этот тропический рай не соответствует твоим девичьим мечтам? Посмотри, да тут просто идиллия!
Страх и ненависть смешались в душе Клэр, и она не могла больше сдерживаться. Она подняла руку и со всей силы ударила Росса по лицу. Острая боль пронзила ее кисть, пальцы горели как от огня. Клэр резко повернулась и побежала в спальню, где бросилась ничком поперек кровати и заплакала, как обиженный ребенок.
Она не слышала, как Росс вошел в комнату, спокойный и бесстрастный. Одной рукой он молча обнял ее за плечи, приподнял голову и заставил сделать глоток виски из стакана, который держал в другой руке. Клэр судорожно вздохнула, когда обжигающий напиток прошел сквозь горло и разлился по желудку. Она провела руками по мокрым от слез щекам и убрала со лба спутанные пряди черных волос.
– Ты самый жестокий человек из всех, кого я знаю, – прошептала она.
– И ты вышла за меня замуж, – насмешливо заметил Росс, покачав головой. – Ну как, тебе уже лучше?
– Значительно лучше, – ответила она, пытаясь справиться с нервной икотой.
– Что же получается – девушка, хладнокровно переносящая все неудобства жизни в тропиках, боится пары молний? – с циничной усмешкой спросил Росс.
– Пары молний! – Клэр приподнялась на локтях и бросила на мужа полный отвращения взгляд. – Теперь вы знаете, мистер Брэннан, что ваша жена вовсе не закаленная герлскаут, какой вы меня до сих пор считали.
– Стойкость и выносливость очень утомляют, правда, моя радость? – Он улыбнулся и не казался в этот момент таким уж жестоким. – Ты не боишься ни криков хищников, доносящихся ночью из джунглей, ни огромных жуков и красных муравьев. Змеи тоже тебя не устрашают. Один бог знает, как одна только мысль о пресмыкающемся гаде приводит в ужас некоторых мужчин. Но обычная гроза?! – Росс разразился смехом.
– Я же еще не оперившийся птенец, помнишь? – Клэр села на кровати и высвободилась из объятий Росса. Сейчас прикосновение его теплых, крепких рук не приносило ей ни комфорта, ни успокоения. Его бессердечность устрашала Клэр. – Я испугалась и, как маленький ребенок, забилась в угол. И этот жуткий грохот… – При воспоминании, как ей пришлось провести несколько минут одной посреди бушующей грозы, у Клэр по телу пробежала судорога.
Росс окинул взглядом ее юное усталое лицо, задумался на минуту и сказал:
– Милая, ты доверишь мне сделать то, что в этой ситуации я считаю наилучшим выходом для тебя?
Клэр удивленно взглянула на мужа.
– Ч-что ты собираешься сделать? – нервно вздрогнув, спросила она.
– Ничего такого, на что ты не дашь согласия. Ты пойдешь со мной к веранде? Если захочешь, можешь спрятаться за моим плечом.
Ее ноздри яростно раздулись, а дыхание участилось. Но она сказала:
– Хорошо, пойдем. – На негнущихся ногах Клэр вышла из спальни и последовала за Россом через всю гостиную к двери, ведущей на веранду.
– Готова? – спросил Росс. Клэр судорожно кивнула.
Он обнял ее за талию, резко распахнул дверь, и шум бушующей стихии обрушился на них. Клэр крепче прижалась к Россу. Над деревьями вспыхивали молнии, мощный ветер гнул деревья до самой земли, дождь лил стеной, вода ручьями стекала с широких листьев пальм. Неожиданно мощный разряд молнии, подобно сияющему узкому клинку, ударил с неба и рассек стоящее поблизости дерево от самой верхушки до корней. Послышался ужасный треск и глухой звук, как будто дерево застонало от боли. Клэр испуганно завизжала, бросилась Россу на шею и спрятала свое лицо на его груди.
Он вновь взял ее на руки, отнес в гостиную и, бережно уложив на диван среди красных шелковых подушек, сел рядом.
– Милая, ты видела, как молния причиняет вред, – тихо сказал он, низко склонившись к ее голове. – Когда мы видим, как что-то или кто-то делает нечто ужасное, это дает нам знание и помогает найти в себе отвагу справиться с этим ужасом.
– С-спа-асибо тебе за урок, большой босс, – дрожащим голосом сказала Клэр, свернувшись в клубочек, как котенок. – Через год и еще три месяца, проведенных с тобой, я буду готова справиться с чем угодно и с кем угодно.
– Поздравляю, ты теперь вступила в высшую лигу, – с улыбкой сказал Росс, гладя ее волосы. – Но разве ты не заметила, как там было красиво? Молнии в тропиках похожи на бесконечный поток золотых лучей. Небесный фейерверк. Неплохое бы вышло название для оперы Гершвина.
– Тебе всегда нравилось, когда я играла музыку Гершвина, – мечтательно произнесла Клэр, и се мысли вернулись к Ридглею, к пианино в гостиной у тети и к Россу, сидящему на диване в стильном сером костюме, слушающему, как она играет.
Дразнящая улыбка пробежала по губам Росса, когда он приподнял ее подбородок и взглянул на грустное, задумчивое лицо.
– Ты прошла сквозь очищение огнем и водой, – сказал он. – Ты свидетельница Божьего промысла.
– Тебе нравится вся эта дикость, разве не так, Росс? – В ее устах это звучало скорее как утверждение, нежели вопрос.
– Дикость у меня в крови, – согласился он. – Она делает меня таким, какой я есть, – первобытным.
Клэр тихо рассмеялась.
– Ты можешь быть добрым, когда захочешь, – сказала она, легонько коснувшись его руки подушечками пальцев. – Временами мне казалось, что ты целиком состоишь из гранита, а внутри у тебя ледяное сердце.
– Нет, милая, я всего лишь на три четверти гранитный. – Он неохотно поднялся на ноги и провел ладонью по щеке, на которой до сих пор багровел след от удара Клэр. – За твоим ангельским личиком скрывается настоящая мегера, – пошутил он.
– Ты ждешь от меня извинений? – дерзко спросила Клэр. – Я не так уж сильно тебя ударила. А вот у меня пальцы свело от боли.
– Хорошо, это научит тебя не распускать руки. Я не люблю кисок, которые царапаются.
– Ты хотя бы раз думал обо мне как о женщине? – Она сама не поняла, как только ей пришло в голову задать такой вопрос.
– Если бы ты могла видеть себя моими глазами! – Росс откинул назад голову и громко засмеялся над ней.
Конечно, Клэр сознавала, как она выглядела в данный момент: белое от пережитого ужаса лицо, распухшие веки, влажные от слез глаза, растрепанные волосы и размазанная по лицу губная помада. О-о, пусть смеется! Лучше слышать его смех, чем упреки, нравоучения или его сарказм. Хотя бы Росс не подтрунивал над ней из-за того, что она такая неженка: испугалась удара тропической молнии, способной за долю секунды рассечь дерево пополам.
Ему нравилось насилие. Оно было частью его самонадеянного характера. Насилие читалось в жестокой складке его прямых губ. Когда полчаса назад Росс заставил ее стоять около распахнутых ставней, он так сильно сжал ее плечи своими стальными пальцами, что, казалось, хрупкие кости сломаются под таким нажимом. Завтра у нее на руках будут синяки, хотя, возможно, они и сейчас уже успели проявиться. Неожиданно Клэр почувствовала себя очень усталой и опустошенной. Куда привело ее опрометчивое решение выйти замуж за Росса, принятое в такой далекой сейчас Англии? Где теперь полные надежд мечты на счастливое будущее, которые рисовал ее неискушенный разум? Сейчас Клэр была слишком ослаблена, чтобы искать ответы на эти мучительные вопросы. Она откинула голову на спинку дивана и попыталась расслабиться.
Росс с самым невозмутимым видом налил себе виски и принялся ходить по комнате, делая неспешные глотки из стакана под гулкое грохотание отдаленного грома.
Из-за проливных дождей остальной багаж с необходимыми в быту вещами прибыл намного позже, чем планировалось. А с ним прибыло и пианино. Клэр была не на шутку удивлена, увидев, как Росс и прислуга вчетвером втащили его в дом и установили в гостиной.
– О, Росс, – растроганно произнесла Клэр, усиленно моргая, пытаясь остановить нахлынувший поток слез. – Какой чудесный сюрприз!
– Я рад, что тебе понравилось. Мне казалось, ты скучаешь по музыке. – Он провел своими неуклюжими, мозолистыми пальцами по клавишам. – Звук, конечно, не такой, как у пианино в доме твоей тетушки.
– Росс, оно просто чудесно! – Клэр принесла стул и села перед инструментом. Она легонько, с огромной нежностью погладила блестящие гладкие клавиши. – Это лучший рождественский подарок в моей жизни.
– Трудно представить, что сейчас месяц нарядных елок и рождественских торжеств, когда над нами сияет палящее солнце, а-а? – Его рука ненароком легла на оголенное плечо Клэр. – Теперь ты сможешь играть рождественские гимны, а я прочищу горло и подпою тебе.
Так оно и случилось. На ужин Клэр зажарила сочную индейку и приготовила настоящий сливовый пудинг. Чтобы придать дому праздничный вид, она украсила гостиную цветами и пальмовыми ветками. Клэр была счастлива, как ребенок: в доме витал дух Рождества, у нее были книги, пианино, магнитофон и кассеты с любимой музыкой, теннисные ракетки, пакетики с карамелью и целая гора семифунтовых банок с рассыпчатым печеньем.
У нее был заготовлен подарок для Росса. Она купила его еще до отплытия из Англии и прятала от мужа до Рождества – серебряная зажигалка, купленная на деньги, которые подарил ей на свадьбу отец. Она была выполнена в форме орла, блестящая и очень красивая. Когда Росс благодарил ее за подарок, его глаза сияли.
– Это я навел тебя на мысль об орле? – спросил он.
Клэр кивнула. С самого их знакомства Росс ассоциировался в ее сознании с одним из тех орлов из старой пословицы, которые всегда парят в одиночестве. В душе она надеялась, что Росс не такой, но разумом понимала, что пословица права.
Серый туман рассеялся к завтраку, обнажив знойное солнце на раскаленном добела небосводе. Клэр с раннего утра расставляла и переставляла недавно прибывшую мебель, пока не довела Марка и Джонни до предынсультного состояния. Тогда она переключилась на пианино и в течение нескольких часов самозабвенно играла свои любимые мелодии, а затем перепела все популярные песни. Когда она наконец устала от игры и пения, в дело пошел магнитофон. Клэр мечтательно лежала на диване под звуки мелодий Дебюсси, держа стакан с прохладным лимонадом в одной руке и сигарету в другой. Росс заявил, что живет в ночном клубе вместе с человеком-оркестром.
Со временем детский задор утих и Клэр переключилась на мирное времяпрепровождение: долгими вечерами в тиши и прохладе веранды она шила себе новые платья, занавески, подушки на диван. Увидев ситцевые занавески на окнах, пеструю бархатную обивку кресел и стульев, вышитые льняные салфетки под вазами со свежими цветами, Росс сказал, что никогда раньше не жил в столь благоустроенном доме.
Жара на время спала, но только для того, чтобы вскоре набрать силы, и в эти прохладные дни Росс все время от рассвета до заката проводил на плантациях. Именно тогда Клэр испытала первый приступ меланхолии. Оставленная наедине с собой до самого вечера, она пыталась тщательно распределить занятия на целый день. Один час, физических упражнений, три часа игры на пианино, четыре главы книги в день (ей пришлось четко ограничить чтение из-за боязни, что книги слишком быстро закончатся) и обязательный послеобеденный отдых. Но отсутствие компании было суровым испытанием. Клэр стала ловить себя на том, что иногда разговаривает сама с собой.
Наконец, она добралась и до Росса.
– Скажи, ты будешь ужасно против того, чтобы я ездила с тобой на плантации на пару часиков каждый день? – однажды вечером спросила она.
– Не то чтобы ужасно… – Росс задумался. – Но если тебе требуется перемена в окружении, то будь готова, завтра на рассвете поедешь со мной в джипе. Да, надень костюм для верховой езды и не забудь шляпу.
Как здорово было вырваться на время из-под надоевшего бунгало и катиться вместе с Россом к реке по немощеной дороге ржаво-рыжего цвета!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25