– Не совсем так, как хотелось бы, – сухо отозвался он. Брошенный в сторону Клэр взгляд показал, что ситуация в собственном доме представлялась ему не лучше. – Картер, что ты здесь делаешь… помимо того, что танцуешь с моей женой?
Дон, выглядевший не столь встревоженным, как Клэр, объяснил, что плыл по реке из Онитсло и заскочил к нему домой передать почту и фрукты.
– Миссис Брэннан оказалась столь любезна, что пригласила меня на ужин, – добавил он, ухватившись за узел галстука, будто ему вдруг стало душно и он решил его развязать. – Мои парни разбили палатку на твоем участке. Надеюсь, ты не станешь возражать?
– Конечно нет, – с ледяным спокойствием ответил Росс. Теперь настал черед Дона получить острый взгляд стальных глаз. – Ты всегда можешь рассчитывать на еду в моем доме и на постель на моем участке.
Клэр обеспокоил тон его голоса, и ей не понравилось, как Росс сделал ударение на слове «постель». Но не мог же он вообразить…
– Осталось ли что-нибудь из еды для хозяина этого дома? – потребовал он.
Лукас уже вернулся в деревню, и Клэр пришлось самой готовить ему ужин. Из кухни она внимательно прислушивалась к разговору двоих мужчин. Все в ней заклокотало, когда Росс в недвусмысленных выражениях принялся рассказывать о своих чувствах в тот миг, когда обнаружил, что жена в его отсутствие подкатывается к Дону. Он сказал, что уезжал на десять дней, но вернулся на седьмой, а Клэр не беспокоит, переживал ли он за нее, скучал ли по ней. Росс так и обмер, войдя на порог дома и увидев разодетую жену, танцующую и смеющуюся, как девушка на первом свидании.
Взяв поднос с едой, Клэр вернулась в гостиную. Росс развалился в плетеном кресле из стволов тростника, держа в руке стакан виски с содовой. Дон стоял на выходе на веранду, со своим кейсом в руках. Его прежнюю веселость как ветром сдуло, а на лице читалось выражение полной растерянности.
– Клэ-э… миссис Брэннан, я отправляюсь в свою палатку, – сказал Дон. – Огромное спасибо за великолепный ужин.
– Приходите утром на завтрак, мистер Картер, – пригласила его Клэр. – Негоже начинать путешествие с сухих бисквитов и консервированных бобов.
– Благодарю. Вы очень любезны. – Дон пожелал ей и Россу доброй ночи, вежливо поклонился и направился к реке, где его рабочие разбили временный лагерь.
– Кажется, своим появлением я испортил всю вечеринку, – заметил Росс, подхватывая вилкой огромный кусок бифштекса и отправляя его в рот. – Солнышко, ты слишком разошлась. Тебе так не кажется?
– Я только старалась быть гостеприимной. Что в этом плохого? – в недоумении спросила Клэр. – Дон принес несколько писем… и коробку ромовых трюфелей от твоей подружки Пэтси Хэрриман.
– Моей подружки?! – Его глаза блеснули, подобно стали. – Милая, ты выбрала довольно странный тон. Я бы сказал, ревнивый.
– По-моему, вы с Пэтси очень тесно дружите. Разве я не права? У меня была возможность убедиться в этом еще в Онитсло. – Клэр облокотилась на спинку стула, надеясь, что выглядит спокойной и невозмутимой. Черт! Ну почему он вернулся так неожиданно? Возможно, за эти семь дней Росс смягчился и простил ей ту ссору перед отъездом, а она вновь разозлила его. Теперь на Клэр взирал не любимый человек, а железный истукан с ледышками вместо глаз.
– Да-а, я умудрился жениться на очень умной женщине, – пошутил он. – Неудивительно, что все плантаторы на сотню миль в округе мне завидуют. Они говорят: ну и повезло же этому Россу Брэннану. Его женушка – настоящий ангел… только ангелы не подозревают своих мужей в связях с другими женщинами!
– Ты сам произнес слово «связь»! – взорвалась Клэр. – Готова поспорить, дело не закончилось несколькими поцелуями в твоей машине.
Эти слова повисли над ними, как занесенный топор палача. Росс тяжело взглянул на жену. Его глаза не выражали никаких эмоций, но взгляд бурлил подобно сверлу. Клэр чувствовала себя мошкой, которую поймали, оторвали крылышки, придавили стеклом и положили под микроскоп.
– Отправляйся спать, – сухо сказал Росс. – Возбуждение от ужина и танцев с Доном Картером ударило тебе в голову.
– Я тебя ненавижу! – закричала Клэр. – Твое высокомерие перешло все границы!
– Ты мне это уже говорила, – спокойно напомнил он, глядя на Клэр поверх стакана с виски. – Я начал беспокоиться: может, ты и вправду начала в это верить?
– Росс, разве тебе не всецело безразлично мое мнение о тебе? Неужели тебе не дает покоя факт, что я могу тебя ненавидеть? Поэтому ты и споришь со мной? – спросила она. – Значит, не все так безнадежно. Это показывает, что в тебе все-таки есть человеческие чувства. Ты хранишь их в сердце под железным замком, а ключ давно потерял.
– Умно, моя дорогая. – Росс многозначительно постучал по лбу указательным пальцем. – Смотри только не стань чересчур умной. От лишних мозгов у меня есть хорошее средство. Не думаю, что оно тебе понравится.
– Хочешь сказать, что отошлешь меня назад в Англию? – ледяным тоном спросила Клэр.
Росс изогнул черную бровь удивленной дугой.
– По-твоему, это худшее из наказаний, что я могу для тебя избрать? – через миг спросил он. – Отправить тебя домой в Англию… к Саймону?
– Давай не будем вмешивать сюда Саймона!
Клэр упала духом. Бурлящая в ней злость мигом испарилась, уступив место безразличию и апатии. Почему ее и Росса связывала только злость и обида? Почему никогда в их отношениях не проскальзывала даже тень любви? Клэр слишком устала, чтобы пытаться ответить на эти вопросы. Она развернулась и пошла в свою комнату. Она запрется у себя и будет читать письмо Саймона… и к дьяволу Росса. И не важно, существует ли ключ к его запертому на замок сердцу. Клэр уже не верила в возможность его найти.
– Спокойной ночи, – бросила она через плечо. – Надеюсь, твои каучуковые деревья еще можно спасти.
– Можно спасти что угодно, если ты твердо намерен это сделать, – сказал Росс. – Спокойной ночи, Клэр. Возможно, за ночь мы оба немного остынем и с утра сможем разговаривать как цивилизованные люди.
– Возможно, – согласилась она, закрывая за собой дверь спальни. У нее было ощущение, будто она оставила позади свое сердце. Из глаза вытекла теплая слезинка и скатилась к губе по раскрасневшейся от переживаний щеке. Еще одна блестящая мечта погибла от его слов, как нежный цветок, она завяла от его холода. Когда Росс застал ее с Доном, он возмущался, как владелец ценной вещи, на которую посягнул кто-то другой, а не как любящий ее человек. Если бы только Росс ее любил… Клэр отдала бы все на свете, лишь бы увидеть в тот миг огонь ревности в пепельно-серых глазах.
От внезапно накатившей усталости она упала в кресло и закрыла глаза. Просидев так пару минут, она встала и разостлала постель. Потом медленно разделась, умылась нагревшейся за жаркий день водой, накинула халат и улеглась на кровать. Включив настольную лампу, Клэр ногтем указательного пальца вскрыла конверт с письмом отца.
В первой части письма он в основном писал о собственном браке, кажется, все было благополучно, но затем отец продолжил:
«Каково тебе получить то, чего добивалась? Сейчас ты живешь в согласии с Богом и Природой. Моя малышка, я надеюсь, ты как следует заботишься о своем здоровье и этот Брэннан относится к тебе со всей добротой, на которую вообще способен. Я не стану повторять свои сомнения, которые высказал до твоего с ним отъезда в Африку. Просто знай, что наш с Элизабет дом всегда открыт для моей девочки на случай, если твой слишком поспешный брак с Брэннаном не заладится».
Отец переживал за нее! С тяжелым вздохом Клэр засунула письмо обратно в конверт. Письмо огорчило ее. Слишком уж открыто в нем разворачивалась дальнейшая грустная перспектива ее жизни с Россом… Росс, он пытался быть с Клэр добрым и заботливым, но он не любил ее.
Письмо тети Летти должно было быть наполнено слезами и обидой, и Клэр отложила его в сторону, взявшись за письмо Саймона. Она надеялась, что он не написал слов вроде: «Вернись ко мне, я все прощу».
Но нет! Письмо Саймона можно было назвать, по меньшей мере, торжествующим. Его первая книга была опубликована в престижном издательстве и наделала много шума в литературных кругах. Сейчас Саймон был в Норвегии, собирал материалы для следующего своего творения. Он был вполне счастлив и со всей искренностью желал Клэр того же. Саймон не надеялся, что она соблаговолит ему написать, но выслал ей свой роман с автографом. Он надеялся, что Клэр книга понравится. Книга была полностью лишена романтики, но романтизм никогда не входил в перечень черт его характера.
Это ты верно подметил, разочарованно подумала про себя Клэр, отложив письмо в сторону.
Следующим вечером, когда Клэр и Росс сидели на веранде и наблюдали за луной, медленно льющей молочно-серебристый свет на джунгли, он сказал:
– Мне пришло письмо от отца.
Клэр чуть не подпрыгнула от изумления, Росс очень редко упоминал о своей жизни в Англии и рано овдовевшем отце-священнике.
– О чем он пишет? – живо спросила она.
– Он надеется, что я приеду в Англию и захвачу с собой тебя, чтобы познакомить с ним.
«И ты именно так и поступишь? – захотелось ей спросить. – Повезешь меня как свою жену знакомить с отцом или же наш брак вскоре распадется без всяких сожалений?»
– От кого пришли твои письма? – поинтересовался Росс.
Она рассказала, заметив, как он ударил кулаком по железной решетке веранды при упоминании Саймона Лонгворфа.
– Тот парень, что возвел тебя на пьедестал? А-а, Клэр? Это он вбил в твою голову мечты о путешествиях и приключениях? Писатели известны своим пристрастием плести золотые сети паутины, скрывающие реальные факты. Они выставляют все в розовом свете, заставляют жизнь казаться привлекательнее, чем она есть или даже могла бы быть.
– Росс, давай обойдемся без твоего цинизма сегодня вечером, – неожиданно попросила Клэр. – Я не надеялась обрести в Африке Потерянный Рай. Я лишь хотела…
– Приключений? – перебил он ее.
Нет, любви, уточнила она. Твоей любви, Росс. Твоих крепких объятий и нежности в серых глазах вместо безразличия.
– Моя изнеженная, чувствительная маленькая глупышка, – сказал Росс. – Когда я был один в хаосе разбросанных ураганом каучуковых деревьев, я решил, что ты могла бы уехать в Онитсло на время дождей. А увидев тебя вместе с Картером прошлым вечером, я убедился в том, что тебе не хватает общества цивилизованных людей и веселья вечеринок. Миссис Маклин будет только рада принять тебя на пару недель.
Клэр не сразу почувствовала, как ее пальцы сжались в кулак и ногти до боли впились в нежную кожу.
– Ты хочешь, чтобы я поехала? – спросила она.
– Дорогая, в последнее время ты почти не улыбаешься, а грусть тебе не к лицу. – Он поднялся с кресла и оперся на перила веранды, зачарованно глядя в ее освещенное лунным светом лицо.
– Ты хочешь, чтобы я поехала? – повторила она.
– Если ты уедешь, я не стану прыгать от радости, – честно сказал Росс.
Клэр медленно поднялась и встала напротив мужа. Ее сердце бешено колотилось от одной мысли о расставании.
– Я хочу извиниться за прошлую ночь, – робко начала она. – Я вела себя как последняя свинья, когда ты был уставшим и удрученным. А что касается танца с Доном Картером… Росс, мне здесь не скучно, правда.
– Я подумал, что тебе могла наскучить наша однообразная жизнь. – Он прижал ладонь к ее теплой щеке. – Если ты хочешь уехать в Онитсло, скажи прямо сейчас. Я отвезу тебя завтра…
– Нет, – оборвала его Клэр, обвив пальцами его запястье. – Без тебя мне нечего делать в Онитсло.
– Милая, здесь будут сильные грозы, – предупредил он. – Проливные дожди, ужасные молнии…
– Теперь я могу их пережить, – заверила его она. – Ты показал мне, как молния может убивать. Но убить человека может и многое другое. Я уже не боюсь молний, я повзрослела.
– Ну, если ты так считаешь, малышка. – Росс наклонился ближе, на его губах играла задорная, мальчишеская улыбка. Когда он заговорил, Клэр могла видеть кончики его острых белоснежных зубов. – Поиграй мне на пианино. Что-нибудь из Гершвина. Сегодня на меня нахлынула ностальгия.
Через несколько дней аккурат в полдень на дом обрушилась мощная гроза. Росс вернулся из гаража и снял пиджак.
– Хорошее времечко сесть и написать отчет о добыче каучука, – сказал он. – Хочешь, я закрою ставни?
– Я… нет, не думаю.
– Так подумай. Я готов посидеть в духоте, если это поможет стать тебе счастливее.
– Нет, не надо. Я могу повернуться к окну спиной.
Росс бросил документы на стол, достал несколько чистых листов бумаги и ручку.
– Какое сегодня число? – спросил он.
– Двадцать восьмое апреля, – без замедления ответила Клэр и развернула на коленях небольшую циновку, собираясь ее починить.
– Давай-ка посмотрим. – Он задумчиво взглянул на жену. – Кажется, у тебя через пару дней должен наступить день рождения.
– Мой день рождения прошел, когда ты был в отъезде, – тихо возразила Клэр. Она лежала тогда в кровати, изнемогая от высокой температуры, трясясь в лихорадке и чувствуя себя, как минимум, на сотню лет, но никак не на двадцать один год.
– О-о! – Росс аккуратно снял колпачок с ручки и принялся писать. Его возглас означал одновременно сожаление и насмешку. Клэр с замиранием сердца следила за ним, гадая, что же из этих двоих в нем победит. Заговорит ли его сердце, прежде чем верх возьмет циничный разум?
– Ну… хотя момент упущен, мы все равно можем отпраздновать твой день рождения. Где-то на кухне припасено шампанское. Я могу подарить тебе ключ от нашего бунгало. – Росс рассмеялся. – Давай устроим вечеринку сегодня вечером?
Дом сотрясался от бешеных раскатов грома. Каждый миг комнату освещал серебристо-белый свет молний. Клэр неосознанно сжала пальцы в кулак, когда раздался еще один удар грома, прямо у них над головой.
– К тому же, Клэр, двадцать один год исполняется только раз в жизни, – продолжал убеждать ее Росс, весело улыбаясь. – Мы должны радостно проводить время, что нам отводиться Богом.
– Было бы здорово устроить вечеринку, – сказала она, зажмурившись от очередного всплеска молнии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25