Спите спокойно, герр Катлер, увидимся завтра утром.
Пол повесил трубку и сел на кровать.
– Что ты думаешь обо всем этом? – спросила Рейчел, сидя позади него.
– Ты судья. Тебе Грумер кажется заслуживающим доверия?
– Мне нет. Но Маккой, по-видимому, купился на то, что он сказал.
– Насчет этого не знаю. У меня такое чувство, что Маккой тоже о чем-то умалчивает. Могу поручиться, что он чего-то недоговаривает. Но мы не можем беспокоиться об этом сейчас. Меня заботят Кнолль и эта женщина. Они крутятся здесь, и мне это не нравится.
Рейчел села на кровать рядом с ним. Его глаза уловили колыхание ее груди под обтягивающим свитером. Снежная королева? Только не для него. Он чувствовал ее тело всю прошлую ночь. Он вдыхал ее запах, пока она спала. В какой-то момент он попытался представить себя три года назад, когда они еще были женаты, когда он еще мог физически любить ее. Все было таким нереальным. Потерянные сокровища. Убийцы, бродящие вокруг. Его бывшая жена в одной постели с ним.
– Начнем с того, что, возможно, ты был прав, – сказала Рейчел. – Мы в каком-то роде пытаемся прыгнуть выше головы, и нам надо выбираться отсюда. У нас есть Марла и Брент, о которых мы должны подумать.
Она посмотрела на него:
– И есть мы.
Она взяла его за руку.
– Что ты имеешь в виду?
Она мягко поцеловала его в губы. Пол сидел совершенно неподвижно. Тогда она обняла его и поцеловала крепче.
– Ты уверена насчет этого, Рейчел? – спросил он, когда она откинулась, переводя дыхание.
– Ты хороший человек, Пол. И не заслуживаешь той боли, которую я тебе причиняю.
– Это не было только твоей ошибкой.
– Опять ты! Всегда хочешь разделить вину. Ты не можешь позволить мне хоть раз взять вину на себя?
– Конечно. Пожалуйста.
– Я так хочу! И я еще кое-чего хочу…
Он смотрел ей в глаза.
– Я хочу большего, чем это, Рейчел.
– И я.
Катлер подошел к окну и раздвинул шторы, чтобы выиграть немного времени. Это было слишком быстро. Он уставился вниз на улицу, думая о том, как давно мечтал услышать эти слова. Он не ходил в суд на слушание о разводе. Несколько часов спустя окончательное заключение распечаталось с факсового аппарата, секретарша положила его на стол, не сказав ни слова. Он отказался посмотреть на него, смял бумагу и не читая бросил в мусорную корзину. Как могла подпись судьи перечеркнуть то, что было у него на сердце, что он считал правильным?
Он повернулся.
Рейчел выглядела прекрасно, даже со вчерашними порезами и царапинами. Они действительно были странной парой с самого начала. Но он любил ее и она любила его. Вдвоем они произвели на свет двоих детей, которых оба обожали. Был ли у них еще один шанс?
Он снова повернулся к окну, пытаясь найти ответ в ночи. Он уже собирался вернуться к кровати и сдаться, когда увидел на улице знакомую фигуру.
Альфред Грумер!
Доктор шел твердой, уверенной походкой, очевидно, только что выйдя из главного входа «Гарни» двумя этажами ниже.
– Грумер уходит, – громко сказал он.
Рейчел подскочила и прижалась к стеклу, чтобы посмотреть:
– Он не говорил, что собирается уходить.
Пол схватил куртку и кинулся к двери:
– Я знал, что он лжет!
– Куда ты?
– Тебе обязательно спрашивать?
ГЛАВА XLV
Штодт, Германия
Вторник, 20 мая, 22.00
Пол вывел Рейчел через главный вход отеля. Немец был впереди на сотню ярдов. Он уверенно шагал по мощеной улице, вдоль темных уже лавок и еще оживленных кафе, которые все еще завлекали клиентов пивом, едой и музыкой. Уличные фонари ярко освещали старую часть города, делая ее и вечером привлекательной для туристов.
– Что мы делаем? – спросила Рейчел.
– Пытаемся узнать, что он задумал.
– Это хорошая мысль?
– Может, нет. В любом случае, мы это уже делаем.
Это также освободило его от принятия решения. Была ли Рейчел просто одинока или напугана, но в Вартберге она защищала Кнолля, несмотря на то что этот ублюдок оставил ее умирать. Пол не хотел быть заменителем.
– Пол, ты должен кое-что знать.
Грумер был впереди и двигался достаточно быстро. И Пол не замедлил шага.
– Что?
– Прямо перед взрывом в руднике я повернулась и увидела, что у Кнолля в руке был нож.
Он остановился и уставился на нее.
– У него был нож в руке. Потом потолок шахты обрушился.
– И ты мне только сейчас говоришь это?
– Я знаю, надо было раньше. Но я боялась, что ты не захочешь остаться или скажешь Паннику и он вмешается.
– Рейчел, ты с ума сошла? Это серьезно. И ты права, я бы не остался и тебе бы не позволил. Только не говори мне, что можешь делать все, что захочешь.
Его взгляд скользнул вправо. Грумер исчез за углом.
– Черт. Скорее!
Он пустился бежать, полы его куртки хлопали. Рейчел не отставала. Улица пошла под уклон. Он достиг угла, за которым исчез Грумер, и остановился, потом осторожно выглянул. Грумер все еще быстро шел, казалось, он не догадывался, что за ним следят. Доктор пересек маленькую площадь, по центру которой находился небольшой мраморный фонтан. Все – улицы, лавки и растения – носило печать маниакальной немецкой чистоты.
– Нам надо держаться позади, – сказал Пол. – Здесь темнее, это нам поможет.
– Куда мы идем?
– Похоже, мы направляемся к аббатству.
Он взглянул на часы – 22.25.
Впереди за темной изгородью Грумер внезапно повернул налево. Они побежали вперед и увидели бетонную дорожку, растворяющуюся в черноте. Прикрепленная табличка гласила: «Аббатство Семи Скорбей Девы Марии». Стрелка указывала вперед.
– Ты прав. Он направляется в аббатство, – подтвердила Рейчел.
Они начали подниматься по мощеной дорожке, которая по ширине была рассчитана на четверых. Дорожка уходила круто вверх сквозь ночь к усыпанному камнями обрыву. На полпути они миновали парочку, шедшую рука об руку. На повороте Пол остановился. Грумер был впереди, все еще быстро поднимаясь.
– Иди сюда, – позвал он Рейчел, обнимая ее за плечи и притягивая к себе. – Если он оглянется, он увидит гуляющих влюбленных. Он не сможет рассмотреть наши лица на расстоянии.
Они пошли медленно.
– Тебе так легко не отделаться, – улыбнулась Рейчел.
– О чем ты?
– В номере. Ты знал, к чему мы шли.
– Я не планирую отделываться.
– Тебе просто нужно время подумать, и эта небольшая пробежка дает тебе его.
Катлер не стал спорить. Она была права. Ему надо подумать, но не сейчас. В этот момент Грумер был его главной заботой. Подъем вызывал у него одышку, его икры и бедра напряглись. Он думал, что был в форме, но его трехмильные пробежки в Атланте проходили обычно на ровной поверхности, ничего общего с этим убийственным подъемом.
Тропинка перевалила за гребень, и Грумер исчез за вершиной.
Аббатство предстало теперь во всей своей мощи. Фасад размером в два небольших футбольных поля, резко поднимающийся от верха обрыва, нависал над ними. Стены, воздвигнутые на массивном каменном фундаменте, символизировали непоколебимость и незыблемость веры. Яркие светильники, спрятанные в скрытом кустарником основании, наполняли светом цветной камень и отражались в частом переплете высоких окон.
Впереди вздымались освещенные ворота с двумя башнями по бокам главного входа. Грумер исчез за открытой дверью. Вокруг никого не было.
Он повел Рейчел вперед и взглянул на скульптуры апостолов Петра и Павла, покоящиеся на черных каменных пьедесталах. Герб монастыря расположился по центру главного входа – два золотых ключа на голубом королевском фоне. Прожектора заливали светом огромный крест над фронтоном и надпись:
Absit Gloriari Nisi in Cruce
Слава только в кресте
Они прошли в ворота. Надпись на указателе сообщала, что площадка впереди была двором привратника. К счастью, двор был не освещен. Грумер теперь был на дальней стороне, двигаясь к широким ступеням, ведущим к монастырскому храму.
– Мы не можем идти за ним. – Рейчел перешла на шепот. – Сколько людей может там быть в этот час?
– Согласен. Давай поищем другой вход.
Пол осмотрел двор и прилегающие здания. Трехэтажные конструкции поднимались со всех сторон. Фасады в стиле барокко, украшенные римскими арками, замысловатыми карнизами и статуями, создавали необходимый религиозный настрой. Большинство окон были темны. Тени плясали за задернутыми шторами в нескольких освещенных окнах.
Грумер пересек темный двор и вошел в церковь. Пол и Рейчел остановились в нерешительности. Монастырский двор примыкал к дальнему зданию, которое противоположной стороной выходило на реку, было обращено к городу и являлось главным фасадом монастыря.
Пол указал на двойные дубовые двери позади церкви:
– Попробуем?
Они поспешили через мощеный двор, мимо островков с деревьями и кустами. Легкий ветерок принес прохладу. Пол нажал на створку двери, покрытую свинцовыми пластинами. Перед ними открылся проход, похожий на аллею, освещенную четырьмя тусклыми светильниками в дальнем конце. Они прошли внутрь. На полпути по коридору поднималась лестница с деревянной балюстрадой. Там висели картины маслом с изображениями королей и императоров. После лестницы и затхлого коридора их ждала еще одна закрытая дверь.
– Церковь должна быть на этом уровне. Эти двери, наверное, ведут в нее, – прошептал он.
Щеколда открылась с первой попытки. Пол потихоньку потянул двери на себя. Теплый воздух наполнил прохладный коридор. Тяжелый бархатный занавес простирался по обе стороны, узкий проход вел налево и направо. Свет проникал сквозь щели в занавесе. Пол жестом попросил Рейчел вести себя тихо и провел ее в церковь.
Через одну из прорезей в занавесе он посмотрел внутрь церкви. Разрозненные островки оранжевого света освещали огромный неф. Летящая архитектура, потолочные фрески и изумительное богатство стенных росписей соединялись в визуальную симфонию, подавляя глубиной и величием. Резные мраморные, изысканно позолоченные пилястры возносились к сводчатому потолку, создавая ощущение невесомости поддерживаемых изображений.
Позолоченная корона окаймляла центр огромного высокого алтаря. На медальоне посредине была надпись:
Non Coronabitur, Nisi Legitime Certaverit.
«Без справедливой борьбы нет победы», – пронеслось в голове.
Слева стояли двое – Грумер и утренняя блондинка.
Он оглянулся на Рейчел и прошептал:
– Она здесь. Грумер говорит с ней.
– Тебе слышно? – прошептала Рейчел ему на ухо.
Катлер покачал головой, затем указал налево. Узкий коридор впереди мог привести их поближе к месту, где стояли те двое, а тяжелая бархатная драпировка до пола послужит достаточным прикрытием. Маленькая деревянная лестница поднималась в дальнем углу, ведя к хорам. Он заключил, что занавешенный проход, возможно, использовался псаломщиками, которые служили мессу. Они на цыпочках прошли вперед. Еще одна прорезь позволила им подсматривать. Грумер и женщина стояли около алтаря.
Пол и Рейчел теперь были примерно в двадцати ярдах от Грумера и женщины, их шепот можно было расслышать в гулкой пустоте.
Сюзанна зло смотрела на Альфреда Грумера, который принял в разговоре с ней удивительно грубый тон.
– Что случилось сегодня на раскопках? – спросил Грумер по-английски.
– Появился один из моих коллег и проявил нетерпение.
– Вы привлекаете слишком много внимания к ситуации.
Ей не нравился тон немца.
– Это не в моей воле. Мне пришлось разбираться с ситуацией в том виде, в каком она была.
– У вас есть деньги для меня?
– У вас есть информация?
– Герр Катлер нашел на площадке бумажник. На нем имеется дата: тысяча девятьсот пятьдесят первый год. В пещеру вторгались после войны. Разве это не то, что вы хотели?
– Где этот бумажник?
– Я не смог достать его. Возможно, завтра.
– А письма Борисова?
– У меня нет возможности забрать их. После того что случилось сегодня днем, все на краю пропасти.
– Две неудачи, и вы хотите пять миллионов евро?
– Вам нужна была информация по площадке и по датам. Я предоставил ее. Я также стер следы на песке.
– Это была ваша инициатива. Способ поднять цену за ваши услуги. На самом деле у меня нет уверенности в том, что вы сказали правду.
– Давайте поговорим о том, что есть на самом деле, Маргарита. На самом деле это касается Янтарной комнаты, правильно?
Она не ответила.
– Три тяжелых немецких грузовика, пустые. Замурованная подземная пещера. Пять тел, все были убиты выстрелами в голову. Даты с тысяча девятьсот пятьдесят первого по тысяча девятьсот пятьдесят пятый. Это пещера, где Гитлер прятал комнату, и кто-то ограбил ее. Я предполагаю, что этот кто-то был вашим нанимателем. Иначе зачем все это беспокойство?
– Это спекуляции, герр доктор.
– Вы и глазом не моргнули, когда я стал настаивать на пяти миллионах евро. – Грумер говорил самодовольным тоном, который нравился ей все меньше и меньше.
– Что-нибудь еще? – спросила она.
– Если я правильно помню, в тысяча девятьсот шестидесятых была распространена очень популярная история о том, что Иосиф Лоринг сотрудничал с нацистами. Но после войны ему удалось объединиться с чехословацкими коммунистами. Хороший фокус. Его фабрики и литейные заводы, я полагаю, были мощными стимулами для длительной дружбы. Говорили, что Лоринг нашел тайник Гитлера с Янтарной комнатой. Местные жители этого района клялись, что Лоринг несколько раз приезжал с рабочими и тайком вел раскопки на рудниках, прежде чем правительство взяло все под свой контроль. В одном из них, как я представляю, он нашел янтарные панели и флорентийскую мозаику. Не в нашей ли пещере, Маргарита?
– Герр доктор, я не признаю и не отрицаю ничего из того, что вы говорите, поскольку этот урок истории действительно имеет некоторое очарование. Что с Вейлендом Маккоем? Он закончил свое предприятие?
– Он намеревается прокопать другое отверстие, но он ничего там не найдет. Вы ведь уже знаете это, не так ли? Я бы сказал, что раскопки завершены. Вы принесли деньги, о которых мы говорили?
Она устала от Грумера. Лоринг был прав. Он жадный ублюдок. Еще одно бесполезное звено, которое требовало немедленного внимания.
– Ваши деньги у меня, герр Грумер.
Она полезла в карман куртки и обхватила пальцами ствол «сойера», глушитель был уже навинчен на короткое дуло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50