Однако подкравшийся сзади был готов к подобному развитию событий и предусмотрительно отскочил на пару ступеней вверх. Смахнув со лба липкую прядь волос, Храбросерд признал в незваном госте Горислава.
– Дурак! Мальчишка! – раздраженно воскликнул старший из братьев.
– Сам такой, – не остался в долгу Горислав, никогда не отличавшийся особым почтением. Он был весел и возбужден, на грязном, покрытом слоем пыли кафтане отчетливо проступали разбросанные рябиновой дробью пятна крови.
– Ты ранен? – скрывая обеспокоенность под безразличным тоном, спросил Храбросерд.
– Не более чем ты. Пришлось немного помахать мечом, но эти ублюдки в волчьих шкурах не позволили лаже как следует размяться. Я уложил пятерых и не получил ни царапины!
– Ты что-нибудь узнал о Доре? – перебил хвастливую речь брата Храбросерд.
– Да. – Радостная улыбка моментально слетела с лица Горислава, уступая место тревоге. – Дор за этой дверью, и дочка князя, похоже, собирается всласть насосаться его крови. Я только что слышал ее разговор с отцом. Князь приказал ей убить Дора.
– Только что? В таком случае ее здесь нет. – Храбросерд вздохнул с облегчением. – Я уже битый час пытаюсь пробиться через эту проклятую дверь, и за это время меня не потревожила ни одна живая душа.
Горислав поспешил разочаровать брата.
– Здесь замешано колдовство! Эта смазливая девка заодно с князем могут растворяться в воздухе и проходить сквозь стены. Уверен, после разговора с папашей она отправилась прямиком сюда, не утруждая себя долгим путешествием по этим чертовым лестницам. Давай-ка, поднатужимся и свернем эту дверку!
Храбросерд покачал головой.
– Бесполезно. Я использовал все, что можно. Ее не открыть.
– Откроем! – бодро заявил Горислав, сходя вниз. – Мы не можем не открыть ее, ведь от этого зависит жизнь Дора!
– Может, и откроем, когда уже будет поздно, – уныло пробормотал себе под нос Храбросерд.
Горислав ничего не сказал. Он внимательно изучал дверь и окаймляющие ее каменные балки, надеясь обнаружить потайной засов.
– Здесь наверняка что-то должно быть…
– Я уже искал. – Удрученный неудачей, Храбросерд устало привалился к стене.
Пальцы Горислава старательно ощупывали каждый выступ.
– Но ведь Дор как-то проник сюда!
– Может быть, она была открыта, – пробурчал Храбросерд.
– Не думаю! Нет! Соображай!
Храбросерд наморщил лоб, изображая работу мысли, после чего уныло пожал плечами.
– Сюда бы Правдомысла.
– Но его здесь нет! Может, попробуешь докричаться до него? – язвительно поинтересовался Горислав.
– А в это время смазливая стерва убьет Дора! Давай навалимся на нее вдвоем.
– Не выйдет! – Горислав уже успел оценить надежность двери.
– Ее не выбить и тараном. Думай! Она должна каким-то образом открываться. И это наверняка совсем несложно. Думай!
Храбросерд принялся мять в кулаке окладистую бороду.
– А… – нерешительно начал он.
– Ну! – крикнул Горислав.
– А что, по-твоему, сделал бы Дор, не сумей он, подобно нам, проникнуть через эту дверь?!
– Разнес бы все тут вдребезги!
– Нет, если бы ему не столь было нужно попасть туда. Ну, если бы он пришел просто из любопытства!
Горислав задумчиво хмыкнул.
– Повернулся б и ушел, хорошенько врезав этой твари по зубам!
Коротко размахнувшись, Горислав продемонстрировал, как бы, по его мнению, поступил Дор, основательно приплюснув кулаком торчащие из-под верхней губы твари металлические клыки.
Раздался скрежет давно не смазывавшегося механизма. Дверь дрогнула и начала отворяться.
– Есть! – Восторженно крикнул Храбросерд…
Дор не отдавал себе отчета в том, что с ним происходит. Неистовые ласки княжны совершенно затмили разум юноши. Не сопротивляясь, он сначала дал снять с себя меч, а потом покорно сошел в подземелье, где впервые увидел Иленну. Здесь ее страсть вспыхнула с новой силой. Покрывая жаркими пьянящими поцелуями губы, лицо, шею юноши, княжна шептала слова любви. Она позволила Дору всласть ласкать свое тело, чем окончательно свела влюбленного юношу с ума.
Позабыв обо всем на свете, росс попытался овладеть княжной. Он почти добился своего, когда Иленна непостижимым образом исчезла из его объятий. Изумленный случившимся Дор принялся озираться по сторонам. Мерцали факелы. Испускаемый ими свет терялся в густом переплетении колонн, порождая множество неясных, лениво шевелящихся теней. Дор беспомощно блуждал взором по зале.
Послышался звонкий смех. Юноша обернулся в ту сторону, откуда он звучал, и увидел княжну. Волосы ее были растрепаны, платье сползло с одного плеча, полуобнажив упругую грудь. Иленна, улыбаясь, манила юношу рукой. Вскрикнув, Дор бросился к ней. Княжна отступила в тень колонны, а когда Дор достиг этого места, за колонной никого не было. Теперь смех доносился из другого конца залы.
Иленна забралась на один из окованных медью ящиков и сидела на нем, шаловливо болтая ногами. Платье ее задралось, приоткрыв стройные бедра. И Дор, словно управляемая невидимыми нитями марионетка, устремился к возлюбленной. Он еще бежал, когда Иленна легко спрыгнула вниз. Она позволила ему обнять себя и шутливо прикрыла ладонью его ищущие поцелуев губы.
– Ты любишь меня?
– Да, – жарко выдохнул росс.
– И я, – прошептала княжна. Она подняла голову, и Дор увидел в ее зеленых глазах печаль. – Мы убьем отца!
– Да! Да! – яростно воскликнул Дор.
Иленна вздохнула.
– О, если бы это было так просто. Никому не убить моего отца. Он не боится стали. Его может умертвить лишь холодный металл, рожденный небом. Да и то для этого необходимо настигнуть его. А покуда в мире есть тень, отец неуловим. Если б только мы могли избавиться от него! Тогда это ложе стало б твоим. – Иленна указала рукой на один из окованных медью сундуков.
– Я не хочу лежать в гробу, – пробормотал Дор.
– Глупенький! Этот гроб дарует вечную молодость. Он наполнен волшебным зельем, сваренным по рецептам чародеев Орефура. Зелье дает молодость, а кровь дает жизнь.
– Кровь? Ты сказала кровь?
– Да, кровь. – Девушка улыбнулась, и Дор отчетливо различил у нее во рту два громадных сросшихся клыка. Он хотел испугаться, но не смог сделать этого.
– Я люблю тебя, – шепнул Дор.
– И ты согласен пить со мною кровь?
– Да, – прошептал Дор, ловя губами рот княжны.
Прикосновение клыков было приятным, почти нежным. Глаза Иленны затуманились.
– Я не думала, что это случится. Я должна была просто завлечь тебя и напиться твоей крови.
– Да, – ответил Дор, прижимаясь щекой к бархатистой щечке княжны. Та грустно улыбнулась.
– При известных условиях это помогло б мне зачать сына.
– Разве это так сложно?
– А ты много знаешь об этом?
Дор нашел в себе силы не выказать смущения.
– Я еще не пробовал, но не думаю, что это сложно.
– Отец угадал, – прошептала Иленна. – Ты и вправду невинен. Это очень древний ритуал. У людей, рожденных от кровосмесительной связи, слабеет естество, и они становятся неспособны к порождению здорового потомства. Нужна свежая кровь – кровь, распаленная страстью. Когда мужчина желает излить семя, его кровь переполняется жизненной силой. Получи я эту кровь, я могла б зачать ребенка даже от отца…
Тут до Дора дошел ужасный смысл слов, произнесенных Иленной.
– От отца? – холодея сердцем, спросил юноша.
– Это кажется тебе святотатством, попранием всех родовых законов? – Иленна дерзко засмеялась. – Что ж, так и есть. Само наше существование есть попрание основ миропорядка. Мы существуем вопреки всем запретам на наше существование, всем преследованиям, которым нас подвергают. Мы отвергаем эти запреты, как отвергаем и все прочее. Да, я родилась от кровосмесительной связи отца с его матерью. Я его дочь и одновременно сестра. А потом я стала его женой.
Дор отшатнулся. Он прятал взгляд, стараясь не смотреть на Иленну. Та горько усмехнулась.
– Теперь ты даже не захочешь разговаривать со мной!
От этих слов судорога пробежала по телу Дора. Сжав княжну в объятиях, он прошептал:
– Нет, я хочу остаться с тобой. Я люблю тебя, только тебя!
Железная хватка Дора причиняла Иленне боль, но она улыбалась от счастья.
– Мы убежим, – шепнули ее припухшие от поцелуев губы. – Мы найдем твоих братьев и убежим. Пусть мой век будет недолог, но я проведу его с тобой. Я твоя, любимый!
Иленна прижалась к Дору с такой страстью, что у того уже не осталось сомнений относительно ее намерений. Дор слегка испугался. Он вдруг подумал, что у него может выйти не совсем то, что ожидает от него возлюбленная.
– Может быть, не здесь? – прошептал он, нерешительно отвечая на настойчивые ласки Иленны.
– Сейчас! Сейчас! – жарко шептала она. – Потом будет поздно… – Вдруг Иленна охнула, лицо ее исказилось. – Поздно! – прошептала княжна. Дора поразила вымученная гримаса, изуродовавшая ее прекрасное личико.
– Что с тобой? – испуганно спросил он.
– Отец зовет меня. Я должна прийти на его зов. Но жди, я вернусь к тебе. – Княжна впилась в губы Дора прощальным поцелуем, столь страстным, что юноша лишился чувств.
– Жди, – было последним, что уловило его гаснущее сознание.
Дор не знал, что братья пытаются спасти его. Он не слышал, как Храбросерд рубил мечом дверь, та была слишком толста, металл и камень поглощали звуки. Не слышал он и мерного потрескивания факелов. Мир застыл. Дор сидел и ждал возвращения возлюбленной. И она вернулась.
Почувствовав легкое прикосновение к плечу, Дор очнулся от наваждения. Холодно улыбаясь, Иленна стояла перед ним.
– Ты пришла, ты вернулась, – забормотал юноша, обхватив тонкую талию княжны.
– Да, я вернулась. И я твоя. Люби меня! Сейчас же!
Дор хотел этого. Робость оставила его. Бережно опустив княжну на пол, юноша принялся ласкать ее тело. Вместе со все распаляющейся страстью к нему приходила уверенность, что он сделает все, как надо.
– Сейчас! Сейчас! – взволнованно шептал он, обнажая стройные ноги княжны.
– Поцелуй меня! – потребовала она.
Дор повиновался. Едва их губы соприкоснулись, Иленна заглянула юноше в глаза. Огненные зрачки зверя обожгли душу Дора, заставив позабыть обо всем – кто он, где он и зачем очутился здесь. Так чувствует себя кролик, ослепленный прожекторами немигающих глаз удава. Юноша упал на спину и окаменел, беспомощно уставившись перед собою. В зеленых глазах княжны разлилась ядовитая желтизна. Из ее горла вырвался негромкий плотоядный рык, прекрасное лицо приобрело черты зверя. Ногти на пальцах чудовища удлинились, превратившись в звериные когти. Оскалив клыки, княжна потянулась к шее Дора.
И в этот миг послышался шум отворяемой двери. Пламя факелов дрогнуло, и в залу ворвались размахивающие мечами Горислав и Храбросерд. Увидев неподвижного Дора и склонившееся над ним ужасное существо, чьи намерения не вызывали сомнений, россы издали крик и бросились на помощь брату.
Первым побуждением княжны было прокусить юноше шею, но она тут же сообразила, что прежде чем успеет отведать крови, сверкающие клинки обрушатся на ее голову. Пронзительно завизжав, Иленна оставила свою жертву и бросилась прочь. Горислав погнался за нею, а Храбросерд наклонился над неподвижным телом младшего брата.
Иленна бежала стремительно, словно испуганная кошка, но разъяренный Горислав постепенно настигал ее. Когда тяжелое дыхание росса стало отчетливо различимым, княжна бросилась в сторону и прижалась к колонне. Горислав подбежал к ней и взмахнул мечом…
Исполненный свирепой силы удар пришелся в камень. Княжна растворилась в воздухе, а клинок Горислава с лязгом вонзился в колонну. Ошеломленный таким неожиданным поворотом событий, росс разжал пальцы, и меч, звеня, покатился по полу.
– Проклятье! Где же… – Горислав не сумел докончить фразу. Появившаяся неведомо откуда Иленна с размаху ударила его когтистой лапой по лицу. Вскрикнув, росс отшатнулся. Тогда княжна с рычанием набросилась на него и принялась рвать когтями лицо и руки, которые Горислав выставил перед собой, защищаясь. Она обхватила шею росса, потянулась к ней губами и в тот же миг отпрянула. Волшебная фигурка медведя обожгла Иленне пальцы.
– Держись! Я помогу тебе!
Храбросерд оставил Дора и спешил на помощь ошеломленному нападением Гориславу.
История повторилась. Когда Храбросерда и княжну разделяло всего несколько шагов, та шагнула за колонну и исчезла. Отчаянно ругаясь, Храбросерд принялся бегать по зале, но вампира так и не нашел. Тогда он возвратился к окровавленному Гориславу. Когти княжны нанесли тому ужасные раны. Лицо Горислава было изодрано в клочья, один глаз был выдран и болтался на синеватой жилке.
– Пойдем. Надо убираться отсюда.
Храбросерд обнял брата за плечи и, поддерживая, повел его туда, где лежал, распластавшись на полу, Дор. Сзади донесся тоненький свист. Верный своему правилу, Храбросерд послал меч по смертельной дуге, одновременно оборачиваясь. Но княжна перехитрила его. Она успела присесть, и меч росса просвистел над ее головой. В следующий миг когтистая лапа чиркнула по горлу Храбросерда и рассекла его. Росс рухнул. Утробно урча, княжна стала на колени и принялась слизывать обильно сочащуюся кровь. Наслаждение, испытываемое ею, было столь сильно, что Иленна позабыла обо всем на свете.
Тонко свистнул меч. Отделившись от шеи, голова Иленны, словно мяч, покатилась по полу. Обезглавленное тело рухнуло на мертвого Храбросерда и забилось в конвульсиях. Из перерубленных артерий хлынули потоки крови, в мгновение ока залившей все вокруг.
– Получай, стерва! – процедил Горислав.
Презрительно сплюнув на агонизирующего вампира, росс повернулся, намереваясь уйти. Но не успел он сделать и шага, как залу огласил чудовищный вой. Пламя факелов дрогнуло и заметалось, образуя, сливаясь со тьмою, ломкие, резко очерченные тени. Через миг они сконцентрировались воедино, породив клубящийся столб. Взвившись до самого потолка, он медленно опустился вниз и принял очертания человеческой фигуры.
Перед россом стоял хозяин замка. Воздев вверх руки, князь Вульго смотрел на человека, умертвившего его жену и дочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62