– Удача! – в последний раз тихонько шевельнулись губы. Мудрец уснул.
Едва его дыхание стало размеренно-ровным, как притаившаяся в тени тварь расцепила когти и, неслышно спланировав над спящими, исчезла в крохотном отверстии, проделанном над дверью. Летучая мышь спешила поделиться услышанным.
Она несла своему повелителю слова.
Слова, произнесенные ночью.
10. Холодный отцовский поцелуй
Пожалуй, Дор был непозволительно великодушен, вызвавшись спать в одной комнате с Гориславом, так как теперь о сне не стоило даже и мечтать. Сказать, что Горислав храпит, означало не сказать ничего. Глотка Горислава издавала невообразимые звуки. Он храпел с неукротимостью истекающего кровью кабана. Он храпел подобно трем кузнечным мехам, работающим в унисон. Он храпел… Дор придумал не менее десятка безобидных и не очень безобидных эпитетов, но уснуть так и не смог. С лежащим под боком Гориславом мог уснуть разве что глухой, опившийся вдобавок до полусмерти хмельного меда.
К несчастью или к счастью, Дор не был глухим, да и выпил он не так уж много. А потому уснуть он никак не мог, юноша ворочался, вжимался в мягкую перину, натягивал на голову тяжелое меховое покрывало. Все без толку. Могучий храп Горислава гнал сон прочь. Ох уж этот храп!
Справедливости ради надо отметить, что виной бессонницы был не только Горислав. Рассказ Мудреца также не способствовал мирному сну. Стоило Дору закрыть глаза, и перед его взором появлялось нежное лицо княжны. Иленна улыбалась и манила Дора за собой. Он тянулся к ней, а она, хищно улыбаясь, заманивала его все дальше и дальше в бесконечный сумрачный коридор. Потом она отворачивалась и уходила в темноту, Дор устремлялся следом за ней. Вот он догонял княжну, и тогда та оборачивалась. Но вместо прекрасного белоснежного лица на Дора взирала жуткая маска с двумя рядами хищно оскаленных клыков. Вздрогнув, юноша открывал глаза. И так много раз. А рядом надрывно храпел Горислав…
В конце концов, Дор отчаялся уснуть. Поднявшись с кровати, он принялся бродить по комнате. Покои были поглощены полусумраком. Камин почти погас, из охваченных чернотой углов таращились отвратительные рожи. Чертыхаясь, Дор положил на угли несколько свежих поленьев. Обрадовавшееся щедрой подачке пламя затрещало и иссекло тьму неровными тенями колеблющихся бликов. Стало чуть веселее, но лишь самую малость. Горислав храпел с прежним азартом. Переливы дивного голоса брата перемешивались с бродящим в голове хмелем, отчего юноша ощущал себя совершенно очумевшим. Решив, что вода поможет прочистить мозги, Дор выхлебал до дна вместительный кувшин и вскоре после этого обнаружил, что не прочь прогуляться в известное место, расположенное, к слову, тут же по коридору, рядом с его покоями. Дор помнил, что Мудрец приказал ему находиться под присмотром Горислава, но, во-первых, это было неуважительно по отношению к взрослому мужчине и воину, каковым был Дор, а во-вторых, добрый клинок вполне мог на несколько мгновений заменить брата. Повесив на пояс меч, Дор отворил засов и выскользнул из комнаты.
Коридор был пуст, что представлялось вполне естественным. Кому придет в голову бродить по замку глубокой ночью? Ночью люди спят – одни буйно, как Горислав, другие тихо. Позевывая, Дор сделал свое дело и отправился обратно. Он оправлял на ходу штаны, да так и был застигнут за этим занятием, столкнувшись с невесть откуда взявшейся Иленной. Загородив юноше дорогу, прекрасная княжна улыбалась. Зеленые глаза ее излучали сияние.
– Не ожидал меня встретить?
– Уходи! – строго велел Дор, кладя руку на эфес меча.
На лице Иленны отразилось замешательство.
– Почему?
– Я рассказал Мудрецу обо всем, и он пояснил мне, кто ты такая есть на самом деле.
– Да? И кто я, по-твоему?
– Кровожадная тварь, – проворчал Дор. – Ты и твой отец убиваете людей, а потом пьете их кровь. Вот почему я видел тебя в гробу и вот почему на твоих щеках были кровавые следы.
Княжна улыбнулась, почти беззащитно.
– Допустим. Но это вовсе не означает, что я пью кровь каждого, кто повстречается мне.
Устремив на юношу гипнотический взгляд, Иленна медленно двинулась к нему. Тот испытывал настойчивое желание попятиться, но не сделал этого и даже не вытащил меч. Маленькая, с трогательными синими прожилками под кожей ручка Иленны легла на плечо Дора, и сердце юноши дрогнуло от нежности, настолько робким и застенчивым было это прикосновение. Затем Иленна подняла голову, и росс утонул в омуте зеленых глаз – бездонном, наполненном искрением талой воды и мельтешащими огоньками золотистых рыбок. Губы Иленны были приоткрыты, Дор явственно ощущал исходящий от них нежный аромат фиалок.
– Я пугаю тебя? – шепнула княжна.
– Да нет. Не очень. – Дор смутился, подумав, как вообще можно могучему, вооруженному к тому же мечом мужчине бояться девушки, не достающей ему даже до плеча.
Иленна испытующе посмотрела на Дора, усиливая его смущение. Юноша молчал, не зная, что делать дальше. Наконец, он собрался с духом и выдавил:
– Мне это… Мне пора идти.
– Ты не хочешь побыть со мной? Как вчера.
Дор вспомнил, что накануне с ним не приключилось ничего дурного, и почувствовал себя уверенней. Развязно улыбнувшись, он сказал:
– Я б не прочь, но в моей комнате спит брат.
– Знаю. Такой же большой и неистовый, только более искушенный. Он здорово храпит во сне.
– А откуда ты знаешь?
– Я была в вашей комнате. Он громко храпел, а ты ворочался рядом с ним и никак не мог уснуть. Потом ты подошел к камину…
– Но как ты вошла к нам?! – перебил Иленну Дор. – Я точно помню, Горислав запирал засов. Я помню, что отворил его перед тем, как выйти!
Княжна тоненько засмеялась, блеснув в полутьме острыми зубками.
– Я умею проходить сквозь стены. Ты мог бы догадаться об этом и сам. Но я так и не поняла, хочешь ли ты побыть со мной. Я не слышу твоего ответа!
Тело Иленны испускало упругие горячие токи, от которых все естество Дора наливалось сладкой истомой. В конечном счете разве это не было приключением, которых он так жаждал!
– Да, но где? Мой брат…
– Его сон крепок, – задумчиво прошептала Иленна. – Твой брат не помешал бы нам, но у него есть магический кристалл, фигурка зверя. Где он его взял?
Дор вспомнил, что Горислав и впрямь постоянно носил на шее символ рода – костяную фигурку медведя, которую собственноручно вырезал из медвежьей лопатки.
– А, медведь! Горислав сделал его сам. Игрушка!
Иленна покачала головой.
– Нет, это не игрушка. Амулет наделен немалой силой.
Дор пожал плечами. Мужчины племени Рось не придавали большого значения ритуалам, которые совершали волхвы. Горислав был одним из немногих, кто серьезно относился к этому. Он дружил с волхвом Малом и постоянно советовался с ним.
– Кажется, Горислав отдавал его волхвам.
– Это ваши чародеи?
– Да.
– Могущественные чародеи! От амулета исходит большая сила.
– Ты боишься этой безделушки? – изумился Дор.
– Это не безделушка. Это действенное средство против врагов, использующих другую суть. Но амулет твоего брата ничем не может повредить мне. Моя сила много могущественнее, чем та, что заложена в его медведе. Просто мне неприятно, когда я ощущаю чужие чары. Мы поклоняемся волку, медведь – чуждый нам символ.
Изнывающему от любовного томления в груди Дору надоела нелепая болтовня.
– Тогда, может, пойдем в один из пустых покоев, – предложил он, тайком сглатывая слюну.
– Нет, мы поступим иначе. Мы пойдем ко мне.
– К тебе?
Должно быть, княжна почувствовала, как изменился голос Дора. Ее пальчики легонько стиснули могучее плечо юноши.
– Да, ко мне. Или ты боишься?
– Я же уже сказал тебе – нет! – сердито ответил росс. – Почему я должен бояться?! Где твои покои?
– Недалеко. Идем.
Княжна повела Дора по коридору мимо обеденной залы и дальше. Дойдя до знакомой площадки, где путь ветвился натрое, она избрала тот, что вел наверх. Длинная-длинная лестница, ничуть не короче той, что вела в подземелье. Иленна поднималась по ступенькам первой, ее белоснежное платье таинственно мерцало в свете факелов. Дор любовался стройной фигуркой и невольно, подавляя стыд, опускал глаза ниже, где мелькали тонкие изящные лодыжки. О, это было чрезвычайно соблазнительное зрелище! Дор поймал себя на том, что у него отчего-то сохнет во рту…
Комната Иленны оказалась небольшой и уютной. Значительную часть ее занимала стоявшая посередине высокая кровать с балдахином из полупрозрачной кисеи. У стены, напротив входа, размешался столик, над которым висел отполированный до блеска металлический диск, тускло отражавший свет затепленных на столике свечей. Прочие предметы меблировки терялись в темноте.
– Садись, – сказала княжна.
Юноша послушно опустился на мягкую перину. Иленна, к его удивлению и немалой обиде, устроилась в стоящем на почтительном отдалении от кровати кресле.
– Нам нужно поговорить. Серьезно.
– Слушаю тебя, – сказал Дор, про себя подумав, что для серьезных разговоров вовсе незачем было тащить его на другой конец замка.
– Я люблю тебя, – сказала княжна.
– Так в чем же дело? – слегка дрогнув голосом, спросил юноша. – Я что-то делаю не так?
– Нет, все так. Просто я не могу стать твоей до тех пор, пока ты не дашь обещание исполнить два моих желания.
Плечи Дора расправились помимо его воли.
– Назови мне их!
Княжна улыбнулась и прошептала:
– Для начала ты должен обещать мне стать навсегда моим.
Дор припомнил свой недавний разговор с Мудрецом и братьями и помрачнел.
– Это не так просто, как ты думаешь.
– Ты не любишь меня! – жалобно простонала княжна. Зеленые глаза ее наполнились влагой, и Дор ощутил, как в душе просыпается могучее чувство. Эта маленькая девушка любила его, и он был нужен ей. Лишь на него она могла положиться. В мире было много людей, которые нуждались в Доре. Взять хотя бы Мудреца. Но эти люди вполне могли обойтись без него, воспользовавшись помощью другого. Они были сильны. А маленькой Иленне был нужен именно Дор. Росс ощутил себя на вершине блаженства. В его груди вдруг всколыхнулось столь сильное чувство, о существовании которого он даже не подозревал. И вновь, как и прошлой ночью, «надо» сражалось с «хочу».
– Я люблю тебя! Люблю! Но я не могу. Я должен идти. Но я вернусь к тебе, непременно вернусь. Очень скоро. Обещаю!
Княжна покачала головой.
– Никто не знает, что будет с ним завтра. Ты можешь погибнуть, ты можешь забыть, ты можешь просто найти другую.
– Никогда!
– Допустим, это так. Допустим, я и впрямь нравлюсь тебе, и лишь долг удерживает тебя от того, чтоб остаться со мной. Но ведь мы говорим о любви, а любовь – это самое величайшее из чувств, которое способно овладеть сердцем. Что в сравнении с нею чувство долга, которое движет тобою?! Ничто! Раз ты считаешь, что это не так, давай забудем наш разговор.
Любовный огонь, пламеневший в груди Дора, превратился в пожар. Слова Иленны пронзали трепещущее тело насквозь, и Дор уже не был твердо уверен в том, что решил покинуть замок.
– Ну хорошо! – выдохнул он, пожирая княжну жадным взглядом. – Я поговорю завтра с ними еще раз.
– И они вновь уговорят тебя быть с ними! Не хочу!
Иленна энергично помотала головой, растрепав черную волну волос во все стороны. В полусумраке, царившем в комнате, казалось, будто лицо княжны объято черным зловещим нимбом. Оно было невыразимо прекрасно, и чувство долга отступило еще на шаг.
И еще. И еще. И сдалось.
– Хорошо, будь по-твоему, я остаюсь! Клянусь! – выдохнул росс, отрезая себе все пути к отступлению.
Лицо девушки озарила улыбка. Поднявшись из кресла, она подошла к кровати и села рядом с Дором. Юноша прижал ее к себе и принялся целовать. Княжна отвечала, нежно пощипывая пальчиками могучую шею росса.
– Теперь второе желание, – сказала она, улучшив момент и отстранившись.
– Говори, – прошептал Дор, с волнением ощущая ладонями сладострастную дрожь, исходившую от стройного тела Иленны.
– Ты должен убить моего отца!
Росс застыл. Он глядел в замешательстве в зеленые глаза княжны и не мог вымолвить ни слова. Он даже представить себе не мог, как сумели эти прекрасные губы вымолвить столь кощунственные слова.
– Убить?!
– Да-да, убить. Это сложно, но я научу тебя, как это сделать. Отец не допустит, чтоб мы были вместе и чтоб мы были счастливы.
– Но ты же сама говорила, что я понравился ему!
– Глупый, он хочет, чтоб я завлекла тебя. А потом он выпьет твою кровь!
– А… – Дору пришлось закашляться, чтоб вытолкнуть образовавшийся в горле комок. – А вдруг ты сама собираешься сделать это?!
– Если бы я хотела твоей крови, я бы давно отведала ее. – Верхняя губка княжны слегка дернулась, зеленые глаза помутнели. Но Иленна совладала с собой и широко улыбнулась. – У меня была такая возможность. И вчера, и сегодня, и сейчас. Но я люблю тебя. Я полюбила тебя сразу, как только увидела. Я ждала тебя всю свою жизнь. Именно тебя, могучего, светловолосого дикаря, который любил бы меня и который освободил бы меня от власти жестокого отца. Ведь это он заставляет меня умерщвлять людей и питаться их кровью!
– Да? – прошептал пораженный этим признанием Дор.
– Он! – подтвердила княжна. – Он ненавидит людей. Он появился не из материнского лона, его породили злые силы земли, враждебные всему человеческому. А ведь я человек.
– Разве ты ему не дочь?
– Дочь. – Иленна грустно усмехнулась. – Дочь, но не родная. Я родилась в деревне. Когда я была еще маленькой девочкой, Вульго убил моих родителей и взял меня в замок. Он заставил меня повиноваться и вырастил как собственную дочь, обучив колдовской премудрости. Я узнала все, что знает он. Вдвоем мы победим Вульго!
Горячее дыхание княжны обжигало шею юноши, аромат губ пьянил сознание. Теряя голову от страсти, Дор принялся неистово целовать княжну.
– Да! Да! – шептал он. – Я убью его! Все будет так, как ты хочешь. Все будет по-твоему!
Губки Иленны сложились в плотоядную усмешку. Она легла, отдаваясь во власть Дора. Тот ласкал ее, и эти ласки становились все более смелыми, а дыхание Иленны все более прерывистым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62