Потрясенный князь узнал знаменитого некогда клоуна, года два назад, после запутанной и неблаговидной истории, исчезнувшего с цирковых подмостков.
-- Явись, герой! -- Федя торжественно выкрикнул фразу, заготовленную по пути.
-- Фантазилья кается, -- подтвердил Дракошкиус. -- Мы задержались ненадолго, но обстановку вполне оценили. Феервилль бурлит. На Главной площади не продохнуть. Жители плачут, посыпают головы пеплом. У нас в стране на все реагируют быстро. Многие отмылись, куча народу перекрасилась. В РЫЖИЙ цвет! Сверху зрелище чрезвычайно яркое. У вас хватало популярности, Пиччи, но теперь она попросту необъятна. Принято обращение к изгнаннику с просьбой вернуться. Вот оно, взгляните!
-- Такое длинное? -- Печенюшкин ужаснулся.
-- Всего полстраницы. Остальные четыреста двадцать восемь листов заняты подписями. Ну, что, вперед?! Или будете дуться, для солидности?
-- ТОЛЬКО вперед! -- Сияющий Печенюшкин припал к груди дракона. --Спасибо, учитель! Собственно, остались пустяки. Большую часть дел в этот раз выполнили вы, друзья. Я сидел взаперти.
-- А путешествие к Базилевсу? -- напомнила Алена.
-- А разработки? -- Лиза загибала пальцы. -- А руководство? Кто Федю вытащил? Кто эльфами командовал? Кто мне, дуре нахальной, в пещере подсказывал? Кто...
-- Мелочи! -- Пиччи-Нюш пытался стать серьезным, согнать радостную улыбку -- не получалось. Глаза его ярко синели, как встарь. Ликование мальчугана заражало. Глядя на бывшего изгнанника, все улыбались в ответ, даже Ноэми.
-- Я же говорил, что мы встретимся с Принцессой Ветров! -- вспомнил Печенюшкин. -- Теперь она свободна, молода, прекрасна. Многие годы стерлись в вашей памяти, Ноэми, но с помощью любящего брата вы быстро заполните пробел.
-- Брата?! -- поразился Дракошкиус. -- Почему я не знаю о нем?
-- Нет проблем! -- ответил Пиччи. -- Поглядите в зеркало. Только выбирайте большое, иначе целиком не увидите. Конечно, вы не родные, условно говоря, троюродные. Прародителем ветра вообще, как движения воздуха, был "дух-дракон" Шэнь-Лун -- он ваш общий предок... Изучать прошлое весьма полезно, я столько интересного раскопал за этот год...
-- Сестра... -- Дракон взглянул на Принцессу Ветров, наконец-то, не скрывая обожания. -- Вы еще раз подарили мне жизнь, Пиччи!
Ноэми прижалась к плечу Дракошкиуса...
-- Мне не терпится выйти отсюда! -- Печенюшкин протянул руку, и стена мастерской растаяла. -- Какой воздух!.. Обождите меня полчаса, хорошо? Вместе закончим дела. Аленушка, Лизонька, отвечу на все-все вопросы, до последнего... Когда-то старинный знакомый просил меня об услуге. Пора выполнять обещания. Федор Пафнутьевич, не составите компанию? Мы мигом...
Поток золотого света пронизал убежище Сморчкова. Померкли светильники. Клоун, змея и князь на мгновение ослепли. Когда зрение вернулось к ним, на белом рояле обнаружились сидящие в обнимку, беззаботно болтающие ногами в воздухе Федя и Печенюшкин.
-- Вс-с-се хорошо? -- Кобра облегченно вытянулась на полу. --Надеюс-с-сь, недос-с-стойный балаган в с-с-стране закончилс-с-ся? Я вс-с-сегда верила в вас-с-с, Пиччи.
Мишка-Чемпион молча поклонился. Флейта выпорхнула из его руки, взмыла к потолку, превратившись в огромный воздушный шар на веревочке. С поверхности шара -- рот до ушей -- ухмылялась смешная веселая рожа.
-- Спасибо, Чемпион! -- просто сказал Печенюшкин. -- Я рад. Прошлое забыто. Не знаю, как благодарить вас, Клара!
-- Мне повезло, -- заговорил медведь. -- Я жил в лесу. За два года весь пропитался берендеевскими рыжиками. Клара-Генриетта и эльфы нашли меня. На время мы с Советником Флюгероном обменялись внешностью и местом жительства.
-- А я пропиталас-с-сь рыжим с-с-солнцем пус-с-стыни, -- отозвалась змея. -- Ос-с-ставим реверанс-с-сы. Докладывайте, Чемпион.
Хитрый Сморчков давно стоял на коленях. Федя обжигал самозванца тяжелыми взглядами, но тот, опустив голову на грудь, делал вид, что не чувствует их.
-- Всех рыжих мы осторожно переправили из дворцовых подвалов, --рассказывал Мишка. -- Поселили в заброшенной Мерлиновке -деревня такая. Розарио и Мизерабля я заморозил. Сжег пустые гробы. Воды бы живой немного.
-- Это есть, -- похвастался Федя. -- Какой-никакой запасец сделали. Про Мурлыку нашего Баюновича чего ж не расспрашиваете?
-- Раз Печенюшкин здес-с-сь, -- прошелестела кобра, -- для чего вопрос-с-сы? Дракошкиус-с-с с-с-сам поделитс-с-ся впечатлениями.
-- Три осиновых пня, -- продолжал Чемпион, -- нам с Кларой удалось выкрасть. Сейф не простой, конечно. Пригодилась моя профессия. Заменили на бутафорию, пропитанную томатным соком. Ее и спалил Заморочкин. А чтоб не догадался, пришлось ему взаймы дать силы волшебной чуток.
-- Восстановим ли советников? -- закручинился Федя. -- Дело тягомотное, нелегкое. Хотя жизнь, понятно, дороже...
-- Двенадцать дней обратный процесс идет, -- успокоил Пиччи-Нюш. -- Как новенькие станут, помолодеют даже... Что за башмаки у вас на камине, господин Сморчков? Знакомый фасон.
-- Пощадите! -- Самозванец, понимая, кто здесь главный, бухнулся Печенюшкину в ноги. -- Сучком осиновым, гнилушкой оставьте в Фантазилье!
-- Естественно, -- брезгливо отозвался мальчуган. -- Обратно на Землю вам хода нет. Преступления ваши, равно как и заклятье графа Калиостро, срока давности не имеют.
Сморчков похолодел. Глаза его сразу ввалились, в затылке словно заработал отбойный молоток.
-- Я ж не навреди-и-ил, -- заскулил мерзавец. -- Беспомощный на полу валяюсь, а вы сверху, великие да могущественные, судьбу мою, бахвалясь, решаете. Эх, саблю бы мне и в честный поединок...
-- Саблю? -- удивился Пиччи. -- Мне казалось, что вам привычней разбойничий кистень. А что касается дуэли -- то драться принято с равными. Клоун, змея, обезьяна, домовой -- разве есть здесь противник для сиятельного князя?.. Честный поединок!... Разве хоть когда-нибудь у вас была честь, Сморчков?
-- Оста-авьте в Фантазилье... -- Самозванец быстро пополз к туфлям Печенюшкина.
-- Да! -- вспомнил, увернувшись, Пиччи. -- Обувь! -- Он поднял палец, Сморчкова отбросило, прижало к стене. -- Предстоит дальняя дорога. Что у вас на ногах? Щегольские сапожки? Несерьезно. Башмаки Доброхлюпа вполне подойдут. Наследство палачу от жертвы.
Грубые желтые башмаки сдавили ступни предателя. Шевельнуться Пимен не мог, закричать -- тоже. Прижатый к стене холодной невидимой ладонью, он лишь непрерывно жужжал, как овод, попавший в западню.
Волосы Сморчкова медленно поднимались дыбом.
Федю передернуло.
-- Не могу его больше видеть. Кончай, Пиччи, пойдем.
-- Давно пора! -- согласился Печенюшкин. -- Граф Калиостро рассказал мне когда-то о мерзавце, которого отправил в ад. Он не был уверен, что тот достиг цели, и просил, в случае чего, довершить начатое. Вы непозволительно задержались здесь, Сморчков. Фантазилья для вас -- всего лишь станция перед преисподней. Вниз, негодяй!
Пол провалился, из дыры понесло серой. Ледяная рука выпустила Сморчкова. Последние минуты ему предстояло провести в падении -- в пути за окончательным расчетом.
Глава седьмая
РОЗА, СЕРДЦЕ, КОРАБЛЬ
-- Флора, не смей возражать! Я расстроюсь, и ты знаешь, чем это грозит! Забуду выключить духовку, яблочный пирог сгорит, а гости наши останутся голодными. Ты этого добиваешься?! Пей молоко немедленно!
Тетушка Хлоя (НАСТОЯЩАЯ тетушка Хлоя!), подбоченившись, встала перед сестрой.
-- Ай, Хлоя, что ты такое говоришь? -- тетушка Флора ОБЕИМИ руками приподняла дымящуюся чашку. -- Там же кипяток! И это третья порция за сегодня -- я не в состоянии выпить столько молока.
-- Мы сорок лет провели на болоте! Без сознания! В сырости и холоде! Два трухлявых осиновых пня, как мы окончательно не развалились? Прогреваться необходимо, Флора! Посмотри, ты выздоравливаешь на глазах, рука уже действует, сгибаются пальцы!
-- Нога еще не работает, но я начинаю ее чувствовать, -- сообщила тетушка Флора. -- Мурашки бегают. Неужели я смогу расстаться с клюкой? Просто чудо!
-- А где ты живешь?! -- осадила старшая сестра. -- Я тебе скажу, ты живешь в Волшебной стране! И это счастье, что мы накоротке с чудесами. Спасибо Печенюшкину! Разыскать нас в болоте, вернуть к жизни за сутки -- в рекордный срок!..
-- Пиччи сказал, что ему помогла Алена, -- поправила тетушка Флора. --В старом осиннике среди множества обычных пней он вначале запутался.
-- Вафельные трубочки с заварным кремом я приготовила для Аленки! Персонально! А для Лизы -- малиновые пирожные со взбитыми сливками. Она замечательная девочка, я так полюбила ее! Веселая, остроумная, а какой аппетит!.. Но если бы Пиччи-Нюш не обнаружил в подполе, под землей, книгу --дневник этой ЧУДОВИЩНОЙ особы -- мы бы и сейчас продолжали гнить в сотнях миль отсюда.
-- Какая низость! -- вздохнула тетушка Флора. -- Она казалась нам такой симпатичной. Месяца три приходила сюда каждый день, помогала по дому, выспросила все твои кулинарные рецепты...
-- Мы слишком доверчивы. И не сомневайся, Флора, это хорошо. Жить иначе противно, главное -- не ожесточиться сердцем... Ой! Подгорел! Флора, ты что, не чувствуешь запах?!
Тетушка Хлоя проворно выхватила противень из духовки.
-- Ты знаешь, нет! Ох, я так испугалась... По-моему, он совершенно готов. Сейчас накрою полотенцем, чтобы отмяк. На полчасика, как раз до их прихода...
Гостиная старых фей чудесным образом выросла в размерах. Неудивительно -- народа собралось много и почти все были серьезными чародеями. Угощения хватило с избытком. Производительность тетушки Хлои поражала, не говоря уже о качестве сладостей. Только печенильный автомат с блинометом могли, пожалуй, конкурировать с ней, да и то лишь в тесном союзе.
Мануэла исцелилась от безумия полностью и пришла со всеми родственниками.
Обширное крысиное семейство угощалось на кухне. Феи так и не сумели вытащить многодетную мать за общий стол. Манеры детишек, разболтавшихся за время ее болезни, беспокоили Мануэлу. Деликатные пинки и частые заботливые подзатыльники не были слышны обществу в гостиной.
У окна на этажерке тетушки накрыли специальный стол для одиннадцати эльфов. Форточку плотно закрыли, чтобы сквозняк не помешал человечкам пировать. Эльф Светолик, тот,что поджег себя спичкой, лишь бы задержать бегство Тыщенции Кувырк, выздоровел. Сейчас он уписывал один за другим крохотные слоеные пирожки, начиненные изюмом и орехами. Лампусик недоумевал: куда столько входит? Ведь каждый пирожок казался ему таким же, как, скажем, Алене -- плюшка величиной с блюдце.
Цветы стояли везде -- гости принесли их столько, что у тетушек не хватило ваз. Волшебникам пришлось быстро создавать новые. Наиболее красивая получилась, как ни странно, у дона Диего Морковкина. Ваза сама напоминала цветущую ветвь на матовом хрустальном постаменте. После долгих восторгов ее признали главным украшением и водрузили в центр стола.
Приняв успех, как должное, Морковкин тем не менее ворчал без остановки. Чародею казалось, что его разморозили позже, чем следовало, и без соблюдения должных предосторожностей. Теперь дон Диего ощущал колики в боку, томление под лопатками, легкую дрожь в коленях и ветер в голове. Хотя, скорее всего, это были всегдашние безобидные причуды старого мага.
Косоголовому досталось место между Фантолеттой и Ноэми. Окруженный красавицами, десантник потерял аппетит, и безостановочно крутил головой то влево, то вправо. Лиза ревности не испытывала.
Никтошка отказался от чая и сладостей, но вовсю поддерживал разговор. Самонадуваемый слон, побоявшись, что не войдет за стол, уменьшился до размеров таксы. Хоботом он ловко подкладывал Аленке, сидевшей рядом, все новые куски торта.
Клара-Генриетта кольцом свернулась на стуле. Над скатертью виднелась лишь голова змеи. Мишка-Чемпион, справа от нее, большей частью отмалчивался. После двухлетнего затворничества медведь стал немногословным.
Сестры Зайкины поместились рядом, по левую руку от Дракошкиуса. Справа от великана сидела Ноэми -- Принцесса Ветров. Видя смущение гостьи, сорок лет бывшей в этом доме невольной хозяйкой, тетушки обходились с ней особенно ласково.
Вот первоначальная суматоха улеглась. Старые феи заняли свои места, вслед за ними уселись и Печенюшкин с Федей, помогавшие накрывать на стол. Беседа замедлилась и угасла на время. Молчание прерывалось лишь отдельными краткими репликами. Все сосредоточенно жевали. Лица собравшихся надолго приняли выражение благоговейного изумления...
-- Пиччи! -- вымолвила Лиза после того, как опустел шестой самовар. --Мы уже наелись, когда же лекция?
-- Что ты хочешь услышать? -- Печенюшкин притворно удивился.
-- Монолог главного детектива. В романах и пьесах со всякими тайнами герой-сыщик под конец разъясняет лопухам оставшиеся непонятности. Не знаю, как остальные, но я -- точно, лопух. И, думаю, не я одна. Ты поклялся ответить на все-все вопросы! Задавать по одному? Как тебе удобней?
-- Я попробую рассказать всю историю целиком. Такую, какой она мне представляется сейчас. То, что всем известно, опущу. Потом вопросы -- если они еще будут. Годится?
-- Договорились! -- Лиза кивнула головой под одобрение присутствовавших.
-- Тыщенция Кувырк -- порождение Горгульи -- явилась на свет в момент гибели старой колдуньи. -- Печенюшкин рассказывал медленно, глядя в пустую чашку, словно в книгу. -- Правильнее всего назвать ее новым воплощением Горгульи на земле, сохранившим прежнюю память. Многое прояснил дневник Тыщенции, как я его нашел, расскажу позже. Итак, вначале малютка действовала, как робот -- слепо и полуосознанно.
Она уничтожила рыбацкую семью и в платьице из парусины возникла перед Базилевсом из ежевичного рва ребенком, спасшимся в шторм... Когда была выполнена первая часть задачи, Тыщенция забыла о прошедшем, став, до поры, до пятилетнего возраста, такой, как все дети. Незадолго до именин силы и память Горгульи начали понемногу возвращаться к ней.
Для простоты в записях своих Тыщенция Кувырк называла Горгулью матерью, хотя и сознавала, что это не совсем верно. Она любила Базилевса, мечтала быть его настоящей дочкой, мучительно страдала от раздвоенности, но... С каждым прожитым годом злое начало усиливалось, разрастаясь, как опухоль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52