Лиза со вздохом выключила компьютер.
-- Я не буду, спасибо! -- крикнула она в полуоткрытую дверь. -- Мы с Аленкой недавно ели!
-- Я не слышу, детка! -- раздалось в ответ. -- С каким вареньем? С ежевичным? Ой, ты, наверно, не станешь есть, оно немного засахарилось!
Лиза зашла на кухню. Аленка уже крутилась там, пританцовывая, поднимала крышки у кастрюлек и втягивала носом ароматы пищи. Вот появилась и тетушка Флора.
-- Мне совсем немного, -- сдалась Лиза. -- Самую капельку!
-- Хватит всем и еще останется. А завтра можно снова принести молока. Теперь у меня две таких чудесных помощницы. -- Торжествующая тетушка Хлоя расставила дымящиеся тарелки с манной кашей и бережно водрузила на стол вазочку с вареньем.
-- Очень вкусно! -- объявила она. -- Это из винограда с грецкими орехами. Грузинский рецепт. Флора, тебе нельзя! И не говори ничего, я знаю, что ты скажешь! С твоей больной печенью орехи исключаются. Можешь взять немножко морковного сиропа.
-- Это у Хлои больная печень, -- шепнула девочкам младшая фея. -- Я не очень люблю морковный сироп, но с ней за компанию он кажется мне вкусным. Всю жизнь Хлоя обращается со мной, как с младенцем, а я терплю -- ведь своих детей у нас никогда не было. У моей сестры бывают невинные чудачества -- не обращайте внимания. До сих пор она боится спать в темноте, и всю ночь у нас горит лампа. Я уже привыкла. Если что-то не понравится, вы не обижайтесь. Она очень добрая.
-- Кто добрая? Каша? -- Тетушка Хлоя, вынося сироп, расслышала последние слова. -- Не может быть! А мне кажется, я пересолила. Нет? Правда? -- Она недоверчиво попробовала. -- Вы знаете, да! По-моему, можно есть!..
-- ...Что же делать? -- Лиза быстро насытилась. -- Дорогие бабушки, мы вас, конечно, ни за что не бросим, только пора и другими делами заняться. Завтра с утра я натаскаю молока и всего, чего нужно, Алену оставлю здесь, а сама погоню разбираться. Появился у меня солидный планчик!
Лизины слова потонули в общем шуме протеста. Алена наотрез отказывалась расставаться с сестрой, аргументируя это заявление ревом. Тетушка Хлоя указывала на внешние опасности и выражала робкую надежду, что все обойдется и так. Тетушка Флора проявила интерес к Лизиному плану, тактично предложив убедиться сначала в его состоятельности.
-- Я даже хотела сейчас отправиться, -- защищалась Лиза, обладавшая значительно меньшим тактом, чем тетушка Флора. -- Здесь все равно сидеть тоскливо.
Аленка пнула ее ногой под столом.
-- Конечно! -- загрустила тетушка Хлоя. -- Какое веселье со старухами?!
-- Порой и здесь бывают развлечения, -- несмело возразила тетушка Флора. -- Сегодня на нашей улице ожидается процессия. И даже с оркестром. В Феервилль приехал новый цирк -- только что передавали по радио.
-- Цирк! -- завопила Алена. -- Ура! А почему на этой улице, она такая узенькая?
-- Самая удобная дорога, -- объяснила тетушка Флора. -- От Западных городских ворот -- там цирк расположился лагерем со своими фургонами -- до Главной площади. На площади будет рекламное представление, потом процессия, с факелами, с музыкой, двинется обратно. Есть возможность посмотреть на них дважды.
-- Не криво! -- одобрила Лиза. -- Отложить, что ли, планчик до завтра? Понимаете, одна я, видимо, смогу уменьшить троллейбус вообще до размеров скафандра. И никто мне ни фига... ну, словом, никто не повредит. И я для всех, кроме друзей, стану невидимой. Лягу на дороге -- кто вот-вот наткнется, буду подскакивать. Кто станет обходить -- из тех сделаю отряд. У всего отряда найду общее качество и узнаю, как оберегаться от злых мыслей. Расколдую фантазильцев, они прощения попросят, Пиччи вернется, а уж там, все вместе, мы такого шороху среди врагов наведем!..
-- Ребенок на дороге! -- воскликнула тетушка Хлоя. -- На холодных камнях! Этого я категорически не одобряю!
-- Буду висеть в воздухе! -- нашлась Лиза. -- На уровне глаз! Нормальненько?! Ту-ту-ру-рум, трам-там-там-там, та-ра-ра-рам-пам-пам!!
-- Ту-ту-ру-рум... -- Аленка машинально, не понимая почему, подпела сестре.
-- Это же на улице! -- вскочила Лиза. -- Марш! Слышите?! Цирк приехал!
Стремглав она бросилась в гостиную и навалилась на раму, распахивая окно, выходящее в кукольный палисадник.
Марш загремел оглушительно. Аленка, вбежавшая следом за сестрой, встала у окна. Тетушки, маниакально боявшиеся сквозняков, нерешительно застыли на кухне.
Оркестранты в атласных костюмах арлекинов шествовали впереди. Вот они миновали домик фей, и марш зазвучал глуше. За ними следовали жонглеры, перекидывая друг другу охапки цветов. Жонглеров сменила движущаяся пирамида акробатов. Девочка наверху пирамиды вращала над головой пучок разноцветных лент, переливавшихся в воздухе. Клоуны, сменившие рыжие парики на зеленые, хохотали, подпрыгивая на ходулях...
Замыкал процессию огромный боевой слон с подпиленными до кинжальной остроты бивнями. Серая, чуть осклизлая шкура его блестела на солнце. Тяжелая голова с маленькими, налитыми злобой глазками медленно поворачивалась из стороны в сторону. Тумбообразные ноги животного обматывали тусклые стальные цепи -- дюжина силачей по бокам держала их концы. На боку у слона был прикреплен угрожающий плакат: "Не приСЛОНяться!.."
-- Стой!! -- Зычный голос из мегафона разнесся над улицей, перекрывая оркестр. -- Всем стоять! На месте! Музыка -- стоп!! Приказ Совета Магов!
Шествие в растерянности замерло.
Возникшую на мгновение тишину тут же сменил гулкий стук в дверь -- со двора -- и пронзительное дребезжание звонка.
-- Именем народа Фантазильи! -- раздался с крыльца тот же металлический голос. -- Отоприте дверь немедленно! Требую выдать девчонок!
Путь к троллейбусу был перекрыт.
Удирать в окно сестры не решились, слон возвышался в нескольких метрах от них, напротив дома. Торопясь, девочки вытаскивали из тугих карманов джинсов свой арсенал -- цилиндрик с таблетками и перстень. Тетушка Хлоя, забывшая страх перед сквозняками, на легких ногах буквально влетела в комнату.
-- Там в коридоре подпол! Скорее! Надо прыгать! Такая тяжелая крышка, мне не поднять!
Лиза растерянно провела пальцем по цилиндрику, напрочь забыв от испуга -- какая же таблетка дает силу.
Тяжелые удары раздались поблизости -- похоже, входную дверь ломали.
Лиза и Аленка переглянулись в панике.
Вдруг со змеиной быстротой голова слона повернулась к ним, серый длинный хобот метнулся в раскрытое окно, толстым кольцом обвил сестер, прижав друг к дружке, и легко выдернул из гостиной.
В следующий миг исполин топнул ногами, вырвав цепи у попадавших атлетов, растопырил уши, как паруса, и взмыл в воздух.
Тетушка Хлоя вцепилась в подоконник, боясь упасть. Еще через несколько мгновений даже ее дальнозоркие глаза смогли разглядеть в небе лишь крохотный, величиной со шмеля, силуэт толстой нелепой птицы, неистово машущей чересчур маленькими крыльями.
Глава шестая
"ТВОЙ БРАТ ФИНДЕЛЯБР"
Два дня Великий Маг, сказавшись больным, не выходил из своих покоев. Все это время он и Мануэла беспощадно экспериментировали на себе, сравнивая и дополняя ощущения. Изредка впуская помощников, советников, врачей, Федя узнавал, что ненависть к Печенюшкину, пронизывающая, как ливень в поле, охватила внезапно весь фантазильский народ... На исходе вторых суток домовой подвел некоторые итоги.
Наваждение, возникавшее в темноте, мгновенно проходило у Феди, едва включался свет, у Мануэлы же сохранялось.
Ласковые уговоры Великого Мага, железная логика его построений и деревенское красноречие лишь озлобляли крысу.
Гневные приказы (-- Повтори: "Хор-ро-ший Печенюшкин!" ) вызывали истерику.
Новые погружения в темноту усиливали ярость.
Так продолжалось до тех пор, пока Федя, исключительно ценой своего авторитета, не заставил Мануэлу с омерзением проглотить соленый рыжик из Берендеева леса...
Доев последний кусок и преодолев мучительный горловой спазм, крыса села на задние лапы, передними сильно потерла морду, коротко свистнула в усы и уставилась на правителя прояснившимися глазами.
-- Как же он мог детей моих на Рождество утопить, -- возмутилась Мануэла, -- когда они вчера только по кладовой как молнии шастали, проглотики ненаглядные? Ох, дурь моя бабья!
Федя, спрятавший к тому времени рыжую шевелюру под зеленым беретом, чтобы не тревожить окружение, немедленно вызвал помощников.
Приказ был необычен: в течение восьми часов доставить во дворец ВСЕ рыжики из Берендеева леса, включая и заготовленные населением, с целью последующего их уничтожения. Кроме этого домовой затребовал рыжики из Молодильного Бора, Нарбутовских ельников и Кощеевки -- самых урожайных и знаменитых мест.
Грибы, согласно повелению правителя, привозились посоленными на местах, быстрым методом -- чтобы не зачервивели перед сжиганием.
Ночью Мануэла с Федей продолжили опыты.
К великому сожалению, лишь берендеевские рыжики действовали эффективно, прочие же едва ослабляли наваждение. Огненные, сочные финтикультяпинские апельсины, которыми Федя запасся втихаря, и рыжая морковка из дворцовых парников, похищенная Мануэлой, вовсе не помогали. Попутно домовой обнаружил, что целебные рыжики улучшают его самочувствие быстрее и надежнее, чем крысиное. Очевидно, немалое значение имел цвет волос испытуемого.
А потом случилось несчастье -- доедая третью морковку, Мануэла сошла с ума. Федя, сам чуть не помешавшись от горя, испробовал на ней все доступные чары, но вернуть рассудок несчастной оказался бессилен. Единственное, что удалось домовому -- заколдовать крысу так, чтобы она не проболталась в бессвязном бреду, жертвой каких экспериментов оказалась. Теперь Великий Маг вынужден был действовать один.
Апельсины, морковь и неберендеевские рыжики сжигались на Главной площади торжественно, под аплодисменты ликующей толпы. Федя, вынужденный перекрасить волосы, раскланивался, посылая в публику воздушные поцелуи. Печенюшкин все еще не возвращался из прошлого.
Великий Маг издал секретный указ -- без шума, по ночам собирать рыжих со всей страны и прятать в обширные дворцовые, давно пустовавшие, казематы. Скрытые рыжие подлежали выявлению и разделению участи явных рыжих. Таким образом их как бы защищали от справедливого народного гнева, причем держали -- Федя проверял -- в сытости и довольстве.
Волшебные рыжики из Берендеева леса домовой высушил, растер в порошок и спрятал в надежнейшем тайнике. Порошок он понемножку добавлял в винегрет, угощая любимым блюдом членов Совета Магов в перерывах между заседаниями. После этого с коллегами можно было хотя бы некоторое время спокойно общаться и рассудительно принимать решения.
Федя понимал -- времени в обрез. Рано или поздно ему не простят прежнего цвета волос и совместных с Печенюшкиным дел. Пока Великого Мага защищал главный в стране пост и -- по инерции -- уважение сограждан. Долго ли это продлится?
"Очевидно, рыжесть есть внутренняя суть личности, -- догадывался правитель. -- Отвага, смелость, благородство, глубина и дерзость ума окрашивают также и волосы. Внутренний огонь души перерастает во внешний. Не случайно и сейчас рыжие меньше всех подвержены колдовскому заклятью... Пиччи-Нюш, Мурлыка Дракошкиус -- какие фигуры! И ведь рыжие... Да и моя скромная персона... все же немало сделано для народа..."
Федя собрался дождаться Печенюшкина и рассказать ему все, что узнал. Потом, вместе, они, конечно, найдут источник зла, выведут рыжую гвардию из подвалов, достанут из тайника грибной порошок и... спасут многострадальную Фантазилью в очередной раз. Пусть первая роль вновь достанется не ему -- это неважно. Ведь главное -- общее благо!..
Домовой был совершенно прав. Поступи он так, как собирался, многим героям этой истории удалось бы избежать длинной вереницы опасных и неожиданных приключений. Но обвинять Федю не стоит. Кто мог подумать, что незадолго до возвращения Печенюшкина во сне Великого Мага Фантазильи, спутав все его планы, впервые появится дама в черном?
Со времени удивительных открытий Федя больше не спал в темноте. Ночник в изголовье, две пригоршни порошковых рыжиков да зажатый в кулаке талисман -- медный, ярко начищенный пятак -- надежно хранили его забытье. Но в эту ночь, в начале новых суток, едва часы на башне дворца прозвонили дважды, ночник в спальне домового вдруг мигнул один раз, другой, третий и сам собой погас. Федя повернулся во сне, разжал кулак, пристраивая ладонь под голову, медный пятак, сверкнув маленькой луной в последнем блике лампы, покатился по постели и упал в щель между стеной и кроватью. Мягкая вкрадчивая тьма заполнила комнату.
-- ...Что за черт! -- домовой одним рывком сел на скомканных простынях. -- Почему темень?! -- он нашарил кнопку выключателя. -- Не горит! Вот напасть бесовская!
Федя вскочил с кровати, босиком, путаясь в длинноватых пижамных штанах, бросился к дверям, туда, где включалась люстра, захлопал рукой около косяка.
-- Сядьте вы, Федор Пафнутьевич! -- женский голос, хоть и раздраженный, сразу запоминался редким бархатным тембром. -- Свет не загорится. Где-то провода повреждены. Да и полно, неужели вам меня не видно?
Обернувшись, домовой ахнул. Его уютную качалку напротив камина занимала дама в матовых черных шелках. Две странности в облике гостьи немедленно бросались в глаза.
Сама она была прекрасно освещена, до малейшей складочки на платье, но свет исходил непонятно откуда. Все остальное тонуло в кро-мешной тьме. То, что визитерша расположилась в его любимом кресле, Федя понял лишь по легкому покачиванию силуэта. Вторая же странность заключалась в вуали. Она была совершенно прозрачной и не скрывала великолепный горделивый профиль неизвестной дамы. В то же время ощущение непонятной ряби на поверхности ткани мешало этот профиль запомнить. Гостья повернула голову, и Великий Маг обомлел от ужаса.
Глаза незнакомки, серые, прозрачные, чуть приподнятые к вискам, казалось, впились правителю в душу, до самого дна, наполнив ее запредельным пронзительным холодом. Чувство это тотчас прошло, но дрожь, охватившая Федю, заставила его зубы легонько застучать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52