А мы должны были стать подсадными утками. Стоян, Сом, я и еще один воин. Звали его Мошка, самый удачливый охотник. Трудно было придумать более неподходящее имя для такого богатыря, как он. Не иначе как папа у него юморист. Немного позади ехал десяток Рыся. С ними же и Вереск. Вереск жутко переживал, что он не рядом со мной. А ну как оборотень, его разлюбезную сестрицу укусит за филейную часть.
Вот только что-то шутки у меня получались вымученные. Где-то далеко тихонько ныла тревога, я пыталась разобраться из-за чего. И получалось, что не волколаки тому причина. Не могу объяснить, просто чувствовала что-то не ладное, и все. Так и сказала Стояну, что беда какая-то ждет, но не от оборотней. Он, как всегда, кивнул серьезно и ничего не сказал. Тоже мне великий Немой.
Хотя не пойму, чего я на него злюсь? Может, потому, что все мне «куры строят», а он на меня — никакого внимания? А мне бы хотелось как раз наоборот? Ох! Не увлекайтесь, сударыня, ролью сердцеедки. Эк как понравилось королевой красоты быть. Оттого и королева, что конкуренции никакой. На безрыбье-то — что?… Повоспитывала я себя вот так немного, поворчала да и успокоилась. Уж с собой-то всегда договориться можно.
Вот едем мы по дороге в сторону степи. По этой дороге я когда-то топала по путевке Великих Кедров. И недавно вроде это было. А столько всяких событий накрутилось, что я уже вспоминаю мою родную землю, как в тумане далеком. Представляю, напишу я когда-нибудь мемуары под названием «Когда я была старенькой». Или нет, лучше «Моя вторая молодость». Или… «На зад в старость». Не, прикинь, Стоян прочитает, что мне полсотни лет… Во! Лучшее название — «Исповедь, несмотря на просьбы». Хотя, может, у них еще и Кирилл с Мефодием не родились. Да нет, не должно быть. Письменность-то все равно есть, они вполне цивилизованны. Может, и полиграфия уже есть. И чего это я не спросила, как у них с грамотой и печатным делом?
И только я рот открыла вопрос задать, вдали пропел рожок. Значит, воины подняли-таки оборотней. Я мысленно устремилась вперед, разыскивая зверей. И вскоре наткнулась на лютую злобу. Такие эманации злости и ненависти, что мне даже жутко стало. Хорошо. Я дала Стояну знак и стала посылать вперед сигналы испуга и растерянности. Кстати, испуг имитировать не надо было, я взаправду испугалась. Мужички с оружием наизготовку окружили меня — Мошка крикнул какой-то птичкой — предупредить группу Рыся.
Быстро же эти гады бегают, рожок пропел не меньше как в километре отсюда, а они уже близко. Волны ненависти и жажда крови уже почти осязаемы. Лошади захрапели, запрядали ушами. Росинка передала: «Враг рядом!» Я ее успокоила, как могла, попросила ничего не бояться. И тут из кустов прямо на Мошку прыгнул зверь. Если бы на меня, все — кирдык Наташе, 'и никакие магические способности не помогли бы. А Мошка исхитрился меч подставить так, что зверь, вываливая кишки, рухнул под ноги коню. Правда, успел-таки цапнуть Мошку зубами за кольчугу.
Второго в прыжке встретил арбалетный болт от Сома. Подробности я не видела, потому что… Потому что волчонок (раза в полтора больше обычного волка) вцепился в горло коню Стояна. Тот взвился на дыбы. Ну, тут уж я не оплошала. Шарахнула в эту тварь шаровой молнией. Конь вовсе очумел, рванул вперед, но тут же и рухнул. Из разорванного горла хлестала кровь. Конь бьется в агонии, волк горит. Другой, полудохлый, еще чего-то пытается прыгнуть, цапнуть. Стоян стоит, слава богу! Успел все же спрыгнуть! Вот только морщится чего-то. Потом оказалось — ногу подвернул. А я, дура, Даже и не сообразила, что своей молнией коня напугаю. Испугалась за Стояна и сама чуть его не угробила. И тут же ехидно себя спросила: «А чего это я так за Стояна испугалась? Почему не за Мошку?»
А сзади, там, где наш арьергард, слышим шум какой-то. Оказалось, что та пара волколаков, что орудовала в стороне Быстрой, тоже уловила мои посылы страха и растерянности и рванула на поживу. Кто-то, из десятка Рыся, заметил, как волколаки мчались по направлению к нашей группе, и кинулись вдогон. Тут и условный свист, и просто крики, и топот конский. Едва мы успели оглянуться, а из-за деревьев уже две серые тени с красными глазами — и прямо на нас. Честное слово, я даже как следует испугаться не успела, визг сам по себе родился, раньше мысли. И молния тоже. Хорошая такая молния. И точно в первого зверя! Не иначе, с перепугу попала.
В того, что шел чуть позади, попал болт. Зверина кувырнулась. И после этого кувырка поднялась на ноги девушка. Нагая, с роскошной гривой темных волос, с обалденной фигурой. Очень красивая. Какая-то дикая, первозданная красота, все даже слегка обалдели. Из плеча девки торчал болт. Она ухватила болт рукой и вырвала его, причем не поморщившись. По высокой груди потекла струйка красной дымящейся крови. Девка ожгла нас ненавидящим взглядом, выгнулась назад, как акробат, перевернулась в кувырке. И от нас по лесу мчался уже зверь, пятная траву кровью.
Все так быстро и так неожиданно, что мы как-то растерялись. Тут на нас вылетел десяток Рыся. Им и одного взгляда хватило, чтобы понять, что к чему. Мигом распределились: семь человек, и среди них Мошка, на самых быстрых конях кинулись вдогон за раненым зверем (или звериной?), остальные остановились, чтобы завершить дела здесь.
Добили раненого волколака, пробили их всех осиновыми кольями, и я бросила в них сгусток огня. Ну, я уже прям как Прометей какой-то. Как они горели, уже в человечьем обличье, я не смотрела. Страшно. Меня от запаха горелой плоти наизнанку вывернуло. Коня Стояна тоже пришлось дорезать, рана такая, что ему все равно бы не выжить. Зачем мучения продлять животному. Коня всем было жалко. Росинка моя горевала так, что я с ней за компанию даже заплакала.
Потом надо было осмотреть ногу Стояна. Спасибо урокам Наны, вывих я довольно удачно вправила. Потом наложила повязку, произнесла нужное заклинание. Затем снова пахнуло горелым мясом, и меня опять стошнило, хотя Уже и нечем было. Короче, задержались мы изрядно. Я думала, что подпортила себе репутацию таким негероическим поведением, но оказалось, что мужички отнеслись к моим мучениям с пониманием. И даже, наоборот, зауважали меня за то, что у меня такая вот женская реакция.
Блин! А не увлеклась ли я суперменством? Вернее, супервуменством. Здесь об эмансипации еще не слыхали, ценится женственность, а не воинствующее равноправие полов. Если я вернусь когда-нибудь домой (если вернусь), мне будет не хватать этой корректности и не показного, неунизительного покровительства со стороны мужчин. Если этот мир — наше прошлое, то мы многое потеряли в процессе эволюции.
Ехать вдогон за нашими охотниками было ни к чему. К тому же Стоян был теперь безлошадный. Я поискала мысленно наших вои нов. Ничего угрожающего им я не почувствовала. А тут вскоре подъехали загонщики. Посовещались все немного и решили так: в сторону Быстрой идет обычный дозор из шести человек, навстречу охотникам поедет еще пять человек, остальные разделают забитую лошадь и отправятся с мясом на заставу. В пятерку вошли Стоян, Сом, Вереск, Жалюн и, конечно, я. Стоян взял у кого-то коня, и мы тронулись, не особенно поспешая, по следам за охотниками.
След круто забирал на восток, к Быстрой. Я в этой стороне не бывала, так что головой крутила по сторонам без передышки. Лес я с детства люблю, а тут такая нетронутость, такая величавость… Здесь уже попадались березовые колки — лес моего родного края. Лесные полянки радовали глаз разноцветными россыпями цветов, аромат стоял такой, что у меня голова кружилась. Воздух звенел от птичьих голосов. В таком благолепии не хотелось прислушиваться к тревожному звону колокольчика, а он где-то на задворках сознания зудел и зудел.
На пригорке росла группа кедров. Я весело и почтительно с ними поздоровалась:
— Здравствуйте, Старшие! Хороший нынче денек выдался, не правда ли? Все ли поздорову в вашем лесу, почтенные кедры?
Хотите — верьте, хотите — нет, но кедры дружно качнули ветками. А может, это ветерок налетел? Мужики покосились на меня. Вереск, довольнехонький, расплылся в улыбке. Он вообще страшно мной гордится. Хороший мальчишка, чистый и светлый, как солнечный лучик. Да и все мужики только кажутся суровыми и жесткими, а на самом деле все беленькие и пушистые. Даже суровый командир Стоян. Хорошо, что я именно к ним попала.
Ну и крепкой же оказалась эта волколачка, долго охотников водила раненая-то. Солнце уж за полдень перевалило, когда мы наконец их встретили. Прямо до реки они за ней гнались, там, уже вконец обессилевшую, удалось второй раз подстрелить. Так она с берега в воду сиганула, пыталась плыть, но не справилась с течением — утонула. Мы поговорили, потрепались немного и решили перекусить, прежде чем домой двигать.
Поехали назад, приглядывая удобную полянку для привала. И тут мой колокольчик загремел всерьез! Я завертела головой по сторонам:
— Стоян, ребята, что-то не так. Где-то рядом опасность. Близко!
Мужики, уже привыкшие доверять моему чутью, замолкли, стали прислушиваться, всматриваться в просветы между деревьями. И тут кони забеспокоились. Моя Росинка передала мне неясную тревогу. Угроза откуда-то сзади и справа. Вскоре послышался странный шум. А потом мы увидели! Не приведи, Господи, увидеть такое еще раз! Прямо на нас двигалось… бучило! И все, что было у него на пути, исчезало, словно проваливаясь сквозь землю: деревья, трава, кусты, все!!
Я с перепугу шарахнула в него молнией, молния исчезла так, как брошенный в воду камень. И тут мы, не сговариваясь, пришпорили коней.
Мама дорогая, как мы мчались! Будто нас за п ятки кто хватал. Впрочем, так оно и было. Бучило от нас почти не отставало. А за ним оставалась ровная неширокая просека, полоса бурой безжизненной земли. Сколько ж оно может сожрать? Неужто не лопнет?
Спасибо Кедрам, они не оставили нас в беде. Я почувствовала их призыв. Вот не знаю как, не могу объяснить, а поняла, что надо к ним скакать. Я так и закричала — давайте, мол, к кедрам, что на пригорке растут. Ну мы и дали! Взлетели на пригорок к кедрам и остановились. Потому что кони уже на пределе были, да и мне поверили. И бучило остановилось! Налетело на пригорок, точно на стенку какую! Налетело и откатилось. И пошло-поехало вокруг пригорка. Чтобы, значит, нас не упустить, вот так!
— Кедры его не пускают! Смотрите, оно налетело на корни кедров и откатилось!
— Пресветлые боги! Никогда не видел, чтобы бучило ходило!
— А кто об этом слышал?!
— Что же нам теперь делать? Не сидеть же здесь до скончания века?
Его надо остановить! Оно же может и на заставу уйти!
— Так вот о каком бучиле Водяной говорил!
Мы галдели, как стайка школьниц на переменке, отходя от шока. А когда выговорились, призадумались. На самом деле, как же нам с этим проклятущим бучилом справиться? Даже приуныли слегка. Потом решили сделать при вал, как хотели. А после уж думать и решать. Вот сидим мы под кедрами, жуем «сухпай» и гадаем, что еще это бучило отчебучит? Воины и так, и этак проблему рассматривают, а я прислонилась спиной к стволу кедра, сижу и вроде ни о чем не думаю. И вдруг осознала как бы, что такое бучило!
Представилось мне, что бучило — тот же чирей. Вот как у человека вскакивает фурункул где-нибудь, так и на лике Матушки-земли появляется такая гадость — бучило. Не само по себе, понятно. По чьей-то злой воле. По чьей именно, мне не разобраться. Во всяком случае, пока. Ну а раз чирей, так, значит, и убирать его надо как чирей.
— Ребятки, так говорите, бучило от осиновой жерди сдыхает? — я аж подскочила от догадки.
— Ну да! Только те не двигались, а этот же сбежит, — ребятки уставились на меня с веселым недоумением.
— Колья осиновые у вас остались? — Я от нетерпения переминалась с ноги на ногу на месте.
— Остались и колья, и жердь у меня к седлу приторочена вместо копья, — сказал основа тельный Сом. — Только как же ты его на месте-то удержишь?
— Попробую я выдавить его из земли, а вы уж тут смотрите, успевайте кольями и жердью.
И я приступила к выдавливанию бучила из земли-матушки. Я представила большие и сильные пальцы, которыми нажимаю на землю вокруг бучила. Давлю вниз и к центру, так, чтобы захватить весь стержень. И земля мне ответила. Я почувствовала вдруг ее боль и обиду — ведь это мерзкое чудовище, не спросясь, причиняет ей боль, уничтожая то, что так любовно взращивает она — траву и деревья. Разрывает ее плоть и оставляет уродливые и болючие шрамы-следы. Я почувствовала ее желание освободиться от этой гадости и благодарность мне за то, что я ей в этом помогаю. И бучило подалось! С громким чмоком земля вдруг вспучилась, и полезло вверх что-то отвратительное гнойно-белого цвета. Полезло, изгибаясь и клубясь какими-то комками, буграми и наплывами. Зрелище, скажу я вам, не для слабонервных! Воины слабонервными не были, поэтому вовремя успели утыкать чудовище кольями, ловко отскакивая каждый раз в сторону.
Бучило взвыло! Это был какой-то ультразвук, который ударил по нервам так, что хотелось заткнуть уши и бежать куда подальше. Я с пре великим трудом удержала «пальцы» и давила, давила, давила! Мужички тоже не дрогнули и воткнули жердь в самую середку бучила. Оно задергалось, извиваясь, выдернулось наконец из земли и вдруг опало, скукожилось, стало быстро усыхать и осыпаться бурой пылью.
Когда все закончилось, я просто без сил повалилась на землю. Воины, потрясенные всем произошедшим, подняли меня и отнесли к кедру, прислонили к стволу спиной. Я сидела, бездумно улыбаясь, и чувствовала, как сила вливается в меня через этот ствол, как удовлетворенно вздохнула земля, как успокаивается колокольчик тревоги. Вереск восторженно улыбался мне всеми своими конопушками. Воины весело переговаривались и шутили. Рысь подал мне фляжку с водой, а Стоян с тревогой спросил — все ли у меня в порядке. А мне было спокойно и тепло от их участия. И еще очень хотелось спать.
Домой мы добрались без особых приключений. У всех было приподнятое настроение. Еще бы! Все беды да несчастья, а тут наконец-то такая бескровная победа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28