Тридцатифутовые крылья Гарпи мощно махали в уаддском воздухе, с кажущейся легкостью пробиваясь сквозь перекрестные потоки и багровые облачные гряды. Щуря глаза под защитными очками, д'Авадон оглядывал свое подземное царство. Отсюда, сверху, почти от самой страхосферы, все выглядело таким манящим и привлекательным. Повелитель скверны не видел ни одной из плотно спрессованных грязных толп, что всю вечность слонялись от муки к муке. Эти толпы страдающих душ попросту оскверняли славу Уадда. И д'Авадону вдруг захотелось вечно оставаться здесь. Здесь, где были только он и его любимая птеродактилица, что привольно ныряла и парила, трепеща на прозрачных крыльях восторга. Но он знал, что вечно оставаться здесь ему, к сожалению, нельзя. Инспекция призывала. Повелитель скверны должен был спуститься туда.
А на Греховной площади Бубуш тем временем доводил полную энтузиазма толпу до неистовства веры.
— Почему все вы должны повиноваться любому капризу Асаддама? Действительно ли вы верите в то, что он защищает интересы Мортрополиса? Только взгляните на все это суматошное безобразие. Сегодня самый важный день за все его правление — и вот, вы только посмотрите! А знаете, кого во всем этом обвинят? Догадываетесь? — Бубуш с прищуром глянул на перевернутые фургоны. В глазах у него пылало дикое рвение. — Вас! — выкрикнул он, тыча демоническим когтем в толпу. — На ваши плечи ляжет весь позор нашего некомпетентного вождя!
Толпа откликнулась одобрительными воплями. Аргументы этого неизвестного демона стали яркими огнями в их воспаленных умах. Пылающими факелами, за которыми можно было следовать по лишенным любых троп пустыням. И все, кто слышал слова Бубуша, все, кто был погружен в зловещее пурпурное свечение святых волн, постепенно начинали верить. Правильно! Ничего худшего, чем Асаддам, с Мортрополисом никогда не случалось! Что? Главный менеджер? Тьфу! Да он даже собственный поход в сортир толком предпринять не способен!
— Намерены ли вы за это ответить? — выкрикнул Бубуш.
— Конечно, готовы! — заорал Асаддам, вырываясь из дверей страхоскреба Греховной службы. — Я главный менеджер! Что я говорю, то и катит!
— Правильно! — парировал Бубуш. — Пусть главный менеджер отсюда катит! Долой Асаддама!
Нервозно шаркая копытами, толпа демонов задумалась, что ей делать. Ворчать, стонать и жаловаться о тяготах диктатуры было одно. А вот реально что-то предпринимать — совсем другое.
— Долой Асаддама! — снова выкрикнул Бубуш, гневно топая копытом по перевернутому фургону.
— Долой Асаддама! — донеслось эхо из бокового проулка. Все головы повернулись и удивленно туда уставились, когда в поле слуха бесцеремонно вторгся рокочущий топот копыт стремительно несущейся толпы.
И с еще одним криком «Долой Асаддама!» многочисленная толпа из бывших иммиграционных чиновников, бывших сотрудников Пропускного депо и полчища разозленных паромщиков изверглась на площадь, неся на своих лапах его высокобесподобие Брехли Треппа из Речистой Миссии, точно маленький священный талисман. С тех пор как эти демоны услышали его речь у рудников Узбасса, они поняли, что от них требуется только одно. Избавить Мортрополис от страшилы Асаддама. И теперь их время пришло.
— Правильно! — с энтузиазмом проорал Бубуш, пусть даже несколько озадаченный внезапным появлением толпы. — Долой Асаддама!
— Драгодил! — заорал Асаддам, пока толпа с рудников лавы и серы струилась на площадь. — Драгодил! Спаси меня! Арестуй эту толпу!
— Гм… я… ведь мне теперь предполагается только контролировать толпу, помните? Вы как раз сегодня сами это сказали. И я… — начал было могучий вожак ментагонов.
— Так это как раз та самая толпа! Давай контролируй! — завизжал Асаддам, отчетливо начиная понимать, что общественное мнение с тревожной стремительностью уходит прямо у него из-под когтей.
Демоны с рудников беспрепятственно пронеслись сквозь толпу, собравшуюся на митинг, разбрасывая туда-сюда давно умерших футбольных фанатов, пинками раскидывая по сторонам шаркающие души, пробиваясь вперед с неотвратимостью кита на роликовых коньках.
Асаддам снова завопил, резко развернулся и пустился бежать прочь, пиная подворачивавшихся ему под копыта демонов, пробивая себе путь сквозь черную чешуйчатую массу подневольной аудитории.
Четыре самых шустрых демона вырвались вперед из рудничной толпы, стремительно ускоряясь. Кнуты изгибались и щелкали у них над головами, точно змеиные языки. Асаддам несся все дальше. Глаза его покраснели от паники, пока он когтями и копытами прокладывал себе дорогу сквозь толпу. А затем откуда-то сзади внезапно хлестнул кнут, обернулся вокруг убегающего копыта и резко потянул. Несчетный тоннаж каменного покрытия Греховной площади со всего размаха треснул Асаддама прямиком в нос.
Зловредно ухмыляясь, демон с кнутом потянул главного менеджера к себе. Асаддам беспомощно блеял, пока его тащили назад. Лапы его бессильно скребли по камням, ноги дрыгались.
Бубуш и Ублейр восторженно скакали на верху останков фургонов, распевая на все лады «Долой Асаддама!» Несмотря на угрожающую передозировку священной эйфории, они все никак не могли поверить в произошедшее.
Их план сработал! Все шансы на то, что Асаддам останется главным менеджером Мортрополиса, испарились бесследно. Никто не стал бы снова воспринимать от него приказы.
Впрочем, это была только первая часть плана Бубуша и Ублейра.
Ухмыляясь как трехкратный чемпион в тяжелом весе по короводранию, Бубуш повыше поднял свои лапы над бунтующими мортрополитанцами.
— С главным менеджером покончено! Да здравствует новый менеджер!
Не слишком понимая причины своего веселья, демоны радовались, хлопали в ладоши и неистово трясли цимбалами.
— Но у меня есть вопрос! — хрипло проорал Бубуш. — Нам нужен новый вождь! Новый менеджер. Тот, кто сможет объединить весь Мортрополис и действовать как его глава. Тот, кто сможет собрать всех в единое целое! — Все это время он тыкал парой указательных когтей себе в грудь, раздувая ее в самой исполненной гордости и вождизма манере, какая только была ему доступна.
— Друзья, демоны, граждане Уадда! — крикнул Бубуш, выталкивая подбородок вперед и принимая самый, как ему казалось, волевой вид. — Так кого вы хотите видеть новым главным менеджером?
На площадь опустилась нервозная тишина, когда все опустили глаза на свои копыта и с жалким видом пожали плечами. Толпа с рудников окончательно смутилась, когда демоны вдруг поняли, что так далеко их мысли еще не заходили. С куда большим энтузиазмом, чем эффективностью, связанный и обеспеченный кляпом Асаддам беспомощно корчился под несколькими сотнями мер особой высокорастяжимой веревки. Никто уже не обращал на него никакого внимания.
— Кто же это будет? — прокричал Бубуш, болезненно тыча когтями себя в грудь. — Давайте, скажите!
Единственным ответным звуком оказалось шлепанье пары сандалий и отчаянные вдохи и выдохи, пока на Греховной площади появилась маленькая пухлая фигурка. Совершенно игнорируя тот факт, что вся округа буквально кишела демонами, фигурка пробежала мимо толпы с рудников, просеменила в самую переднюю ее часть и с надеждой воззрилась на Брехли Треппа.
— Ну, так кто же это будет? — заорал Бубуш. Голос его уже отчаянно дрожал.
— Трепп, я пришел! — выкрикнул Елеус, умоляюще глядя на чудесный талисман рудничных демонов. И тут, по-прежнему находясь под колоссальным воздействием святых волн, все в пределах Греховной площади внезапно увидели в этом чудесное знамение. Демонам стало совершенно ясно, кто станет их новым настоящим вождем. Все они ощущали его прикосновение, слышали его слова, глотали его дармовой эль и даже чудесным образом знали его полное имя.
— Трепп! — дружно завопили демоны, тут же становясь под его знамена. — Брехли Трепп!
Челюсть Бубуша отвисла ему на грудь.
— Нет-нет. Погодите. Я имел в виду себя! — шумно запротестовал он.
— А как насчет меня? — заорал Ублейр. — Ты обещал, что я тоже…
— Послушайте, я самый лучший кандидат! — заверещал Бубуш в регистре, обычно характерном для перепуганных поросят недельного возраста. — Эй, внимание! Послушайте, я блестящий кандидат! Я… эй, отвалите! Нет-нет, погодите, поставьте меня на землю!
Без какого-либо приказа двое неверующих, единственные диссиденты во всей огромной толпе, были схвачены четырьмя самыми здоровенными ментагонами и с воплями уволочены по боковому проулку. За ними вплотную следовала еще одна четверка, которая волокла отчаянно корчащегося Асаддама.
Из проулка обратно на площадь доносились слабые отголоски унижения.
— Это большая ошибка, — выл Бубуш, по-прежнему пытаясь держать себя так, будто он тут самый главный. — Послушайте, если вы поставите меня на землю и прямо сейчас отпустите, я забуду этот инцидент. Я стану идеальным главным менедже… аи! Ой! — Безошибочно узнаваемый стук ментагонского кулака по нежным носовым тканям мучительно метнулся меж дружных воплей «Трепп! Трепп!» и затих меж домов.
Бывшее его высокопреподобие Елеус Третий не мог поверить своим ушам.
— Нет, послушайте, вы не так меня поняли! — закричал он. — Я только хотел, чтобы он показал мне путь отсюда… ах-х!
Громадный демон опустил на Елеуса огненный взор, в предельно конкретной манере оскалился и протянул к нему здоровенную лапу. Елеус отчаянно завопил, когда длинные когти сомкнулись у него на горле, сжали его и потянули вверх.
— Он уже показал нам путь! — проревел демон, который, судя по всему, не на шутку нахватался святых волн. — И теперь должен быть вознагражден, — подняв Елеуса высоко над своими рогами, демон усадил его к себе на плечи.
— Нет-нет. Послушайте. Я только хотел, чтобы Брехли Трепп… э-э… погодите. Вознагражден, вы говорите? А чем именно вознагражден? — лопотал Елеус.
— Должностью главного менеджера! — ответил демон.
Все дружно проревели в знак одобрения и отправились в широкий круг почета по улицами Мортрополиса. Трепп и Елеус держались высоко у них над головами, а объединенная конгрегация радостно следовала позади.
Высоко под сводом страхосферы, восседая на вовсю машущей крылами дактилице по имени Гарпи, повелитель скверны д'Авадон внимательно пригляделся к Греховной площади и улыбнулся.
— А у них там, похоже, все очень славно идет. А, Гарпи? Я… гм… честно говоря, мне не кажется, что нам обязательно нужно туда залетать. Как думаешь, а? Давай просто немножко полетаем тут по округе, а потом поглядим, как там дела у Шейтана. Как тебе, Гарпи, а?
Гарпи радостно заревела и устремилась в глубокий восторженный нырок. Д'Авадон принял это за определенный знак согласия.
Флорри проследовала за Фе Ликсом, главным божеством, ответственным за шпионаж, дезинформацию и слежку, — прямо в интерьер гудящего облака, где уставилась на пылающий трезубец.
— Вот, я же говорю, — сказала ангелица. — Гудит и пылает. Как будто что-то вроде тревоги. Что это такое?
— Что-то вроде тревоги… — прошептал Фе Ликс. В голосе его прозвучало удивление божества, глядящего на что-то, чего оно решительно никогда не ожидало увидеть.
— Да? В самом деле? А какая именно это тревога? — взволнованно спросила Флорри.
— Худшая, самая худшая, — пробормотал Фе Ликс. Лоб его сморщился, а плечи приподнялись к самым ушам. — Мы должны взять его под прикрытие и перевести на безопасное облако, подальше от них! — Он резко развернулся, закручивая на себе шинель, и стремительно вырвался из облака.
— От них? От кого от них? — продолжала нажимать Флорри. — Что происходит?
За бесчисленные столетия, что прошли с тех пор, как угроза Инфернального вторжения рассеялась, словно клуб скучного дыма, ангелица успела все это позабыть. Хотя следует отметить, что большинство сложных и в высшей степени священных систем слежения, за которые Фе Ликс был ответственным, держались в предельном секрете. Не было никакого смысла рассказывать всем и каждому, что он изобрел новый тайный способ держать руку на пульсе демонического образа мыслей. Иначе этот самый способ уже не был бы таким тайным, разве не так?
На пике угрозы Инфернального вторжения Фе Ликс много недель безвылазно провел в этом облаке, глазея на трезубцы и ожидая, когда же они наконец зарегистрируют злые мысли, направленные на конкретные мишени. Каждый из трезубцев был точно настроен на резонанс специфической демонической целеустремленности. Если ваш трезубец загорался, это показывало, что вы находитесь на уме у демонов. А для в высшей степени чувствительного к заговорам разума Фе Ликса это означало только одно…
Они планируют вас захватить!
Он должен был убрать Алкана из поля зрения, обеспечив ему глубокое облачное прикрытие. Причем прямо сейчас!
Разбитый фургон на опустевшей Греховной площади натужно заскрипел, несколько раз покачнулся и наконец со всплеском хриплого пыхтения повалился на бок. Стапель и Туммак отбросили с дороги другой, раскидали по сторонам сланцевые плиты и встали.
Шармани вовсю негодовал.
— Загублена! Именно загублена! Мне уже никогда ее не восстановить! — жаловался он, пытаясь стряхнуть грязные пятна со своей тоги.
Эндезид пошарил у себя в сумке и вытащил оттуда небольшой пакетик.
— Вот, удобные дорожные салфетки! — ухмыльнулся он. — Идеально подходят для приведения в порядок изношенных в поездке одеяний и освежения усталых ног.
— А вот для этого у вас ничего нет? — прохныкала Нивейя, потягивая себя за челку. — Она уже никогда не ляжет как надо, я в этом определенно уверена!
Пока Эндезид снова принялся рыться в своей объемистой сумке, Стапель пожал плечами, выбил пыль из своей фуражки и спросил:
— Итак, мои сердечные, что мы теперь будем делать?
— Делать ноги, — пробормотал Драпак. — Дуем отсюда! Вот так!
— Что? — буркнул Туммак. — Ведь мы же пропустим первосортный мордобой, когда они сюда вернутся!
— Бежим, — упирался Драпак, направляясь в сторону темного проулка.
— Вы куда? — крикнул Мэтр д'Отель.
— Я отсюда сваливаю. Вот сюда, смотрите, — Драпак поднял уже знакомую всем божествам карту Мортрополиса и указал на крошечную дверку, помеченную как «Выход».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48