Никогда и ни при каких обстоятельствах ты не ходишь по Шанкеру мерным шагом, да еще по самому центру проулка, пока кончик твоей трости звучит контрапунктом к стуку копыт твоего преследователя. Ну, если ты, конечно, не имеешь всепожирающего желания оказаться жертвой быстрого и безжалостного удушения.
Кирпичу также было очевидно, что этот дьявол несет с собой денежную сумму, варьирующуюся между цифрами в шесть тысяч триста десять и шесть тысяч триста пятнадцать оболов.
Оболы эти покоились в небольшом кошельке, что лежал в левом нижнем кармане его костюма. Это Кирпич мог сказать определенно. Годы напряженных тренировок и непрерывной практики обострили его слуховую прикидку почти до совершенства. Он за пятьсот ярдов мог услышать, как падает обол. Причем в час пик, и при этом в огненную бурю.
Кирпич также подозревал, что тот же самый карман содержит в себе небольшой носовой платок и особую пергаментную карточку, представляющую собой пропуск на вечеринку в Верхнем Мортрополисе, где этот лох должен был теперь наслаждаться дармовыми бокалами лавового мартини.
Пока он крался по проулку в тайном преследовании, все, что Кирпичу оставалось делать, это дожидаться идеальной возможности для нанесения удара. Конечно, в буквальном смысле ударить и дать деру он мог бы в любое время, но это был неким образом не его метод. Подумаешь — треснуть дьявола по затылку подручным тупым предметом, после чего обшарить карманы бесчувственно обмякшей жертвы. Нет, такое сумел бы провернуть любой идиот. Кирпич же предпочитал более тонкий подход.
А эпизод с дьяволом в голубом костюме почти определенно должен был стать классикой жанра. Лох остановится и станет озадаченно озираться, недоуменно уставится на карточку, а затем призовет на помощь оказавшегося поблизости незнакомца, чтобы спросить дорогу. Теперь это могло случиться в любой момент. Кирпич явственно это чуял.
Охотно готовым помочь незнакомцем с необходимостью окажется Кирпич, и как только он откликнется на зов, ловушка захлопнется. Дьявол в голубом костюме окажется у Кирпича в долгу и нипочем не сможет уйти с карманами такими же полными, какими они были за считанные секунды до этого. Такой вариант всегда железно работал.
И если Кирпич вообще хоть как-то разбирался в характерах, нужный момент был у него почти в кармане. Лишь тут он небрежно швырнул большой булыжник в проулок позади себя, чтобы это прозвучало как можно более шумно и угрожающе.
Дьявол в голубом костюме вздрогнул, настороженно огляделся и остановился как раз перед хорошо замаскированным люком на улице.
Элегантная лапа почесала между рогов, полезла в карман и вытянула оттуда приглашение на вечеринку. Глаза Кирпича выпучились, пока щелки его зрачков наблюдали за тем, как ему подваливает невероятная удача. Небольшой кошелек с оболами выпал из кармана костюма и с глухим стуком приземлился прямо на люк.
«Ровно шесть тысяч триста тринадцать оболов!» — подтвердили уши Кирпича, невзирая на тот факт, что кошелек приземлился в лужу. Теперь он точно знал, что его время настало.
Разражаясь беззаботным свистом, Кирпич выскочил в середину проулка и зашагал к сбившемуся с пути незнакомцу.
— Ах, нижайше прошу прощения, любезный мой дьявол, — начал голубой костюм, — но меня живо интересует, не сможете ли вы указать мне дорогу к…
— Конечно, мой дорогой, смогу, — умело засочился ответной любезностью Кирпич и подобрался поближе к своей жертве. Не опуская взгляда, он поставил копыто на кошелек и одарил голубой костюм милой улыбкой. Все получалось слишком легко. — А куда вы направляетесь? — Язык странного пурпурного тумана в какой-то немыслимо-благочестивой манере лизнул его копыто.
— В страхоскреб Вампайр-Стейт, что в Верхнем Мортрополисе. Я там должен посетить одно мероприятие.
— Не сомневаюсь, что вы его посетите, — прохрипел Кирпич и внезапно почувствовал у себя внутри что-то очень странное. Его копыто неловко подергивалось на кошельке с монетами. — Страхоскреб Вампайр-Стейт… э-э… да-да… Вы… э-э… вам нужно направиться обол… э-э… вон туда. — Капля пота выскочила на лбу у вора, когда пурпурный язычок благочестия стал пробираться вверх по его ноге. — Избегайте этого заднего кошелька… э-э… заднего проулка и сдачу оставьте себе… Э-э… то есть идите прямо до третьего поворота налево…
Голова Кирпича смущенно кружилась, пока он указывал дорогу. Он еще никогда себя так не чувствовал. Грязным внутри… скверным… нечистым.
Пятка его копыта на кошельке с оболами отчаянно чесалась, и Кирпичу приходилось бороться с собой, чтобы ничего такого не ляпнуть.
Вопросительно посмотрев на Кирпича, дьявол в голубом костюме спросил:
— Вы хорошо себя чувствуете? У меня есть славный запасец лавового мартини в небольшой фляжке, если желаете…
— Нет-нет… со мной все хорошо. Чувствую праведность… э-э… правильность своих указаний. Все в полном порядке. Просто немного устал в тюрьме… э-э… во тьме.
Оболы буквально жгли Кирпичу копыто, пока пурпурный язычок щекотал низ его брюха.
— Ну, в таком случае мне надо идти. Еще раз спасибо вам за ценные указания. Уверен, теперь я смогу найти дорогу. — И Дьявол в голубом костюме зашагал прочь.
А Кирпич чуть было не завопил. Он не сомневался, что его копыто уже дымится. Осторожно принюхавшись, вор пожал плечами. А затем нагнулся, схватил небольшой кошелек и мимоходом набрал полные легкие пурпурного благочестия.
Прежде чем Кирпич это понял, его уже захлестнула приливная волна омерзительно честной щедрости. Пальцы демона дрожали от тремора истины, сердце колотилось под ужасающей тяжестью высокой морали, голова кружилась от визгливых сонетов пугающих колебаний. Давно атрофированный орган совести вора резко вошел в работу, схватил его волю и подобрал ее под себя.
Секунду спустя Кирпич уже безостановочно несся за дьяволом в голубом костюме, легкомысленно размахивая кошельком с оболами и крича:
— Э-э, прошу прощения, но кажется, вы обронили этот кошелек! Э-ге-гей, остановитесь!..
ЭФФЕКТ ДОМИНУМА
Резкие раздраженные вопли эхом отражались от стен пещеры Ублейра, пока Бубуш орал на ряд из семи фигур, надежно привязанных к вращающимся креслам.
— В семьдесят пятый раз я вас спрашиваю! — вопил он. — Где вы прячете противопехотные святыни? Ну давайте же. Говорите. Ответьте же мне наконец!
В ответ вся семерка пленников лишь обменивалась озадаченно-недоуменными пожатиями плеч.
— Сейчас же отвечайте! — проревел Бубуш, разочарованно грохая кулаком по обсидиановому столу. Направленная прямо на пленников лавовая лампа угрожающе раскачивалась. — Оттого, что вы будете хранить молчание, никаких выгод вы не получите. В конечном итоге я все выясню. Ха! А вы уже никуда отсюда не денетесь. Вашей жизни в Аксолотле пришел конец. Хоть это вы понимаете? Я теперь главный! Так где же все-таки противопехотные…
— Прошу прощения, — перебила его ерзающая фигура в самом конце ряда. Красный крест поблескивал у фигуры на том месте, где был бы лацкан, если бы у тоги они имелись. — Вас не затруднит хотя бы немного ослабить эти веревки? Они задерживают приток крови к моим кистям, и я боюсь, что долговременное повреждение определенно…
— Молчать! — заорал Бубуш на Бандажа, главного небесного специалиста по оказанию первой помощи и лечению ушибов. — Ничего я вам не ослаблю. И я не понимаю, чего ради вы беспокоитесь о какой-то там крови. Здесь она вам уже не понадобится. Вы мертвы!
Брови Бандажа недоуменно изогнулись:
— Я совершенно определенно не чувствую себя мертвым. Я могу зафиксировать определенную пульсацию в кистях. Да, совершенно определенную.
— Молчать! — снова заорал Бубуш. — Просто вы в состоянии шока!
— О нет. Полагаю, вы ошибаетесь. Шок определенно больше похож на… гм-м… на реальное состояние шока и…
— Молчать! — заорал Бубуш.
— …на очень дерьмовое состояние, — скорбно закончил Памперс.
Тут Бандаж покачал головой. О чем он вообще думал? Он же был божеством и определенно не мог умереть. Бессмертие было одним из атрибутов божественности.
— Где противопехотные святыни? — снова прорычал Бубуш, понемногу начиная приходить в отчаяние. Он совершенно не ожидал, что они будут держаться так стойко. Казалось почти извращением, что твердая настроенность пленников хранить молчание лишь толкала его все дальше. Если они обязаны были хранить противопехотные святыни в таком секрете, значит, это было по-настоящему эффективное оружие.
Все, что требовалось Бубушу, — это примерно дюжина этих штуковин, и тогда они с Ублейром смогли бы завладеть всем Мортрополисом. Два дьявола против всей системы… ух-х… какая власть! Из секретных материалов Бубуш в точности знал, где разместить святыни для максимального подрывного эффекта. В пергаментном досье, со злорадным удовлетворением признал он, имелись кое-какие очень полезные карты.
— Скажите мне, где они хранятся! — приказал Бубуш, гневно хмурясь на Нивейю. — Скажите мне сейчас же — или я перестану быть таким милым и любезным!..
Тут, не замеченный Бубушем, странный язычок пурпурного тумана выскользнул из-под едва заметного нимба над завитой головой Нивейи и коснулся его лба.
— Ах пожалуйста, не надо так на меня глазеть, — пробормотала Нивейя. — Я уже и без того в высшей степени смущена! Только посмотрите на состояние моих волос. Это сухое тепло — оно наверняка способно непоправимо их разрушить. В такой атмосфере волосы мгновенно секутся и становятся ломкими — прямо на глазах. Объем бальзама с кондиционером, который мне придется использовать, когда я наконец позавтракаю… Ох, завтрак. Ах, дорогуша, вы бы не могли приготовить мне небольшую закуску? Здесь очень мило, но я ужасно голодна. Не успела позавтракать, понимаете?
Без малейших раздумий Бубуш резко развернулся и щелкнул когтями Ублейру, утомленно дремлющему на своем мешке с галькой.
— Добудь ей кремневое пирожное! — рявкнул он. Усики Кременюги внезапно встали торчком от усиленного внимания, и она начала пускать слюну.
— А мне можно? — спросил Бандаж.
— Да-да, и мне, и мне тоже, — заныл еще кто-то.
— И мне!
— Семь штук притарань, — прорычал Бубуш Ублейру, глодая собственные клыки. Все шло совсем не так эффективно, как он надеялся. Но они за эту пустую трату времени непременно заплатят. О да… он лично об этом позаботится.
— Не уверен, что смогу так много притащить… — забормотал Ублейр.
Бубуш резко развернулся и протопал в боковую пещеру, грубо хватая Ублейра за рог и волоча его за собой. С приглушенной серией проклятий на предмет отношения к работе и о том, насколько эффективнее проделывать ее самому, два демона исчезли.
— Н-да, коллеги, все это малость загадочно, — прохрипел Стапель, божество по судам и тому подобному. — Кто-нибудь разобрался в том, что происходит?
— Я даже не знаю, где мы, — пробормотал Драпак, божество по спринту и стремительному сматыванию удочек, который в данный момент был предельно смущен тем, что его поймали в сеть, брошенную с потолка. На самом деле он просто обязан был от нее увернуться, с легкостью ее избежать. Было совершенно неспортивным поведением не дать выстрел из стартового пистолета или еще какой-нибудь подобный сигнал.
Брехли Трепп, восседая на стуле в дальнем конце ряда связанных божеств, не смог удержаться. Он буквально взорвался ответом:
— Это Уадд! Вы в Уадде!
Лица шести божеств повернулись к нему, одновременно вопрошая и обвиняя.
— Кто он такой? — завизжала Нивейя. — Незнакомец! А у меня по-прежнему волосы не уложены! Какой позор!
— Понятия не имею, кто он такой, друзья сердечные, — заявил Стапель. Кончик его фуражки слегка покачивался. — Он уже был здесь, когда я прибыл.
— Я его высокобесподобие Брехли Трепп из Речистой Миссии, — сказал Трепп.
— Вот почему я его не узнал. Он не божество, — проворчал Туммак, небесный ответственный за потасовки и мордобой. — Я морд никогда не забываю, — добавил он. — Особенно тех, которые недавно набил. Покажите мне нос, который я сломал, и я сразу скажу вам, где и когда я это сделал!
Голова Брехли Треппа закружилась. Божества? Что делали здесь шесть божеств? Это не имело отношения к тем секретным материалам, которые он переводил. Или имело? Может, они здесь тоже работали на Алкана?
Драпак подозрительно глазел на Треппа.
— Если он не из нашей компании, тогда почему он здесь, наедине с нами, после всех этих дурацких вопросов? Мне это совсем не нравится. Я думаю, все мы должны просто отсюда смотать. В темпе ноги сделать, я бы сказал.
— Что? Ты что, думаешь, он шпион? — насмешливо прохрипел Туммак.
— Да. Он внедрен сюда, чтобы подслушивать наши разговоры.
— Чего ради? — возразил Туммак. — Какой смысл?
— Он похитит мои визажистские секреты! — взвыла Нивейя.
— Да нет же, — прошептал Драпак с отблеском паранойи в глазах. — Я кое-что об этом слышал. Помните обсуждение «Прочих вопросов» несколько дней тому назад? Помните новые чудесные идеи этого придурка Ромсдела? Это все его делишки, я вам скажу.
— Что? Ты про того малого за третьим столом? Про того, который отвечает за смертный менеджмент и кризисный контроль? — забормотал Туммак. — Никак его лица не припомню. Вот если бы я его тогда как следует приложил… Но ничего, если это и впрямь его проделки, я ему такой мордобой устрою, что у него вообще от лица мало что останется.
Драпак кивнул:
— Ага, это все он. Обычно он просто выбирает одно из божеств и — вжик! — забрасывает тебя куда-нибудь, прежде чем ты поймешь, что ты записан на эти его курсы. Я слышал, что некоторых ребят выбрасывали в самый центр неизвестности с компасом и двадцатью тремя футами шнура. А потом им приходилось либо путь обратно искать, либо палатку строить. Либо еще что-то придумывать. Предполагается, что это развивает командный дух. Но в основном это кончалось тем, что все просто начинали друг к другу заводиться и морды бить…
— Звучит заманчиво! — ухмыльнулся Туммак.
— Но зачем мы здесь? — отчаянно спросила Нивейя, бигуди которой уже начинали разворачиваться самым трагическим образом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48