Поэтому сок наливали в фонари лишь в особо важных случаях. На трех континентах, вдоль которых плавал пиратский корабль, только богачи освещали таким образом свои дома.— Тогда давай опорожняй быстрее ведра, — сказал Бурда. — Я бы уже спать лег. Вставать-то рано придется, как всегда.Вик поставил миску на посудную стойку и проверил, надежно ли эта стойка закреплена. Потом наклонился, схватил ведро с мыльной водой за ручку и потащил его наверх, автоматически подлаживаясь под движение палубы. Халекк сказал Вику, что тот приноровился ходить по кораблю быстрее, чем большинство пиратов, хотя самому библиотекарю и казалось, что это заняло целую вечность.Бурда сел за один из столов и выпустил клуб дыма. Он зевнул и раздраженно почесался.— Видал я посудомоек и пошустрее тебя, половинчик.Может, и так, подумал Вик, но я хоть точно знаю, что утром тарелки будут действительно чистыми. Он прикусил язык, чтобы не сказать это вслух.— Я над этим работаю.— Уж постарайся, — проворчал Бурда. — Не могу же я полночи присматривать за тобой, пока ты их моешь, а потом вставать с утра пораньше, чтобы накормить команду как следует.«Мог бы и помочь с тарелками…» — но этого Вик тоже вслух не сказал. Большие мозолистые руки Бурды двигались на удивление быстро, и он всегда готов был отвесить оплеуху тем, кто умничал у него на камбузе.Вик полез наверх. Держать тяжелое ведро с мыльной водой в обеих руках и подниматься по трапу было неудобно, но удержать его одной рукой у Вика не хватало сил. До верхней палубы было тридцать семь ступеней. Библиотекарь посмотрел на черное небо и заметил, что этим вечером обычный для Кровавого моря туман слегка рассеялся. Последние три дня и три ночи шел дождь, и мокрая палуба до сих пор блестела.Две луны окрашивали бегущие по морю волны в розовато-серебряный цвет. Джурджан Дерзкий и Быстрый малиново сиял в небе над кораблем. Дальше к северу застенчиво выглядывал из-за облаков жемчужный лик Гезы Прекрасной. Легкий ветерок принес с моря холод, и у Вика побежали мурашки по телу.Первая ночь на борту корабля — первая из тех, что он мог вспомнить, — была ужасна. Ему не приходилось жить в таком маленьком пространстве с такой кучей народа с тех самых пор, как он был новичком в Хранилище Всех Известных Знаний.Но больше всего Вик тосковал по чтению. Хотя Бурда следил за тем, чтобы у помощника не было ни минутки свободной весь день, да и порядочный кусок ночи, Вику не хватало привычного утешения книг. Среди экипажа «Одноглазой Пегги» грамотных не было, и книги их не интересовали. Большая часть пиратов вообще не верила, что Вик на самом деле умеет читать и что он был библиотекарем.Вик ухватил ведро с мыльной водой покрепче и секунду помедлил, прежде чем подойти к поручню. Хотя больше монстры на «Одноглазую Пегги» не нападали, в океане вокруг их по-прежнему хватало. Некоторые из чудовищ охотились по ночам и с удовольствием цапнули бы матроса с палубы проходящего мимо корабля, подвернись им такой случай. По крайней мере, так Вику рассказывали.Он поднял ведро и опрокинул его за борт. Объедки, сальные обрезки и мыльная вода полетели вниз и упали в море со всплеском, который был едва слышен сквозь привычный шум волн и треск парусов.Море вокруг «Одноглазой Пегги» было слегка освещено. Капитан Фарок всегда вешал вдоль бортов несколько зажженных ламп с китовым жиром, чтобы проходящие мимо суда знали о присутствии «Одноглазой Пегги».Вик уставился в темноту, в клубящийся над морем серый туман. Он понятия не имел, сколько миль «Одноглазая Пегги» прошла за восемь дней плавания, но расстояние должно было быть немалым. И все это время корабль удалялся прочь от Рассветных Пустошей.— Подумываешь броситься за борт?Голос Халекка прозвучал совсем близко, и Вик удивленно повернулся. Металлическое ведро звякнуло о поручень.— В чем дело? — поинтересовался вахтенный на корме.— Все в порядке, — ответил Халекк. — Занимайся своим делом.Вик виновато посмотрел на гнома.— Я не слышал, как ты подошел.Халекк ухмыльнулся:— И неудивительно — очень уж ты задумался. Никогда не видел, чтобы кто-нибудь так глубоко задумывался. — Гном оперся о поручень и посмотрел в небо. Достав из кармана трубку, перевел взгляд на Вика. — Ты куришь?— Иногда. — Вик не знал, был ли вопрос ловушкой. Но Халекк никогда не старался обидеть его, как бы с ним ни обращалась остальная команда и Криттер.— У меня есть лишняя трубка. — Халекк порылся в кармане и достал вторую трубку и кисет. Набив обе трубки табаком, он протянул одну Вику, прикурив ее от ближайшего фонаря.— Спасибо, — осторожно сказал Вик.— А ты-то сам знаешь, почему не прыгнул за борт?Вик покачал головой. Он был слишком напуган, чтобы думать об этом всерьез. До берега все равно было не доплыть.— Просто ты понимал, что добраться домой это не поможет, — Халекк выпустил клуб дыма, тут же унесенный ветром. — Если человек поставит себе цель, так он знает, когда приближается к ней, а когда нет. Если ты утонешь или тебя морское чудище сожрет, так это тебя к дому не приблизит, так ведь?Вик помолчал, потом спросил:— А что приблизит?Халекк пожал плечами.— Не знаю. Не прыжки за борт, это точно.— Мне здесь не место, — сказал Вик.— Знаю, малыш, знаю. — Халекк отвернулся. — Тут и я виноват, и мне очень жаль. Я думал, стукнем тебя по голове, но ты у нас тут надолго не задержишься, сбежишь домой, и тебе будет что рассказать. — Он пыхнул трубкой. — Если б ты захотел убежать, конечно. Может, тебе бы понравилось на «Одноглазой Пегги», и ты бы захотел остаться на борту. Такая жизнь не хуже многих других.— Я в пираты не гожусь.— Верно, — согласился Халекк. — Но ты мог бы стать моряком, коли захотел бы. У тебя к этому есть способности. Я уж насмотрелся, как люди ходят по палубе. У большинства, конечно, рано или поздно получается, но у тебя это выходит совершенно естественно. Ты за несколько дней научился тому, на что у других иной раз уходят месяцы.— Я этим заниматься не собирался.— Да и я не собирался. Папаша мой был камнерезом, и меня он в камнерезы готовил.— И как же ты стал пиратом?— Да так же, как и ты, — сказал Халекк. — Пошел в город, меня и огрели дубинкой по башке. Вот я и ушел в море на семь лет. Когда вернулся домой, узнал, что папаша погиб в карьере. А я уж привык к морю к тому времени — не мог дождаться, пока снова окажусь на палубе, под парусами.— Мне жаль, что с твоим отцом случилось несчастье. — У Вика слипались глаза, но история Халекка его тронула.— Да ничего. Мы с папашей не были так уж близки. Видишь ли, он меня в камнерезы готовил, но сам я этого не хотел.— А кем ты хотел быть?Халекк ухмыльнулся и покачал головой.— Я тогда этого не знал. Знал только, что не хочу быть таким, как мой папаша.— А я хотел быть похожим на отца, — сказал Вик.— Он тоже библиотекарь?Вик грустно улыбнулся.— Нет. И ему не очень-то нравится, что я стал библиотекарем.— Почему же ты не занялся его делом?— Библиотекарем я хотел быть куда больше, чем фонарщиком.— Между нами говоря, — сказал Халекк, понизив голос, — ты бы не очень распространялся перед командами других кораблей насчет того, кем ты был раньше. Кроме как в Рассветных Пустошах, библиотекарей не очень-то любят.Вик не поверил собственным ушам.— Но почему? Ведь только Хранилище Всех Известных Знаний стоит между нашим миром и миром тьмы, дикости и невежества! Если бы мы не сохранили знания, мы бы вообще все потеряли. Лорд Харрион и его полчища гоблинов однажды уже почти лишили нас всего. Неужели они этого не знают?— Ага, — Халекк кивнул и пыхнул трубкой. — Эти легенды я слышал.— Легенды?! — Вик всерьез разозлился, забыв про страх, владевший им восемь дней. — Нападение Харриона не легенда, а правда!— Может быть, тогда это была правда, — сказал гном, — но сейчас это не так. Во всяком случае, к тому идет дело. Видишь ли, люди любят переделывать прошлое — чтобы оно подходило к тому, что они видят вокруг себя сейчас. А потом начинают думать, что так оно и было на самом деле. Нынче говорят, что библиотекари кормятся страхами других людей. А кое-кто добавляет, что библиотекари сами и заложили эти страхи в сознание людей, чтобы показать себя героями и мудрецами и подчеркнуть свою значительность, — Он покосился на Вика. — И чтобы хорошо жить, не занимаясь настоящей работой.— Это не так! — воскликнул Вик.— А ты откуда знаешь? Ты-то сам видел лорда Харриона и всех его гоблинов?— Конечно нет. Но я прочел сотни книг о войнах, которые велись против него. Многие поля битв все еще существуют, и на них видны следы сражений.— Ну да, — согласился Халекк, — ты так говоришь, и ты сам в это веришь. Но этому верят далеко не все. — Он махнул рукой куда-то вдаль. — Если забраться в другие страны, услышишь разное. Где-то, например, думают, что Хранилище назвали Хранилищем Всех Известных Знаний вовсе не из-за книжек на полках. Многие люди убеждены, что в Хранилище спрятаны сказочные сокровища.— Какие еще сокровища? — спросил Вик. Во взгляде Халекка появился интерес.— Кое-кто поминает спрятанные в Хранилище драгоценности. А еще говорят о талисманах волшебников и амулетах…Вик промолчал. Он припомнил комнаты библиотеки, в которых хранилось именно то, о чем говорил Халекк.Но каждый из этих предметов представлял собой важную часть мировой истории. Их стоимость нельзя было измерить в золоте.Халекк по-прежнему опирался на поручень. Он спокойно курил и, казалось, не обращал внимания ни на что, кроме дымка, поднимавшегося из трубки.— Все не так, — сказал Вик.— Правда? Так там ничего такого нет?— Кое-что есть. Но это реликвии погибших королевств. Семейные ценности эльфов, людей и гномов. Большинство этих предметов — исторические ценности.— И они ничего не стоят, ну, если оценить их на деньги, а?— Они стоят куда больше тех золота и драгоценностей, из которых сделаны.— Не всех людей заботит история. Многие интересуются только сегодняшним днем. Историей сыт не будешь.— Они бы просто разорили Хранилище, — прошептал Вик, — украли бы то, что выглядит ценным, а остальное оставили бы погибать.— Именно. И быстро растратили бы награбленное. Но зато они бы повеселились, пока монета звенит в кошельках, так ведь?— Таким людям не ограбить библиотеку. — Вику отчаянно хотелось в это верить.Халекк почесал подбородок и взглянул на маленького библиотекаря.— Из того, что я видел в Рассветных Пустошах, нетрудно сообразить, что не так уж хорошо вы защищены. Конечно, кто-нибудь сильно пугливый наткнется в Костяшках на парочку хороших кошмаров, но вообще на эти горы вполне можно забраться.— Есть еще воины-гномы и эльфийские стражники, которые поклялись защищать Библиотеку.— Их сил не хватит, если сразу несколько кораблей встанут на якорь в Дальних Доках и задумают взломать Хранилище.Эта мысль перепугала Вика до полусмерти. Он всегда считал, что самыми страшными врагами библиотеки за всю ее историю были гоблины. Но если в дальних странах ходят слухи о том, что в стенах Хранилища спрятаны неисчислимые богатства, то как помешать человеческим, эльфийским и гномьим разбойникам разграбить Библиотеку?— Ну-ну, ни к чему такое уныние, — сказал Халекк. — Я не хотел тебя расстраивать.— Ты не понимаешь, насколько важна Библиотека.— Я знаю, что многие считают ее важной. Отчасти я именно поэтому остаюсь пиратом.— Не понимаю, — сказал Вик.Халекк ухмыльнулся.— Ну, мне вообще-то просто нравятся все эти волнения пиратской жизни, но пиратство, по крайней мере в Кровавом море, — не просто охота за чужими сокровищами. Мы, гномы-пираты, — первая линия обороны против тех, кто мог бы напасть на Рассветные Пустоши и Библиотеку.Библиотекарь с сомнением глянул на гнома.— Я никогда ничего такого не слышал.— Может, и не слышал, но это так и есть, малыш. Не думаю, чтобы кто-нибудь из прошлых Великих магистров согласился в том признаться. Я слыхал, они вообще воротят нос, когда встречаются с ребятами вроде меня.— Я совсем ничего не понимаю, — озадаченно сказал Вик.— Ты капитану еще и потому сразу не понравился, что ты библиотекарь. Гномы-пираты в этой части света связаны с Библиотекой, а в последнее время Великие магистры не любят об этом вспоминать. Они только командовать любят. Пираты уже и готовы взбунтоваться, да не могут. Знаешь, что случается с кораблями пиратов, которые пытаются уйти из Кровавого моря?Так вот почему он капитану не по душе пришелся, печально подумал Вик, но его любопытство было задето.— И что же с ними случается?— Они рассыпаются на кусочки, — ответил Халекк. — И отправляют всю команду на дно, ночевать с рыбами.— Почему? — заинтересованно спросил Вик, почти забыв про ведро, которое по-прежнему держал в руке.— Потому что пиратские корабли в этих водах заколдованы, вот почему. Чары на них наложены. Строительство кораблей, что ходят в Кровавом море, в основном оплатили Великие магистры прошлого.— Но зачем было Великим магистрам оплачивать постройку пиратских кораблей?Халекк наклонился к фонарю, заново разжег погасшую трубку и запыхтел, раскуривая ее.— Когда ты думаешь о Кровавом море, что прежде всего приходит тебе в голову?— Морские чудовища, конечно, — ответил Вик. Халекк нахмурился.— Ну а после них?Вик подумал.— Еще шторма здесь, говорят, просто ужасные.Пират помрачнел, хмурясь еще сильнее.— А потом?Вику не хотелось еще сильнее злить и без того недовольного Халекка, так что он не стал упоминать о вечно стоявшем над Кровавым морем тумане.— Потом пираты.Халекк фыркнул:— Ты только потому пиратов третьими вспомнил, что тебя ни разу со шпагами на абордаж не брали.— Верно, не брали, — признал Вик. Да ему и не хотелось такое испытать, но поскольку теперь он находился на пиратском корабле, всякое могло случиться. Вик вздрогнул.Халекк недовольно буркнул:— Не вспомнить сразу о пиратах… Стыдись!— Я ни разу не слышал, чтобы Великие магистры брали на службу пиратов.— Лично я, — сказал Халекк, — не думаю, что они этим гордятся. А пираты тоже об этом помалкивают, но так оно и есть на самом деле.— А почему? — поинтересовался Вик.— Потому что Рассветным Пустошам нужна защита, конечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50