– Малкрин? – Один из парней опустился на колени и тронул рукоять ножа, торчавшую из горла приятеля. – Пилигримы! Он мертв! – Юнец вскинул взгляд, всматриваясь во мрак верхней галереи, но Баллас уже отступил назад. – Гляньте! Смотрите, что он наделал! Это магия. Наверняка! Человек не может быть таким метким.– Ему просто повезло, – буркнул один из парней. – А везение заканчивается быстро.Краем глаза Баллас уловил движение. Ученик архивариуса сорвался с места и рванулся вниз, путаясь в длинной ночной сорочке. Несколькими прыжками он преодолел лестницу и кинулся к парням.– Я свой! – выдохнул он. – Я не помогал преступнику, клянусь! Я желаю ему смерти не меньше, чем вы! Будь я сильнее, я бы прикончил его сам!Он подбежал, споткнулся и едва не растянулся на полу.– Я ученик архивариуса! Он силой вынудил меня ему помогать!– Он там, наверху? – спросил один из юнцов.– Да. И еще женщина. Притворялась добренькой, сука! Но они заодно.– А больше никого нет?– Нет. И еще: уверяю вас, что никакой он не демон и не колдун. Иначе бы им не понадобилась моя помощь. Они обычные люди. Вам нечего бояться.Посовещавшись, молодые люди обнажили оружие. Внезапно ученик архивариуса повернулся на каблуках и кинулся вон из архива. Кто-то попытался ухватить его за ворот сорочки, но юноша оказался верток и проворен. Баллас увидел, как он исчез за дверью.– Вот урод! – сказал один из парней. – Теперь надо действовать быстро. Иначе… – Он понизил голос и заговорил шепотом.Эреш посмотрела на Балласа.– Иначе – что? – шепотом спросила девушка.– Иначе, – объяснил он, – скоро здесь будет полным-полно стражей. И вся слава достанется им.– Тогда нам тоже надо поспешать, – сказала Эреш. – Но я не представляю…– Погоди.Баллас немного подумал – и шагнул к перилам.– Эй! Не меня ли ищете? – крикнул он. Парни, сгрудившиеся внизу, подскочили от неожиданности. – Если хотите меня прикончить, поднимайтесь сюда. Посмотрим, что у вас получится. – Баллас кивком подозвал Эреш. Она подошла и встала рядом с ним. – Мы вас ждем. Деться нам все равно некуда, так что дерзайте!– Во имя Четверых, что ты задумал? – прошипела Эреш, хватая Балласа за локоть.– Я дал им понять, где мы находимся, – отозвался Баллас. – Теперь поглядим, насколько они умны. Если они разделятся и одна группа пойдет этим путем, – он указал на дальний конец галереи, – а вторая – вон там, – он указал в противоположную сторону, – они сумеют поймать нас в ловушку. Нам некуда будет бежать, и мы станем легкой добычей…– А если они пойдут все вместе? – спросила Эреш. Баллас не ответил.Молодые люди миновали первый ярус. За ним второй. Перед третьим ярусом, на который вели две лестницы, они остановились, всматриваясь в темноту. Между стеллажами, полками и высокими кипами пергаментов лежали густые тени. Отсветы факелов плясали на стенах. Помедлив, юнцы разбились на две группы. Одна двинулась к дальнему концу галереи. Другая направилась к Балласу и Эреш. Баллас сжал плечо девушки.– Будь рядом, – сказал он.– Куда мы идем?– Просто делай то, что я сказал.Одна группа осторожно приближалась.– Ну давай, грешник, – сказал юнец, шедший впереди. Баллас не мог разглядеть его лица; он видел лишь темные провалы глазниц да озаренные золотым светом факела контуры носа и скул. – Предложение все еще в силе. Покажись – и ты умрешь быстро. А если станешь играть в кошки-мышки, тебе будет больно. Очень больно… Оцени наше великодушие: мы предлагаем тебе выбор.Баллас покосился на вторую группу. Она приближалась от дальнего конца галереи. Скоро юнцы повернут налево, пройдут вдоль дальней стены, снова повернут налево – и доберутся до них… Баллас попятился назад. Потом остановился. Юнец рассмеялся.– Теперь я тебя вижу, – сказал он прищурившись и с любопытством глянул на Балласа. – Так вот ты каков, грешник. Человек, поставивший на ноги всех стражей Друина…Баллас оглянулся через плечо. Вторая группа появилась в поле зрения. Баллас нагнулся к уху Эреш, уловив слабый запах женского пота.– Держись рядом со мной, – прошептал он. – Это будет непросто. Но – что бы ни случилось – держись рядом…Эреш кивнула.Юнец улыбнулся Балласу.– Так что? Подеремся?..Не издав ни звука, Баллас кинулся вперед. Не добежав пары ярдов до группы, он упал на пол и подкатился им под ноги. Кое-кто упал. Быстро вскочив, Баллас ударил факельщика кулаком в живот. Взвизгнув, юноша повалился на перила. Факел вывалился из мальчишеских рук, но Баллас подхватил его и, развернувшись, сунул в лицо ближайшему из противников. Сноп искр взвился к потолку. Баллас ударил кого-то факелом по голове. Вспыхнули волосы. Мальчишка взвыл. Баллас сунул факел ему в лицо и рванулся вперед. Эреш не отставала. Оттолкнув с дороги очередного противника, Баллас помчался по лестнице на второй ярус. Схватив Эреш за локоть, он рявкнул:– Беги вниз!Противники уже приближались. Баллас подскочил к лестнице, ведущей на первый ярус, схватил с ближайшего стеллажа кипу пергаментов и ткнул в них факелом. Огонь вспыхнул в мгновение ока. Баллас швырнул полыхающие пергаменты на ступень лестницы под собой. Юнцы приблизились. Баллас поднял факел, и они остановились в нерешительности.Баллас ничего не сказал – не было нужды. Враги уже поняли ситуацию. Очень скоро огонь охватит единственную лестницу, ведущую вниз, не оставляя им возможности пройти. Они окажутся в ловушке на втором ярусе. Любой, кто прыгнет вниз через перила, неизбежно разобьется. Оставалось только пробежать мимо Балласа. А он со своим воздетым факелом загораживал им дорогу…Баллас втянул запах дыма. Было в нем что-то знакомое… Он вспомнил музей в Соритерате, где началась вся эта история. Подумал о забитой пергаментами комнате, где смотритель прятал драгоценный диск. Словно наяву увидел упавшую набок свечу и пламя, пожирающее хрупкие листы…Огонь на лестнице набирал силу. Баллас прыгнул сквозь него. Искры осели на штанах и рубахе, на волосах. Баллас сбил их. Юнцы подбежали к стене огня, пытаясь повторить маневр Балласа, но тот, стоя на ступеньке, загораживал им путь. Мальчишки заколебались. Пламя взревело, охватив ближайший к проходу стеллаж, взвилось вверх, и противники исчезли из поля зрения. Баллас повернулся и побежал вниз по лестнице.Эреш – бледная и перепуганная – ожидала у ее подножия. Баллас постучал по карте, заткнутой за пояс.– Дело сделано, – сказал он. – Можно уходить.Пламя уже пожирало третий ярус. Мальчишек не было видно. Баллас знал, что они в ловушке. Некоторые сгорят заживо. Иные прыгнут вниз. Так или иначе, все погибнут. Вопрос был только в том, какую смерть они предпочтут…Баллас схватил Эреш за локоть.– Мальчишка позовет на помощь, – напомнил он. – У нас мало времени.Они бегом бросились вон из архива.Эреш и Баллас вернулись в собор. Через молельный зал они спустились в подземелье. Едва увидев их, Люджен Краск вскочил на ноги.– Что случилось? – встревожено спросил он, увидев пятна крови на рубахе Балласа. – Беда?– Да, – бросил Баллас. – Надо уходить.– Доченька, ты… – начал Краск, оборачиваясь к Эреш.– Со мной все хорошо, – сказала девушка, – но Баллас прав. Надо уходить – и прямо сейчас. Наш план раскрыт.Краск прошептал проклятие. Элзефар сказал:– Дай-ка мне карту. В городе должен быть вход в канализацию. Надо его найти…Баллас протянул план. Элзефар расстелил пергамент на столе и пробежал его взглядом.– Да, это моя работа, – задумчиво сказал он. – Честное слово, я сейчас заплачу от умиления… Когда-то я дал себе слово навсегда забыть о прошлом. А теперь оно догнало меня. Удивительное дело… – Прищурившись, Элзефар склонился над картой.Вошел отец Рендейж.– Баллас, – сказал он, – нам надо поговорить. Наедине.От священника пахло вином, однако он не казался пьяным. И если глаза Рендейжа ярко блестели, то причиной тому явственно был не алкоголь, а какая-то неотвязная, преследующая его мысль.– Я ухожу, – сказал Баллас. – На разговоры нет времени.– Это важно, – сказал Рендейж. – Я знаю, почему Церковь охотится за тобой. Или, во всяком случае, думаю, что знаю…Баллас окинул взглядом своих спутников – и пошел за священником. Рендейж затащил его в соседнюю комнату. Из ниши в стене улыбался – или скалился? – мученик Кадарис. Отец Рендейж положил руку на его голый череп. С полминуты он молчал, словно бы подбирая нужные слова.– Ну? – подстегнул Баллас. – Говори же.– Я консультировался вот с этим, – сказал Рендейж, указывая на книгу в кожаном переплете, лежащую на столе. – Это каталог магических предметов, о которых я как священник обязан знать. Здесь описаны артефакты разных культур – восточных и западных, исчезнувших и сохранившихся. – Он помедлил. – Ты говорил о диске…– Да.– Опиши его. Баллас пожал плечами.– Ну, он был примерно вот такой. – Баллас ладонями обозначил размер диска. – На краях – четыре рубина. И голубой камень посередине. Этот камень и привлек мое внимание. Он казался драгоценным и дорогим…Рендейж втянул в себя воздух.– Эти рубины были вовсе не рубинами. А голубой камень… – Он побарабанил пальцами по столу. – Ты что-нибудь знаешь о магии? О магии лективинов?– Если не считать того, что я видел у Дуба, – нет.– Лективины были искусными магами. Они преуспели в запрещенном искусстве гораздо больше, чем люди. В частности, они умели общаться с мертвыми. Во время Красной войны они широко этим пользовались. Солдат, убитый, скажем, в Меканарде, мог рассказать своим генералам, находящимся во многих милях от него, как развивается битва. Это давало им неимоверные тактические и стратегические преимущества. Очень часто ради передачи подобных сведений лективинские солдаты кончали с собой… Мы посылали гонцов и голубей. Лективины же получали сообщения гораздо быстрее…– И тем не менее, – пробормотал Баллас, – мы их перебили.– Люди многократно превосходили их числом, – ответил Рендейж. – Мы… э… воспроизводились несравненно быстрее, и они не могли соперничать с нами по численности – Священник невесело усмехнулся. – Мы победили лективинов благодаря своей невоздержанности в любовных утехах…– Приятная мысль, – хмыкнул Баллас.– Но не для Церкви Пилигримов… Нуда не о том речь. Так вот лективины говорили со своими мертвыми при помощи артефакта, называемого «цивис». Точного перевода для этого слова нет, но самое близкое значение в нашем языке – «монумент». Для нас монумент – дань памяти мертвому. Обыкновенно слово это обозначает нечто большое, масштабное… э-э… монументальное. Статую. Или здание. Для лективинов же размер и вес не имели значения. Магия была для них привычным явлением. Они лучше, чем мы, понимали мир душ и сущность Леса Элтерин. Лективины не воздвигали монументов в память о своих мертвых. Они говорили с ними…Лективины создали множество цивисов, и те использовались отнюдь не только во время войны. С помощью этих артефактов лективины просили совета у своих предков. Общались с древними правителями, философами, инженерами… И магами. Любой простой лективин знает о прошлом больше, чем лучший из наших историков.И возможно, именно поэтому Церковь желает твоей смерти. Думаю, Магистры полагают, что ты использовал цивис и узнал из него что-то опасное…– Вот дерьмо, – пробормотал Баллас. – Я же не маг. Я не мог знать, как работает этот… монумент.– Очень просто, – отозвался Рендейж. – Нужно только выставить голубой камень в поток лунного света. Никаких магических талантов тут не требуется. Камни, которые ты счел рубинами, на самом деле скиверны – накопители энергии. Они содержат всю необходимую магию. С их помощью лунный свет приобретает форму и становится…Во второй раз за этот день Баллас вспомнил сине-серебряный свет. Да, на сей раз это определенно было воспоминанием – а не игрой воображения. Он задумался, пытаясь восстановить в памяти детали, заглянуть за этот свет… Тщетно… Рендейж внимательно смотрел на него.– Кажется, ты что-то припоминаешь, – заметил он.– Пытался, – сказал Баллас. – Но ничего не выходит.– Ничего странного. Тот, кто использует монумент, заглядывает в Лес Элтерин. Это владение духов, обиталище мертвых. Наш мозг может восстановить лишь события материального мира. Память живых не приспособлена для проникновения за пределы бытия…– Тогда какая же польза была от этого монумента лективинским генералам? Если они все равно все забывали?Рендейж вздохнул.– Каталог… – он тронул книгу, – ничего об этом не говорит. И я не эксперт по магическим артефактам. Ясно одно: Церковь боится тебя, Баллас.– Бессмыслица какая-то. Я не угрожаю ее власти. Я хочу всего лишь покинуть Друин – а не уничтожить его.Священник покачал головой.– Неизвестно, как «монумент» действует на людей. Возможно, Церковь знает об этом больше, чем я. И не исключено…В дверях комнаты возник Люджен Краск.– Ну? Долго еще ждать? – грубовато спросил он. – Мы давно готовы.Рендейж вздрогнул.– Да-да, сейчас.И, дождавшись, когда Краск уйдет, он прибавил:– Не совершил ли я чудовищную ошибку? Возможно, мне не следовало вам помогать…Балласу подумалось, Что священник произнес вслух слова, которые намеревался сказать лишь про себя. И все же он ответил:– Молись, чтобы я попал в Белтирран. Уж оттуда я никогда не потревожу Друин…Он встал и направился в двери, но голос Рендейжа остановил его на пороге.– Постой. Еще один вопрос.Баллас хотел исчезнуть как можно скорее. Каждая секунда промедления означала, что стражи подбираются все ближе. Ученик архивариуса наверняка рассказал им о намерении Балласа покинуть город через канализацию. Они уже ищут вторую карту, желая понять, где вход в подземелье. И где выход… Но в голосе Рендейжа слышалось неподдельное отчаяние – и Баллас задержался в дверях.– Ну?– Ты сказал, что смерть на Дубе Кары ужасна. Это так. Человек и впрямь испытывает подобные страдания? Ты не приукрасил?Баллас не ответил – он лишь кивнул головой. Рендейж издал сдавленный стон.– Иди, – тихо сказал он.Когда Баллас вернулся в соседнюю комнату, его спутники уже уходили. Краск помогал Элзефару подняться по лестнице – сам калека не сумел бы преодолеть высокие ступени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54