Кровь хлынула у него изо рта. Баллас выдернул вилы и ткнул второго стража в горло. Тот захрипел, выронил арбалет и упал на своего товарища. Кулгроган, разинув рот, взирал на побоище через распахнутую дверь сарая. Губы его беззвучно шевелились. Несколько секунд он стоял неподвижно, а потом развернулся и пустился бежать.Баллас подобрал один из арбалетов. Стрела с черным оперением легла в желоб. Когда Баллас вышел из хлева, Кулгроган был уже в пятидесяти ярдах от него и со всех ног удирал по вересковою. Баллас поднял арбалет, прищурил глаз и прицелился. Потом – очень медленно, очень плавно – спустил крючок.Кулгроган словно споткнулся – рухнул лицом вперед. Баллас неторопливо направился к нему.Стрела вошла капитану под колено. Кулгроган корчился земле, скуля от боли. Руки со скрюченными пальцами выдирали из влажной почвы пучки бурой травы.– О Пилигримы! – простонал он. – Прошу тебя, смилуйся. Я могу тебе помочь. У меня есть друзья на севере…– Помочь? – устало вздохнул Баллас. – Ты? Мне?.. Ну-ну. Опустившись на колени, он взялся за стрелу и выдернул ееиз ноги Кулгрогана. Тот взвыл. Баллас уложил окровавленную стрелу в желоб и снова натянул тетиву. Носком сапога он перевернул Кулгрогана на спину.– Я помогу тебе добраться до Белтиррана! – взвизгнул капитан, не отводя взгляда от смертоносного наконечника.Баллас приподнял брови.– Докуда? – озадаченно переспросил он.– До Белтиррана, – повторил Кулгроган. – Страны за горами. Ты же хочешь туда попасть, нет? Всю ночь талдычил: Белтирран, Белтирран…И вдруг – в единый миг – Баллас вспомнил свой сон. Яркая, живая картина выплыла из глубин памяти и встала перед глазами в мельчайших деталях……Он сидит на каменном уступе, испещренном красноватыми медными жилами. Далеко внизу расстилается зеленая долина. Тут и там видны деревянные домики; дымки поднимаются из труб. По полям бродят тучные коровы. Где-то далеко-далеко движутся маленькие фигурки людей. Отсюда нельзя разглядеть лиц, но Баллас знает, что они счастливы и довольны. Здесь, на уступе, ему легко и спокойно. Ему не грозит беда. Он дома. А страна, раскинувшая внизу, называется Белтирран. Земля за горами.Белтирран…Да Это слово звенело в голове Балласа. Белтирран. Страна где нет стражей и священников. Над которой не властна Церковь. Где не понатыканы на каждом углу треугольные изображения Скаррендестина…Баллас тряхнул головой, отгоняя видение, и перевел взгляд на Кулгрогана.– Отпусти меня, – сказал капитан. – Я тебе пригожусь.– Ты знаешь, как попасть в Белтирран?– Нет – Кулгроган качнул головой. – Но предполагаю, кто может знать. Много лет назад я продавал запрещенные тексты. Трактаты по магии, астрологии, математике… Тогда эта профессия могла сделать человека богачом. Среди ученых такие вещи ценились на вес золота. Некоторые документы касались Белтиррана. Описание земли за горами. И карты. Наверняка часть пергаментов сохранилась до сих пор. Есть один человек, он живет в Кельтримине…– Как его зовут?Кулгроган покосился на стрелу.– Прошу тебя… – Баллас опустил арбалет.– Его зовут Люджен Краск. Как и я, он был контрабандистом, но знал о запретных текстах куда больше моего, потому что чаще имел с ними дело…– Люджен Краск, – задумчиво повторил Баллас.– Да. В один прекрасный день церковники арестовали его. Большинство контрабандистов отправляются на виселицу, но Краска просто посадили в тюрьму. Он провел там двадцать лет.Баллас смерил Кулгрогана внимательным взглядом и решил, что он, пожалуй, не врет. Капитан дрожал всем телом, по вискам его катился пот. Он был слишком напуган, чтобы сплести такую подробную ложь.– Люджен Краск из Кельтримина, – сказал Баллас. Кулгроган кивнул.Баллас, подняв арбалет, нацелил стрелу ему между глаз.– Что? – Капитан ошалело уставился на него. – Ты же обещал…– Я ничего тебе не обещал.– Ублюдок! – выдохнул Кулгроган. Голос его дрогнул. – Надеюсь, ты подохнешь, сволочь. Надеюсь, что стражи найдут тебя и пристукнут. Что ты умрешь в мучениях. – Он истерически рассмеялся. – Рано или поздно ты попадешься. Некуда бежать. Белтирран – миф, сказка. Ясно тебе? Да, некоторые считают, что он существует, но им не стоит верить. Это лжецы, фантазеры или безумцы. – Он с трудом перевел дыхание. – Забудь о Белтирране. Церковь не успокоится, пока ты не сдохнешь! Тебя разорвут в клочья…– Возможно, – отозвался Баллас. И спустил крючок. Глава девятая Так бледный пилигрим бродил по земле, не творя добра, но следуя путем зла. Он шел туда, где истинным Пилигримам суждено было встретиться… Три дня Баллас ехал на север – уже привычно сторонясь больших поселений и оживленных дорог. Он выбирал едва заметные тропы, пролегающие по вересковью, а иногда пускал коня и вовсе без дороги, среди холмов или вдоль берега реки. Ночевал он под открытым небом, благословляя судьбу за любое мало-мальски защищавшее от дождя и ветра укрытие. Дни напролет – когда поднимался утром, когда ехал по вересковью, когда засыпал по вечерам – Баллас думал о Белтирране.Он полагал, что это языческая страна, на которую не наложила лапу Церковь Пилигримов. Стоило ему вспомнить о Белтирране – и перед глазами вставала картина из сна. Балласу виделись поля, скот, дымы из труб. Место отдыха и покоя…Ему хотелось пустить лошадь в галоп и мчаться прямо к северным горам, однако он одергивал себя. Опасно и неразумно соваться в реку, не зная брода. Баллас даже не был уверен, что Белтирран существует на самом деле. Земля за горами была сказкой, мечтой. Возможно, за Гарсбракскими горами нет ничего кроме безбрежного океана. Или сухой мертвой земли. Или непроходимых лесов, населенных лишь дикими зверями.Балласу не хотелось об этом думать. Он стремился в Белтирран. Мечтал о нем. Думал неустанно. И торопился на север.На четвертый день Баллас добрался до Кельтримина – города, где жил бывший контрабандист Люджен Краск.Кельтримин раскинулся на северо-восточном берегу реки Мерифед, такой же, как все маленькие друинские городки. Дома, выстроенные из дерева или серого камня. Узкие улочки по большей части немощеные, в колдобинах замерзшей грязи. Баллас приехал в город вечером. Уже сгущались ранние осенние сумерки – и это было кстати. Пониже натянув капюшон, он ехал через город, размышляя, как отыскать Люджена Краска.Где может жить бывший торговец запрещенными текстами?Многие авантюристы, утратив тягу к приключениям и отойдя от дел, склонны зарабатывать на жизнь своими прежними талантами, но используя их в рамках законности. Так, может быть, Люджен Краск работает архивариусом? Библиотекарем? Или, к примеру, частным преподавателем?..Но в Кельтримине не было архива. Не было и библиотеки. И навряд ли в этом занюханном городишке нашлись бы богачи, способные нанять учителя для своих отпрысков. Баллас ехал по улицам, вертя головой по сторонам, но видел лишь кабаки, лавки, цирюльни – да еще рыночную площадь, где по причине позднего часа уже сворачивалась торговля.Отчаявшись, Баллас решил для начала отыскать гостиницу. Или, на худой конец, любое местечко под крышей – хотя бы конюшню. Ночь обещала быть холодной, и спать на улице не хотелось. Нынче утром прошел дождь. Одежда до сих пор была влажной, и под резкими порывами ветра Балласа трясло от холода.Свернув на очередную улочку, он увидел повозку. Рядом шел молодой человек, ведя лошадь под уздцы. На тележке поблескивали стеклянные бока бутылок. Баллас углядел виски и вино. Он тронул кошелек на поясе, пощупав монеты. Четыре медяка, взятые у мертвых стражников, и два золотых священника. Отлично. На сей раз он купит себе выпивку, и не придется никого грабить…– Эй, – сказал Баллас, поравнявшись с повозкой. – Виски продаешь?Молодой человек замедлил шаги.– Два пенни за бутылку.Баллас протянул монеты. Молодой человек поднял голову, разглядывая Балласа.– Ваше лицо мне незнакомо, сударь, – заметил он, доставая бутылку.– Я с юга, – отозвался Баллас, лихорадочно выдумывая правдоподобную ложь. – Приехал по делу.– Да уж, мало кто посещает Кельтримин для развлечения, – хмыкнул юноша. – Все ездят по необходимости. А что у вас за дело, если не секрет?Баллас помолчал.– Ищу своего дядю.– А как его зовут?– Люджен Краск.Молодой человек удивленно вскинул брови.– Краск? – Он держал в руках бутылку, словно позабыв о ней. Потом, спохватившись, протянул виски Балласу. – Вот, пожалуйста.– Кажется, вы удивлены, – заметил Баллас, принимая покупку.– Не знал, что у Краска есть родственники… ну, кроме дочери. А она – странная штучка.– Странная?– Нелюдимая. И слишком умна для своих лет. Иной раз кажется, что она всех нас тут презирает. Мы для нее вроде тараканов… М-да… Надо мне получше следить за своим языком. Я ведь говорю о вашей двоюродной сестре.Баллас пожал плечами.– Говорите что угодно. Мы с дядей даже не знакомы. И дочери его я никогда в глаза не видел. Наши семьи давно живут порознь. – Он сунул бутылку в седельную сумку. – И я приехал сказать, что теперь они разделились окончательно – и невосполнимо.– Кто-то умер? – понимающе спросил юноша.– Брат Краска. Мой отец.– Мои соболезнования.– Так где я могу найти дядю?– Поезжайте прямо на север.– А как называется улица?– Улица? Я вижу, вы и впрямь не знакомы со своим дядюшкой. Он живет не на улице. – Юноша усмехнулся. – У него домик на болоте. Если б вы приехали на полчаса пораньше, то нашли бы его на рынке. Он здесь торгует…– Торгует? И чем же, интересно?.. – На миг Балласу представились разложенные на лотке пергаменты с запрещенными текстами…– Угрями, – сказал молодой человек. – Ловит их на болоте. Хоть я его недолюбливаю, должен признать, что его угри – лучшие в Друине… На севере болото начинается прямо за городской стеной. Там есть калитка…Баллас коротко кивнул и поехал к северу.Почти сразу за невысоким частоколом, носившим гордое наименование городской стены, начинались камыши. Топкая земля побулькивала, испуская облачка пара. Поэтому, хотя вечер был ясным, чудилось, будто болото затянуто густым туманом. От него тянуло гнилью. Здешние растения казались больными, увядающими. Среди зарослей Баллас не нашел ничего, хоть сколько-нибудь похожего на тропу. Кобыла обеспокоилась и заупрямилась, не желая ступать на топкую землю. В конце концов Баллас спрыгнул с седла, привязал лошадь к ближайшему кусту и пошел пешком.Не успел он сделать и десятка шагов, как нога по щиколотку провалилась в вязкую жижу. Баллас выругался. Слова его в тумане были едва слышны – их поглотило белесое марево. Все прочие звуки здесь тоже были приглушены. Баллас прислушался. Где-то каркала ворона, скрипели ветви, булькала вода – и все это доносилось будто издалека или через слой мягкой ваты.Баллас продолжал путь. Оглянувшись, он увидел, что частокол и калитка уже растворились в тумане. Идти было трудно. Ноги вязли в жиже, их оплетали водяные растения. Выдернув сапог, Баллас увидел, что его облепило с полдюжины жирных пиявок. На штанах сидели бледные полупрозрачные пауки. Длинная сороконожка ползла по рукаву. Баллас щелчком сбросил ее – и тут же заметил трех жуков с темно-лиловыми блестящими панцирями. Жуки ползли по рубахе. Он стряхнул и их.Насекомые не беспокоили его. За много лет жизни, проведенной среди дикой природы, Баллас привык к подобным тварям. Еще в детстве, на ферме, он коротко перезнакомился со всяческими паразитами и мелкой живностью. Фауна болота его не пугала – то тех пор, пока что-то большое и тяжелое не врезалось в ногу…Баллас посмотрел вниз. Гибкое тело мелькнуло под ногами. В туманных сумерках оно было едва различимо – короткий взблеск, тут же исчезнувший в толще воды. Угорь. Здоровенный. Тяжелый, как младенец. Но это всего лишь угорь – ничего более. Баллас двинулся дальше.Вдруг что-то туго обвилось вокруг его лодыжки. Баллас споткнулся и ухватился за ветку ивы, пытаясь сохранить равновесие и устоять на ногах. Гибкая ветка не выдержала его веса, подалась вперед вместе с ним, и рука ушла в болото. Рукав и бок мгновенно промокли. В следующий миг руку пронзила острая боль.– Кровь Пилигримов! – рявкнул Баллас, вскакивая на ноги.Он осмотрел руку. На коже между большим и указательным пальцами виднелись четыре маленькие отметины – симметрично расположенные черные точки, будто проколотые четырьмя острыми иглами. В первый миг они были едва различимы, но тут же начали кровоточить.– Ублюдок, – пробормотал Баллас. – Долбаный сукин сын.Кровь стекала в воду. У ног Балласа что-то зашевелилось. Появилась голова угря, мягкая, точно гнилая слива. Тварь разинула рот, пожирая кровавые капли, – и ушла на глубину.Баллас пососал ранку, вытер кровь рукавом рубахи и ускорил шаги.Дорогой он раздумывал, что будет врать Люджену Краску. Не мог же Баллас сказать ему правду! Не мог объяснить, что напал на Благого Магистра и теперь все силы Церкви охотятся за ним. И что единственным безопасным для себя местом он полагает мифический Белтирран… Нужно выдумать ложь. Но вот какую?Гибкое тело обвило обе лодыжки разом. Баллас рухнул лицом вперед. Ругаясь и отплевываясь, он попытался подняться, но тщетно. Угри вились вокруг него. Казалось, их были дюжины. Мягкие рыльца тыкались в лицо, темные тела извивались перед глазами. Они обвивали Балласа, сковывая движения, как кандалы. Баллас забился. Его охватила паника. Он корчился в воде, пытаясь встать на ноги. Но угри были сильны. Слишком сильны.Внезапно они отступили. Баллас вскочил. Несколько угрей отвалились от него, неохотно сползая с плеч, рук, бедер. Один продолжат упрямо обвиваться вокруг талии. Баллас отодрал его и швырнул в болото.Вода под ногами перестала бурлить – лишь из глубины поднимались пузырьки воздуха и лопались на поверхности. Он посмотрел вниз. Угри исчезли. Все было тихо. Баллас смахнул воду с глаз. Пальцы нащупали ранку на лбу. Рукава рубахи и штаны тоже были в крови. Баллас почувствовал неожиданную слабость. Сперва он решил, что это просто следствие испуга, но слабость не отступала. Баллас пошатнулся. Закатав рукав, он увидел на предплечье следы укуса: два раза по четыре маленькие дырочки…Баллас тихо выругался и зашагал вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54