Все было кончено.
Нахмурившись, Лейни Шимадзу сняла нейрошлем. Обернувшись, она глянула на Кали Макдугал, свою подругу из числа «неверных», с улыбкой смотрящую на экран тренажера.
— Впечатляющее зрелище, милочка, — заметила уроженка Юго-Запада.
Как обычно в последнее время, она была одета во все черное. Правая рука Кали висела на перевязи, напоминая о том, что плечом нельзя шевелить до тех пор, пока оно не возвратится в норму после процесса рекреационной хирургии. Светлые волосы отросли и уже начинали виться, но Лейни все еще никак не могла к ним привыкнуть.
— Но ты играешь так, точно действительно готова убить своего противника.
Лейни окинула долгим взглядом свою светловолосую подругу, решая для себя, как отнестись к ее словам.
— Иначе нельзя, — наконец ответила она. Ее голос звучал хрипло, словно молодая женщина и вправду наглоталась дыма от погребального костра своего боевого робота.
— Ты не хочешь поговорить со мной по душам?
Стиснув зубы, Лейни вылезла из тренажера. Выпрямившись во весь рост, она посмотрела 183-сантиметровой Кали прямо в глаза. Сегодня утром, кроме них, в тренажерном зале бараков имени таи-са Шона Робинсона никого не было. Все остальные занимались шагистикой и надраивали медные пуговицы и броню боевых роботов, готовясь к торжественному событию, до которого осталось всего три дня.
— У меня все замечательно, — буркнула Лейни.
— Сомневаюсь, — заметила Кали. — По твоему виду этого никак не скажешь. Лейни нахмурилась:
— Послушай…
Кали подняла руку, останавливая ее:
— Лейн, придержи своих лошадей. Я уже давно гляжу на тебя с тревогой. Однако тебе прекрасно известно, что я не стану возражать, если ты захочешь отправиться в ад. И все же кое-кому я позволяю излить мне душу. Так что сейчас я предлагаю вывалить все, что тебя гложет.
Лейни отвернулась:
— Со мной все в порядке.
— А я вот в этом сильно сомневаюсь. Ваши люди рискуют преждевременно облысеть, ломая голову, что же с тобой происходит. Теперь пошли слухи, что ты дала отставку Таку-ре. Тут все сходятся во мнении, что ты просто спятила. Понятно, Касси ты не скажешь ни слова, но, может быть, мне повезет больше.
— Здесь говорить не о чем, — помертвевшим голосом произнесла Лейни. — Никто не в силах что-либо сделать, и я в том числе.
— Возможно, ты права, а может, и нет. У тебя есть много преданных друзей, которые в случае необходимости не остановятся ни перед чем. И независимо от того, сможем ли мы тебе помочь, милочка, ты не думаешь, что все-таки лучше открыться? Знаешь, с той самой минуты, как мы сюда прилетели, ты не перестаешь разыгрывать из себя женщину, готовую вот-вот взорваться. Ты не могла бы по крайней мере выпустить лишний пар?
Лейни распрямила было широкие плечи, но тотчас же со вздохом снова уронила их.
— Ты права, почему бы и нет? — Она многозначительно огляделась вокруг. — Но только давай пройдемся. По улице.
Чего-чего, а бараков в имперской столице хватало. Бараки имени таи-са Шона Робинсона, названные в честь какого-то давно забытого героя войны, случившейся несколько столетий назад, находились в южной части города, между промышленными районами и космопортом. Длинные невысокие строения, выкрашенные тусклой защитной краской, располагались рядом с ангарами для боевых роботов и плацем. Отряд, состоящий из «Пантер», «Дротиков» и «Пауков», топал по пыльной площадке, отрабатывая движения, больше подходящие для сомкнутого строя солдат восемнадцатого века, чем тактике сухопутных войск века тридцать первого. В день праздника боевым роботам предстояло пройти торжественным маршем перед воздвигнутыми у стены дворца Единства трибунами, на которых должны будут присутствовать многочисленные почетные гости и сам Координатор Теодор Курита. У одного из роботов износился подшипник тазобедренного сустава, и все перестроения сопровождались душераздирающим скрипом.
Дул холодный ветер, небо затянуло тучами. Лейни и Кали гуляли вдоль плаца, стараясь держаться подальше от марширующих роботов. К счастью, площадка оставалась с подветренной стороны, и огромные клубы пыли, поднимаемой массивными стальными ногами, несло в противоположную сторону. Лейни задумчиво шла, скрестив руки на груди; черты ее лица, и без того чем-то напоминающего волчью морду, сейчас были искажены угрюмой гримасой.
— Я понимаю, что твой друг Мигаки по долгу своей службы занимается тем, что изобретает ложь, восхваляющую организацию, которая убивает людей, пытает их, подсоединяя электроды к половым органам, и так далее, — заговорила Кали. — Но если оставить в стороне его работу, мне он кажется весьма порядочным парнем. По крайней мере, это очевидный шаг вперед от твоего обычного стереотипа: очень много мускулов, очень мало мозгов.
— Знаю, — кивнула Лейни, скорее уважавшая, чем осуждавшая прямоту своей подруги. — Именно поэтому я и дала Такки от ворот поворот.
Кали изумленно подняла брови:
— Теперь ты точно должна рассказать мне, в чем дело, иначе я умру от любопытства.
Шагов двадцать Лейни прошла молча.
— Ну хорошо. Но ты никому не должна говорить об этом. Вакаримасу-ка? Понятно?
— Ну… хорошо. Но люди же будут требовать объяснений.
— Ты сможешь всем все объяснить… потом, когда все останется позади.
— Ладно, договорились. Я вся обратилась в слух. Валяй.
Лейни поправила выбившийся локон.
— Ты слышала рассказ о том, как я попала на Хачиман, в Масамори, — начала она.
— И не один раз. Ты была настоящей принцессой якудзы — до тех пор, пока некто, кто был правой рукой твоего отца, не решил сам занять его место. Преданный помощник помог тебе покинуть планету до того, как тебя успели найти приспешники узурпатора. Ну а потом ты оказалась на Хачимане…
— …где Кацуо Сумияма, ойабун тамошней якудзы, приютил меня — с тем условием, что я стану его личной игрушкой, готовой выполнить в постели любую прихоть. И там я оставалась до тех пор, пока канрей не спас меня…
— Это все мне известно.
— Мое настоящее имя Мелисандра Дюбонне. Мои родители были одержимы той же страстью к классическим именам, как и родители Касси. Отца звали Сейцо Дюбонне. Он был верховным ойабуном.
Кали застыла на месте.
— Кажется, я начинаю догадываться, куда ты клонишь…
— Да, — остановила ее Лейни. — Человек, убивший моего отца и вынудивший меня бежать на Хачиман, — это Инагава. Я убью его во время праздника по случаю дня рождения Координатора. А затем совершу харакири, поскольку Инагава является верным слугой Теодора-самы, и убийство бросит пятно бесчестья на Координатора.
Сжав губы, Кали медленно выдохнула:
— Ясное дело.
— Теперь ты понимаешь, почему я никому ничего не могу рассказать. Даже Касси.
— Да. Если ты хоть словом обмолвишься об этом кому-нибудь из наших ребят, тот сам пришьет Инагаву и смоется с Люсьена.
— Точно. И хотя Касси знает, что такое долг, о чести она не имеет понятия. Можно не сомневаться, она подстроила бы для Инагавы какой-нибудь несчастный случай. Но нинкийо — кодекс чести якудзы — связывает нас по рукам и ногам, как и бусидо, кодекс чести самурая. Нинкийо требует, чтобы Инагава принял смерть от моей руки — иного быть не должно. «Человек не может обрести покой под тем небом, что дало приют убийце его отца» — так учит Конфуций.
Кали молчала, глядя на свою подругу, не обращая внимания на завывания ветра, топот и скрежет марширующих боевых роботов.
— Тебе я рассказала об этом потому, — сказала Лейни, — что у тебя есть понятие о чести. Ты не станешь мне мешать.
— Да, — печально подтвердила Кали. — Я дала слово, Лейн. Так вот почему вы с Мигаки…
— Ни один мужчина еще так не обращался со мной. Именно поэтому я… я не могу… — Она поспешно отвернулась.
— Быть может, мы что-нибудь придумаем, — ухватилась за соломинку Кали.
Лейни подняла голову, подставляя лицо ветру:
— Кали-тян, не в твоем духе обманывать себя.
— Ты права.
Помолчав, Кали подошла к подруге сзади, стиснула ей плечо и пошла прочь — одинокая высокая фигура в черном.
— Касси!.. — окликнул молодую женщину голос, который был знаком задолго до того, как она впервые лично встретилась с его обладателем.
Первой реакцией Касси, идущей по пустынной территории Эйга-тоси, терзаемой ветром, стали недовольно поджатые губы. Настроение у нее было отвратительное. Касси нисколько не радовало навязанное ей сотрудничество с таким человеком, как Индрахар, но стремительное приближение решающего часа, дня рождения Координатора, не оставляло ей выбора. К отчаянию примешивалась злость на «Сыновей Дракона», усыпивших и захвативших ее в плен, словно какое-то экзотическое животное. Умом Касси понимала, почему директор КВБ счел необходимым подвергнуть ее испытанию: хотел лично убедиться в способностях «неверной» перед тем, как ее использовать. Вероятно, не последним было и простое человеческое любопытство.
Но доводы рассудка никак не влияли на ощущение грязи в душе. Касси казалось, ее изнасиловали.
И все же, вспомнив терпеливые наставления Кали по поводу искусства быть человечным, молодая женщина напомнила себе, что Джонни ни в чем не виноват. Наоборот, он ведет себя по отношению к ней очень хорошо. Таких, как он, надо еще поискать.
Вымученно улыбнувшись, Касси неопределенно махнула рукой:
— Привет, Джонни.
Актер был в китайских тапочках и черных шелковых штанах. Его стройный торс блестел от пота, волосы были взъерошены; в руке он держал полотенце. Судя по всему, Джонни Чанг или только что участвовал в съемках боевого эпизода, или пришел с тренировки.
Он быстро подошел к Касси.
— Мне нужно с тобой поговорить.
— Только не сейчас, — не задумываясь, ответила Касси. — Дела.
— Но…
— Тот вечер прошел просто замечательно, — оборвала его она. — Но сейчас я спешу. Пока.
Джонни остался стоять на месте, словно брошенный щенок. Касси уже начисто забыла о нем. Мысли ее были заняты тем, что «Сыновья Дракона» не поленились увести ее подальше от секретной штаб-квартиры КВБ, которая, как известно каждому человеку во Внутренней Сфере, находилась в подвалах дворца Единства.
Касси испытывала облегчение, что ей только завязали глаза, взяв слово не пытаться подсматривать. Если бы на нее надели наручники… это она вряд ли бы перенесла.
Молодая женщина нашла дона Карлоса и святого отца Боба в комнате интенданта главного корпуса общежития, отведенного для «кабальерос». В такой ранний час полковник обычно обсуждал с Долорес Гальегос хозяйственные дела, но сегодня «Рыжая» с утра снова отправилась на оружейный завод Люсьена в городке Дзируси-Сити, расположенном к югу от имперской столицы. Ей предстояло доложить инженерам и конструкторам об испытаниях в боевых условиях на Тауне новой модели «Великого Гоблина».
— Я рада, что застала вас обоих, — не тратя времени на церемонии, сразу же заявила Касси, влетая в дверь. — Нам нужно много о чем поговорить.
— Это точно, — подтвердил взволнованный иезуит. Касси застыла на месте, не в силах понять, почему командир полка и его начальник разведки ведут себя словно два мышонка, учуявших хорька. Все уже давно привыкли к тому, что дикая кошка пропадает на всю ночь, не ставя никого в известность.
— В чем дело? — встревоженно спросила молодая женщина.
— Мерседес Сааведра похищена, — сказал Гарсия. — Бандой подростков дег… деки… прошу прощения, но я так и не выучил этот язык.
— Декигоро-дзоку, — подсказала Касси.
— Точно. Несколько человек напали на женщин, зашедших в магазин одежды в центре города. Пока остальные отбивались от нападавших, кто-то вытащил Сааведру из примерочной, расположенной в дальней части магазина.
— Наши люди, рассеявшись по имперской столице, безуспешно пытаются найти ее, — угрюмо добавил дон Карлос. — Власти только что сообщили нам, что возникли беспорядки.
— Судя по всему, кто-то из «кабальерос» наткнулся на… на банду подростков, — объяснил Гарсия. — Произошла стычка. Несколько человек ранены. И, к сожалению, есть один убитый.
— Лонни Падилла, — тоном скорбящего отца произнес дон Карлос. Гибель любого бойца полка он принимал как личное горе. — Человек «Рыжей» Гальегос.
Стремительно развернувшись, Касси зажмурилась и что есть силы ударила себя кулаком в бедро. Проклятье! Все безнадежно ускользает из рук…
— Отзовите людей назад! — тихо промолвила она.
— Прошу прощения? — недоуменно переспросил отец Гарсия.
— Вы должны немедленно отозвать всех назад! Заприте в бараках и никого не выпускайте!
— Лейтенант, — вмешался полковник, — вы должны понять, как переживают наши ребята по поводу «Грусти»…
— Они ее не найдут! Это же Люсьен, поймите! Во всем полку не найдется и пяти человек, знающих по-японски больше чем «да», «нет» и «где находится публичный дом?».
— Кассиопея, ты преувеличиваешь, — наставительно произнес Гарсия.
— Да, для большинства из нас культура Синдиката Дракона остается по-прежнему малоизвестной, но все-таки Семнадцатый полк провел на Хачимане больше года… — покачал головой дон Карлос.
— А я в составе «кабальерос» уже одиннадцать лет, но сейчас вы ведете себя так, что мне кажется, будто я совершенно незнакома с обычаями уроженцев Юго-Запада! Такки Мигаки и остальные ведут себя по отношению к нам очень мило потому, что мы личные гости Координатора и все такое, но как бы вежливо ни улыбались нам драконианцы, эти отрезанные от остального мира островитяне не любят чужаков еще больше, чем вы. На этой планете мы имеем дело с чрезвычайно замкнутым и обособленным обществом.
Она остановилась, чтобы передохнуть и совладать с переполнявшими ее чувствами.
— Наши люди ни за что не отыщут «Грусть», прочесывая имперскую столицу и хватая всех со странной прической. Дальше будет только хуже. Нам ни в коем случае нельзя затевать публичные скандалы. Для местных жителей мы «неверные», хотя и гости Тедди.
Мужчины переглянулись. Им было непривычно видеть лучшего разведчика полка в таком возбуждении.
— Tienes razon, — после некоторого молчания сказал дон Карлос. — Я немедленно отзову всех «кабальерос».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53