— гадал Мигаки — Или она просто сумасшедшая? Быть может, одно тесно связано с другим? Имеет ли это какое-то значение?. «
Одно несомненно, познакомившись с Шимадзу, он, отбросив степенность, начал, словно первокурсник университета, гоняться за собственным хвостом. Что само по себе не так уж и плохо. Мигаки сдержался в самый последний момент, чтобы не рассмеяться вслух. Элеонора этого бы не поняла.
Погрузив в воду палец, она следила за поднимающимся от него крошечным буруном. Включавшиеся с ворчанием сервомоторы подстраивали парус из баллистической ткани к нюансам ветра, измеряемого установленным на мачте из углепластика датчиком. Гладь озера бороздили несколько яхт, белые треугольники их парусов торчали над неровной зеленой линией невысоких холмов Васеда.
— Я взбунтовалась. Этого следовало ожидать. Отец стремился сделать из меня совершенную во всех отношениях даму; я хотела стать сорванцом. Меня с позором вышвыривали из лучших частных школ полудюжины миров, а отец тратил баснословные суммы на взятки, добиваясь, чтобы меня в них приняли. Я же мечтала научиться ездить верхом, стрелять и драться. Что ж, в конце концов отец привез меня назад на. на планету, где мы жили, собираясь присматривать за мной своим бдительным оком. Он даже согласился разрешить мне учиться тому, чему мне хотелось, взамен на обещание постараться стать примерной дамой. И, честное слово, я старалась как могла.
Лейни вынула руку из воды.
— А потом, — она смахнула с пальцев капельки воды, сверкнувшие в лучах утреннего солнца осколками крошечных радуг, — гекокудзо. Те, кто внизу, восстают против тех, кто вверху. Преданный помощник решил, что старика пора сменить. Это еще одна черная тайна, унаследованная нами от далеких предков-японцев: абсолютная преданность вышестоящему — до тех пор, пока подчиненный не приходит к выводу, что может безнаказанно сбросить его. И если это ему удается, все соглашаются во мнении, что он лучше подходит для данной должности. — Она пожала плечами. — И вот коварный помощник стал уважаемым влиятельным ойабуном. Отец погиб. А сорванцу пришлось искать спасение в бегстве; внезапно жизнь перестала быть игрой.
Словно преждевременные сумерки, на лодку опустилась тишина. Какое-то время Лейни и Мигаки слушали голос озера, стук волн о борт, свист ветра…
В конце концов Мигаки, убедившись, что продолжения не будет, покачал головой.
— Невероятный рассказ, — промолвил он. Лейни криво усмехнулась.
— Совсем как в кино. Вам нравится?
Мигаки рассмеялся:
— Нравится. Настоящая жизнь становится особенно интересной, когда начинает подражать фильмам.
— Мы привыкли вести совершенно разный образ жизни, дорогой.
— Верно. Мне бы хотелось воплотить твою жизнь на экране. Вот только…
— Только жизнь якудзы — не та сторона жизни Синдиката, которую следует превозносить «Голосу Дракона», так?
— Да, определенные сложности возникли бы, — согласился Мигаки. — И все же, если ты не возражаешь, Лейни-тян, я мог бы… в чем дело?
У нее на лице мелькнуло выражение невыносимой боли. Молодая женщина махнула рукой.
— Ничего… Просто… давай поговорим о чем-нибудь другом, хорошо?
— Ну конечно. — Мигаки отчаянно задумался, почесывая подбородок. Ничто так не обескураживает, как просьба сменить тему разговора. — Придумал!.. Я нашел способ решить одним махом сразу две проблемы и очень горжусь этим.
Лейни, поднеся сложенные руки к губам, улыбнулась:
— Чудесно. Поражай меня своей изобретательностью.
Мигаки шутливо прикоснулся к цилиндру:
— Итак, во-первых, наши гости — гости «Голоса Дракона» — скучают. Они с трудом высиживают занятия по протоколу праздника, и лично я не могу их в этом винить. После года, проведенного на Хачимане, они вряд ли находят наше люсьенское общество интересным: все развлечения появляются у нас с запозданием на пять лет. А со скуки наши гости-«кабальерос» начинают вести себя согласно нашей старинной пословице, гласящей, что вдали от дома человек забывает о стыде.
— Семнадцатый полк? Сборище маньяков, — небрежно заметила Лейни. Если в ее голосе и была какая-то интонация, то лишь намек восхищения.
— Это очень мягко сказано…
Только что в общежитии разразилась война из-за воды. «Кабальерос» скрупулезно соблюдали разделение времени пользования общими душевыми между мужчинами и женщинами, что поражало даже такого человека, как Мигаки, прекрасно разбирающегося в нравах всех народов Внутренней Сферы. В результате сегрегация по половому признаку вылилась в лестнично-коридорные боевые действия, связанные с применением наполненных водой различных емкостей, вплоть до пустых мусорных корзин и даже пожарных шлангов. Дело дошло до поломанной мебели, кулаков и нескольких разбитых носов. К счастью, вмешавшимся офицерам йохей удалось восстановить порядок. Затем какая-то полоумная разведчица неверных сделала дырку в застрахованной на баснословную сумму заднице кинозвезды. Чтобы заполучить величайшего героя экрана, Мигаки пришлось свернуть небеса и землю, которые мало того, что взирают на все вещи, как на соломенных псов, но еще и чертовски тяжелы. Слава богу, у дьяволицы хватило ума продырявить звезду в таком месте, где это не будет видно.
— Второй проблемой является вопрос достоверности в новом голофильме, который я снимаю с участием Джонни Чанга. «Дракон-феникс». Задуманная Теодором и воплощенная шо-шо Хидейоши на берегах этого самого озера ловушка в киноверсии получилась слишком неправдоподобной. Возможно, Дымчатых Ягуаров провели вспомогательные роботы, замаскированные под «Удары молнии» и «Лучников», но зрители нашего Синдиката разбираются в таких вещах гораздо лучше.
— И ты собираешься задействовать в съемках настоящих роботов Семнадцатого полка? — с любопытством спросила Лейни.
Мигаки кивнул:
— Разумеется, пилотируемых самими «кабальерос». Судя по тому, что рассказал мне о них Эрни Кацуяма, они справляются с этим весьма неплохо
— Это точно, — подтвердила Лейни. — Но только не забывай о том, что энергия из них буквально хлещет через край. Иначе как бы тебе не пришлось разбираться с настоящим побоищем.
Мигаки самоуверенно кивнул. Его спутница следила за ним, полуприкрыв свои янтарного цвета глаза.
— А тем временем, — продолжал глава «Голоса Дракона», — близится к завершению работа над моим новым крупным проектом. Съемка костюмированных фильмов имеет свои сложности, но, по крайней мере, это гораздо дешевле, чем голофильм с участием роботов. И лично меня эта историческая драма волнует гораздо больше, чем то, что мне удалось заполучить величайшую кинозвезду Внутренней Сферы. Вот уже больше двух столетий не снималось приличной киноэпопеи «Цусингура», а в последний раз события были перенесены на почву тогдашнего общества Куриты…
Его слова лились подобно потокам воды во время ливня. Краска схлынула с лица Лейни; глаза превратились в две дырки, проткнутые в листе рисовой бумаги сёдзи.
— Лейни-тян! В чем дело? Если я что-то сказал…
Слушая свой голос словно со стороны, Мигаки поражался и радовался звучащим в нем ноткам юношеского раскаяния. А может быть, так оправдывался художник семнадцатого века перед своей любимой куртизанкой, дующейся на него?
—Да так… ничего…— Она решительно тряхнула головой. — Только давай больше не будем обсуждать твою историческую драму, хорошо?
— Ну разумеется, — недоуменно заморгал Мигаки. Быть может, именно это и влекло его к ней, помимо прекрасного тела, экзотического лица и свободолюбивого самурайского духа (хотя Лейни откликалась на это предположение с истинно самурайским презрением) — она не переставала его удивлять. Такой способностью могли похвастаться немногие.
— Может быть…
Лейни посмотрела ему прямо в лицо. Ее янтарные глаза, казавшиеся в свете солнца каштановыми, напомнили Мигаки взгляд зверя. Затравленного зверя.
— Отвези меня куда-нибудь, — сдавленно вымолвила Лейни — Куда угодно, чтобы я забыла этот проклятый мир.
— И что тут написано? — спросил «Ковбой» Пэйсон. Склонившись вперед, он, прищурившись, разглядывал непримечательную бронзовую табличку на черной мраморной стене у лестницы в три ступеньки, ведущей с уровня улицы вниз. Надпись на табличке была выполнена китайскими иероглифами.
— О, — смущенно ответил Миша, — это вход в ночной клуб. Там для вас нет ничего интересного.
«Ковбой» удивленно поднял брови:
— Старина Миша, у тебя опять такой голос, словно ты пытаешься удержать нас от какой-то беды. — Он выпрямился. — Думаю, я все же зайду и гляну, как там внутри.
Миша закатил глаза. Его лицо осунулось и стало заметно бледнее, чем когда он впервые встретился с «кабальерос». Даже яркие краски рубашки, казалось, поблекли. «Ковбой» начал спускаться вниз.
— Здесь написано: «Гей бой сан-чи сите кудасай», — прочитал вслух Бунтаро Мейн, одноглазый приятель «Ковбоя» из Девятого «Призрачного» легиона.
— Что это значит?
— Добро пожаловать в гей-клуб, — ответил Мейн, с любопытством разглядывая товарища.
На мгновение застыв на месте, «Ковбой» развернулся и бросился назад. Бак Ивенс сочувственно похлопал его по спине. Остальные шестеро «кабальерос» оглушительно расхохотались.
— Не так быстро, мачо! — воскликнул Бак. — Ты сейчас в таком состоянии, что не будешь слишком разборчивым.
«Ковбой» сбросил его руку со своего плеча. «Кабальерос» двинулись дальше. Справа начинался парк. Вдоль аллей стояли киоски, торгующие сувенирами, посвященными предстоящему празднованию, гирляндами хлопушек, журавликами-оригами, бумажными воздушными змеями и флажками с патриотическими лозунгами. Наемники шли по кювету, уклоняясь от зловонных автобусов, извергающих выхлопы формальдегида.
— А что мы здесь ищем? — спросила «Ворон».
— Лично я охочусь за сувенирами, — ответил «Ковбой», поднимая с прилавка фигурку толстенького веселого Хотея, покровителя веселья. «Кабальерос» познакомились особенно близко именно с этим из Семи Богов Счастья: его имя носила самая популярная на Хачимане марка виски. — Моей заветной мечтой всегда было разграбить Люсьен. Так что можете не сомневаться, черт побери, с пустыми руками я домой не вернусь.
— Эй, cuate, здешний народ обожает преподносить подарки, — заметил Джесси Джеймс Лейва. — Большой папа нам обязательно что-нибудь подарит.
— Ага. Две чашки риса и шлепок по заднице. «Мальчики и девочки, отлично сработано. Следующий!»
— Так или иначе, мне по душе любое разнообразие, — сказала Риски Сэвидж. Оправившись после родов, она повадилась оставлять своего малыша Бобби в яслях с другими детьми и часами гулять вместе с остальными «кабальерос». — Если я еще немного послушаю лекцию о том, как надлежит себя вести, прочитанную человеком, которого я едва понимаю, я непременно свихнусь.
Тут из-за угла в облаке пыли, поднимаемой несущими винтами, появился аппарат на воздушной подушке. Взвыв турбиной, он плюхнулся посреди улицы, и из него выскочили пять юнцов в костюмах, напоминающих форму Кланов. Выпятив грудь вперед, упиваясь обращенными на них испуганными взорами, они направились вразвалочку к ларьку, торговавшему бумажными фонариками.
— Ого! — присвистнул Бак Ивенс. — А это еще что такое?
— Так, ровным счетом ничего, — занервничал Миша. — Не будем здесь задерживаться. Нам нужно успеть вернуться в Эйга-тоси. Завтра у вас съемки.
Юнцы, обступившие ларек, разглядывали товары. Самый высокорослый из пятерых, долговязый парень с выкрашенным в зеленый цвет пучком волос, выбрал оранжевый фонарь на палке и стал протыкать в нем дырки затянутым в перчатку пальцем. Продавщица, пожилая женщина в черном, выскочила, прихрамывая, из ларька и принялась кричать, размахивая руками. Парень, ухмыльнувшись, оттолкнул ее, и женщина упала на мостовую. «Ковбой» поставил божка на прилавок.
— Мне это начинает действовать на нервы, — бросил он, направляясь к ларьку с фонариками.
— Похоже, пожелания Риски сбываются, que no? — заметил Джесси Джеймс Лейва.
Юнцы перебрасывали друг другу палку с фонариками, гогоча над тщетными попытками продавщицы отобрать ее у них и издеваясь над тем, как она хромает. «Ковбой» подошел к вожаку.
— Эй, приятель, тебе не кажется, что шутка зашла слишком далеко?
Схватив парня за накладные плечи куртки, он развернул его к себе лицом.
Парень, подпрыгнув, нанес прямой удар ногой с разворота, целясь «Ковбою» в голову. Пэйсон, легко уклонившись вбок, отступил на шаг назад. Парень, приняв боевую стойку, выставил вперед ребра ладоней.
— Слушай, дружок, — обратился к нему «Ковбой», похлопывая кулаком в ладонь, — я не ищу неприятностей…
Вожак оскалился, словно акула. «Неверный» пошел на попятную. Сейчас будет весело. Парень приготовился крушить кости.
Но тут «Ковбой» без замаха нанес прямой удар правой, точно рассчитанный на то, чтобы сломать юнцу нос. Вскрикнув, вожак упал на землю, зажимая рукой окровавленный нос. «Ковбой» принялся лениво пинать его по ребрам острыми стальными носками сапог из кожи ящерицы.
Второй юнец махнул рукой, и в ней внезапно появилась полуметровая складная дубинка из бронзы. Он угрожающе двинулся на «Ковбоя». Тот, не прекращая пинать лежащего, раскрыл длинный складной нож и прижал лезвие парню к щеке.
— Не суй свой нос в чужие дела, пижон, — бросил «Ковбой», — если не хочешь, чтобы его отрезали.
Остальные крутые ребята начали обходить его со всех сторон, но тут «кабальерос» внезапно показали им зловещий арсенал ножей. В самом начале знакомства Миша предупредил их, что нельзя носить при себе огнестрельное оружие, запрещенное в Синдикате; полковник Камачо также попросил своих подчиненных уважать желание хозяев. С другой стороны, холодное оружие поднимало статус воина.
«Кабальерос» любили пистолеты. Но они любили и ножи.
Размахивая одной рукой с зажатым двадцатипятисантиметровым лезвием, Бак Ивенс другой схватил «Ковбоя» за шиворот. Крутые юнцы, подобрав упавшего дружка, поспешили назад к АВВП. Прежде чем забраться в кабину, парень с разбитым лицом, вырвавшись из рук приятелей, ткнул пальцем в «Ковбоя».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53