– Ладно, поверю. Но заорешь – смотри у меня.– Убьете?– Я никого не убиваю, – сказал Игорь Иванович. – Вот они – могут услышать и прийти.– Ну и пусть, – тихо ответила женщина. – Может, оно и к лучшему… Вам больно? У вас кровь… Давайте перевяжу. Где-то у меня была чистая тряпица…Игорь Иванович опустил глаза и с удивлением обнаружил у себя на запястье свежий саднящий порез. Он осмотрел отобранный нож. Блестящее заточенное лезвие было выпачкано кровью. Его кровью. Он больше не был призраком. Глава 22ТРЕНИРОВОЧНЫЙ ЛАГЕРЬ Аленка едва не наступила на этот прямоугольник, – но вовремя сработал некий древний инстинкт, «верхнее» чутье на опасность. Ловушка была выполнена очень искусно, в расчете именно на её подготовку: не. только дерн в этом месте нисколько не отличался от окружающего, но и сама атмосфера была чьим-то усилием абсолютно обезличена – чистая аура без намека на враждебность. Что именно приводила в действие спрятанная ступенька, Алена не стала выяснять. Это могла быть яма с кольями внизу, падающее сверху лезвие с петлей, заряженный арбалет в кустах… Не хотелось терять время, да и, обезвреживая эту ловушку, был риск привести в действие другую…Она просто разбежалась, перемахнула в длинном кувырке препятствие и на несколько секунд застыла, пригнувшись к земле и настороженно обводя глазами все вокруг. Потом двинулась дальше, бесшумно и незаметно скользя между деревьев. Вскоре Аленка обнаружила вторую ловушку – замаскированную мхом петлю. Стоило наступить туда – и петля, захлестнув ногу, утащила бы её наверх и оставила висеть на дереве вниз. головой – крайне опасном и нелепом положении. Она не стала трогать хитрое сооружение, обошла дальней дорогой.Карты у неё не было. Все подробности местности она держала в памяти, и сейчас, двигаясь через чащу и ощущая затылком заходящее солнце, она ждала: вот-вот её путь пересечется с колеей – неширокой, приблизительно для «УАЗа». Колея должна была вывести к нескольким брошенным строительным вагончикам, стоявшим на поляне возле наполовину вырытого котлована уже черт знает сколько времени. Перед тем как осмотреть их – так, без малейшей надежды, просто для очистки совести, – Аленка все же привела себя в надлежащий вид: смыла с лица черные полосы, вывернула курточку бежевой стороной вверх, поправила прическу. Потом, оглядевшись ещё раз, подошла к первому вагончику (обода совершенно заросли травой, здесь точно не ступала ничья нога уже лет пять), с трудом протиснулась сквозь ржавую дверь и влезла внутрь. Грязно, пусто и уныло. Даже мышей и крыс тут не было, все объедки, которые остались, а также остатки хлеба, крупы и сахара давно уже были съедены. Рассохшийся шкафчик для одежды, с тремя целыми ножками из четырех и даже осколком зеркала, вставленного в дверцу (вот чудо-то!), казался чем-то совершенно роскошным и нездешним. Здоровенная гадюка с красивым черным узором на. спине спала, свернувшись кольцом, на ящике, заменявшем табуретку. Аленка мазнула по ней равнодушным взглядом и выбралась наружу, тут же обругав себя последними словами. Это было непростительно – не распознать чужого присутствия.Милицейский «Урал» с синей полосой стоял у дальней сосны, на краю поляны, и оттуда, прямо к ней навстречу, медленно шагали двое, переговариваясь о чем-то с деревенской неспешностью. Один был по виду работяга – в грязных сапогах, телогрейке и кепке, с недельной щетиной на подбородке. Второй, участковый, с толстым красным лицом пьющего комбайнера, шел рядом и что-то пытался доказать первому, судя по отчаянным жестам.Прятаться было поздно, её заметили.– Ты откуда, прелестное дитя? – удивился участковый.– Здравствуйте, – чуть смущенно улыбнулась Аленка. – Вообще-то я из Москвы. А тут живу в Кхецвали, в райцентре. У меня там дедушка.– На каникулы, значит? Документов, конечно, нет с собой?– Только свидетельство о рождении. Дедушка говорит, всегда надо с собой иметь. Мало ли что. А паспорта мне ещё не положено.Участковый просмотрел свидетельство и вернул его девочке.– Не боишься одна гулять? Скоро стемнеет.– Да я давно бы уж дома была, кабы Машка не убежала.– Коза, что ли?– Да ну. Дедова лайка. Здоровущая такая, черная, а грудь белая. Одичавшего кота увидела и ломанулась за ним, дрянь такая. Я все горло надорвала, пока кричала. Вы не видели?– Нет, – серьезно сказал работяга. – Лайка-то хоть обученная?– Конечно.– Тогда сама вернется, не переживай. Собака – она хозяина знает. Может, домой подвезти?– Я ещё Машку покличу. Дедушка голову оторвет.– Ты в вагончике, кстати, никого не видела?– Нет, а что?– Бомжи ошиваются, – равнодушно сказал участковый. – Давно пора эту рухлядь увезти отсюда.– Ты мне соляра хоть полбочки достань, – буркнул работяга. – Я тебе что хочешь увезу.Милиционер взглянул на .Аленку и улыбнулся. Улыбка у него была хорошая – белозубая и открытая.– Ну что ж, подруга, бывай. Не задерживайся надолго, ищи свою Машку и пулей домой. А то правда можно подвезти…– Спасибо, я сама.– Как знаешь.И он махнул рукой, будто прощаясь.Дура. Дура, дура, дура. Чужого присутствия не распознала – ладно, но мотоцикл-то должна была услышать! А он не тарахтел, значит, приволокли сюда на руках, значит… Она не успела защититься. Участковый отвлек её движением руки, а сам сделал подсечку. Второй, в телогрейке, навалился сзади, заламывая руку за спину. Она узнала «девятизвенный» захват – техника богини Кудзи – и обмякла, стараясь сберечь силы.Ее грубо впихнули в вагончик, из которого она недавно вышла. Она не удержалась и упала, ударившись головой так, что цветные круги поплыли перед глазами. Тут же её перевернули на живот, лицом вниз, и на запястьях щелкнули наручники.– Отдохни, – спокойно сказал участковый. – А то набегалась, поди, за день. Машку она искала.Рабочий вытянул из-за пазухи крошечный японский микрофончик на тонком шнуре.– Пастух на связи. Пастух на связи, ответьте… Что передавать-то? – спросил он участкового.– Как что? Взяли тепленькую, пусть приезжают и забирают… А способная девчонка, почти добралась. Еще бы часок…Аленка скосила глаза и увидела гадюку. Та по-прежнему лежала на ящике, но уже проснувшаяся и злобно обводившая вертикальными зрачками людей в вагончике. Рабочий в телогрейке склонился к микрофону своей рации, на секунду выпустив девочку из поля зрения.Пора.Змея было дернулась, но Алена оказалась быстрее. Схватив её двумя пальцами поперек головы, она метнула гадюку, как снаряд, в лицо участковому. Тот дико заорал, держась за шеку (видимо, змея успела-таки укусить. «Ну, извини, парень, я тебя в эти игры не звала».). Алена добавила ему носком в пах. одновременно в прыжке доставая второго кончиками пальцев под кадык.Работяга выронил микрофон, покачнулся, но устоял, удивленно разглядывая пустые наручники, лежавшие на полу. Алена в пируэте ударила его ногой в висок. И еще, и еще, кружась, будто балерина в знаменитом фуэте…Еще бы часок. Еще бы часок… Способная девчонка… Голова ещё побаливала, видимо, ударилась все же сильно, и в глазах была резь.Мотоцикл она бросила, когда колея перешла в плохонькую проселочную дорогу. Дальше путь её снова лежал через чащу, прочь от населенных мест. Она устала, Но звериное чутье гнало её вперед. Она уже чувствовала цель.
«Солнце тут яркое и горячее, я, как раньше, уже не загораю, боюсь. Недавно был конкурс художественной самодеятельности, меня попросили выступить. Я сначала отнекивалась, неохота было, а потом подумала: а чего? Зря, что ли, в гимнастике столько пахала? Ну и согласилась. Мне так здорово хлопали! Помните номер с лентой? Папка, ты всегда от него был в восторге… Прокрутила все чистенько от начала до конца, даже сама удивилась.Ну, пока! Привет дяде Георгию».
Шар уже не светился – он, казалось, источал ледяной мрак. Тени, метавшиеся внутри, стали гуще и темнее, отчего раскраска поверхности походила на камуфляж. Где-то там, в недрах, противно булькало и посвистывало, точно в большом ведьмином котле. ; Жрец в черном одеянии стоял, обхватив его ладо'нями, закрыв глаза, смертельно побледнев лицом. Он был не здесь – его тонкое тело плыло по бесконечным дорогам другого мира, расцвеченного совсем уж фантастическими красками.– Что ты хочешь узнать?Вопрос сформировался в мозгу непонятным образом… Впрочем, Жрец к этому успел привыкнуть.– Меня интересует карма одного человека… Его имя…– Я знаю. Могу ответить: его путь пересекается с твоим. Это происходит на протяжении всей жизни, в разные моменты.– Он способен мне помешать?– Да.– Как его остановить?– Это невозможно.– Черт возьми, – взъярился Жрец. – Неужели так трудно дать совет? Кто бы ты ни был, ты ведь сам открыл мне, что произошло миллионы лет назад. Древних больше нет… Они ошиблись, полагая, что люди в новой цивилизации будут обладать теми же способностями, что и они сами. Они могли поддерживатьШары-ворота в Информаторий своей энергией. Среди нас это могут лишь единицы. Я нашел их, собрал вместе, научил… Без меня Шар перестал бы существовать.Голос молчал. С ним бесполезно дискутировать, вдруг подумал Жрец. Ему бесполезно доказывать. Это всего лишь компьютер с огромным (страшно подумать каким) банком данных.– Во Вселенной существует равновесие сил, – наконец возникло в голове (Жрец вздрогнул от неожиданности). – Масштаб здесь неважен – равновесие повторяется в большом и малом. Ты сам и тот человек, с которым ты говоришь, – это одно и то же, повторенное в разных плоскостях. Темное и светлое начала. Вы не сможете жить друг без друга.– Но ведь ты сказал, что я умру… Смерть моя будет насильственной. А как же он?Но ответа не было – контакт прервался, как всегда неожиданно, на полуслове. Он был в своем мире, в небольшой комнате, и в раскрытом окне благоухал сад. Девочка стояла к нему спиной. Ее плечи были напряжены и неподвижны, как каменные. Жрец невольно залюбовался его – как скульптор своим гениальным творением.Он не сделал ни одного движения, но девочка ощутила чужое присутствие и резко обернулась.– Прекрасно, – тихо проговорил он. – Я ставил защиту на свое поле… А ты все-таки меня распознала.– А может, я просто увидела ваше отражение.– Так окно открыто.Аленка почувствовала злость. Ее подловили. Она с вызовом посмотрела на учителя, улыбающегося доброй открытой улыбкой, и протянула ему вскрытый конверт.«Дорогие папа и мама…»Почерк был её, и не только почерк… Она сама именно так бы и написала, будь она в настоящем спортивном лагере, все, до последней запятой и кляксы в конце («Как ты умудряешься ставить кляксы обычной шариковой ручкой?» – «Мама, я тебя умоляю…»).– Откуда это?Жрец продолжал улыбаться, словно был доволен успехами ученицы.– Вы меня обманывали!– В чем?– Не притворяйтесь! – выкрикнула она, – Я этих писем не писала!Он невозмутимо открыл конверт и оглядел исписанные странички.– А по-моему, очень похоже. Одно письмо твои родители уже получили…– Вы и их обманули!– Их – да. Но не тебя.Глаза Жреца вдруг сверкнули (Аленка попятилась, почувствовав ужас).– Тебе было все известно заранее – с того момента, как ты переступила порог школы. Ты прекрасно поняла, что это был не просто зачуханный балетный кружок при макаронной фабрике… Это – секта. Общество избранных, наделенных могуществом – таким, которое и не снилось простому смертному. Ты занимаешься в школе чуть больше года. И за это время, заметь, стала не просто первоклассным бойцом… Ты стала мастером. Боевой машиной. Ты знаешь теперь три языка, профессионально водишь автомобиль и мотоцикл, стреляешь из любого оружия… И ты полагаешь, все это ради развлечения? С друзьями в компании поприкалываться? Нет, дорогая моя.(«Какой у него злой взгляд! Как же я раньше-то не замечала, а? Где уж было замечать…»)– Ты стала очень важным человеком. Я вложил в. тебя массу средств… Я тебя вылепил из обычного куска дерьма, придал форму и сделал так, чтобы ты не пахла. И тебе этого хотелось, не спорь со мной.Голос его изменился – был резким и грубым и вдруг стал мягким, почти отеческим.– И если я буду время от времени требовать от тебя определенной услуги… Не кривись так, я вовсе не имею в виду секс… Разве ты сможешь мне отказать?– Услуги? – пробормотала Аленка с ужасом. – Это что, убить кого-нибудь?– Убить, – просто подтвердил Жрец. – Убрать, ликвидировать… Называй как хочешь. Ты ведь к этому готовилась. И не только, так сказать, физически. Вся система занятий была направлена на то, чтобы приучить тебя к этой мысли.– Вы меня что… – Аленка запнулась, – гипнотизировали?– Нет. Загипнотизированный человек – это человек с подавленной волей. Кукла. Его можно поставить напротив жертвы, вложить в руку пистолет и дать команду нажать на курок. А ты – другое дело. Я вылепил из тебя профессионального убийцу. Ниндзя. Ты способна решать тактические задачи любой сложности… Разве роботу такое под силу?– И как же вам это удалось? – мрачно спросила Аленка.– С помощью Шара, – ответил Жрец. – Видишь ли, Шар должен питаться особым видом энергии. Древние – те, кто когда-то создал его, – обладали способностью аккумулировать и передавать эту энергию. А мы – нет. Шар был обречен… И тогда мне открылось, что некоторые из людей излучают нечто похожее в минуты, когда испуганы чем-то… Страх – это очень сильные эманации, человек начинает прямо-таки пульсировать. Шар это чувствует. А мне – мне осталось только найти таких людей, собрать их вместе… И, самое главное, определить причину сидящего в них страха, неважно, какую он имеет природу – иррациональную (необъяснимую) или вполне конкретную.А ты… Когда я впервые увидел тебя, я просто не поверил. Это была удача. Подарок судьбы.– Я вроде никогда не была трусихой…– Ты боялась быть трусихой. Это один из самых сильных человеческих страхов. Остальных кандидатов ещё нужно было как-то готовить. Тебя готовить почти не пришлось. Ты жаждала силы – ты её получила. Разве не так?Аленка отчаянно замотала головой. Голос Жреца журчал, будто ручей, и сознание почти поддалось («Не гипноз? А по-моему, самый натуральный. Не робот, не кукла… но и не человек».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51