Тем не менее проверили ли вы забой сразу же, чтобы установить, не производились ли в нем взрывы вопреки вашему предупреждению?
Бэтти : Не сразу.
Липтрот : Почему?
Бэтти : Там скопилось много газа.
Следователь : Откуда?
Бэтти : Из старых выработок, сэр. Из пустой породы и мелкого, негодного угля, которые мы замуровываем кирпичной кладкой, чтобы поддерживать кровлю. Это обычная практика, но, к сожалению, в мусоре при этом накапливаются всевозможные газы. От взрыва кладка растрескалась. Вся штольня разом осветилась, когда наши лампы отреагировали на присутствие газа. Выбор у нас был такой: либо вообще покинуть забой со всеми телами, которые могли там находиться и которые мы еще не нашли, либо прежде всего ликвидировать приток газа.
Нателл : В каком состоянии находились ваши лампы?
Бэтти : В раскаленном докрасна, сэр. Их невозможно было держать.
Нателл : Из-за газа?
Бэтти : Да.
Мик : Какой доступ у вас был к месту утечки?
Бэтти : Плохой. Газ надувало из-за кирпичной кладки, сделанной в самой глубине угольного пласта и в таком месте, где кровля располагалась исключительно низко. К тому же после взрыва доступ туда частично завалило обломками. Мы попытались, насколько это было в наших силах, наладить проветривание, а я тем временем послал за кирпичами и цементом — обычно все это хранится наготове в боковых штольнях, — и, когда их принесли, я отправил из забоя всех, кроме Смоллбоуна и Джейксона. Прямо в забое мы готовили раствор, потом Джейксон со Смоллбоуном ползли по очереди вперед с двумя кирпичами, почти в полной темноте, и заделывали кладку. Им удалось это сделать, и в результате я получил возможность подойти с лампами к тому месту забоя, которое мне больше всего хотелось проверить.
Хоптон : Почему вам хотелось проверить именно это место?
Бэтти : Именно там я обнаружил в то утро газ.
Хоптон : Вы подозревали, что один из погибших, вопреки вашему предупреждению, все же произвел взрыв?
Бэтти : Нет, сэр.
Липтрот : Возможно, вы считаете неудобным высказывать сейчас какие-либо предположения на этот счет?
Бэтти : Ничего не могу сказать, сэр. Но, кроме того, сэр, единственным подрывником в этой части забоя был Смоллбоун.
Нателл : И он был все время с вами. Так что маловероятно, чтобы Тэффи, или братья Свифты, или Гринолл, или кто-то другой из погибших воспользовались бы порохом и произвели взрыв в отсутствие Смоллбоуна?
Бэтти : Да, сэр.
Мик : Но если бы они все же попытались это сделать, их квалификация была бы для этого недостаточной?
Бэтти : Да, сэр.
Хоптон : Правда ли, что Гринолл получил когда-то выговор за попытку раскурить в шахте трубку?
Бэтти : Это было десять лет назад.
Липтрот : Но тем не менее это правда?
Бэтти : Да.
Нателл : Были ли среди работавших в забое любители крепко выпить?
Бэтти : Я бы не сказал, что крепко.
Нателл : Разве неделей раньше Джон и Джордж Свифты не получили от полиции предупреждение за распивание спиртных напитков на улице?
Бэтти : Джон тогда только что женился. Они отмечали это событие.
Хоптон : Влияет ли алкоголь на трезвость суждений шахтера?
Бэтти : Да.
Хоптон : Шахтеры пьют?
Бэтти : Некоторые.
Нателл : Вы пьете?
Бэтти : Выпиваю кружку эля по пути домой.
Нателл : Одну или две?
Бэтти : Температура внизу в шахте доходит до ста градусов . За день теряешь с потом до пяти фунтов веса. Когда поднимаешься наверх, необходимо чего-нибудь выпить.
Хоптон : Вы хотите сказать, эль чище, чем вода в Уигане?
Бэтти : Вы сами так сказали, сэр.
Мик : Вы ведь связаны с профсоюзом шахтеров, верно?
Бэтти : Я шахтер, и я состою в профсоюзе.
Мик : Больше, чем просто состоите. Вы один из активных его лидеров, верно?
Бэтти : Верно.
Мик : Я ни на что не намекаю, но правильно ли будет предположить, что любой из лидеров профсоюза менее всего был бы готов признать, что кому-то из несчастных погибших в своей смерти следует винить только самого себя?
Бэтти : Я не знаю, что именно случилось в тот день внизу в шахте. Но я твердо знаю, что работа шахтера опасна и во время нее испытываешь жажду, это факт. И ничто этот факт никогда не изменит.
Блэар и сам сейчас испытывал жажду, к тому же боль в голове не давала ему возможности сосредоточиться. Он выпил бренди, пожалел, что это не эль, отложил доклад, содрал последних пиявок и задремал.
Пообедал он холодным мясом, сыром и, вспомнив предупреждение Бэтти насчет воды, выпил вина. Потом пиявки пообедали им самим. На сей раз, однако, это была другая четверка: Джульетта, Офелия, Порция и леди Макбет.
Блэар ненавидел угольные шахты. Золото благородно и нейтрально. Уголь же, ведущий свое происхождение от живой материи, продолжал жить и, даже превращаясь в камень, выдыхал газ. Разумеется, весь легкодоступный — с небольших глубин — уголь уже давно выбрали. И теперь шахты становились все глубже, уголь в них все тверже и труднодоступнее, воздух все хуже, а рудничного газа все больше. И ради чего все это? Да, это вам не золотые самородки искать.
Следователь : Господин Ведж, вы управляющий шахты Хэнни. Знали ли вы об опасности взрыва газа в забое восемнадцатого января?
Ведж : Мне сообщил об этом Джордж Бэтти, и я согласился с его предупреждением, что взрывы производить нельзя. Задача смотрителя работ в том и заключается, чтобы принимать такого рода предосторожности и защищать собственность.
Следователь : Как управляющий где вы находились и что делали в тот момент, когда узнали о взрыве?
Ведж : Я находился в шахтном дворе, взрывом меня чуть не сбило с ног. Едва переведя дыхание, я отправил гонцов за медицинской помощью и на ближайшие шахты за подмогой. При сильном пожаре необходимо транспортировать под землей раненых и погибших на значительные расстояния, причем в тот самый момент, когда ваши собственные шахтеры выведены из строя. Затем я проверил клеть, которая, слава Богу, была в рабочем состоянии, хотя из ствола шахты валил дым. Прибыл гонец от Бэтти с сообщением, что смотритель начал спасательные работы внизу. Хотя нам пришлось дожидаться, пока клеть не поднимется снова на поверхность, мы немедленно отправили вниз добровольцев с лампами. К сожалению, во время катастроф на шахтах спасатели часто сами оказываются в числе жертв. Вот почему мы строго пересчитываем лампы и так, при помощи простой арифметики, узнаем, ВСЕ ЛИ поднялись из шахты. Для семьи нет ничего хуже, когда неизвестно, нашли человека или нет.
Блэар понятия не имел о том, когда у него день рождения, и мог только предполагать, сколько ему лет. Однако старый Блэар научил его геометрии, и, когда Джонатану было лет девять, не больше, он с помощью угломера, используя среднее время пересечения Атлантики и с учетом господствующих ветров и зимних морских течений, вычислил приблизительные широту и долготу той точки, в которой в последний раз видел свою мать. С той поры он только однажды проходил через ту же самую точку. Тогда он стоял у поручней и глядел вниз, на темные волны, вздымавшиеся и опадавшие под покровом пены. Ощущение холода и одиночества вытеснило тогда все другие его чувства.
Следователь : Ваше имя?
Джейксон : Уильям Джейксон.
Липтрот : Вы тот шахтер, который обычно бурит скважины в том месте забоя, где подрывник должен произвести взрыв?
Джейксон : Да, сэр.
Нателл : В тот день вы бурили какие-либо скважины?
Джейксон : Нет, сэр. Когда мистер Бэтти предупредил, что взрывов не должно быть, всякое бурение прекратилось.
Хоптон : Но вас не было в забое, когда произошел взрыв?
Джейксон : Нет, сэр. Я помогал Альберту Смоллбоуну добраться до клети, потому что камень, отлетевший от его кирки, поранил ему ногу. Мы как раз шли туда, когда нас рвануло вперед, как в клети, когда она начинает движение. Дымом нас несло до тех пор, пока мы не закатились в одну из ниш безопасности. Из-за угольной пыли мы ничего не видели и не слышали — а еще потому, конечно, что нас контузило. Мы выбрались по боковым штольням и тогда-то и встретили Бэтти и остальных.
Мик : И решили вернуться вместе с ними в забой, вместо того чтобы спасаться самим?
Джейксон : Можно и так сказать, сэр.
Следователь : Ваше имя?
Смоллбоун : Альберт Смоллбоун.
Липтрот : Вы были единственным подрывником в той части забоя, где произошел взрыв?
Смоллбоун : Да, сэр.
Липтрот : Смоллбоун, вы получали от Бэтти предупреждение насчет газа?
Смоллбоун : Да, сэр.
Нателл : Вы должны радоваться, что остались в живых.
Смоллбоун : Я бы радовался гораздо больше, если бы остались в живых и мои друзья.
Мик : Ваша нога была сильно повреждена камнем? Тогда, когда вы решили вернуться вместе с Джейксоном и Бэтти?
Смоллбоун : Тогда, в пылу событий, сэр, я и не обратил на нее внимания.
Несмотря на принятый аспирин, голова у Блэара раскалывалась от пульсирующей боли. Хорошо наложенный шов делал свое дело, но не больше. Блэару казалось, что он испытывал примерно то же, что должен был чувствовать Маккарти с Золотого Берега, когда ему отрезали голову, сварили ее и бросили в кучу с другими черепами благородного происхождения.
Молони : Меня зовут Иван Молони. Я управляющий шахтой Мэба, что находится в миле от шахты Хэнни. Восемнадцатого января, после полудня, я увидел поднимающийся над шахтой Хэнни дым и сразу понял, что там под землей произошел взрыв. Я собрал группу добровольцев и поспешил с ними на шахтный двор шахты Хэнни.
Нателл : Что, на шахтах Ланкашира принято оказывать помощь при первых признаках пожара?
Молони : Да, это одна из форм взаимопомощи.
Нателл : Прибыв на шахтный двор, вы спустились в шахту?
Молони : Вместе с другими добровольцами.
Хоптон : Вы были первым из специалистов, кто попал в тот забой, где, как полагают, начался взрыв. Опишите, что вы там обнаружили.
Молони : Гладкую стенку в одном конце забоя и кучу обожженных тел и вагонеток в другом. Ужасающая картина — словно солдаты, которых смело шрапнелью. И посреди всего этого Бэтти с двумя из его людей уже установили паруса для вентиляции и уже клали последний кирпич в стену, чтобы остановить вторичную утечку газа.
Липтрот : От предыдущих свидетелей вы уже знаете, что перед взрывом на шахте Хэнни было сделано предупреждение о прекращении взрывных работ. С вашей, как специалиста, точки зрения, что, кроме подрыва порохового заряда, могло спровоцировать такую катастрофу?
Молони : На шахте Мэба мы обыскиваем шахтеров, чтобы они не проносили под землю трубки и спички. Мы запираем лампы и прячем ключи. Но ничто не помогает. Все равно они проносят трубки, а если шахтер, не чувствуя газа, открывает свою лампу, чтобы прикурить — что они делают, несмотря ни на какие предупреждения, — он вполне может угробить и себя, и своих товарищей.
Хоптон : Хотел бы спросить вас, как специалиста: как шахтеры относятся к предупреждениям не использовать под землей пороховые заряды?
Молони : Плохо относятся.
Липтрот : Почему?
Молони : Подрыв одного заряда обрушивает больше угля, чем можно нарубить, целый день махая кайлом. Простой экономический расчет. Шахтерам платят за то, сколько угля они выдают наверх, а не за время или труд, которые они на это затрачивают.
Нателл : Существуют ли какие-то еще способы, посредством которых шахтер может свести на нет самые лучшие намерения и усилия шахтовладельца?
Молони : Сколько угодно. Первое побуждение плохо подготовленного человека, если он оказывается в насыщенной газом штольне, — убежать. Если он будет бежать достаточно быстро, пламя в его лампе начнет наклоняться, пробиваться через защитную сетку и в конечном итоге воспламенит тот самый газ, от которого человек старается убежать.
Нателл : Принимая во внимание силу взрыва на шахте Хэнни, можно ли полагать, что вся штольня оказалась насыщена газом?
Молони : Нет. Принимая во внимание, что у шахтеров Ланкашира принято безрассудно забивать каждый забой бидонами с порохом, который когда-то понадобится для взрывных работ, достаточно было и маленького изначального взрыва. После него бидоны взрывались бы один за другим по всей длине штольни.
Хоптон : Основываясь на вашем многолетнем опыте, что, на ваш взгляд, скорее всего могло стать причиной взрыва на шахте Хэнни: недостаточный контроль со стороны владельцев шахты или нарушение правил безопасности кем-то из шахтеров?
Молони : Поскольку в самих правилах и в контроле за их соблюдением никаких упущений не обнаружено, не остается ничего иного, как ошибка шахтера, так ведь?
Согласно докладу, в этом месте среди присутствовавших в зале членов семей возникло беспокойство. Шум продолжался до тех пор, пока слово не было предоставлено представителю шахтеров. Имя его показалось Блэару знакомым, он видел этого человека, когда тот неуклюже охотился по всей тарелке за горошинами во время ужина в «Хэнни-холл».
Уолтер Феллоуз : Я представитель шахтерского профсоюза и Фонда взаимопомощи. Выступая в обоих этих качествах, я спускался в шахту Хэнни через день после взрыва, и, хотя я согласен с мистером Молони, что шахта являла собой душераздирающую картину ужасных разрушений, я возмущен его попыткой, знакомой нам по прошлым расследованиям такого рода, возложить ответственность за катастрофу на тех самых людей, кто стали ее жертвами и заплатили за нее своими жизнями. Хотел бы напомнить мистеру Молони, что несчастным вдовам и детям предъявляют безжизненные, искалеченные тела не шахтовладельцев, а шахтеров, которых эти владельцы посылают под землю. Что же касается вопросов о виновности владельцев и о том, положена ли компенсация семьям жертв, то решать эти вопросы должен Гражданский суд, и я бы посоветовал мистеру Молони держать свое мнение, будь оно профессиональным или любым иным, при себе. Хотел бы также напомнить мистеру Молони, что, если шахтер не будет выполнять определенную дневную норму добычи, он очень быстро окажется безработным, так что причиной слишком широкого использования пороха является, скорее всего, не жадность шахтеров. Я бы хотел задать мистеру Молони один вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59