— Я знаю об этом, — сказал Таббс.
— Слишком рано, — сказал Чак. — Кроме того, он тогда пропустит все оставшиеся соревнования его школьного сезона: они больше не позволят ему выступать в качестве любителя.
— Мы оба знаем, что он слишком хорош, чтобы играть со школьниками, — сказал Таббс. — Вы чудеса с ним сотворили; теперь пора посмотреть, как он играет в напряженной ситуации, насколько он хорош на самом деле.
Чак пожал плечами.
— Я не могу вас остановить, — сказал он.
— Послушай, Чак, мы хотим, чтобы ты был там с нами, — сказал Таббс. — Важно, чтобы ты видел, как Билли справляется с таким испытанием. Если, конечно, ты все еще хочешь тренировать его.
— Конечно, хочу.
— Тогда присоединяйся к нам. Я поговорю с Мерком, чтобы он отпустил тебя на этот уик-энд, и я, конечно, заплачу за все время поездки. Мы полетим на моем самолете — это займет всего полчаса.
Чак пожал плечами.
— Ладно, пусть будет по-вашему. — Сегодня ему все было до лампочки.
* * *
Томми Скалли сидел напротив лаборантки и старался разглядеть, что эта женщина печатает на бланке отчета.
— Подождите, через минуту я закончу, — сказала она.
— Можете не спешить, — ответил Томми. — У меня в распоряжении весь день.
— А у меня нет.
Она напечатала еще несколько строк, вытащила бланк из машинки, всунула его в копировальное устройство и нажала несколько кнопок. Наконец она протянула один экземпляр Томми.
— Угарный газ, — сказала она.
Томми посмотрел на бланк. Там были три столбца цифр, озаглавленные «Воздух образца», «Сопутствующий воздух» и «Стандартная атмосфера».
— Что такое сопутствующий воздух? — спросил он.
— Из каждого баллона отбирались для анализа две пробы, — пояснила лаборантка. — Образец — это первый анализ, сопутствующий воздух — это второй анализ. Результаты выражены в объемных частях на миллион. Правый столбец, стандартная атмосфера — это то, что содержится в обычном, нормальном воздухе, то, что вы бы обнаружили в сжатом воздухе из чистого источника. Во всех трех баллонах имеется много окиси углерода, двуокиси углерода и метана. В этих двух баллонах, красном и желтом, более двух тысяч пятисот объемных частей на миллион. В нормальном воздухе содержится десять частей этих газов на миллион.
— Многовато, да?
— Очень много.
— Хватит, чтобы убить?
— Более чем. Если бы интересующий вас человек стал вдыхать воздух прямо из выхлопной трубы автомобиля, он не смог бы отравиться сильнее. Но воздух в голубом баллоне, однако, отличается по составу: хотя и там много окиси углерода, там его лишь около семисот частей на миллион, меньше трети того, что в остальных двух баллонах.
— Недостаточно для смертельного исхода?
— Тоже хватит, если дышать из него достаточно долго.
— Сколько именно?
— Трудно сказать: это будет зависеть от физического состояния вдыхающего, глубины дыхания, некоторых других факторов.
— И как это скажется на вдыхающем?
— Среди симптомов будут слабость и тошнота, затем потеря сознания, наконец, смерть.
— Сколько времени потребуется, чтобы содержимое красного и желтого баллонов привело к смерти?
— Опять же многое будет зависеть от состояния вдыхающего.
— Ну, скажем, если говорить о человеке, у которого пять шунтов на сердце и прооперированная простата, но в остальном в прекрасной физической форме. Просто отличной для человека его возраста. Он плавал, регулярно играл в теннис.
— Я не знаю, какое значение могли иметь перенесенные им операции, но даже в отличной форме человеку, дышащему из красного или желтого баллона, далеко не уйти.
— Что вы имеете в виду — далеко не уйти?
— Несколько минут самое большее — считанные минуты, и конец.
Томми поблагодарил женщину и вышел из лаборатории. Он сел в машину, взял трубку сотового телефона, и через пару минут его соединили с командиром катера береговой охраны.
— Лейтенант, это детектив Скалли.
— Чем могу быть полезен?
— Расскажите мне, где ваши люди подобрали эти три акваланга; если возможно, с указанием цвета баллона.
— Акваланг с красным баллоном лежал на палубе затонувшего судна; с голубым баллоном — примерно в двадцати футах от него, по направлению к яхте; желтый баллон был практически прямо под яхтой.
— Спасибо, лейтенант.
— Рад был помочь.
Дэрил впервые открыл рот:
— Значит, Чэндлер дышал из голубого баллона?
— Так это выглядит, — сказал Томми. — Давай спросим у него самого.
Глава 21
Томми и Дэрил въехали на автостоянку у Прибрежного рынка как раз в тот момент, когда Чак Чэндлер припарковывал свой желтый «порше» на другой стороне улицы.
— Привет, Чак, — крикнул Томми, вылезая из машины.
Он перешел улицу, направляясь туда, где его ожидал тренер, все еще одетый в белый теннисный костюм.
— Привет, Томми. Что происходит на свете?
— Какая у тебя прекрасная машина, Чак, много лет не видел такой.
— Спасибо. Я вложил в нее уйму труда.
— Ты сам отреставрировал ее?
— Все до винтика. Я снимал яхту, почти заброшенную, около Палм-Спрингс, когда жил там, и я отремонтировал и яхту, и машину, потратив на это почти два года.
— "Срыв" — это твоя яхта?
— Совершенно верно.
— Мы с Дэрилом позавчера как раз восхищались ей.
— Мне пришлось здорово повозиться, но двое парней помогли мне с яхтой. Вот так я обзавелся плавучим домом и машиной.
— А можно нам поглядеть на «Срыв»? Мне все равно нужно еще кое о чем тебя порасспросить.
— Конечно, заходите.
И они втроем спустились к причалу и поднялись на борт «Срыва».
— Ух, — прошептал Томми. — Никогда еще не видел такой отличной отделки дерева.
— Спасибо, — сказал Чак. — С этим тоже пришлось немало повозиться. Могу я предложить вам выпить?
— Если можно, кофе или чая для нас, — сказал Томми, перехватив взгляд Дэрила. — Но ты не смущайся, налей себе чего-нибудь покрепче, если хочешь.
— Пожалуй, я так и сделаю, — сказал Чак. — Здорово устал за последнюю пару дней. Давайте спустимся вниз и посмотрим, что там есть.
Чак показал им кают-компанию и свою каюту, и Томми заглядывал повсюду, пока Чак готовил им чай. В машинном отделении было безукоризненно чисто.
— А двигатель ты тоже сам восстанавливал? — спросил Томми.
— Да, с помощью одного из этих парней. Мы вытащили двигатель, перебрали его, смазали а потом снова установили на яхту, заменив на новые все крепления и шланги.
— А ты очень рукастый малый, — сказал Томми.
— Должно быть, это что-то наследственное: мой отец мог починить все что угодно, и я, бывало, помогал ему в мастерской. — Он протянул каждому сыщику по стакану чая со льдом, затем налил себе джина с тоником в высокий бокал. — Давайте посидим на палубе, там прохладнее.
Все трое удобно устроились на вынесенных на палубу стульях и стали потихоньку потягивать свои напитки.
— Я знаю, как тебе неприятно об этом вспоминать, — сказал Томми, — но я должен снова вернуть тебя к тому, что произошло вчера. Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что произошло с того момента, как ты появился на «Беглеце», до того момента, когда я увидел тебя на катере береговой охраны. Ты не против?
— Пожалуй, еще один раз рассказать об этом я смогу, — сказал Чак. — Я подошел к «Беглецу» часов в десять утра, наверное.
Томми поднял руку:
— Погоди минутку, позволь мне выполнить обычную процедуру. Ты имеешь право хранить молчание, но если ты решишь отвечать на наши вопросы, то все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя в суде; ты имеешь право прибегнуть к помощи адвоката, и если ты не можешь оплатить его услуги, адвокат будет назначен тебе бесплатно, чтобы представлять твои интересы. Ты осознаешь свои права?
Чак выглядел немного взволнованным.
— Томми, ты что, арестовываешь меня или что-нибудь такое?
— Нет-нет, ничего подобного; когда я буду арестовывать тебя, ты об этом будешь знать. Мы всегда должны соблюдать эту формальность, и я хочу, чтобы ты понимал, как важно для тебя всегда говорить мне только правду.
— Конечно. Мне продолжать?
— Да. Ты прибыл на борт «Беглеца».
— Верно. Гарри в тот момент был в лавке у причала, покупал пиво, но он появился через пару минут.
— Чем вы занимались, пока ждали его?
— Мы с Клэр болтали.
— О чем?
— О всяких пустяках.
— Что-нибудь говорилось о предстоящей прогулке?
— Нет, я даже не знал, куда мы собираемся, пока не вернулся Гарри.
— Продолжай.
— Ну вот, прошло с полчаса или, может, минут сорок после нашего отплытия, как снова случилось то же самое, что и в тот день, когда ты был на яхте вместе с нами, — выхлопные газы начали выходить из-под палубы.
— Что было потом?
— Гарри остановил двигатели и включил вентилятор, чтобы проветрить машинное отделение, затем я спустился туда устранить неполадку; она оказалась той же, что и в прошлый раз. Хомутики крепления выхлопного шланга ослабли, наверное, из-за вибрации двигателей, и выхлопные газы, вместо того чтобы выбрасываться за борт, начали поступать прямо в машинное отделение.
— Подробно расскажи, что ты сделал для устранения этой неполадки.
— Я опять надел шланг на патрубок забортной выхлопной трубы и затянул оба хомутика. На этот раз я обмотал зажимы хомутиков страховочной проволокой, чтобы быть уверенным, что они снова не развинтятся.
— Сколько именно времени заняло у тебя все это? Поточнее, пожалуйста.
Чак пожал плечами:
— Минут восемь, ну, десять самое большее.
— Что ты сделал потом?
— Я поднялся на палубу, Гарри запустил двигатели, и мы поплыли к месту погружения.
— Кто вел яхту?
— Гарри.
— Где находилась Клэр все это время?
— Мы с ней сидели на юте и болтали.
— О чем?
— Да ни о чем особенном — о том, как она играет в теннис, о прочей ерунде.
— Продолжай.
— Ну, мы прибыли на место, и я пошел на нос, чтобы бросить якорь. Затем Гарри спустился вниз и принес нам три акваланга, по одному для каждого из нас. Там в машинном отделении есть компрессор.
— Акваланги раздал Гарри?
— Да. Затем мы начали надевать наше снаряжение. Гарри был готов первым, и он поплыл, не дожидаясь нас.
— Ты помнишь, какой акваланг был на Гарри?
— Да, это был акваланг с красным баллоном, это точно. Я запомнил цвет, когда увидел Гарри на дне.
— Почему Гарри не надел спасжилет?
— Я предложил ему это сделать, но он ответил, что никогда его не надевает. Странно, могу поклясться, что в последний раз, когда мы вместе погружались, на нем был жилет. Ты помнишь, Томми? Ты же был тогда с нами.
— Я верю, что так и было, — ответил Томми. — Значит, ты дал Гарри красный баллон, а какой акваланг выбрал ты сам?
— Гарри взял для себя красный, и Клэр сказала мне, чтобы я воспользовался аквалангом с голубым баллоном, она сказала еще, что он предназначен для гостей. Она сама взяла акваланг с желтым баллоном.
— Ты уверен, что она так и сказала?
— Совершенно точно, и я также полностью уверен, что Гарри сам выбрал для себя акваланг с красным баллоном.
— Хорошо, что произошло потом?
— Гарри спрыгнул в воду еще до того, как я успел надеть свое снаряжение, и Клэр это немного встревожило — она попросила меня догнать его.
— Она была готова в этот момент?
— Нет, я надел акваланг раньше нее, я помог ей надеть ее акваланг и затем поплыл вслед за Гарри. Он назвал мне нужный курс по компасу и расстояние.
— На сколько минут, как ты думаешь, Гарри опережал тебя?
— Трудно сказать точно: может, минуты на две, но не больше чем на пять.
— Дальше.
— Итак, я поплыл вслед за Гарри по направлению к затонувшему судну. Оно находилось дальше, чем он ожидал, как мне кажется, и там к тому же было течение со скоростью один или два узла. Мне пришлось скорректировать направление. Видимость была неважная, поэтому я оказался очень близко от затонувшего судна, когда увидел его. Я как раз тогда почувствовал первые признаки недомогания.
— Ты увидел Гарри именно тогда?
— Не сразу, лишь когда подплыл поближе. Тогда его стало ясно видно на палубе судна.
— Опиши, что ты увидел.
— Он снял свой акваланг, но по-прежнему был связан с ним соединительным шлангом. Загубника у него во рту не было, его глаза были открыты, и в маске была кровь. Я знал, что он перестал дышать, потому что из его рта не выходило никаких пузырей.
— И что ты сделал?
— Я подплыл прямо к нему и взял его за запястье. Я стащил с него маску, так как понимал, что она для него бесполезна. Я хотел вытащить его на поверхность как можно быстрее. Но тут меня вырвало, при этом у меня изо рта вылетел загубник, и я по-настоящему запаниковал. Я дернул за шнур своего спасжилета, он немедленно раздулся, и я стал всплывать наверх, работая ластами, чтобы добраться туда поскорее. Когда я достиг поверхности, меня непрерывно рвало, и одновременно я захлебывался морской водой. Наверное, мне просто повезло, что я остался в живых.
— Ты подумал о том, чтобы вернуться за Гарри?
— У меня не было ни малейшей возможности сделать это. Мне было совершенно очевидно, что с воздухом в моем баллоне что-то не в порядке, так что мне не с чем было погружаться, а Гарри находился на глубине шестидесяти футов. Кроме того, я почти не мог нормально дышать, я выкашливал рвоту, попавшую в мой дыхательный шланг. Я чувствовал себя совершенно обессиленным, и когда поплыл обратно к яхте, мне пришлось сбросить свой акваланг, чтобы я смог добраться до нее.
— Сколько времени тебе потребовалось, чтобы вернуться к яхте?
— Я не знаю — намного больше, чем для того, чтобы от яхты добраться до затонувшего судна, потому что я страшно устал.
— Попробуй прикинуть.
— Ну, должно быть, чтобы добраться до судна, мне понадобилось минут пять или шесть, и, пожалуй, вдвое больше, чтобы вернуться обратно.
— Где была Клэр все это время?
— Я увидел ее, когда она держалась руками за площадку для спуска в воду, и ее рвало. Наверное, она пыталась догнать Гарри и меня, но ей стало плохо, и она повернула назад.
— Ты спрашивал ее, что с ней случилось?
— Нет, мы оба были в ужасном состоянии. Я помог ей забраться на площадку и освободиться от акваланга, затем я немного отдышался и поднялся наверх в кокпит, чтобы связаться по рации с береговой охраной.
— Сколько времени прошло до того, как они появились?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37