Это был грандиозный успех. Она все еще любила его. Если бы только все повернулось по-другому…Джина направилась к дому. Она осторожно зашла в комнату Джерарда. Он крепко спал. Она пошла в библиотеку и поискала на полках какую-нибудь книгу почитать. И там, между Диккенсом и Ду Муре, лежала копия «Ангела в аду». Джина вспомнила, что Бетина купила ее после того, как посмотрела спектакль. Она сняла ее с полки, села за стол и открыла.На первой странице было посвящение Чарли: «Джине, моему вдохновению».На глаза навернулись слезы. Она перевернула страницу и начала читать.Позже в библиотеку вошла сиделка и сказал, что Джерард уже проснулся. Джина встала и, оставив книгу на столе, пошла к мужу.В тот же вечер Джерард нашел на столе книгу. Он заметил посвящение на первой странице и начал читать. Глава 73 – Бетина, как ты прекрасно выглядишь! Ну, как там, на юге Франции?– Великолепно, именно то, что мне было нужно. Как ты себя чувствуешь, Джерри? – Бетина с тревогой посмотрела на исхудавшую фигуру в инвалидной коляске.– Все нормально, Бетина, правда… – Джерард понизил голос. – Я немного волнуюсь о Джине.– Почему? Надеюсь, с ней все в порядке?Джерард покачал головой.– Да, и думаю, что поездка в Лондон на два-три дня не причинит ей какой-нибудь вред. Я купил три билета на «Лебединое озеро» и хочу, чтобы вы вместе сходили в «Ковент-Гарден». В понедельник она должна идти на первый прием к акушеру, и я подумал, что балет, может быть, ее немного взбодрит. Ей здесь так одиноко вместе со мной и Ма. Ты не возражаешь, Бетина?– Конечно, нет, Джерри. А как же ты?– Со мной будет все в порядке.– Ну, хорошо, я пробуду здесь до понедельника, так что смогу отвезти Джину в Лондон.– Прекрасно.
– Джина, что сказали врачи, когда Джерард был на последнем приеме?Они сидели в маленькой гостиной вечером в воскресенье. Бетина немного беспокоилась.– Кажется, они удовлетворены его состоянием. Конечно, они все еще обеспокоены, но, практически, ничем не могут ему помочь, чтобы как-то улучшить его состояние.– Это ужасно.Джина печально кивнула.– Знаю. У меня разрывается сердце, когда я смотрю на него. А он так спокойно все воспринимает.– Думаю, все дело в том, что ему помогает твое присутствие. Но с тех пор, как я видела его в последний раз, он ужасно изменился. Меня поразило это. Врач сказал что-нибудь, как… о, дорогая, как долго ему осталось?– Точно ничего не известно. Но, думаю, это дело нескольких месяцев.– Ну, что ж, – вздохнула Бетина. – Думаю, нам надо постараться устроить ему самое великолепное Рождество в его жизни.Они молча сидели, глядя на огонь.Вечером Бетина зашла к Джерарду пожелать ему спокойной ночи. Но его не было в комнате. Сиделка сказала, что он в библиотеке, ищет что-нибудь почитать.Бетина нашла Джерарда в библиотеке, сидящего у потрескивающего камина и поглощенного чтением. Она подошла и опустилась рядом с ним на колени.– Что ты читаешь, Джерри?Он взглянул на нее и улыбнулся.– Кажется, это твоя? – он показал Бетине обложку книги.– Да, я купила ее в тот вечер, когда мы ходили на спектакль Джины.– Вы вместе учились в школе драмы с парнем, который написал ее, не так ли?– Чарли Деверокс? Да.– Какой он?– Один из самых лучших мужчин, которого я когда-либо встречала. Это он сказал мне, где найти Джину, когда с тобой в Париже случилось несчастье.Джерард равнодушно кивнул.– Действительно? Как интересно. Великолепная пьеса. Я вижу, она посвящена Джине. Он был влюблен в нее?– Безумно. Кстати, мне кажется, он мучился из-за нее еще в школе драмы. Но… она полюбила тебя.– Мне кажется, одна сцена просто блестяща. Тот эпизод, где настоящая мать Кристины пытается отвлечь привязанность Кристины от ее приемных родителей и завладеть ею, а потом говорит, что умирает. Ты помнишь эту сцену, Бетина? – он внимательно смотрел на нее.– Конечно, Джерри. Это одна из самых сильных сцен в пьесе. Но почему…?– Когда ее мать стоит одна на сцене и рассуждает, как плохо она поступила, пытаясь украсть любовь ее дочери у людей, которые любили ее все эти годы. И как клялась все возместить?– Да, Джерри.– Хорошо. Можно я прочту это тебе?Не успела Бетина ответить, как Джерард начал читать.– Слушай: Я знаю, что была неправа. Я любила ее, но моя любовь была мучительна и слепа к чувствам Кристины и к людям, которые любили ее раньше меня. Мое последнее желание – это дать ей свободу и вернуть ее людям, нуждающимся в ней. И, самое главное, я не хочу, чтобы она чувствовала себя виноватой за то, что не стала эгоисткой, когда я просила ее об этом. И вот сейчас настала ее очередь!Джерард положил книгу на колени.– Разве это не прекрасно, Бетина?– Да, Джерри, это настоящий шедевр.– Пожалуйста, поставь ее на полку. Думаю, ты не обидишься за то, что я подчеркнул этот абзац и еще несколько других?– Конечно, нет. Ты можешь взять ее себе, если хочешь.– Нет. Поставь ее обратно на полку.Бетина убрала книгу. Потом подошла к нему и поцеловала его в лоб. Джерард схватил ее за руки.– Спасибо тебе, сестренка, за все. Я так сильно люблю тебя.– И я люблю тебя.– И еще одно. Ты ведь будешь заботиться о Джине? Она заслуживает счастья после всего, чего натерпелась. Ты ведь поможешь ей, Бетина, найти его?– Ну конечно, Джерри. Я уверена, мы прекрасно проведем два дня в Лондоне.Джерард кивнул.– Ты собираешься возвращаться в свою комнату?– Да.Бетина вывезла его из библиотеки и повезла в спальню.– Береги себя, дорогой. Я приеду на Рождество со своим семейством. Джина вернется очень скоро. Спокойной ночи, Джерри.– До свидания, сестренка.Он посмотрел, как она вышла из комнаты, и достал из кармана носовой платок.– Привет, дорогой, как ты себя чувствуешь? – Джина забеспокоилась, когда Бетина сказала ей, что Джерард вел себя немного странно. Она потрогала его лоб и нахмурилась.– У тебя температура.– Я чувствую себя прекрасно, дорогая, все в полном порядке.– Не знаю, стоит ли мне ехать в Лондон.– Нет, ты должна, дорогая. Я очень расстроюсь, если ты не поедешь. Я специально для тебя купил билеты, а они такие дорогие. К тому же, это всего лишь один вечер, и тебе обязательно нужно проверить, все ли в порядке с малышом.– О'кей, но только, если ты обещаешь мне позвонить, если возникнут какие-нибудь проблемы. Я вернусь во вторник к ланчу.– Не торопись, любимая, развейся немного.Пока сиделка укладывала Джерарда в постель, Джина приняла ванну и надела ночную сорочку. Потом она забралась в постель и легла рядом с ним. Он обхватил ее руками и крепко прижал к себе.Ощущение близости ее груди разожгли в нем страсть, которую он всегда чувствовал к ней. Он нежно провел пальцем по ее соскам под шелком ночной сорочки и почувствовал, как они затвердели от его прикосновения. Он повернул к себе ее лицо и осторожно поцеловал, поднимая вверх сорочку, чтобы увидеть изумительное женское тело с уже заметным животиком. Он положил на него руку. Под рукой билась новая жизнь, и он любил ее.– Я хочу любить тебя, Джина, – прошептал он, зарывшись в ее прекрасно пахнущие волосы своим лицом.– Но, дорогой, ты же знаешь, доктор сказал…Он положил палец на ее губы.– Ш-ш, Джина, он просто сказал, чтобы мы были осторожны.Пальцы Джерарда медленно двигались по ее шелковистому холмику. Он почувствовал, как напрягся, и вздохнул, когда Джина взяла его в руки и ласкала до полной эрекции. Потом она села на него, и Джерард ощутил себя внутри ее. Она медленно двигалась. Он протянул руки, дотронулся до ее грудей, лаская их. Движения Джины стали быстрее. Он не мог больше сдерживаться.– Я люблю тебя, Джина! – крикнул он.На какое-то мгновение она опустилась ему на грудь, и его руки крепко обняли ее. Потом она легла рядом, прижавшись к нему.– О, Джина, спасибо тебе за то, что ты сделала мою жизнь такой прекрасной, – он поцеловал ее руку. – Пообещай мне одну вещь, дорогая. Если у тебя будут какие-нибудь проблемы, скажи об этом Бетине. Она тоже любит тебя и поможет, что бы ни случилось. Ты обещаешь мне?Джина услышала серьезные нотки в его голосе.– Конечно, дорогой. Но я ведь вернусь уже во вторник.– Я знаю, моя любимая. Я просто хочу, чтобы ты запомнила, ты всегда можешь доверять ей. Она займет мое место, когда меня не станет и будет заботиться о тебе, хорошо?Он потрепал ее за щечку и нежно поцеловал в нос.– Хорошо, спокойной ночи, дорогой.– Спокойной ночи, любовь моя. Спи крепко.– Я буду скучать по тебе, Джерри.– А я по тебе, – промурлыкал он.
Доктор Даниелз выглядел до умопомрачения изумленным, когда изучил свои записи.– Все в порядке? – с тревогой спросила Джина, увидев его лицо.– О, да, абсолютно, леди Лонгдейл. Меня просто удивило кое-что, вот и все. Вы уверены, что у вас только три месяца беременности?– Да, совершенно уверена. В Париже доктор установил пятинедельную беременность, так что все подсчеты я веду от этого срока.– Мне жаль говорить вам, но доктор в Париже ошибся. Мои исследования показывают, что у вас совершенно развитый здоровый плод, по моим подсчетам, он через пять месяцев появится на свет. Простите меня, леди Лонгдейл, но вы носите плод, которому уже восемнадцать недель. Это возможно?– Да, возможно, но доктор в Париже…– Это был маленький срок, леди Лонгдейл. И было очень легко ошибиться. Но не теперь, когда плод уже начинает формироваться. Наверное, поэтому вы чувствовали себя такой уставшей. У вас уже почти половина срока беременности. Очень хорошо, что вы приехали ко мне. Нам нужно увеличить прием кальция и уже готовиться к рождению…Слова влетали в одно ухо и вылетали из другого.Она носила ребенка Чарли, а не Джерарда.Она поблагодарила доктора Даниелза, договорилась о следующей встрече и вышла в приемную, где ее ждала Бетина.– Джина, все о'кей? – Бетина заметила, что Джина бледна, как полотно.– Все просто прекрасно. Малыш здоров, и я тоже.– Ну, тогда пойдем. Сходим на ланч к Хародзу и приступим к важным рождественским покупкам.Ребенок Чарли. Джина думала об этом во время ланча и весь остаток дня.Когда они вернулись на Честер Сквер, Джина сказала, что немного устала и хочет вздремнуть перед тем, как пойти на балет.Ей было необходимо время, чтобы подумать. Глава 74 Джерард размашисто подписал документ и с облегчением вздохнул.– Джерард, это совершенно необычно. Джина беременна, и кто-то должен принять… Ну, естественно, если это будет девочка, то титул перейдет как обычно, конечно, к…Джерард поднял руку.– Дэвид, прошу тебя, я уже все решил.– Ты абсолютно уверен?– Абсолютно. Спасибо, что пришел. А сейчас, если ты закроешь дверь с той стороны, я буду тебе очень признателен. До свидания.– До свидания, Джерард. Береги себя.Джерард смотрел, как озадаченный адвокат выходил из комнаты. Он почувствовал себя лучше после принятия этого решения. Конечно, когда будут читать завещание, Джина будет очень расстроена. Но он молился, чтобы время показало ей, что он пытался сделать, и она все поймет.Он подъехал к шкафу в углу библиотеки, открыл дверцу, налил себе в стакан бренди и выпил его залпом. Больше он ничего не мог сделать.Он пытался все устроить, как можно лучше. Дать возможность Джине уйти к мужчине, чьего ребенка она носит, без ограничения титулами, вины и стыда. Это последнее, что она заслуживала. Он надеялся только, что его след увидят и пойдут по нему.Джерард написал сиделке записку с просьбой не беспокоить и приколол ее на двери своей спальни, выезжая из комнаты. Он проехал через кухню, выехал из дома через большие задние двери и обогнул конюшню.Лошади негромко заржали, когда, проезжая мимо них, он похлопал их по мордам. Он подъехал к последнему боксу. Красивая, гнедая верховая лошадь узнала своего хозяина. Джерард почувствовал комок в горле, когда вспомнил свою первую встречу с Джиной. Он стоял на этом же месте, чистил эту же лошадь, которая сейчас ласково тыкалась носом в его руки. Она тогда предложила ему свои перчатки.Он посмотрел на часы. Половина пятого. Замечательно.Боб, старый конюх, который жил в их семье еще задолго до рождения Джерарда, очищал конюшню от навоза в другой стороне двора.– Боб, – позвал он.Юноша по имени Стюарт, который помогал Бобу присматривать за лошадьми, вышел из-за угла.– Извините, сэр, Боб в последнее время стал туговат на ухо. Мне сходить за ним?– Да, Стюарт, я хочу поговорить с вами обоими.Стюарт пошел за Бобом.– Да, милорд, могу я вам чем-нибудь помочь?Джерард глубоко вздохнул.– Думаю, да. Я хочу, чтобы вы помогли мне сесть на Сержанта.– Но, милорд, вы думаете, что с вашим здоровьем, это хорошая идея? – Боб забеспокоился.– Абсолютно. Ведь я еще не совсем мешок. Не вижу причины, мешающей мне немного прогуляться верхом по двору.Конюхи были озадачены и с сомнением смотрели на него.– Ну, если вы так говорите, милорд.– Отлично. Я уже придумал, как вы поможете мне сесть на Сержанта. Оседлайте его и приведите в конюшню, туда, где хранится сено. В коляске есть специальная система. Так что вам будет достаточно легко поднять меня и усадить верхом. Поняли, что я имею в виду?– Э-э, да. Мы осилим это, но не скажу, что считаю это правильным. Бог знает, что скажет леди Лонгдейл, если она узнает.– Но ведь нет никакой причины, чтобы леди Лонгдейл узнала это, не так ли, – сказал Джерард, когда Боб вез его к конюшне. – Боб, ты должен понять, что значит для меня невозможность ездить верхом. Это такое разочарование, быть прикованным к этой штуковине.– Я понял все, милорд. Посмотрим, что мы можем сделать.Пока Стюарт седлал Сержанта, Боб обвязывал канатом блок под руками Джерарда.– Нормально. Держи крепче Сержанта, Стюарт, давай попробуем поднять.Боб осторожно потянул. Джерард поднялся из коляски.– Полегче, Боб. Опускай его.Управляемый Стюартом Джерард легко сел в седло.– Блестяще, Сержант, хороший мальчик, – Джерард потрепал его по загривку.Лошадь стояла спокойно. Стюарт придерживал ее. Боль пронзила спину Джерарда. Он ничего не сказал.– Вы уверены, что с вами все в порядке, милорд? – спросил Боб.– Как никогда. А сейчас, Стюарт, выведи Сержанта во двор.Движения лошади и тот факт, что спина осталась без опоры, сделали боль непереносимой. Но Джерард понял – или сейчас, или никогда.– Хорошо. Я чувствую себя совершенно удобно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52