– Вы – любовники!
– Дебора, я правда не знала…
– Почему время вашего приема написано на визитке этой… этой женщины? – Дебора слышала, как ее слова со свистом проносились по приемной, похожие на разрывные пули.
Она не давала им времени ответить.
– Как вы смеете?! – вопила она, чувствуя, как проваливаются под ней, сползая в бездну, словно зыбучие пески, все годы жесткой самодисциплины. Она швырнула визитку в ненавистную парочку. – Вы меня подставили. Вы намеренно сделали из меня дуру. Я хочу знать, что, черт возьми, происходит, и хочу знать это немедленно! Сейчас же!
Дебора всегда боялась того, что наступит роковой день и она превратится в дочь своих родителей. И вот сейчас она в нее превратилась. И каким зрелищным оказалось это превращение!
Стефани шагнула навстречу Деборе с явным намерением успокоить психотерапевта. О, все в этом мире перевернулось с ног на голову. Дебора, выбросив вперед руку, остановила свою пациентку. Получилось нечто вроде приветствия «Хайль Гитлер». Только рука не была такой твердой, как у фашистов. Тряслась.
– Ты знаешь, что твой любовник приглашал меня на свидание?
В этот момент из двери своего кабинета в приемную просунул голову Джордан. Он посмотрел на Дебору, потом на Рафа. Затем вышел и встал в дверях, словно не зная, то ли ему вернуться в кабинет, то ли вступить в схватку.
– Дебора, вы не хотите присесть? – произнес он своим идеальным для психотерапевта ровным, с умеренной ноткой сочувствия, голосом.
– Может, ты уберешься отсюда? – крикнула она ему в ответ.
Что с ней? Она должна извиниться перед беднягой Джорданом. Он не виноват. Но плевать. Ей не хотелось ни перед кем извиняться – не было настроения. Кругом одно дерьмо. Деборе вдруг открылось то, что было скрыто за фасадом размеренности и порядка.
– Сию же секунду объясните мне, что происходит! – вопила она, обращаясь к этой паре проходимцев.
– Простите, – сказал Раф, – но я не могу.
Дебора повернулась к Стефани:
– Ты принесла мне такую визитку пару недель назад и сказала, что эта женщина предложила тебе у нее работать.
Стефани кивнула. Вид у нее был несчастный. Наступила пауза. Заряженная электричеством тишина. Карли, секретарша, перестала стучать по клавиатуре. Поставщик кофе из буфета перебрался ближе к сцене и теперь стоял в дверях приемной, с любопытством глядя на Дебору. Джордан превратился в каменную статую. Было так тихо, что стало слышно гудение кондиционера.
– Так ты приняла ее предложение?
Стефани взглянула на Рафа, потом уставилась в пол.
– Да.
– Я еще раз вас спрашиваю, что происходит?
– Стефани тут совершенно ни при чем.
Вмешательство Рафа, которое, по-видимому, имело целью ее успокоить, оказало на Дебору эффект прямо противоположный.
– Ладно, если вы не желаете говорить мне, что тут происходит, я поеду к Хлое Флинт и сама ее спрошу.
– Подождите! – крикнула Стефани. – Разве вы не хотите подумать над этим?
– Нет! – Дебора бросилась в свой кабинет за сумочкой. Стефани, обычно такая нерешительная, последовала за ней. – Но как же я? У меня на это время назначен прием!
– Прием отменяется.
– Вы сами всегда говорите, что конфликтные ситуаций надо решать с ясной головой. Когда гнев пройдет. – Стефани выхватила из рук Деборы книгу и начала ее перелистывать. – Послушайте! Вы могли бы перечитать ту главу, где вы пишете о гневе.
– Я сейчас не в том состоянии, чтобы читать! – крикнула Дебора.
– Вам не кажется, что надо чуть-чуть притормозить и все обдумать?
– Нет!
Дебора обошла Стефани, схватила сумочку и бросилась к выходу. Как раз в этот момент новая пациентка Джордана, молодая женщина, вся на нервах, входила в дверь приемной. Хребта у тебя нет, жалкое беспозвоночное, машинально отметила Дебора, проносясь мимо женщины, которая и в дверь-то не входила, а скорее прокрадывалась, словно готова была и перед дверью извиниться за то, что доставляет ей неудобство. Такой когда-то была и Стефани.
У самого выхода Стефани остановила Дебору, вцепившись в ее рукав.
– Прошу вас, Дебора, составьте список всех «за» и «против».
– К чертям все «за» и «против»! – И дипломированный психотерапевт громко хлопнула дверью.
Глава 19
После столь драматичного ухода Деборы в приемной наступила тишина.
– Она действительно все это сказала, или мне показалось? – спросила Карли, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Я поеду за ней, – сказала Стефани. – Не могу же я оставить Хлою в одиночестве.
Раф покачал головой:
– Я бы сказал, что Хлоя сама на это напросилась.
– Она просто делает свою работу.
– Когда ты лезешь в личную жизнь других людей, не удивляйся, если вляпаешься в дерьмо.
– Но Дебора никогда такой не была.
– А сегодня она такая.
И тут внезапно ожил Джордан. Он быстро прошел в свой кабинет и вышел оттуда в пиджаке и с ключами от машины в руке.
– Карли, пожалуйста, перепиши всех моих сегодняшних пациентов на другой день. – Он взглянул на нервную молодую женщину, которая только что пришла. – Мне очень жаль, но у меня срочное дело.
Джордан открыл дверь, но затем обернулся и крикнул Карли:
– Да, и всех клиентов Деборы тоже перенеси на другой день.
– Сдается мне, ребята, что вам надо кофе пить без кофеина, – сказал доставщик кофе, качая головой и толкая перед собой уже пустую тележку.
Раф по-прежнему оставался на своем месте. Он смотрел на Стефани так, что от этого взгляда ей хотелось то ли пнуть его посильнее, то ли броситься ему в объятия. Чувства ее пребывали в совершенном смятении.
– Мне надо вернуться на работу, – сдавленно проговорила она.
– У тебя появился свободный час. Почему бы нам не прогуляться?
– Я могу понадобиться Хлое.
– То, что тем двум дамам следует сделать, пусть они лучше сделают без свидетелей.
У Стефани было ощущение, что Раф прав.
– Но я никогда не видела, чтобы Дебора так злилась.
– Никому не понравится, когда его вот так подставляют.
– Ты прав, – сказала Стефани, выразительно на него посмотрев, – никому.
Она взяла сумку и направилась к лифту. Раф шел следом, не отставая от нее ни на шаг. Что она могла с этим поделать? Они жили в свободной стране.
Стефани нажала на кнопку, и двери лифта открылись. В лифте уже был один человек, и Стефани решила, что Раф направится к лестнице, однако он вошел следом за ней в кабину.
Двери закрылись, и Стефани принялась сосредоточенно смотреть на светящееся табло, указывающее этаж.
Пять этажей проплыли у нее перед глазами. Она ощущала близость Рафа, его энергетику. Почувствовала, что он изменил позу.
– Мне жаль! – вдруг выпалил он. Еще два этажа.
– И мне. – Стефани услышала горечь в собственном голосе. Да, ей было жаль, это правда. Жаль, что она оказалась настолько глупой, что решила, будто он отличается от других.
Еще несколько этажей – и все. Давай, двигайся дальше.
– Я думаю о тебе, – сказал он тихо. Интимность его тона ощущалась как ласка, как нежное прикосновение к телу.
Второй этаж. Осталось проехать всего один.
– Странный ты выбрал способ, чтобы это показать.
– Послушай, у меня есть проблема.
– А у кого их нет?
Лифт спустился на землю, и Стефани тоже. Довольно возвышенных мечтаний о любви. Полагаться ей, кроме как на самое себя, не на кого, и чем быстрее она примет этот факт, тем лучше для нее.
Стефани вышла из лифта. Раф шел рядом.
– Меня тянет к сложным женщинам.
– А ты подыщи себе парочку простых.
– Ты не понимаешь. Я всегда западаю на раненых голубок.
– Так ты по совместительству работаешь ветеринаром? – Стефани не могла бы объяснить, почему так себя ведет, почему дерзит и огрызается. Возможно, нервный срыв Деборы, та катастрофа, свидетельницей которой она стала, каким-то образом повлияли и на нее. Однако правда состояла в том, что Раф заставлял ее ощущать себя язвительной и грубой.
Они вышли на Шестую улицу и оказались в районе старой заводской застройки. Многие здания здесь были переоборудованы под офисы и кондоминиумы.
Прошли мимо японского ресторана, миновали кофейню.
– Может, ты перестанешь язвить и выслушаешь меня? Если Дебора, психотерапевт с многолетним опытом, могла сорваться, то почему этого не может позволить себе она, обычная женщина без специального образования и с кучей проблем? Почему пациентка психотерапевта должна быть вежливой с мужчиной, который ее обидел, причинил ей боль?
– Нет, не думаю, что хотела бы тебя слушать.
Раф схватил ее за руку. Не слишком сильно, но, чтобы вырваться, Стефани пришлось бы приложить некоторое усилие. Пальцы его приятно грели кожу. Она подняла взгляд. Его глаза не отпускали, затягивали на глубину. Несмотря на то что вокруг было полно пешеходов, а на проезжей части полно машин, Стефани показалось, что вокруг нет ни души. Словно они остались вдвоем.
– Когда я увидел тебя, со мной что-то произошло. Как будто электрический разряд проскочил или что-то вроде этого. С тобой было так же?
Она никогда не забудет тот миг. Стефани полагала, что это ощущение стало следствием ее душевного разлада, эмоционального срыва, что это с ней случилось, поскольку в тот день она не могла мыслить ясно. А теперь Раф говорит ей, что он и сам испытал нечто подобное!
Ее гнев прорвался наружу. Слова полились сами:
– Почему же ты не позвонил? Почему не зашел? – Ну вот. Из ее же слов следовало, что она хотела, чтобы он позвонил, зашел, надеялась, что он даст ей понять, что хочет чего-то большего. Что одной ночью у нее на диване их отношения не исчерпаны.
Раф словно весь состоял из острых углов, он был похож на гангстера, на злодея, но иногда в его глазах проглядывала такая беззащитность, что Стефани хотелось погладить его, успокоить, утешить. Хотя ведь это он ее бросил, а не она его.
– Ты знаешь, о чем я разговаривал с Деборой?
– Конечно. Ты ее клеил. Она сама это сказала. К тому же сказала так громко, что весь город теперь об этом знает.
Раф улыбнулся, и от улыбки лицо его стало другим: мягче, добрее. Стефани захотелось прижаться к нему и поверить, что все может быть по-другому.
– Мне кажется, что твоя начальница сообразительнее, чем может показаться.
– Ну, на то она и начальница. Он усмехнулся:
– Ты ее недолюбливаешь?
– В настоящий момент я не могу сказать, что питаю к ней теплые чувства.
– Дело в том, что у меня и в самом деле есть проблема.
– Неужели? – В голосе Стефани звучал сарказм, но, честно говоря, она была поражена, увидев Рафа в приемной психотерапевта, каковы бы ни были причины, по которым он согласился на сеанс. Кто угодно, только не он, может признаться в собственной слабости.
– Меня тянет к женщинам с проблемами.
– Покажи мне женщину, у которой нет проблем. Если у нее нет проблем, то она еще просто не успела стать женщиной. Хотя и у девочек тоже есть проблемы.
Раф нетерпеливо тряхнул головой, и светлые пряди блеснули на солнце.
– К женщинам, которых нужно спасать. Поэтому я и держался от тебя подальше. Я думаю о тебе, я хочу тебя, но…
– Но ты избегаешь приближаться ко мне, потому что считаешь, будто я беспомощная, отчаявшаяся дурочка, – закончила за него Стефани.
– Это не…
Она вдруг почувствовала себя так, словно он ни с того ни с сего со всего маху ударил ее кулаком в живот. Она была раздавлена.
– Я облегчу тебе задачу. Ты мне не нужен. – Стефани тряхнула головой. – У меня тоже есть проблема. Меня всегда тянет к парням, которые меня используют и предают. Похоже, мы оба следуем излюбленной схеме.
– Я не хотел тебя обижать.
Сколько раз Стефани уже приходилось слышать эти слова! Она сбилась со счета. Едва ли не все мужчины в ее жизни говорили ей одно и то же. Надо будет купить партию футболок с отпечатанной на груди сакраментальной фразой и раздавать эти футболки своим парням в качестве прощального подарка.
– Уходи. Пусть все у тебя будет хорошо. – Она небрежно махнула рукой. – Со мной тоже будет все в порядке.
Ей показалось, что Раф хотел сказать еще что-то, но не сказал. Он просто стоял и молчал. Такой крутой парень – и такой беспомощный.
Стефани пошла своей дорогой, а он так и остался стоять, глядя ей вслед. И вдруг Стефани с удивлением поняла – она сказала ему то, что чувствовала на самом деле. Возможно, за последние несколько недель она, незаметно для самой себя, изменилась. Как бы там ни было, но сейчас Стефани чувствовала себя так, как давно не чувствовала. Спокойно. Уверенно. Хорошо. И ей нравилось то, что она одна, что она сама в ответе за себя и свою судьбу. И она верила, что с ней действительно будет все в порядке.
Дебора была готова рвать и метать. Ей хотелось нестись на предельной скорости, влетая в поворот так, чтобы визг тормозов пугал всю округу. Но, понимая нездоровый характер такого рода потребности, она с маниакальным упорством выполняла все то, что предписывали дорожные знаки и правила уличного движения.
Обычно, отправляясь в какое-нибудь новое место, она распечатывала маршрут, который выдавала ей программа в ответ на ее запрос по Интернету. Однако сегодня ясности мысли мешал гнев. К счастью, в машине у Деборы оказалась карта города, и ей не составило особого труда найти нужный адрес. Итак, Хлоя Флинт, «Виртуоз разрыва».
Дебора ожидала найти офис этой авантюристки в какой-нибудь ужасной подворотне, но, согласно указанному в визитной карточке адресу, офис располагался в при-я гном жилом квартале, весьма напоминавшем тот, где жила сама Дебора, что только еще сильнее ее разозлило. Она свернула к нужному дому и, назло хозяйке дома, поставила свою машину так, чтобы загородить проезд той единственной машине, что стояла у дома. Эта Хлоя Флинт никуда не поедет, пока они не поговорят по душам.
Дебора вышла из машины, закрыла ее и, нарочито громко топая, поднялась на террасу. Она стукнула в дверь и одновременно нажала на кнопку звонка. Дебора видела, что так делают люди в кино, однако самой ей так поступать никогда не приходило в голову. Но сегодня она вообще ощущала себя другой женщиной. В огне ее ярости, казалось, испарилось все то, что составляло сущность прежней Деборы, все ее прежние привычки и модели поведения. Но часть мозговых клеток все же функционировала, и прежняя Дебора, сжавшаяся до ничтожно малых размеров, сидя в голове у Деборы нынешней, отстраненно наблюдала за поведением последней, как будто собирала материал для научной статьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35