Сантехника супер, доставка супер
Ясмин была почти уверена, что Хасан нашел ей очень приятную замену и этим старался ее унизить.
Теперь она неожиданно поняла: если Халифа и находил себе женщин для ее замены, то лишь на время. Он дожидался своего часа. Потому-то наступившие лыжные каникулы показались Ясмин очень своевременными. Она забралась в горы, чтобы передохнуть перед погружением в сверкающий мир богачей, в который ей предстояло вернуться после нескольких лет интеллектуально напряженном жизни. В Париже ее ждал Хасан. Прежде чем хитрый Халифа потребует ее обратно, Ясмин позволила себе радость встречи с друзьями.
— Хватит об этом, — пробормотала она, вписываясь на скорости пять миль в час в едва различимый в снежной круговерти вираж горной дороги. — Я добралась до города за пятнадцать минут, чтобы выбраться отсюда, похоже, потребуется не менее четырех часов.
Полностью сосредоточив внимание на дороге, зигзагами взбиравшейся к шале, Ясмин выбросила из головы оживший было образ Хасана. Вместо этого она принялась думать о встрече с Оскаром и его доме, полном сейчас возбужденных гостей, с которыми она увидится через пару часов.
Ясмин решила, что обязана всех очаровать.
Ярко освещенные ворота шале сверкали ослепительной белизной. Благодарная Ясмин с облегчением въехала но двор, где ее «ситроен» тут же принял слуга; припарковавший машину среди незнакомых лимузинов, которые прибыли раньше. Ясмин быстро пробежала в снежной круговерти к дому и вошла в боковую дверь.
Она собиралась надеть простенькое черное узкое платье, купленное еще в Париже. Платью было уже шесть лет, но благодаря классическому фасону оно и сейчас смотрелось великолепно. К платью очень подходило египетское ожерелье из сердолика и лазурита в золотой оправе — один из подарков Хасана. Ожерелье было очень крупным, а платье имело очень глубокий вырез па груди. Ясмин решила, что к такому наряду следует сделать какую-нибудь замысловатую прическу, что придаст ей неотразимый вид.
Ясмин слишком долго старалась не выделяться своим внешним видом. Но сегодня вечером по некоторым причинам она решила вернуться в свет во всем своем блеске. Скоро ей исполнится двадцать пять, она — баронесса Ясмин де Сен-Клер и должна уметь покорять все и всех. Теоретически.
Однако, разглядывая со всех сторон свое отражение в зеркале, Ясмин почувствовала себя неуютно: слишком ярко, слишком броско. Она так долго скрывала собственное тело под широкими свитерами и просторными рубашками, что теперь чувствовала себя почти голой.
«Я не могу спуститься вниз и предстать перед таким количеством незнакомых людей в подобном виде, — подумала Ясмин. — Хасан требовал от меня, чтобы я всегда выглядела шикарно, но я просто отвыкла, я чувствую себя неловко».
Она распахнула шкаф и быстро стала выбрасывать из него всю одежду, которую привезла с собой, в поисках чего-то более, на ее взгляд, пристойного. Наконец остановила свой выбор на черной юбке до пола и белой шелковой блузке с высоким воротом и длинными рукавами. Запястья были украшены кружевами. Быстро переодевшись, Ясмин решительно собрала волосы в привычный узел на затылке и водрузила на нос очки. В последний раз бросив взгляд в зеркало, она решительно направилась к двери. Ясмин выглядела совсем как пианистка-дебютантка перед выступлением в небольшом концертном зале. Впрочем, какое это имело значение?
На лестнице ее встретили доносившиеся снизу звуки музыки, и Ясмин поняла, что нервничает.
«Боязнь сцены, — подумала Ясмин. — Чувствую себя совершенной дурой. Может, шампанское поможет мне расслабиться?»
Глава 18
— Дорогая! Рада снова вас видеть! — едва спустившись с лестницы, услышала Ясмин высокий гнусавый голос.
Вечеринка, казалось, была в самом разгаре. Быстро окинув взглядом зал, Ясмин увидела десятки прекрасно одетых людей, свободно передвигающихся во всех направлениях. Они оживленно беседовали с бокалами в руках. Главный зал шале был поистине грандиозным. Сводчатый потолок украшали пять черных люстр, сотни маленьких лампочек заливали зал веселым, ярким светом. В дальнем конце зала располагался громадный, в человеческий рост камин, по сторонам которого стояли не менее внушительных размеров бронзовые статуи обнаженных женщин, поддерживающие каминную полку. Округлые линии мощных бедер и грудей лоснились в свете всполохов гигантского костра, пылавшего в глубине камина.
Ясмин стало интересно, была ли великолепная каминная полка в шале изначально, или же Ротенбург установил ее позже, приобретя на каком-нибудь очередном аукционе по выгодной цене. Легко можно было предположить, что Оскар купил этот дом, высоко в швейцарских Альпах, единственно с тем, чтобы завладеть таким роскошным камином. Иногда он проделывал подобные чудачества. Мысль эта напомнила Ясмин о том, что значит иметь большие деньги. Люди, подобные Оскару фон Ротенбургу, всегда могли позволить себе любые капризы. Может быть, потому он и был вечно весел.
Ясмин повернулась к похожей па маленькую птичку женщине, которая стояла в нескольких шагах от нее. Баронесса Анжела фон Донинген, близкий друг Оскара, была моложавой дамой лет шестидесяти. Крошечная, элегантно одетая женщина, с огненно-рыжими волосами и прекрасной фигурой; годы, казалось, были не властны над ней.
Когда Ясмин служила помощницей у Ротенбурга, баронесса частенько обедала с ними. Она всю жизнь коллекционировала предметы искусства и мужей, обладая неисчерпаемыми запасами энергии и денег, была остра на язычок и всегда весела.
— Дорогуша, — затараторила баронесса, увлекая Ясмин в толпу гостей. — Ты просто обязана познакомиться с моим последним мужем: он — итальянец, граф и чудно исполняет на рояле всякие джазовые композиции. Держу пари — вы такого еще не слышали!
Анжела без труда скользила в толпе, ловко огибая ливрейных лакеев, разносивших на серебряных подносах хрустальные бокалы с шампанским. Ясмин чуть не налетела на нее, когда баронесса резко остановилась перед высоким, стройным джентльменом с бородкой, аккуратно постриженной клинышком. Из-под высокого, прикрытого темно-каштановыми волосами лба на Ясмин глянули выразительные бледно-голубые глаза. Виски мужчины украшала благородная седина. Ясмин с удивлением отметила, что он вовсе не молод, хотя это было присуще всем мужьям Анжелы.
— Леонардо, ты должен познакомиться с Ясмин де Сен-Клер.
Мужчина отвесил глубокий поклон и поцеловал руку Ясмин.
— Ну разве он не изыскан? — с улыбкой заметила Анжела. — За то я его и люблю. Я решила, что в моем возрасте пора прекратить возиться с младенцами, и нашла мужчину, который дополняет меня своей внешностью, а не аппетитом. Он жутко декоративен, ты так не считаешь?
Ясмин улыбнулась, не зная, на какой вопрос ей следует отвечать. Не исключено, что лучший способ вести себя с Анжелой — во всем с ней соглашаться. И вообще непонятно, как этот итальянский граф относится к тому, что его достоинства и недостатки обсуждают в его присутствии. Ясмин решила, что молчание будет лучшим ответом. Ей показалось, что Леонардо уже привык к подобному отношению. А возможно, преимущества женитьбы на Анжеле в значительной степени перевешивали такое маленькое неудобство, как отношение к себе как предмету мебели. И тут Леонардо подмигнул Ясмин, как бы намекая, что все в порядке и они с Анжелой прекрасно понимают друг друга. Ясмин стало весело, и она почувствовала себя менее стесненной.
Неожиданно появилась Соланж.
— А вот и ты! — воскликнула мадам Дюша, смачно целуя Ясмин в щеку. — Я так боялась, что ты застрянешь где-нибудь в снежных заносах.
— Так оно и было. — Ясмин сердечно обняла подругу. — Но я все же добралась, несмотря на ужасную погоду.
— Это все Оскар виноват: устраивать бал в Альпах в самый разгар зимы! Зимние балы всегда следует устраивать в тропиках. А теперь — идем со мной, я познакомлю тебя со всеми нужными людьми. Ведь ты годами не выходила в свет. Так что найдешь здесь немало перемен.
— Такое впечатление, что все поменялись мужьями и женами, — оглядываясь по сторонам, хмыкнула Ясмин.
— Некоторые поменялись, но многие предпочли полностью новые браки. Надо сказать, подобные вечеринки с каждым годом приобретают все большую популярность.
Если бы люди только менялись партнерами, это было бы не так интересно.
Рассмеявшись, Ясмин продолжала двигаться сквозь толпу вслед за Соланж. Мадам Дюша познакомила Ясмин с сотней, как ей показалось, разных людей. Поначалу она пыталась запоминать их имена, но вскоре все лица, имена, титулы смешались у нее в голове. К тому же ей подали еще один бокал шампанского. Поскольку Ясмин не знала, о чем говорить с людьми, которым ее представляли, она вынуждена была довольно часто прикладываться к бокалу, чтобы как-то оправдать собственную неразговорчивость, и в конце концов почувствовала, что слегка опьянела. Но тут наконец зазвучала музыка. Грохот рок-группы буквально спас Ясмин, поскольку теперь она могла запросто притвориться, что слушает музыку.
Ясмин удивило, что Оскар пригласил на такого рода вечеринку рок-группу. Ее участники были одеты в облегающие серебряные с черным костюмы типа комбинезона, переливавшиеся при каждом движении. Солисткой была чернокожая девушка с бесподобной копной курчавых волос, ореолом окружавших ее голову. Девушка была очень привлекательна, и сама об этом знала. Все мужчины повернулись к подиуму, на котором певица исполняла какую-то медленную блюзовую композицию. Ритмы стали захватывать Ясмин, и она очень скоро почувствовала, что невольно покачивается в такт мелодии.
«Как прекрасно было танцевать, — печально подумала Ясмин, — когда я была ребенком — с бубном в руках, в нашей жалкой бедной хижине».
Внезапно уставшая, Ясмин отделилась от группы гостей, с которыми ее оставила Соланж, и, пройдя через ряд смежных с залом комнат, обнаружила укромный уголок со стулом у окна. Одна из стен комнаты представляла собой раздвижную стеклянную дверь, ведущую на террасу с прекрасной деревянной балюстрадой. За стеклами бушевала снежная метель, и ветви высоких хвойных деревьев, окружавших шале, гнулись под тяжестью шапок мокрого снега. В ярком свете, исходившем из дома, падающие снежинки сверкали миллионами искр, создавая за окном сказочный белый мир.
Прислонившись к оконному косяку, Ясмин закрыла глаза, благодарная тишине и покою этого уединенного уголка. Только теперь она поняла, до чего отвыкла от всей этой суеты за годы, проведенные в Англии. Там она всегда избегала шумных сборищ, подобных сегодняшнему, потому что они претили ее натуре. Теперь жизнь Ясмин вновь должна была измениться, и ей это не нравилось.
Неожиданно Ясмин почувствовала на себе чей-то взгляд, но, оглянувшись, обнаружила, что комната пуста.
И тут она услышала приглушенный шум на террасе. Она повернулась к окну и чуть не вскрикнула, увидев стоявшего на улице, в снегу, высокого человека, который пристально ее рассматривал.
Человек был в лыжном костюме, и лицо его было скрыто горнолыжными очками. Уставившись на Ясмин, человек улыбнулся ей сумасшедшей улыбкой и исчез из виду. Мгновение спустя, окруженный клубами морозного воздуха, он вошел в комнату через стеклянную дверь.
Ясмин вскрикнула, напуганная внезапностью его появления.
— Простите за вторжение, — молодой человек стянул с головы шапочку и снял очки, — я вас испугал?
Он говорил на прекрасном французском. Ясмин не могла сразу же не заметить приятные, мягкие черты красивого, чуть удлиненного лица. У него были высокие скулы, которые придавали ему восточный оттенок, правильной формы нос и широкий, живой рот. Прядь белокурых волос упала на блестящие голубые глаза.
— Еще бы! Конечно, испугали! — воскликнула Ясмин. — Что вы там делали?
— Приехал, — рассмеялся незнакомец. — Я спустился на лыжах от охотничьего домика, в котором живу. Это примерно в миле вверх по дороге.
— Вы спустились на лыжах в такой снегопад? — ужаснулась Ясмин. — Но это же страшно опасно. Вы могли заблудиться или свалиться куда-нибудь. Да мало ли что могло случиться! Никто бы не знал, где вас искать. В такую метель к утру вы бы уже замерзли.
— Вы говорите точно как моя матушка. Вам что, неизвестно, что без риска нет остроты ощущений?
«Самоубийственная ахинея», — подумала Ясмин, а вслух сказала:
— Если вы считаете жизнь такой уж скучной, вам следует попробовать нечто более захватывающее. Например, прыжки со скалы. Можете испытать острые ощущения.
— Это верно, — с готовностью согласился мужчина. — Именно поэтому изобрели скоростной спуск и гигантский слалом. Если вы любите горные лыжи, вам должно быть это понятно.
— Я люблю, — фыркнула Ясмин, — но совсем не из-за острых ощущений.
— Вы мыслите рационально, — рассмеялся мужчина. — Понимаю. Сейчас вы скажете, что вам нравится чувство свободы, ощущение полета… великолепные пейзажи, тишина и скрип лыж по снегу. И всякие подобные глупости.
— Именно за это я люблю лыжи, можете считать меня глупой.
— Хорошо. Тогда встретимся завтра на склоне и целый день будем слушать скрип снега.
— Сомневаюсь.
— Между прочим, меня зовут Шарль. Шарль Ламарке.
А как вас зовут?
Ясмин показалось, что она слышала где-то это имя, но не обратила на это внимания. Все имена казались ей знакомыми после сотен бесконечных светских представлений, которыми «осчастливила» се сегодня вечером Соланж. Тем более что она не собиралась когда-либо вновь встретиться с месье Ламарке.
— Ясмин де Сен-Клер. Вас пригласили на этот вечер, или же вы так, наскоком?
Вопрос, конечно, мог обидеть Ламарке, но не до такой же степени: Шарль неожиданно выпучил глаза и открыл рот.
— Вы шутите, — потрясение выдавил он.
— Разумеется, я не шучу. Вполне понятный вопрос, вам не кажется? В конце концов, вы явились сюда через окно. Откуда мне знать, что вы не вор или что-то в этом роде? Может быть, мне следует позвать Оскара, и посмотрим, что он скажет?
— Во-первых, Оскар никогда не помнит, кого он приглашает па свои вечера. А во-вторых, я вовсе не то имел в виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Теперь она неожиданно поняла: если Халифа и находил себе женщин для ее замены, то лишь на время. Он дожидался своего часа. Потому-то наступившие лыжные каникулы показались Ясмин очень своевременными. Она забралась в горы, чтобы передохнуть перед погружением в сверкающий мир богачей, в который ей предстояло вернуться после нескольких лет интеллектуально напряженном жизни. В Париже ее ждал Хасан. Прежде чем хитрый Халифа потребует ее обратно, Ясмин позволила себе радость встречи с друзьями.
— Хватит об этом, — пробормотала она, вписываясь на скорости пять миль в час в едва различимый в снежной круговерти вираж горной дороги. — Я добралась до города за пятнадцать минут, чтобы выбраться отсюда, похоже, потребуется не менее четырех часов.
Полностью сосредоточив внимание на дороге, зигзагами взбиравшейся к шале, Ясмин выбросила из головы оживший было образ Хасана. Вместо этого она принялась думать о встрече с Оскаром и его доме, полном сейчас возбужденных гостей, с которыми она увидится через пару часов.
Ясмин решила, что обязана всех очаровать.
Ярко освещенные ворота шале сверкали ослепительной белизной. Благодарная Ясмин с облегчением въехала но двор, где ее «ситроен» тут же принял слуга; припарковавший машину среди незнакомых лимузинов, которые прибыли раньше. Ясмин быстро пробежала в снежной круговерти к дому и вошла в боковую дверь.
Она собиралась надеть простенькое черное узкое платье, купленное еще в Париже. Платью было уже шесть лет, но благодаря классическому фасону оно и сейчас смотрелось великолепно. К платью очень подходило египетское ожерелье из сердолика и лазурита в золотой оправе — один из подарков Хасана. Ожерелье было очень крупным, а платье имело очень глубокий вырез па груди. Ясмин решила, что к такому наряду следует сделать какую-нибудь замысловатую прическу, что придаст ей неотразимый вид.
Ясмин слишком долго старалась не выделяться своим внешним видом. Но сегодня вечером по некоторым причинам она решила вернуться в свет во всем своем блеске. Скоро ей исполнится двадцать пять, она — баронесса Ясмин де Сен-Клер и должна уметь покорять все и всех. Теоретически.
Однако, разглядывая со всех сторон свое отражение в зеркале, Ясмин почувствовала себя неуютно: слишком ярко, слишком броско. Она так долго скрывала собственное тело под широкими свитерами и просторными рубашками, что теперь чувствовала себя почти голой.
«Я не могу спуститься вниз и предстать перед таким количеством незнакомых людей в подобном виде, — подумала Ясмин. — Хасан требовал от меня, чтобы я всегда выглядела шикарно, но я просто отвыкла, я чувствую себя неловко».
Она распахнула шкаф и быстро стала выбрасывать из него всю одежду, которую привезла с собой, в поисках чего-то более, на ее взгляд, пристойного. Наконец остановила свой выбор на черной юбке до пола и белой шелковой блузке с высоким воротом и длинными рукавами. Запястья были украшены кружевами. Быстро переодевшись, Ясмин решительно собрала волосы в привычный узел на затылке и водрузила на нос очки. В последний раз бросив взгляд в зеркало, она решительно направилась к двери. Ясмин выглядела совсем как пианистка-дебютантка перед выступлением в небольшом концертном зале. Впрочем, какое это имело значение?
На лестнице ее встретили доносившиеся снизу звуки музыки, и Ясмин поняла, что нервничает.
«Боязнь сцены, — подумала Ясмин. — Чувствую себя совершенной дурой. Может, шампанское поможет мне расслабиться?»
Глава 18
— Дорогая! Рада снова вас видеть! — едва спустившись с лестницы, услышала Ясмин высокий гнусавый голос.
Вечеринка, казалось, была в самом разгаре. Быстро окинув взглядом зал, Ясмин увидела десятки прекрасно одетых людей, свободно передвигающихся во всех направлениях. Они оживленно беседовали с бокалами в руках. Главный зал шале был поистине грандиозным. Сводчатый потолок украшали пять черных люстр, сотни маленьких лампочек заливали зал веселым, ярким светом. В дальнем конце зала располагался громадный, в человеческий рост камин, по сторонам которого стояли не менее внушительных размеров бронзовые статуи обнаженных женщин, поддерживающие каминную полку. Округлые линии мощных бедер и грудей лоснились в свете всполохов гигантского костра, пылавшего в глубине камина.
Ясмин стало интересно, была ли великолепная каминная полка в шале изначально, или же Ротенбург установил ее позже, приобретя на каком-нибудь очередном аукционе по выгодной цене. Легко можно было предположить, что Оскар купил этот дом, высоко в швейцарских Альпах, единственно с тем, чтобы завладеть таким роскошным камином. Иногда он проделывал подобные чудачества. Мысль эта напомнила Ясмин о том, что значит иметь большие деньги. Люди, подобные Оскару фон Ротенбургу, всегда могли позволить себе любые капризы. Может быть, потому он и был вечно весел.
Ясмин повернулась к похожей па маленькую птичку женщине, которая стояла в нескольких шагах от нее. Баронесса Анжела фон Донинген, близкий друг Оскара, была моложавой дамой лет шестидесяти. Крошечная, элегантно одетая женщина, с огненно-рыжими волосами и прекрасной фигурой; годы, казалось, были не властны над ней.
Когда Ясмин служила помощницей у Ротенбурга, баронесса частенько обедала с ними. Она всю жизнь коллекционировала предметы искусства и мужей, обладая неисчерпаемыми запасами энергии и денег, была остра на язычок и всегда весела.
— Дорогуша, — затараторила баронесса, увлекая Ясмин в толпу гостей. — Ты просто обязана познакомиться с моим последним мужем: он — итальянец, граф и чудно исполняет на рояле всякие джазовые композиции. Держу пари — вы такого еще не слышали!
Анжела без труда скользила в толпе, ловко огибая ливрейных лакеев, разносивших на серебряных подносах хрустальные бокалы с шампанским. Ясмин чуть не налетела на нее, когда баронесса резко остановилась перед высоким, стройным джентльменом с бородкой, аккуратно постриженной клинышком. Из-под высокого, прикрытого темно-каштановыми волосами лба на Ясмин глянули выразительные бледно-голубые глаза. Виски мужчины украшала благородная седина. Ясмин с удивлением отметила, что он вовсе не молод, хотя это было присуще всем мужьям Анжелы.
— Леонардо, ты должен познакомиться с Ясмин де Сен-Клер.
Мужчина отвесил глубокий поклон и поцеловал руку Ясмин.
— Ну разве он не изыскан? — с улыбкой заметила Анжела. — За то я его и люблю. Я решила, что в моем возрасте пора прекратить возиться с младенцами, и нашла мужчину, который дополняет меня своей внешностью, а не аппетитом. Он жутко декоративен, ты так не считаешь?
Ясмин улыбнулась, не зная, на какой вопрос ей следует отвечать. Не исключено, что лучший способ вести себя с Анжелой — во всем с ней соглашаться. И вообще непонятно, как этот итальянский граф относится к тому, что его достоинства и недостатки обсуждают в его присутствии. Ясмин решила, что молчание будет лучшим ответом. Ей показалось, что Леонардо уже привык к подобному отношению. А возможно, преимущества женитьбы на Анжеле в значительной степени перевешивали такое маленькое неудобство, как отношение к себе как предмету мебели. И тут Леонардо подмигнул Ясмин, как бы намекая, что все в порядке и они с Анжелой прекрасно понимают друг друга. Ясмин стало весело, и она почувствовала себя менее стесненной.
Неожиданно появилась Соланж.
— А вот и ты! — воскликнула мадам Дюша, смачно целуя Ясмин в щеку. — Я так боялась, что ты застрянешь где-нибудь в снежных заносах.
— Так оно и было. — Ясмин сердечно обняла подругу. — Но я все же добралась, несмотря на ужасную погоду.
— Это все Оскар виноват: устраивать бал в Альпах в самый разгар зимы! Зимние балы всегда следует устраивать в тропиках. А теперь — идем со мной, я познакомлю тебя со всеми нужными людьми. Ведь ты годами не выходила в свет. Так что найдешь здесь немало перемен.
— Такое впечатление, что все поменялись мужьями и женами, — оглядываясь по сторонам, хмыкнула Ясмин.
— Некоторые поменялись, но многие предпочли полностью новые браки. Надо сказать, подобные вечеринки с каждым годом приобретают все большую популярность.
Если бы люди только менялись партнерами, это было бы не так интересно.
Рассмеявшись, Ясмин продолжала двигаться сквозь толпу вслед за Соланж. Мадам Дюша познакомила Ясмин с сотней, как ей показалось, разных людей. Поначалу она пыталась запоминать их имена, но вскоре все лица, имена, титулы смешались у нее в голове. К тому же ей подали еще один бокал шампанского. Поскольку Ясмин не знала, о чем говорить с людьми, которым ее представляли, она вынуждена была довольно часто прикладываться к бокалу, чтобы как-то оправдать собственную неразговорчивость, и в конце концов почувствовала, что слегка опьянела. Но тут наконец зазвучала музыка. Грохот рок-группы буквально спас Ясмин, поскольку теперь она могла запросто притвориться, что слушает музыку.
Ясмин удивило, что Оскар пригласил на такого рода вечеринку рок-группу. Ее участники были одеты в облегающие серебряные с черным костюмы типа комбинезона, переливавшиеся при каждом движении. Солисткой была чернокожая девушка с бесподобной копной курчавых волос, ореолом окружавших ее голову. Девушка была очень привлекательна, и сама об этом знала. Все мужчины повернулись к подиуму, на котором певица исполняла какую-то медленную блюзовую композицию. Ритмы стали захватывать Ясмин, и она очень скоро почувствовала, что невольно покачивается в такт мелодии.
«Как прекрасно было танцевать, — печально подумала Ясмин, — когда я была ребенком — с бубном в руках, в нашей жалкой бедной хижине».
Внезапно уставшая, Ясмин отделилась от группы гостей, с которыми ее оставила Соланж, и, пройдя через ряд смежных с залом комнат, обнаружила укромный уголок со стулом у окна. Одна из стен комнаты представляла собой раздвижную стеклянную дверь, ведущую на террасу с прекрасной деревянной балюстрадой. За стеклами бушевала снежная метель, и ветви высоких хвойных деревьев, окружавших шале, гнулись под тяжестью шапок мокрого снега. В ярком свете, исходившем из дома, падающие снежинки сверкали миллионами искр, создавая за окном сказочный белый мир.
Прислонившись к оконному косяку, Ясмин закрыла глаза, благодарная тишине и покою этого уединенного уголка. Только теперь она поняла, до чего отвыкла от всей этой суеты за годы, проведенные в Англии. Там она всегда избегала шумных сборищ, подобных сегодняшнему, потому что они претили ее натуре. Теперь жизнь Ясмин вновь должна была измениться, и ей это не нравилось.
Неожиданно Ясмин почувствовала на себе чей-то взгляд, но, оглянувшись, обнаружила, что комната пуста.
И тут она услышала приглушенный шум на террасе. Она повернулась к окну и чуть не вскрикнула, увидев стоявшего на улице, в снегу, высокого человека, который пристально ее рассматривал.
Человек был в лыжном костюме, и лицо его было скрыто горнолыжными очками. Уставившись на Ясмин, человек улыбнулся ей сумасшедшей улыбкой и исчез из виду. Мгновение спустя, окруженный клубами морозного воздуха, он вошел в комнату через стеклянную дверь.
Ясмин вскрикнула, напуганная внезапностью его появления.
— Простите за вторжение, — молодой человек стянул с головы шапочку и снял очки, — я вас испугал?
Он говорил на прекрасном французском. Ясмин не могла сразу же не заметить приятные, мягкие черты красивого, чуть удлиненного лица. У него были высокие скулы, которые придавали ему восточный оттенок, правильной формы нос и широкий, живой рот. Прядь белокурых волос упала на блестящие голубые глаза.
— Еще бы! Конечно, испугали! — воскликнула Ясмин. — Что вы там делали?
— Приехал, — рассмеялся незнакомец. — Я спустился на лыжах от охотничьего домика, в котором живу. Это примерно в миле вверх по дороге.
— Вы спустились на лыжах в такой снегопад? — ужаснулась Ясмин. — Но это же страшно опасно. Вы могли заблудиться или свалиться куда-нибудь. Да мало ли что могло случиться! Никто бы не знал, где вас искать. В такую метель к утру вы бы уже замерзли.
— Вы говорите точно как моя матушка. Вам что, неизвестно, что без риска нет остроты ощущений?
«Самоубийственная ахинея», — подумала Ясмин, а вслух сказала:
— Если вы считаете жизнь такой уж скучной, вам следует попробовать нечто более захватывающее. Например, прыжки со скалы. Можете испытать острые ощущения.
— Это верно, — с готовностью согласился мужчина. — Именно поэтому изобрели скоростной спуск и гигантский слалом. Если вы любите горные лыжи, вам должно быть это понятно.
— Я люблю, — фыркнула Ясмин, — но совсем не из-за острых ощущений.
— Вы мыслите рационально, — рассмеялся мужчина. — Понимаю. Сейчас вы скажете, что вам нравится чувство свободы, ощущение полета… великолепные пейзажи, тишина и скрип лыж по снегу. И всякие подобные глупости.
— Именно за это я люблю лыжи, можете считать меня глупой.
— Хорошо. Тогда встретимся завтра на склоне и целый день будем слушать скрип снега.
— Сомневаюсь.
— Между прочим, меня зовут Шарль. Шарль Ламарке.
А как вас зовут?
Ясмин показалось, что она слышала где-то это имя, но не обратила на это внимания. Все имена казались ей знакомыми после сотен бесконечных светских представлений, которыми «осчастливила» се сегодня вечером Соланж. Тем более что она не собиралась когда-либо вновь встретиться с месье Ламарке.
— Ясмин де Сен-Клер. Вас пригласили на этот вечер, или же вы так, наскоком?
Вопрос, конечно, мог обидеть Ламарке, но не до такой же степени: Шарль неожиданно выпучил глаза и открыл рот.
— Вы шутите, — потрясение выдавил он.
— Разумеется, я не шучу. Вполне понятный вопрос, вам не кажется? В конце концов, вы явились сюда через окно. Откуда мне знать, что вы не вор или что-то в этом роде? Может быть, мне следует позвать Оскара, и посмотрим, что он скажет?
— Во-первых, Оскар никогда не помнит, кого он приглашает па свои вечера. А во-вторых, я вовсе не то имел в виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57