Впрочем, еще одна вывихнутая лодыжка навряд ли заставила бы доктора поторопиться. Томясь в ожидании, Лу загадала: кто придет первым — врач или Эндрью. Она поставила на Эндрью и не ошиблась. Он чмокнул Лу в щеку и протянул кипу журналов.
— Спасибо, — обрадовалась Лу. — Посмотрим, что ты купил.
«Мари Клер», «Космополитен», «Тайм аут».
35
— Мартин! Как я рада, что вы позвонили.
— Я хотел поблагодарить, — сказал Мартин, — за то, что вы передали мою рукопись вашей подруге… э-э… из агентства.
— Дорогой мой, Юфимия в восторге, — сказала Петуния Дэниэлс. — Говорит, в вас есть что-то от молодого Мартина Эмиса.
— О! — протянул Мартин. Книг Эмиса он не читал, но надеялся, что сравнение с ним можно считать комплиментом.
— Итак, когда мы будем иметь счастье видеть вас? — ласково спросила Петуния. — Дайте мне шанс доказать, что я не такая ведьма, как вам могло показаться в прошлый раз. Синди тоже мечтает о новой встрече.
— Мечтает о встрече? — Мартин несказанно удивился.
— Да. Вы произвели на нас обеих неизгладимое впечатление. Как насчет сегодняшнего вечера? Небольшой ужин. Ничего особенного. Будут только близкие друзья. Приходите.
Мартин колебался. Лу и Руби собирались в кино, еще вчера они приглашали и его, но после утренних событий приглашение, скорее всего, можно считать недействительным. Так почему бы не провести вечер в компании знаменитостей?
Очевидно, легкое сотрясение мозга, которое Синди Дэниэлс получила в ту памятную ночь, пошло ей на пользу. Мартин с трудом узнал прежнюю кровожадную фурию в милом существе, открывшем ему дверь. Вместо кожано-садистского наряда на Синди был легкий розовый сарафан в мелкий цветочек, безумные косички тоже исчезли, и даже цвет волос можно было назвать естественным — Синди превратилась в блондинку с короткой стрижкой а-ля Миа Фэрроу.
— Синди? — на всякий случай спросил Мартин, чтобы убедиться, что это именно она, а не ее близнец-антипод.
— Привет, Мартин. — Синди потупилась, как ему показалось, смущенно. Но в следующую секунду, уловив взгляд девушки, брошенный из-под полуопущенных ресниц, Мартин понял — под ангельской внешностью принцессы Дианы скрывается прежняя Синди Дэниэлс, готовая растерзать любого слишком доверчивого парня, который попадется ей в руки.
— Мне понравилась твоя книга, — сказала Синди. — Я люблю людей искусства.
— Ты, кажется, говорила, что устала от них, — напомнил Мартин.
— Но от тебя я не успела устать, не так ли?
Синди окинула гостя многозначительным взглядом и придвинулась поближе. Однако сегодня Мартину повезло — миссис Дэниэлс появилась очень вовремя, и Синди не успела сорвать с него одежду.
— Мартин! Проходите, проходите! — Петуния расцеловала Мартина в обе щеки. — Как хорошо, что вы пришли. Там полно народу, и все жаждут познакомиться с вами. Просто умирают от нетерпения. Вы знаете Эндрью Гринвуда?
— Режиссера? — пролепетал Мартин.
— Его самого. И Фенелла Андерсон тоже здесь. — Петуния назвала имя своей давней соперницы и добавила, понизив голос: — Не обращайте на нее внимания, старая корова пьяна в стельку; пришла полчаса назад и уже выхлебала целую бутылку «Бомбей Сапфир». Только утром открыла, — пожаловалась хозяйка.
— Ага, открыла и половину выпила за завтраком, — пробормотала Синди.
Петуния проигнорировала замечание дочери, схватила Мартина под руку и поволокла к дверям гостиной.
— Пойдемте, дорогуша, вас ждут. Главное, не волнуйтесь. Вдохните поглубже, и вперед, — увещевала Петуния, словно Мартину предстоял выход на сцену.
Он повиновался. И правильно сделал, потому что, переступив порог гостиной, он вообще забыл, как дышать. Петуния представила его блестящему обществу. Фенелла Андерсон призывно похлопала ладонью по дивану.
— Сюда, молодой человек, — промурлыкала она, оскалив рот в хищной белозубой улыбке. — Почему бы вам не устроиться здесь, рядышком со мной.
— Или со мной. — Эндрью Гринвуд одарил Мартина не менее пугающей улыбкой. Великий режиссер не скрывал своей гомосексуальной ориентации.
Еще две знаменитости — Мэнди Прост и ее муж Кристиан Лавгрув — с интересом разглядывали Мартина.
— Полагаю, Мэнди и Кристиана вы знаете? — спросила Петуния.
Мартин вынужден был попридержать рукой отпадающую челюсть. В последний раз он видел Мэнди Прост на обложке «Сатира» в образе лисы. Но и без лохматого рыжего хвоста Мэнди была ослепительна.
— Да, — осипшим голосом сказал Мартин.
— Привет, Мартин, — сказал Кристиан. — Отличная книга. Сэлинджер двадцать первого века.
— Потрясающая, — согласилась Мэнди. — Я так и сказала Юфимии: «Посмей только отдать права на экранизацию кому-нибудь другому — и я вычеркну тебя из списка моих друзей».
Мартин молчал. Слова казались неуместны — в окружении такого количества звезд, собравшихся разом в одной комнате, он не мог отделаться от ощущения, что попал в театр или смотрит на экран телевизора.
— Если бы не я, — вдруг объявила Синди, — никто бы из вас не знал о существовании этого гения.
— А как вы познакомились? — живо заинтересовалась Мэнди.
Мартин нервно покосился на родителей Синди. Бенджамин Дэниэлс сделался мрачнее тучи. Петуния вскочила с кресла и хлопнула в ладоши:
— К столу, все к столу. Обед подан.
Он переживал один из тех моментов, когда вспоминаешь всех своих родственников и знакомых и мысленно восклицаешь: «Ах, если бы они меня видели!» Мартина усадили между Фенеллой Андерсон и Мэнди Прост. Синди расположилась напротив и вперилась в него долгим гипнотизирующим взглядом. Сам же Мартин не знал, куда смотреть — на кружевные трусики Фенеллы, выглядывающие из разреза ее длинного черного платья, или на обнаженное бедро Мэнди, которой, видно, было так жарко, что она выставила ногу в разрез своей красной шифоновой юбки. Жестокая реальность совершенно подавила Мартина, оставив не у дел его творческую фантазию.
Петуния хлопотала вокруг стола. Первым блюдом был подан холодный овощной суп, который она соорудила на скорую руку, дав ему пышное имя «гаспачо». За гаспачо последовала спаржа. Мартин что-то слышал об обычае есть спаржу руками, но не решался погрузить пальцы в тарелку, где плавали залитые маслом овощи.
— В чем дело? — спросила Синди, заметив, что он не ест. — Не любишь спаржу?
— От нее потом моча делается вонючей, — заметил Кристиан.
Мэнди чуть разлепила свои пухлые красные губы, прихватила один конец спаржи и, недвусмысленно подмигнув Кристиану, медленно втянула в себя длинный зеленый побег.
Мартин сглотнул. Мэнди взяла спаржу пальцами, однако ему показалось, что это была скорее прелюдия к любовной игре, чем демонстрация хороших манер.
Но Фенелла сделала то же самое. Она не менее чувственно ворочала языком, слизывая масло со стебелька спаржи. Расправившись с овощами, Фенелла перешла к следующему «блюду»: ее красивая, унизанная кольцами рука легко опустилась Мартину на бедро; перебирая пальчиками, Фенелла медленно, но верно стала подбираться к его ширинке, при этом ни на секунду не прекращая оживленной беседы с мистером Дэниэлсом.
— Кофе? — спросила Петуния.
Рука Фенеллы потянулась за чашкой и на мгновение оставила Мартина в покое. Однако ее сейчас же сменила проворная лапка Мэнди, которая действовала смелее и гораздо ближе подобралась к фамильным ценностям Мартина.
— А как вы считаете? — обратился к Мартину Кристиан.
— А? Что? — вздрогнув, переспросил Мартин.
Фенелла тоже вздрогнула, когда, вернувшись к прерванному занятию, обнаружила, что Мэнди опередила ее. Пальцы обеих женщин на секунду переплелись, и они отдернули руки, словно прикоснулись к раскаленному железу.
Мартин и вправду раскалился докрасна. Легкий румянец, появившийся у него на щеках в начале пытки, сменился свекольно-багровыми пятнами. Мартин натянул скатерть на колени, не решаясь взглянуть, кто из соседок массирует ему яйца, и попытался сосредоточиться на разговоре. Вдруг он заметил, что Синди сползла вниз и почти легла подбородком на стол. До Мартина наконец дошло, что играющая с ним «рука» на самом деле нога. Скинув туфлю, Синди мяла и топтала его пальчиками с ярко-красными ноготками.
— Леди и джентльмены, может быть, мы перейдем в гостиную, — предложила Петуния.
Все, кроме Мартина, поднялись из-за стола.
— Что-то случилось? — поинтересовался мистер Дэниэлс, заметив, что гость не может подняться.
— Ко… кофе… я просто смакую кофе, — пролепетал Мартин.
— Берите чашку с собой, — сказал Бенджамин.
Мартин приковылял в гостиную. Видя его неуклюжие попытки прикрыть пиджаком нижнюю часть туловища, все три ведьмы понимающе переглянулись, словно кошки, которые только что вычислили, как открывается задвижка на птичьей клетке.
— Мартин, давайте ваш пиджак, — сказала заботливая хозяйка.
Он не успел среагировать и лишь беспомощно пискнул, когда Петуния отобрала у него пиджак.
— Девчонки шалят, — вдруг громко объявил Эндрью Гринвуд.
— На вечеринках обычное дело, — согласился Кристиан.
— Мартин, пойдем со мной, — приказала Синди, резко поднимаясь с кресла. — Поможешь принести карточный столик.
— Во что будем играть? — спросила Фенелла.
— Покер на раздевание! — предложила Мэнди.
— Отличная мысль, — с энтузиазмом подхватил режиссер.
Пот градом катился по лицу Мартина. Оказавшись в холле, он взмолился слабым голосом:
— Синди, я пойду. Метро скоро закроется.
— Возьмешь такси, — отрезала Синди, — или оставайся. В моей комнате места хватит.
— Я… но…
— Ну же, будет ломаться. — Синди припечатала его к стене и всем телом распласталась по Мартину.
— Синди, не могла бы ты делать это в своей комнате, — сказала Петуния Дэниэлс, проходя мимо с блюдом, на котором горкой лежали пирожные.
«Делать это» в устах мамы прозвучало так, словно ее маленькая пятилетняя дочка расставляет кукольный домик на полу в холле, где он может помешать гостям.
Синди еще крепче стиснула Мартина в объятиях и впилась в него поцелуем. Он забеспокоился — сначала о белье: Мартин знал, что в одетом виде он выглядит вполне презентабельно, но нижнее белье!.. Вообще-то он уже не первый месяц собирался купить новые трусы.
Поцелуй стал более настойчивым, горячий язык Синди заставил Мартина разомкнуть губы.
«Руби, — мелькнула у него мысль. — Забудь ее, все равно там ничего не выйдет».
Синди, конечно, чокнутая маньячка, зато с ней не соскучишься.
36
Руби не хотелось думать о событиях прошедшего уикенда, и о будущем ей тоже не хотелось думать; и главное, ей не хотелось возвращаться на работу. У нее возникла было трусливая мысль прикинуться больной. Но нет, так еще хуже — все поймут, что она скрывается. И в понедельник утром Руби поплелась на работу. Она предпочла не входить в здание «Холлингворта» через главный вестибюль и не ехать на лифте. Руби прошмыгнула в задние ворота, вскарабкалась на десятый этаж по лестнице и благополучно добралась до своего стеклянного отсека, не встретив по дороге никого из коллег.
Накануне Руби провела ужасный день. Если в субботу ей было просто плохо, то в воскресенье стало невыносимо отвратительно. Она, правда, вылезла из постели и отправилась навестить Лу, которая едва не лишилась ноги и теперь, лежа на диване с забинтованной лодыжкой, принимала соболезнования друзей. Мартин пришел первым. Он же открыл дверь и посмотрел на Руби так, словно она была торговым агентом с полной сумкой ненужного барахла.
— Мартин, — сказала Руби как можно ласковее, — извини за вчерашнее.
— Не стоит, я все забыл, — бросил он через плечо и ушел в комнату.
Когда Руби вошла вслед за ним, Мартин уже натягивал пиджак.
— Пока. — Он чмокнул Лу в щеку и исчез.
— Знаешь, куда он пошел? — воскликнула Лу, едва за Мартином захлопнулась дверь. — На свидание! Помнишь того разноцветного гномика, которого я нашла по объявлению? Так вот, она оказалась дочкой Петунии Дэниэлс. Вчера наш Марти ужинал в звездной компании. Он утверждает, что сидел между Фенеллой Андерсон и Мэнди Прост, и они прямо за столом под прикрытием скатерти в две руки «насиловали» его мужское достоинство.
Лу вкратце пересказала всю историю Мартина, начиная с приключений в ванне и до письма из литературного агентства.
— Представляешь, каков жук, а? Он до сих пор молчал, боялся, что мы раструбим на весь свет, а его за это упекут в тюрьму до конца жизни.
Руби удивленно покачала головой и вдруг спросила:
— А про то, что случилось в субботу, он тоже ничего не рассказывал?
— Нет. А что случилось в субботу?
— Ничего.
Руби горестно вздохнула: еще одна ее фантазия рассыпалась в прах. Она-то тешила себя мыслью, что вспышка Мартина была вызвана ревностью. Наивная дурочка. Мартин теперь вращается в высшем обществе, кинозвезды, отталкивая друг друга, лезут ему в штаны, Синди Дэниэлс без ума от молодого писателя. Руби даже не знала, что он написал книгу. Мартина ждет всемирная слава и блестящее будущее. Так зачем ему Руби Тейлор? Неужели он станет ревновать ее к какому-то Эмлину? Единственное чувство, которое он может испытывать к своей незадачливой подруге, — это снисходительная жалость.
— Руби, — позвала Лу озабоченным голосом, — ты расскажешь, что случилось на вечеринке?
— Что? — Руби очнулась от своих печальных размышлений. — Извини, если честно, я не помню.
Зато коллеги отлично помнили. Любой из них готов был освежить ее память. Хочешь знать, что случилось после того, как ты вышла на середину зала? Пожалуйста. Руби отключилась в момент падения; последнее, что она помнила, — какой-то треск, словно платье порвалось…
— Надеюсь, не Имоджен? — Руби ткнулась лицом в ладони.
— Мое, — бесцветным голосом сказала Лиз. — Я подумала, что ты собираешься ударить ее, и встала между вами.
— А потом? — Руби боязливо выглянула в щелку между пальцами.
— Эмлин поднял тебя и вынес на палубу, а ты заблевала ему весь пиджак. Полагаю, после этого тебе было неловко, и ты посчитала, что обязана пригласить его к себе.
— Кто-нибудь знает? — прошептала Руби.
— Все, — с готовностью подтвердила Лиз.
Кэтрин, давняя поклонница Черной Пантеры, едва разговаривала с Руби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36