— Тогда во что же ты веришь?
— В факты. А здравая оценка их говорит мне, что брак между нами имеет все шансы быть удачным.
— Нет, — она покачала головой. — Нет, это невозможно.
— Это было бы невозможно, если бы кто-то из нас был небезразличен другому, тогда жизнь, которую мы будем строить вместе, станет сплошной ложью. — Он помолчал. — Но ведь это не наш случай, не так ли?
Слезы подступили к ее глазам, но она согласно кивнула головой.
Алекс перевел дыхание.
— Тогда решено.
— Я… я не вижу, что из этого получится. Я просто…
— Не видишь? — Он привлек ее к себе. — Позволь мне показать, — прошептал он.
Он приник к ней в долгом томном поцелуе, потом его губы скользнули по закрытым векам.
— Нам будет хорошо вместе, — шепнул он нежно, и она ощутила его дыхание, когда он провел языком по ее коже. — Ты же знаешь об этом.
Он целовал ее сновали снова и шептал самые нежные слова, но не любви, а желания, и она поняла, что сердце ее вот-вот разорвется.
Она любит его. О Господи, она любит его! И всегда любила, даже в самые тяжелые дни в прошлом.
Это открытие потрясло ее. Она любит Алекса — и вот теперь он предлагает ей то, о чем она так часто мечтала в то давно минувшее лето.
Но увы — увы! — это было совсем не то. Она мечтала о любви, а он ее не предлагал. Вместо этого он рассуждает о сексуальном влечении, об общих интересах — но разве можно построить жизнь только на этом?
— Уитни? — Его ладони повернули ее лицо к себе. Она медленно открыла глаза и встретилась с его напряженным взглядом. — Ты согласишься? Ты выйдешь за меня замуж?
«Нет, — подумала она. — Нет, ни за что не выйду».
— Да, — прошептала она, — да, Алекс. Выйду. Мотивы были другие, но какое это имело значение?
Призывные звуки «Лоэнгрина», льющиеся из сада, вернули ее к действительности. «Нет, — повторяла она, — я не выдержу всего этого». Алекс сказал, что их брак состоится, потому что он будет строиться на откровенности и правде.
Но ведь в основе его будет ложь. Она любит его, хотя он об этом не знает и не узнает никогда.
— Уитни? — Она взглянула на распахнувшуюся дверь. Ее отец улыбался и протягивал к ней руку. — Пора, моя дорогая. Наши гости горят желанием увидеть прекрасную невесту.
Она вздохнула, чтобы успокоиться.
— Папа…
Улыбка Дж. Т. несколько поблекла.
— И Барон проявляет нетерпение.
«Алекс, — подумала она, — Алекс ждет меня».
Медленно, как во сне, Уитни взяла отца под руку и позволила проводить ее из комнаты вниз по лестнице.
Церемония была милосердно краткой. Голос священника был монотонным, Уитни пыталась давать соответствующие ответы в надлежащее время, и наконец Алекс неожиданно повернулся к ней и заключил ее в свои объятия.
Она посмотрела на него широко раскрытыми перепуганными глазами.
— Жена моя, — произнес он, когда целовал ее.
Это был самый нежный из всех поцелуев — едва ощутимое касание его губ. Но он отличался от поцелуев, которыми он награждал ее прежде, и Уитни не хотелось, чтобы он кончался.
Она прильнула к нему, трепеща. И тогда неожиданно загремела музыка, раздались аплодисменты, и отец тронул ее за плечо.
— Уитни, моя дорогая. Все наши гости хотят поздравить тебя.
Следующий час прошел в суматохе. Свадьба была скромная — даже если бы хватило времени, чтобы все распланировать, Уитни не согласилась бы на многочисленный официальный прием, который хотел устроить Дж. Т. И все-таки гостей было много; конечно, в первую очередь деловые знакомые отца, и люди, работавшие на него много лет, и даже, к ее немалому удивлению, несколько человек из команды Алекса, которые прилетели на острова с женами.
Казалось, Алекс получал особое удовольствие, представляя им Уитни.
— Это моя жена, — говорил он, обнимая ее рукой за талию.
Мужчины приветствовали ее по-разному, женщины — довольно церемонно, хотя она была уверена, что видит в их глазах зависть.
«Почему бы им не завидовать?» — подумала она, бросая взгляд на Алекса из-под опущенных ресниц. Сегодня тут было много симпатичных мужчин, но ни один из них не был так красив, ни у кого не было такой осанки. В нем сочетались все качества, которые она мечтала найти в мужчине, и он принадлежал ей. Он — ее муж. И скоро… скоро…
Ее охватил неожиданный озноб, и она содрогнулась. Алекс нагнулся к ней, его рука сильнее сжала ее.
— С тобой все в порядке?
— Да, — сказала она. — Я просто… я просто думала, что… что…
Их глаза встретились, и предательская краска залила ее щеки. Глаза Алекса потемнели, став цвета дыма.
— Давай уйдем сейчас, — сказал он тихо. Сердце ее забилось.
— Давай.
— Танцы! Танцуют жених и невеста! — объявил чей-то голос.
— Да, — отозвался другой гость, и неожиданно чьи-то руки стали подталкивать их к деревянному помосту для танцев, занимавшему часть лужайки.
Уитни отрицательно покачала головой. Она смутилась, но оркестр заиграл что-то певучее и сказочное. Алекс заулыбался и протянул ей руки.
— Мне кажется, у нас нет выбора, — сказал он спокойно. — Пойдем?
Она медленно уступила его объятиям, опустив глаза, а он прижимал ее все ближе и ближе к себе, и она поняла, что всю жизнь ждала этого.
Он прошептал ее имя, а она, вздохнув, положила голову ему на плечо и почувствовала легкое прикосновение его губ к своим волосам.
— Ты заметила, что мы никогда раньше не танцевали вместе? — пробормотал он.
Это казалось невозможным, но тем не менее. Она удобно устроилась в его объятиях, и их тела двигались вместе непринужденно и плавно, что сулило долгую близость.
Долгую близость…
У нее перехватило дыхание, и Алекс как будто прочел ее мысли. Его руки крепче обняли ее, и было трудно понять, биение чьего сердца она слышала.
— Уитни, — прошептал он.
Ее глаза медленно приоткрылись. Все еще танцуя, он повел ее с помоста в тихий уголок сада.
Она слышала жужжание насекомых, чувствовала тяжелый запах франгипаний.
Алекс прошептал ее имя снова. Настойчивость его тона заставила воспламениться ее кровь, она теснее прижалась к нему и подняла на него глаза.
Желание изменило его черты. Рот стал жестким, а глаза подернулись туманом, и она заметила, что в его пристальном взгляде было что-то еще, на что она не смела надеяться, душа ее воспрянула, заволновалась, пока… пока…
— Барон! — Голос Дж. Т. был громким, от него пахло «Доном Перигоном». Он слегка обнял Уитни за плечи. — Ты не станешь возражать, если я в последний раз поговорю со своей малышкой наедине?
Лицо Алекса приняло холодное выражение.
— Если она захочет. Отец хихикнул.
— Конечно, захочет. Не так ли, моя дорогая?
Уитни оторвала взгляд от глаз Алекса и посмотрела на отца. Его улыбка была явно фальшивой, и ей почему-то сразу же стало неприятно разговаривать с ним. Ей жаль было уходить от Алекса. Между ними возникло что-то необычное, нечто такое новое и особенное, что она боялась сглазить.
Но рука Дж. Т. давила все сильнее. — Уитни? Она вздохнула.
— Да, — сказала она, — хорошо, папа. — Она коротко улыбнулась Алексу. — Я пойду в дом и переоденусь. Вернусь через несколько минут.
Он кивнул.
— Я подожду тебя здесь.
Дж. Т. повел ее через сад вверх по лестнице, тем же самым путем, которым они вышли незадолго до этого. Но тогда она была еще Уитни Тернер, а теперь она — Уитни Барон. Миссис Александр Барон.
Придя в свою спальню, она взяла шелковый костюм, в котором собиралась путешествовать, и пошла в примыкающую ванную.
— Минуточку, — крикнула она через полуоткрытую дверь. — Алекс нанял вертолет для поездки в Оаху, и…
— Я не должен был впутывать тебя во все это, — раздался резкий голос Дж. Т.
Уитни выглянула в спальню. Лицо отца было бледным и печальным.
— О чем ты говоришь? Он опустился в кресло.
— Я про свадьбу. Про всю эту ситуацию. Я не могу тебе позволить этого делать, Уитни. Я думал, что смогу притвориться, что не понимаю, но…
— Погоди минутку. — Она расстегнула перламутровые пуговицы платья Викторианской эпохи и перешагнула через него.
— Этот негодяй принудил тебя. Иначе он бы не согласился на заем.
Она быстро скользнула в юбку от костюма и застегнула молнию.
— Нет, ты ошибаешься. — Голос ее был приглушенным, когда она натягивала через голову шелковый топ. — Все было совсем не так, — сказала она, входя в комнату.
Дж. Т. поднялся и сделал несколько шагов ей навстречу.
— Барон нисколько не изменился, ни на йоту. Он такой же грубый и вульгарный, каким был несколько лет назад.
— Отец, ты не понимаешь — Алекс не…
— Да как ты смеешь думать, что он достаточно хорош для того, чтобы стать Тернером?
Она не знала, то ли ей смеяться над словами отца, то ли оскорбиться.
— Не он же вышел за меня замуж, поэтому он и не станет Тернером, — сказала она. — Во всяком случае, придется смириться с обратным. Алекс не может стать Тернером. Зато я стала носить фамилию Барон.
Дж. Т. резко повернулся к ней.
— Не надолго, — мрачно сказал он. — Сегодня утром я получил заем от Барона. Дай мне пару месяцев, и мы сможем все повернуть назад.
— Как это?
— У меня есть участок земли на Оаху — и ряд отелей горят желанием купить его.
— А какое это имеет отношение ко мне?
— Мне нужны деньги Барона, чтобы продержаться на плаву, пока не будет заключена эта сделка. Тогда я смогу отдать долг этому негодяю и высказать все, что я о нем думаю, а ты сможешь забыть этот фальшивый брак и больше никогда о нем не вспоминать.
Она уставилась на отца в полном недоумении. Неужели отец решил, что она вышла замуж за Алекса только для того, чтобы он смог получить этот заем?
— Я раскусил его с Самого начала, — сказал он. — Парень не принадлежит к нашему кругу.
Уитни покачала головой.
— Ты прав, — сказала она тихо. — Алекс совсем не такой, как мы. У него масса других достоинств, но он определенно не похож на Тернеров. — Она гордо подняла подбородок. — И никогда таким не станет. Я тебе обещаю.
— Опять, Уитни? — Она резко повернулась к двери. Там стоял Алекс, опираясь на косяк, скрестив руки на груди, с ослепительной ледяной улыбкой. — Даешь обещания, о которых впоследствии будешь жалеть?
— Алекс! Я… я не слышала, как ты вошел.
— Очевидно. — Он перевел взгляд на Дж. Т. — Ваша дочь унаследовала ваш талант, Тернер: дает безответственные обещания, которые сдержать не сможет.
Дж. Т. вспыхнул.
— Это личный разговор, Барон. Но я полагаю, постучать в дверь, прежде чем войти, выше ваших сил.
Алекс запрокинул голову и рассмеялся.
— Вы испытываете ко мне такое отвращение, что готовы добровольно и собственноручно заткнуть мне в глотку мои добрые намерения, Тернер? Или вы уверены, что они вам больше не понадобятся, потому что вы держите мой чек в своих руках?
— Алекс, — Уитни шагнула вперед с твердым намерением не позволить им испортить этот день. — Разве нам не пора уезжать?
Он долго смотрел на нее.
— Да, — сказал он наконец, — пора, конечно. — Он улыбнулся, и они пошли рядом. Но когда она взяла его протянутую руку, его глаза стали холодными и безразличными. — Мы не будем попусту транжирить ни минутки из нашего медового месяца, не так ли?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Вертолет быстро покрывал расстояние между Большим Островом и островом Оаху.
Что мог услышать Алекс? Уитни бросила на него быстрый взгляд из-под ресниц. Очевидно, достаточно, чтобы привести его в тихую ярость. Он сидел, выпрямившись, будто аршин проглотил, рядом с ней и смотрел прямо перед собой. Сейчас он походил на одного из богов храма в Puuhonua О Нопаипаи, которых она страшно испугалась, когда была маленькой девочкой. Вырезанные из дерева огайо, они стояли, обратив взоры к морю, молчаливые, неподвижные — и недоступные.
Именно так выглядел Алекс сейчас. Недоступным. И злым. Ее отец говорил ужасные вещи. Ведь раболепие и притворное радушие в тот первый вечер, когда он обедал у них на ранчо, не могли никого обмануть.
Уитни в тревоге заерзала на сиденье. Так браки не начинаются. Медовые месяцы предназначены для двоих — невесты и жениха. А этот начался с вмешательства ее отца в качестве незваного гостя.
Она опять посмотрела на Алекса. Может быть, лучше всего прямо поговорить об этом. Если бы он только не был таким неприступным.
Ну, иногда единственный способ избавиться от незваного гостя — это открыть дверь и вытолкать его вон.
Уитни собралась с духом.
— Алекс? — Она подождала минутку, но он не ответил. — Алекс, — сказала она снова и легко коснулась его руки.
Он подпрыгнул, как будто его коснулись раскаленным железом.
— Что такое?
— Прости, я не хотела напугать тебя.
— В чем дело, Уитни?
— Ну, я думала, что нам нужно поговорить о том, что произошло.
Он повернулся.
— Неужели?
— Да. Я понимаю, что ты злишься. Его взгляд остановился на ее лице.
— Злюсь? — сказал он тихо. — Да. Полагаю, это подходящее слово.
Она кивнула.
— Я не виню тебя. То, что говорил мой отец, было недостойно. Мне жаль, что ты это слышал.
Легкая улыбка скривила его губы, потом исчезла.
— Уверен в этом.
— Я… я не знаю, что именно ты услышал…
— Достаточно.
— Да. Именно этого-то я и боюсь. — Она помолчала, потом провела кончиком языка по губам. — Мой отец — из тех людей, которые судят о других по себе.
Его брови приподнялись.
— Действительно?
— Да. Он считает, что его принципы… Алекс ухмыльнулся.
— Ты хотела сказать, отсутствие принципов.
— Я не пытаюсь защищать его, Алекс. Я просто стараюсь, чтобы ты понял, почему он пришел к таким ужасным заключениям.
Алекс улыбнулся.
— Тогда он говорил неправду. Это ты хотела сказать?
Сердце у нее упало. Почему он задал этот вопрос?
— Неправду?
— Да. Когда он говорил, что ты вышла за меня замуж, чтобы выудить из меня ссуду. Ведь ты говоришь, что это неправда.
Она пристально посмотрела на него.
— Да, — сказала она, помедлив. — Конечно. Он внимательно на нее посмотрел и через некоторое время кивнул.
— Конечно, — повторил он. — В конце концов, из-за чего ты вышла за меня замуж, как не из-за моей внутренней привлекательности?
«Я согласилась, потому что люблю тебя». Вот что ей хотелось сказать. Но он не хочет этого слышать, хотя когда-нибудь, если он будет на нее смотреть так, как после свадебной церемонии, она, может быть, наберется храбрости и…
— Ну?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21