Я работала помощником поставщика провизии и менеджера по банкетам почти два года, экономя каждый доллар до тех пор, пока…
Алекс вздохнул.
— Послушай, я же извинился.
Они доехали до пересечения с главным шоссе. Он затормозил, оглянулся, нет ли поблизости транспорта, и свернул на шоссе.
— Итак, как тебе это удалось?
— Удалось что?
— Дать ход «Обедам за минуту». Она рассмеялась.
— Разве твои ищейки не пронюхали об этом? Алекс ухмыльнулся.
— Мои люди — хорошие специалисты. Я могу назвать имена твоих заказчиков, как долго каждый из них пользовался твоими услугами и даже что они заказывали в последний раз. Я могу сказать тебе сумму чистого дохода…
Она посмотрела на него с изумлением.
— И ты все это контролировал? Но что общего между всем этим и займом, который необходим моему отцу?
— Ничего. Мне просто хотелось знать о тебе, вот и все.
— Но почему?
— А почему бы и нет? Не каждый день девушка бросает все и начинает собственную жизнь, ни на кого не рассчитывая. Мне хотелось знать, какой женщиной ты стала. — Он взглянул на нее. — Мои люди донесли, что дела у тебя идут неплохо. Они сказали, что с самого начала ты действовала наобум. Это довольно смело, когда дело касается новой компании, и тебе удалось.
Уитни очень трудно было не задрать нос. Она гордилась своим, успехом, а еще больше — тем, что этим успехом она обязана только себе.
— Да, — сказала она смиренно. — Так оно и есть. Алекс рассмеялся.
— Ну, и как же тебе удалось все это вытянуть? Она улыбнулась про себя.
— Как обычно, — сказала она самодовольно. — Тщательное планирование. И тому подобное.
— Покупки со скидкой? Строгий контроль денег на рекламу?
Она чуть не подавилась от смеха.
— Если ты и в самом деле хочешь знать, это было совсем по-другому. Я ходила и искала себе клиентку, потом рысью неслась назад к себе домой и готовила ей еду на неделю — предпринимая все, чтобы снять деньги с ее кредитной карточки как можно скорее и успеть купить продукты, которые мне были необходимы. Если это не получалось, я выдумывала причины, по которым требовалось отсрочить день выполнения заказа.
Алекс покосился на нее.
— Ах да. Это можно назвать ограниченным управлением предприятием.
Она кивнула.
— Обычно я называю это управлением «из рук в руки», но твое название мне нравится больше. Оно звучит более профессионально.
Он бросил взгляд в зеркальце, потом нажал на газ и въехал на дорогу с односторонним движением.
— Ты разговариваешь с экспертом по созданию новых названий. — Он широко улыбнулся. — Когда мне было семнадцать лет и у меня еще молоко на губах не обсохло, я вел переговоры о работе в качестве помощника кока на грузовом судне, курсирующем из Сан-Франциско в Иокогаму. Капитану нужен был кто-нибудь с опытом, и я сказал: «Да, именно я вам и нужен, порядок, я проработал помощником стюарда на яхте целый год».
— Помощником стюарда? Что это за профессия? Он рассмеялся.
— Разрази меня гром, если я знаю. Но он купился на эту историю.
Уитни улыбнулась.
— А что произошло, когда он понял, что у тебя не было опыта? Он сильно рассердился?
Алекс покачал головой.
— Нет, у меня же был опыт. Просто я получил его не на борту корабля.
— Я не совсем тебя понимаю.
— Ну, я представлял, что все, чем положено заниматься помощнику кока, — это раскладывать еду по тарелкам и мыть камбуз, а я, черт побери, чистил картошку и разливал похлебку всю свою жизнь в приюте для мальчиков.
Она подняла на него глаза.
— В сиротском приюте?
— Да. Именно там я и вырос. У всех были определенные хозяйственные обязанности, и моей была работа на кухне. Это было не самое худшее — по крайней мере это значило, что время от времени можно было выпросить лишний кусок мяса. — Он пожал плечами. — Но до сегодняшнего дня я не могу смотреть на раковину с посудой без тошноты. Уитни улыбнулась.
— От ассистента кока до банкира! Это, должно быть, увлекательно.
— Точно. Иногда я сам не верю, что мне это удалось. Помню, как я боялся, когда основал свою первую корпорацию. Я руководил ею из собственной квартиры, точно так же, как и ты. Но я старался, чтобы это выглядело как большой офис со множеством сотрудников. „Барон Инвестментс», — говорил я, отвечая по телефону, — минуточку, пожалуйста», а потом понижал голос на октаву и притворялся, будто только что снял трубку. — Он вздохнул. — Удивительно, как много у тебя фантазии, если нет денег.
Улыбка исчезла с лица Уитни. Если нет денег? Это так он называет двадцать пять тысяч долларов, которые он выманил у ее отца?
— Но я уверена, что это тебе прекрасно удавалось.
Ее голос стал холодным и отчужденным, но Алекс, казалось, ничего не заметил. Он посмотрел на нее и улыбнулся по-мальчишески, почти гордо.
— Мда. Это было не так уж просто. Эти первые месяцы, когда начинаешь дело, никогда не бываешь уверен, сможешь ли протянуть до следующего дня…
Уитни насмешливо смотрела на него. «Надо же, какую правдивую историю ты сочинил. Бедный мальчик делает себе карьеру. Такие истории всем нравятся».
Это была чудовищная ложь. И как ужасно, что она не может признаться ему, что ей известна правда. Неужели он думает, что Дж. Т. не сказал ей об этом? Или он так часто рассказывал эти басни, что и сам в них поверил?
Алекс продолжал рассказывать о начале «Барон Инвестментс», все более увлекаясь, почти с мальчишеским энтузиазмом. Эта история, вероятно, была бы сногсшибательной в Сан-Франциско, но для того, кто знает правду, это было невыносимо. Наглость этого человека поразительна!
— Я уверена, что это замечательная история, Алекс. Но я устала. Если ты не возражаешь, я попробую немного отдохнуть. Разбуди меня, когда приедем в Кону.
Уитни откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза. Она чувствовала его недовольство, даже гнев. Когда он наконец заговорил, она ощутила облегчение.
— В чем дело, Уитни? Я тебе наскучил? Она пожала плечами.
— Я же сказала тебе, что твой рассказ наверняка интересный, но…
— Но не для Тернеров. — Его руки сжали руль. — В этом все дело, не так ли?
Она повернулась к нему с пылающим лицом — забыв на мгновенье про осторожность.
— Именно так, — произнесла она сквозь зубы. — Только не для Тернеров. Поэтому можешь приберечь свои россказни для других.
Он скривил рот.
— Ты ни на йоту не веришь, да?
Она пристально посмотрела на него и отвернулась.
— Нет. Кому угодно, но не тебе.
Тормоза завизжали, когда он резко повернул руль вправо. Джип ударился о бордюр тротуара, потом дернулся и резко остановился.
Алекс развернулся к ней, глаза его сверкали мрачной яростью.
— О'кей, — сказал он. — Я все понял. На какой-то момент мне показалось, что в наших отношениях появился прогресс. Я хочу сказать, что последние несколько дней мы обошлись без прицельной перестрелки.
В нем все клокотало от гнева. Она испугалась и крепко сцепила руки, чтобы он не заметил, как они дрожат.
— Да, — сказала она осторожно. — Я тоже так думала. Полагаю, это только еще раз доказывает, как мы оба заблуждались.
Он сверкнул на нее глазами, а потом ударил кулаком по рулю.
— Черт побери, чего же ты хочешь? Я просто пытаюсь похоронить прошлое.
— Ты? Ты этого хочешь? — Она уставилась на него с недоверием. — И, соответственно, я должна сказать тебе спасибо за это?
— Нет. — Голос его стал хриплым. — Дьявол, я же прекрасно знал, что от Тернеров не дождешься благодарности.
— Вот и отлично. Потому что…
— Но я не собираюсь пресмыкаться, и если ты этого от меня ждешь…
Чего ей было ждать от него? Он был прав — она действительно чего-то ждала всю эту неделю, только вот чего?
Но теперь это, не имело значения. Хрупкое перемирие, к которому они пришли, рассыпалось. Ей следовало знать, что так оно и будет.
Она отвернулась и невидящим взглядом уставилась в окно.
— Я не хочу, чтобы ты пресмыкался, — сказала она бесцветным голосом.
— Тогда почему ты ведешь себя таким образом? Когда-то мы кое-что значили друг для друга…
— Неужели? Я и забыла.
Он выдохнул что-то резкое и невнятное, а потом его рука крепко схватила ее за плечо и прижала к дверце.
— Ты — бессердечная ведьма, ты знаешь об этом?
Уитни почувствовала, как мурашки побежали по телу.
— Лучше отпусти меня, Алекс. Я не собираюсь мириться с таким обращением.
Его губы презрительно скривились.
— Ведешь себя как настоящая леди — хозяйка усадьбы. — Он наклонился ближе к ней. — Но тебе придется кушать то, что я выберу. И мы оба прекрасно об этом знаем. — Злобная ухмылка сделала резкими черты его лица. — Что ты скажешь папочке, если с займом ничего не получится?
Она осторожно посмотрела на него.
— И что это должно означать?
— Ты очень смышленая леди. Сообрази сама.
— Но ты пообещал моему отцу, что дашь ему денег в долг!
Зубы его блеснули в быстрой усмешке.
— Одна поправочка. Я пообещал, что подумаю об этом.
— Давай, Алекс, не будем играть в эту игру. Ты сказал, что эта поездка даст тебе необходимую информацию, чтобы принять решение.
Он кивнул:
— Ага, именно это я и сказал, верно.
— Вот почему я поехала с тобой. Ты сказал, что я нужна тебе, чтобы… помочь.
— И ты помогла. — Голос его был тихим, почти ласковым. Она отодвинулась, когда он наклонился к ней ближе. Его рука слегка коснулась ее груди, когда он отстегивал ремень безопасности. — Ты мне оказала неоценимую помощь. Разве я этого не говорил тебе только что? — Она затаила дыхание, когда он провел указательным пальцем по щеке, а потом вокруг ее рта. — Мы действительно отлично сработались как одна команда, и я не могу этого не признать.
В его глазах было что-то такое, что пугало ее. Он был спокоен, очень спокоен, таким спокойным бывает море перед бурей. Стоя на скале над Хайна-Бич, Уитни однажды наблюдала, как растет цунами далеко в Тихом океане. Гигантская волна возносилась к небу с почти неестественной скоростью, но самым ужасающим было то, что океан перед ней был совершенно ровным и гладким, как будто он ждал, ждал…
Она заставила себя сохранять спокойствие.
— Ближе к делу, Алекс. Что тебе от меня нужно? Последовало молчание, а потом он кивнул головой.
— Это хороший вопрос, — сказал он тихо. — Ты уже спрашивала об этом на днях, помнишь? У меня не было ответа… тогда.
— Но теперь он у тебя есть. Он снова кивнул:
— Да. — Его взгляд следил за медленным движением пальца вокруг ее губ, потом он посмотрел ей прямо в глаза. — Сначала я думал, что хочу затащить тебя в свою постель.
Прямота его ответа заставила ее покраснеть. Она ударила его по руке.
— Скорее ад покроется льдом, чем это случится, — сказала она резко.
Брови Алекса приподнялись.
— Не спеши говорить то, о чем, возможно, здорово пожалеешь.
Уитни бросила на него уничтожающий взгляд.
— Нет, даже если я перестану тебя так сильно презирать, — прошептала она.
Он злорадно ухмыльнулся.
— Фигурально выражаясь, мне тебя не видать никогда. Но ведь я не из галантных кавалеров, если помнишь. Там, откуда я вышел, галантность — для сосунков.
— Если ты и в самом деле думаешь, что я буду спать с тобой просто для того, чтобы… если ты думаешь, что мой отец согласится на это…
Алекс тихо рассмеялся.
— Я не собираюсь спрашивать его разрешения, Уитни.
— Если бы он только предполагав… если бы он подумал…
Его рука скользнула к ее затылку.
— Ты ошибаешься, дорогая. — Он передвинулся, и неожиданно они оказались друг от друга на расстоянии вздоха. — Это никоим образом не касается Дж. Т. Тернера или, черт побери, займа, который ему нужен. Это между мной и тобой, Уитни. Это старый должок, и настало время уладить дело.
Он сделал быстрое движение и пригвоздил ее к сиденью прежде, чем она успела его остановить.
— Нет, — застонала она, извиваясь под ним. Но его рот уже накрыл ее губы. Его поцелуй был грубым, холодным, но она молча вытерпела его. Алекс отодвинулся и заглянул ей в лицо.
— Ответь мне, черт возьми!
— Я ненавижу тебя, — прошептала она. Он схватил ее за плечи и потряс.
— Ты слышишь меня? Я сказал: поцелуй меня!
— Нет! — Глаза ее наполнились слезами. — Нет, не буду. Есть же предел тому, что ты вправе требовать от людей.
Он нахмурился.
— Я помню время, когда ты жаждала моих объятий, — сказал он. — Я помню, вкус твоего тела был сладок, как запретный плод.
— Не надо, — прошептала она. — Я прошу тебя, не надо.
Алекс взял ее лицо в ладони.
— Скажи мне, что и ты это помнишь, — сказал он тихо.
— Нет, — Уитни отрицательно мотала головой, — не помню.
Он наклонился и поцеловал ее, нежно касаясь ее губ.
— Твои глаза как сапфиры, — прошептал он, и неожиданно слезы ушли, и она уступила.
— Алекс, — выдохнула она, и ее губы раскрылись ему навстречу.
Он издал стон, когда она положила руки ему на грудь.
— Да, — пробормотал он, — да, так. Дай мне вкусить тебя. Позволь…
Она тихо застонала, когда его рука нежно коснулась ее, очерчивая контур ее шеи, изгиб плеча, высокую линию груди.
— Скажи мне, что ты хочешь меня, — сказал он. — Дай мне услышать, как ты это скажешь.
— Алекс…
Его пальцы слегка касались ее груди, бутона набухшего соска, и она застонала и подняла руки навстречу ему, крепко обняв его за шею.
— Скажи мне, что хочешь меня так, как я хочу тебя.
Он снял ее руку со своей шеи и опустил ее между ними так, чтобы она смогла почувствовать силу его возбуждения.
— Вот что ты со мной делаешь, — сказал он хриплым шепотом. — Вот что ты всегда со мной делала.
— Нет, — она закрыла глаза и отрицательно помотала головой, — нет.
Он поднял ее руку, поцеловал ладонь, а потом прижал к своей щеке.
— Да, — повторил он, сжал ее в объятиях и поцеловал снова. Казалось, прошла целая вечность, когда он наконец поднял голову и нежно отодвинул ее от себя. — Посмотри на меня, — прошептал он. Ее глаза медленно открылись, и она смотрела на его лицо, напряженное и искаженное от желания.
— Я был в постели со многими женщинами за последние девять лет, Уитни. — Она съежилась и отвернулась, но он взял ее за подбородок и заставил смотреть себе в лицо. — Дай мне закончить, — сказал он грубо и выдохнул. — Со множеством женщин. Но ни одна из них не заставила меня забыть, как сильно я хочу тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21