Кроме того, Роня заявила, что ей вообще больше всех нравится Жасмин, которая никогда не придирается к ней по мелочам. Роня упрекнула его и в том, что он не хотел подарить ей электронные шахматы, не говоря уже о мобильном телефоне, который есть у всех ее одноклассников.Жасмин представила эту перепалку, зная, что Фальк с его характером тоже, конечно, не молчал. Как бы там ни было,Роня решила убежать, тем более что была уверена: для ее матери тоже будет лучше, когда дочери нет рядом. «Мама этого даже не заметит», — думала девочка, разбивая свою копилку. Она доехала на «Молли» до Бада Доберана, села на поезд, который привез ее в Росток, а потом пересела в поезд на Берлин. В результате она потратила почти все свои сбережения.И теперь она здесь.Жасмин по достоинству оценила решительность и храбрость Рони.— Я могу остаться у тебя навсегда? — спросила Роня, заглядывая ей в глаза.— Но ведь тебе нужно посещать школу.— А разве нельзя тут ходить в школу?— Вообще-то, можно. Но по закону требуется получить разрешение твоих родителей. Тебе ведь еще нет восемнадцати.— А ты не можешь меня удочерить?Жасмин улыбнулась.— У тебя есть родители. И так как ты не сирота, никто не может этого сделать.— Ну и ладно!Жасмин дала ей возможность позлиться наедине, а сама отнесла тарелки и стаканы в кухню.Вдруг Роня сказала:— Может, папа и разрешит, чтобы я жила у тебя.— Я уверена, что для начала ты должна спросить у него. Но по правде говоря, Роня, я думаю, что папа очень расстроится, если ты его об этом попросишь. Он, я заметила, очень тебя любит.— А почему он тогда устроил скандал? Это ведь несправедливо. И все из-за какого-то домашнего задания.— Боюсь, что тут дело в другом. Скорее всего, твой отец рассердился из-за того, что ты обманула его. Взрослые плохо реагируют на ложь.— Как глупо, ведь они тоже часто лгут.— Тебе не кажется, что дети частенько бывают несправедливы к своим родителям? — улыбаясь, спросила Жасмин. —Честно говоря, — продолжала она, — твои бабушка и дедушка очень за тебя волнуются. Они как раз вовремя успели заметить, что их внучка исчезла.— Черт!— Да, но рано или поздно твои родные все равно заметили бы это. Я думаю, что тебе стоит позвонить им и успокоить. Они сейчас на Ваннзе.Роня нервно кусала губы.— А папа тоже рассержен?— Нет, — серьезно сказала Жасмин. — Он в полном отчаянии.— Тогда он точно будет меня ругать.— Очень даже может быть, Роня. Он так боится потерять тебя, что, наверное, не сдержится и отругает свою строптивую дочку. Но и ты ведь не ангел, когда волнуешься, не правда ли?Через некоторое время Роня согласилась позвонить бабушке. Жасмин тактично удалилась в кухню и слышала только обрывки фраз.Через несколько минут Роня прибежала, и спросила, может ли она переночевать у нее. Жасмин утвердительно кивнула головой. Потом Роня появилась снова и сказала, что бабушка хочет поговорить с ней.Жасмин пошла в гостиную и взяла трубку. Адельтрауд извинилась за беспокойство и поблагодарила ее.— Если тебя устраивает, то Фальк заберет Роню завтра утром.— Для меня было бы лучше, если бы я сама привезла ее к тебе в дом на Ваннзе, — возразила Жасмин. Она больше не хотела видеть Фалька в своей квартире, после, того как выставила его за дверь.— Как хочешь, — ответила Адельтрауд. — Но я не хотела бы утруждать тебя.— Нет-нет, мне так удобнее. Нормально, если я приеду к десяти? Или это уже поздно?— Приезжай, когда тебе удобно. Я всегда рада тебя видеть. Сегодня наш с тобой разговор резко прервали, и ты, как мне показалось, не успела о чем-то рассказать.После того как все самое неприятное для Рони было позади, они расставили шахматы и уселись играть. За этим занятием их застал Рольф, пришедший в половине девятого.— А ты кто? Ах, Роня. Очень приятно, — сказал он не особо приветливо.— Здравствуйте, — ответила Роня тоже без энтузиазма.— Роня, шах и мат, — сказала Жасмин. — А теперь марш в кровать.— Я еще должна отыграться.— На сегодня хватит.— А завтра?— Если ты проснешься в семь утра. А сейчас иди спать. — Жасмин встала и, пока Роня была в ванной, приготовила ей постель. Тем временем Рольф налил себе бренди со льдом. Жасмин уложила Роню, заботливо укрыла ее, пожелала спокойной ночи и закрыла дверь.Рольф, стоя у открытой балконной двери, допивал уже второй стакан.Жасмин упала на диван.— Что здесь делает эта Роня? — спросил он.— Тебя это не касается.Рольф слегка качнул стакан, и льдинки ударились о его стеклянные стенки.— Разве она не ходит в школу?— Рольф, — теряя терпение, раздраженно спросила Жасмин, — зачем ты пришел?— Чтобы ты выслушала меня!Жасмин взяла себя в руки и приготовилась внимательно слушать.— Как ты вообще додумался прийти ко мне после того, что натворил сегодня? Зачем ты рассказал Глории, что я встречалась с Ксандрой и Ахимом?— Тебя не было в офисе, и никто не знал, где тебя найти.— Рольф, у меня есть мобильный. И вообще, Глория могла бы подождать хотя бы пару часов. Рольф, ты меня предал.По-другому это никак не назовешь.— Жасмин, все как раз наоборот: ты поставила под угрозу репутацию фирмы, а значит, и мою тоже.Жасмин засмеялась.— Если тебе так больше нравится, то можешь расценивать это именно так. Ты уже решил, что тебе дороже Глория и фирма, а не я. И это твое решение. Глория меня бессрочно уволила. А между мной и тобой все кончено.Он сделал еще один глоток.— Если ты так считаешь, то мне лучше уйти.— Всего хорошего.Но за этим последовал бесконечный спор о том, кто виноват и как нужно поступать в подобных жизненных ситуациях.Когда около часа ночи Жасмин наконец легла в постель, ей казалось, что ее голова раскалывается на части и она никогда больше не сможет думать. Все внутри так кипело, что она не могла уснуть. ГЛАВА 19 Адельтрауд принимала у себя заказчика, а Фальк вышел из дома, чтобы привести в порядок лодку, привязанную за домом. Босиком, в дырявой футболке и старых потертых джинсах, он тщательно соскабливал облупившуюся краску с деревянной поверхности лодки. На мостике лежали штормовка, трос, ржавый якорь и несколько канистр. Оставшиеся в лодке весла мешали Фальку, но он неукоснительно придерживался правила: пока лодка стояла на воде, весла должны быть в ней, а не в каком-нибудь другом месте. Услышав шаги на мостике, Фальк обернулся — это была Роня. За ней по берегу шла Жасмин. На ней были летние джинсы и футболка с рисунком из светло-зеленых, оранжевых и розовых кругов, а на ногах — шлепанцы на шпильке. В своей легкой одежде Жасмин притягивала взгляд, и Фальк подумал, что все дело в ярких деталях, которые бросались в глаза: пластиковые пляжные шлепанцы и рисунок на футболке, напоминающий космический корабль «Орион», только цветной. Впрочем, Жасмин это было к лицу, и он готов был признать, что она выглядит превосходно, не говоря уже о ее прекрасных медно-золотистых волосах до плеч.Фальк вылез из лодки и протянул руки девочке. Роня подбежала к нему и уткнулась носом в его футболку. Он прижал ее к себе, осторожно поддерживая на узком мостике.— Ты все еще злишься на меня? — спросила Роня.— Нет.Пока Роня запрыгивала в лодку, он повернулся к Жасмин, которая оставалась стоять на берегу. Сняв шлепанцы, потому что каблук утопал в песке и мохе, она пошла босиком. Красивые вещи не могут быть практичными, считал Фальк и, как всегда, удивился, как это женщинам удается ходить на шпильках. В любом случае Фальку было невдомек, что Жасмин нарядилась по последней моде не ради него, а для себя самой, как это делают женщины, когда хотят забыть о переживаниях или стремятся привлечь к себе внимание на вечеринке или при встрече с подругами.Вчера он очень сильно обидел ее, и, возможно, она ему этого никогда не простит. Он поставил ее на одну доску с Лаурой и предложил денег за молчание. Это самое ужасное, что может позволить себе богатый человек Фальк и сам не знал, зачем он это сделал. Неумышленно оскорбив Жасмин, он подверг ее испытанию, а она выдержала его и вела себя с достоинством, отказавшись от денег. И одновременно от него. Но зачем он мучает себя? Эта женщина никогда не достанется ему, потому что она живет в совершенно ином мире, недоступном для него. Он вспомнил, что видел мужскую куртку, висевшую возле ее шкафа у двери. Насколько Фальку не изменяла память, его звали Рольф.— Привет, — сказал он, когда Жасмин осторожно ступила на мостик — Спасибо, что привезла Роню.— Не за что, — коротко ответила она.Окинув его взглядом с головы до ног, Жасмин посмотрела на лодку.— Мне не очень удобно, — сказал Фальк, — что я стою перед тобой словно какой-то неандерталец. Знаешь, почему мужчины плохо одеваются?Жасмин удивленно посмотрела на него. Он видел, что заинтриговал ее, только не показал этого.— Еще в каменном веке женщины старались наряжаться, дабы привлечь внимание мужчин. Мужчинам же, наоборот, приходилось отпугивать своим видом врага, вызывая у него страх. Поэтому мы протягивали через нос кости, рисовали устрашающие узоры на лице, набрасывали на себя вонючие львиные шкуры, подвязывали пенис и удлиняли его с помощью трубки. Боюсь, что все это еще сохранилось в наших генах.Жасмин невольно рассмеялась, но ее тут же отвлекла Роня, которая стояла в лодке и, широко расставив ноги, раскачивалась. Светлые волны мерно ударялись о столбы мостика.— Смотри, не упади в воду, — не удержался Фальк.Не обращая на него внимания, Роня села и взялась за весла.— Можно мне немножко погрести?— Подожди.Фальк повернулся к Жасмин.— Поедешь с нами или ты даже в одну лодку со мной не сядешь?Жасмин задумалась.— Мне правда очень жаль, что я вчера наговорил тебе. Это было несправедливо и непростительно с моей стороны. Но может быть, однажды ты простишь меня, и мы останемся друзьями?Он видел, как ее ярко-голубые глаза заволокли слезы. Она отвела от него взгляд и стала смотреть на озеро.— Жасмин, честное слово, я от стыда сегодня всю ночь не спал. Я даже пробовал пересчитывать розы на обоях, но и это не помогло. Я насчитал три тысячи шестьсот восемьдесят четыре цветка на каждой полоске, а их всего двадцать две, да еще обои над дверью. И того выходит…Она улыбнулась.— Жасмин, ты просто представить не можешь, как я раскаиваюсь. — Фальк протянул ей руку. — Мир? Ну хотя бы перемирие.— Хорошо, — сказала она.Когда он прикоснулся к ней, им овладело желание взять ее на руки. Но у него не было ни одного шанса, чтобы поддаться этому соблазну, так как Роня, собравшись поднять тяжелые деревянные весла, чуть не уронила их. Он мигом запрыгнул в лодку и схватил оба весла.— Жасмин, скорее! Давай же! — кричала Роня.Она сделала шаг назад.Фальк снова вылез из лодки, чтобы отвязать трос.— Плывите сами, — сказал он. — Я забыл, что мне еще нужно кое-что сделать. Роня, через час вы должны вернуться назад, поняла?Таким образом Фальк поставил Жасмин в тупик, и ей ничего не оставалось, как прыгнуть к Роне в лодку, потому что нельзя было допустить, чтобы ребенок уплыл сам. Жасмин села сзади, а Роня схватила двумя руками весла. Но не успела Жасмин освоиться на своем месте, как Роня подпрыгнула, выскочила из лодки и побежала по мостику.— Бабушка! — кричала она, поднимаясь вверх по берегу, где только что появилась Адельтрауд.Следуя мимолетному порыву, Фальк бросил трос в лодку и запрыгнул в нее сам. От его прыжка лодка резко отошла от мостика. Стараясь удержать равновесие, он сел и сделал пару движений веслами.— Эй! — опомнившись, воскликнула Жасмин. — Что это значит?Он вдруг испугался, что Жасмин прыгнет в воду и поплывет обратно к мостику. Но похоже, она не считала свое положение таким уж трагическим и спокойно сидела в лодке.— Если позволишь, то я с удовольствием украду тебя на полчасика, — улыбаясь, сказал Фальк и начал снова грести.— Зачем?— Сегодня прекрасный день.Жасмин молчала.Он продолжал работать веслами.— У тебя сегодня выходной? Тебе не нужно на работу?— Фрау Геран меня бессрочно уволила.— Да? И за что, если не секрет?— Это долгая история, — неохотно сказала Жасмин.— Мы никуда не торопимся, — заметил он.Но Жасмин отрицательно мотнула головой и опустила руку в воду.— Это из-за меня? — спросил Фальк.Жасмин молчала. Ее пальцы скользили по воде и оставляли за собой едва заметный след. Вытащив руку из воды и вытерев ее, Жасмин посмотрела на Фалька.— Почему ты до сих пор не рассказал своей матери, как я зарабатываю деньги?— Я и не думал, что для тебя это важно — расскажу я ей или нет.— Понятно. Ты намекаешь, что я должна это сделать сама.Фальк не торопился отвечать, и его красноречивое молчание только подтверждало ее догадку.— Фальк, но это ведь не так легко, как может показаться на первый взгляд. Я не могу просто так ей рассказать, почему приехала на Троицу в Пеерхаген. Ведь тогда придется признаться, что и ты обо всем знал. И как Адельтрауд отнесется к своему любимому сыночку, который все знал и ничего не сказал? Ты не боишься, что она разочаруется в тебе?Фальк с недоумением посмотрел на Жасмин, а потом ответил:— А ведь правда. Я даже об этом не подумал.— Вот видишь! — Жасмин улыбнулась, довольная тем, что он согласился с ней.— И все-таки нет, — сказал он вдруг. — Твоя тактичность здесь излишня. Мама не стала бы на меня сердиться из-за того, что я держал язык за зубами.— Ты в этом уверен?— Абсолютно. Для моей матери я самый лучший и самый красивый, независимо от того, что я делаю. Она ведь моя мать.На лицо Жасмин, блестевшее в рассеянных лучах знойного летнего дня, упала тень. Фальк замолчал и нагнулся.— Разве твоя мать не такая?Она смущенно улыбнулась.— Моя мать, сколько я помню, всегда боялась, чтобы я не опустилась на дно.Фальк засмеялся.— Но для своего отца ты уж точно была принцессой?— Я так не думаю. — Она с горечью усмехнулась. — Я выросла среди машин, и, пока мне не исполнилось четырнадцать лет, все принимали меня за мальчишку.Фальк продолжал налегать на весла, и лодка беззвучно скользила по водной глади озера.— Мой отец выдает ссуды под залог автомобилей. Я привыкла к тому, что каждый день кто-то приезжал к нам на блестящей машине, а уходил от нас пешком.— Другими словами, — сказал Фальк, ловко взмахивая веслами, так что не было никаких брызг, — в отличие от меня тебе неизвестно чувство, когда ребенка со всех сторон окружают любовью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44