Адельтрауд засмеялась и взяла ее за локоть.— Ты и не должна была помогать нам. Фрау Гайер, сделайте, пожалуйста, нам чай.Она провела Жасмин в светлую комнату с видом на лужайку и озеро. Внизу, на воде, покачивалась бело-красно-голубая лодка.Адельтрауд предложила Жасмин присесть в кресло, стоявшее на балконе возле низкого круглого столика. Огромный письменный стол у стены и ряд папок на полке за ним напоминали, что это был рабочий кабинет.— Я не помешала? — спросила Жасмин, когда фрау Гайер принесла поднос с чайником и двумя чашками из тончайшего китайского фарфора и поставила его на столик.— Конечно нет, дитя мое, — заверила ее Адельтрауд. — Я больше не жду никаких заказчиков сегодня. — Жасмин посмотрела на нее с беспокойством, и Адельтрауд добавила: — Такое исключительное агентство, как мое, существует благодаря тому, что я высоко ценю анонимность своих клиентов. Мои заказчики не встречаются здесь лицом к лицу. Одного заказчика в день достаточно. А теперь рассказывай ты. Как у тебя дела? Роня до сих пор тоскует по тебе. Она хочет стать чемпионкой мира по шахматам или космонавткой. После Троицы девочка подтянула математику и очень переживает по поводу ошибок в счете. Я думаю, что она очень смышленая, только не все это замечают.— Возможно, из-за того, что она очень активна.— Что ты говоришь? Наоборот, она до неприличия медлительна.— Это состояние называется «синдромом рассеянного внимания». У моей подруги Лизелотты были похожие проблемы с ее старшим ребенком. От нее я кое-чему научилась. Дети успокаиваются, когда получают сладости и когда осуществляются их мечты. Если Роня бывает очень нетерпеливой, нужно дать ей возможность выговориться, чтобы идеи били из нее ключом. Тогда ребенок почувствует удовлетворение, оттого что ему уделяют внимание, прислушиваются к его мнению.— Скорее всего, ты права. — Адельтрауд кивнула. — Может, так оно и есть.— Причины этого лежат в области психики. Детям порой тяжело разобраться в потоке раздражителей, которые на них направлены. Сначала они отвлекаются, а потом, когда раздражителей становится слишком много, уходят в себя. В тяжелых ситуациях помогают лекарственные средства, потому что в большинстве случаев непоседливость детей связана с тем, что в глубине души они очень несчастны и подавлены и хотят, чтобы их как-то поощряли. Часто достаточно колы или кофе. По крайней мере, ребенку Лизелотты это помогало. Кофеин поднимает настроение, и, как ни странно, дети успокаиваются.— Надо рассказать об этом Фальку. В детстве он всегда был очень непоседлив и активен. Иногда он вел себя так, будто в него бес вселился. И ему любое наказание было нипочем.— Знаете, — заметила Жасмин, — не каждого непоседливого ребенка можно назвать сверхактивным, но раньше, к сожалению, такие дети считались просто невоспитанными. Я думаю, Роню стоит показать врачу. Тогда ошибкам в диктанте и счете найдется какое-то объяснение.Продолжая мило болтать, Жасмин все время думала о том, как ей начать разговор о главном, о том, ради чего она, собственно говоря, и пришла. Казалось, что Адельтрауд и не подозревала, что Жасмин навестила ее не просто так. Но уже через несколько минут Жасмин убедилась, что она, как всегда, недооценивала любившую поговорить Адельтрауд. Взяв чайник и налив Жасмин еще чаю, та вдруг сказала:— Хорошо, а теперь рассказывай. Какие у тебя проблемы?Вопрос был настолько неожиданным, что Жасмин растерялась.— Вообще-то, дело в том… я хотела… Я думала… — начала она, запинаясь.— Все по порядку, — улыбаясь, успокоила ее Адельтрауд.— Это тяжело объяснить.— Я никуда не спешу.Жасмин вздохнула и поерзала в кресле. Августовский день свинцом давил на озеро. Казалось, что днища лодок и доски для серфинга приросли к воде. У Жасмин свело желудок. Все, что она собиралась сказать, можно сравнить с ударом в лицо, а фрау Розеншток была такой милой и приветливой женщиной. Жасмин не так боялась, что ее выгонят, как той боли, которую она могла причинить своими словами Адельтрауд.Адельтрауд старалась выдержать паузу и молча ждала, но потом все же спросила:— Это касается Фалька?— А что с ним? — забыв о своем страхе, с тревогой воскликнула Жасмин.— Ничего особенного: работает в поте лица. В конце концов, он никогда не собирался вести дела семейного бизнеса.Фальк мечтал работать частным промышленным инженером, открыть свой офис в Берлине, поэтому он и хотел продать яхту. Конечно, он рад, что теперь может не продавать свою любимую «Santa Lucia», но ему было тяжело менять свои планы.Фальк очень ценит независимость. Сейчас ему приходится управлять целым концерном, а это не очень-то легко.Жасмин вздохнула с пониманием.— Кроме того, он усиленно занимается Роней. Кажется, они нашли общий язык. Лаура, кстати, перестала настраивать Роню против Фалька, а он в свою очередь оплачивает ремонт этой безнадежной гостиницы «Хус Ахтерн Бум». Какой ловкий шахматный ход! Никто бы в округе не понял, почему Фальк не может помочь своей дочери и Лауре с ремонтом гостиницы, которая находится на грани закрытия.Жасмин кивнула.— И… — Она откашлялась. — Что-нибудь слышно о Николь?Адельтрауд улыбнулась.— Она пару раз звонила. Естественно, ей нужны были деньги. Она угрожала, что даст интервью для «желтой прессы» и расскажет о каких-то тайнах нашей семьи, если мы ее не поддержим. Последний раз я слышала, что она сейчас в Бенидорме на Коста Бланка, где собирается открыть собственную маклерскую фирму. Я не знаю, заплатил ли ей Фальк или нет. Стараясь быть деликатным, он не посвящает меня в подобные дела.Жасмин стало плохо, и она не знала, как это объяснить: то ли от облегчения, то ли от беспокойства и горя. Очевидным было то, что Фальк все еще поддерживал связь с Николь.— У меня она тоже денег просила.— У тебя?— У нее просто весьма туманные представления о жизни. Мне пришлось сказать, что у меня нет такой суммы, на которую она рассчитывала, и Николь, обидевшись, повесила трубку.Адельтрауд от души рассмеялась.— Значит, ей срочно нужны были деньги. Я не перестаю удивляться, сколько раз она нас обманывала. Надо было попросить Фалька проверить ее кредитоспособность. Иногда он делает такое для меня. У него просто нюх на всяческую ложь и липовые документы.Сердце Жасмин, казалось, вот-вот выскочит из груди.— Перед самой свадьбой Фальку удалось выяснить, что Тиллер — самый настоящий аферист. Не то чтобы мы отказались от Николь из-за банкротства ее отца, а просто нас возмутило, что она все это время знала о нем правду и молчала. Она даже расплачивалась чеками отца, подделывая его подпись! Понятно, что благодаря своему замужеству Николь хотела обеспечить себе материальную стабильность, прежде чем рухнет империя Тиллера. Мы были слишком доверчивы к Николь. Мне-то она никогда особо не нравилась, но нам очень хотелось, чтобы Северин наконец женился.— Но почему? — вырвалось у Жасмин, которая так давно хотела об этом знать.— Понимаешь, дитя мое… Возможно, мы с мужем были эгоистичны, думая о себе и своих годах. Нужно смотреть правде в глаза, Северин был…Тут зазвонил телефон, и Адельтрауд, извинившись, поднялась с кресла, чтобы подойти к письменному столу. Она взяла трубку и стала внимательно слушать. Ее лицо застыло от напряжения. Потом, повернувшись к гостье, Адельтрауд задержала на ней свой обеспокоенный взгляд и с тревогой в голосе произнесла:— Она как раз сейчас у меня. Хорошо, я перезвоню, как только мы… Не волнуйся. Она ведь уже не маленький ребенок.Адельтрауд медленно повесила трубку.— Звонил Фальк. Роня исчезла.Жасмин вцепилась в подлокотники кресла.— Что? Это точно?— Она взяла с собой рюкзак, одежду и электронные шахматы. Кроме того, Роня разбила свою копилку. Лаура понятия не имеет, сколько денег там было, но Фальк говорит, что предположительно сто евро.— Когда она исчезла? — Жасмин посмотрела на часы: было около трех часов.— Лаура только сейчас заметила ее исчезновение. Она даже не знает, была ли Роня утром дома. В школе тоже уже никого не нашлось, кто бы помог выяснить, посещала ли она сегодня школу. Полиция пыталась разыскать ее на вокзале в Ростоке, но безуспешно.— А Фальк думает, что она поехала в Берлин?Адельтрауд кивнула.— Скорее всего, они вчера поссорились. Я так до конца и не поняла, из-за чего именно. Похоже, Роня сказала, что сделала домашнее задание, а потом выяснилось, что девочка обманула его. А Фальк просто терпеть не может, когда ему лгут. Он говорит, что был раздражен и потерял над собой контроль. Роня, наверное, тоже. Она кричала на него, говорила, что ненавидит его и что она всем безразлична, кроме тебя. Поэтому Фальк и решил, что она отправилась к тебе.Жасмин старалась подавить свое волнение.— Да, у нее есть мой адрес и номер телефона, но она ведь совсем не ориентируется в Берлине. Как глупо, что у нее нет мобильного.— Да-а-а… — протянула Адельтрауд, — именно из-за этого они постоянно ссорились с Фальком. Кто мог предположить, что все так обернется? Но мы хотели показать Роне, что не всегда можно иметь то, что хочешь. В результате снова все получилось шиворот-навыворот.— Наверное, по поводу мобильного телефона вы заблуждались. Лучше бы он был у Рони. — Жасмин стала собираться. — Мне нужно немедленно ехать домой. Возможно, она приедет ко мне без предварительного звонка.Не успела Жасмин войти в квартиру, как зазвонил телефон. На этот раз не мобильный. Звонила Петра.— Я соединяю, — строго сказала секретарша.Через несколько секунд в трубке послышался раздраженный голос Глории:— Привет, Жасмин. Где тебя, черт побери, носит?— Роня убежала.— Кто?— Дочь Фалька Розенштока пропала. Возможно, она отправилась ко мне. Поэтому я поехала домой.— Золотце, можешь там и оставаться. Я тебя сию же секунду увольняю.Жасмин рассмеялась.— Рольф все-таки выяснил некоторые детали и все рассказал тебе.— Если ты имеешь в виду, что за моей спиной снова свела Ахима Хансена с его невестой… Да, нам это известно. Боже мой, Жасмин, что с тобой творится?На этот вопрос Жасмин не знала ответа, поэтому она предпочла промолчать.— Как бы там ни было, увольнение надо письменно оформить. И подумай о том, что я должна выплатить твой залог.Ах да, залог. Проработав столько лет, Жасмин чуть не забыла, что Глория взимала со всех сотрудников деньги, когда они вступали в должность, или ежемесячно вычитала определенную часть из их зарплаты. Это было рассчитано на случай увольнения, как, например, это сейчас произошло с Жасмин. Если в течение трех лет она надумает обратиться в прессу и каким-то образом принесет вред агентству, то не увидит этих денег.— Можете поделить их с Рольфом, — с подчеркнутой небрежностью произнесла Жасмин.— Золотце, мы не сделаем этого. А ты хорошенько подумай, стоит ли тебе отказываться от восьмидесяти девяти тысяч евро.Так много? Казалось, что Жасмин больше не в состоянии трезво мыслить. Подкупны ли люди по природе? Кроме того, она больше не в силах была терпеть это «золотце». Положив трубку, она бесцельно ходила взад-вперед по своей маленькой квартире, не в силах собраться с мыслями. Жасмин была готова к увольнению, но этот телефонный звонок окончательно вывел ее из себя. Ей следовало узнать, за сколько месяцев ей еще заплатят. Как следует поступить в случае бессрочного увольнения? Нужно ли ей немедленно отказаться от своей дорогой современной квартиры и подыскать жилье поскромнее в районе Митте? Ее сбережений как раз хватит на переезд.Некоторое время спустя ей позвонила Лизелотта и сказала:— Мне очень жаль.Жасмин поблагодарила ее. Рольф не позвонил. Вообще-то, он мог бы и предупредить ее. Хотя бы только предупредить. Вот в этом весь Рольф.Жасмин включила компьютер, посмотрела время прибытия поездов из Ростока на станцию Лертер Банхоф и начала играть в шахматы. Вскоре ее беспокойство стало просто невыносимым. Она не могла сидеть дома и ждать, хотя понимала, что ринуться искать ребенка на улицы Берлина было просто неразумно. Жасмин взяла себя в руки.В половине пятого раздался звонок в дверь. Она бросилась в прихожую и подняла трубку домофона, чувствуя, как у нее отлегло от сердца. Никто не отвечал. Нарушив правило предосторожности, она открыла дверь.Это была не Роня. За дверью стоял Фальк.— Ее здесь нет, — сказала Жасмин и отошла в сторону, чтобы пропустить его. Как ни странно, ей удавалось вести себя сдержанно.Фальк был одет по-деловому: на нем была белая рубашка с закатанными рукавами, антрацитово-серые брюки и черные кожаные туфли. Пиджак он держал в руках, а галстук, вероятно, уже давно где-то потерялся. Он бросил пиджак на стул.— Прости, что я без предупреждения нагрянул к тебе, — поспешно произнес он и провел рукой по непослушным волосам, — но я места себе не нахожу. Я сел в машину и… Да ты и сама все видишь. — Он машинально окинул взглядом комнату, но Жасмин догадалась, что он ничего не замечает вокруг.— Выпьешь что-нибудь?— Да, воды, пожалуйста. Хорошая мысль. К сожалению, в моей старенькой «Пагоде» нет кондиционера, но я все равно не могу расстаться с ней.Жасмин отправилась в кухню, Фальк последовал за ней.— Налей обычной воды из-под крана, — попросил он.Рассеянно наблюдая, как она подставила стакан под струю воды, Фальк ждал, когда он наполнится, а потом на одном дыхании опустошил его. После этого его взгляд слегка оживился.— Кухня «Розеншток», — заметил он. — Модель «Барселона», если мне не изменяет память. Эти старые модели я как раз сейчас, словно глаголы в школе, заучиваю на память. Торговцы и управляющие фабрик ждут, что я должен их отличать. Хотя… это и правильно. Прости, я не хотел тебя обидеть. Это всего лишь вопрос цены.— Это не моя кухня, а хозяина квартиры. У меня-то и выбора не было. Себе я купила бы какую-нибудь модель из твоей линии «Кларисса».На лице Фалька появилась улыбка. Жасмин пригласила его в гостиную, где стоял письменный стол с компьютером.Балконная дверь была открыта. Над крышей кружились ласточки.— Я не помешал? — спросил Фальк.— Перестань!Он упал на диван и закрыл лицо руками. Жасмин тактично вышла и через несколько минут принесла апельсиновый сок и несколько бутербродов с политыми оливковым маслом анчоусами и помидорами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44