На губах Росса не было заметно даже тени улыбки, но когда он, задрав голову, отпил пива из банки, его глаза лукаво сверкнули. Пейдж как завороженная наблюдала за тем, как он пьет. Ее взгляд как магнитом притягивал к себе его кадык, лениво перекатывавшийся при каждом глотке. До этого момента Пейдж даже представить себе не могла, что мужской кадык способен являть собой такое притягательное эротичное зрелище. И она действительно, в самом деле возмутилась тому, что таким ей и представляется именно его кадык. Да как она может сопротивляться искушению, если он расхаживает по палате в таком безобразном виде и так сексуально пьет пиво из банки?
Пейдж почувствовала, что вот-вот разразится истерическим смехом, но усилием воли заставила себя сдержаться, крепко сжав губы. Теперь она уже нисколько не сомневалась в том, что вирус действительно проник в ее организм и начал оказывать свое пагубное воздействие. Она встречалась в своей жизни с немалым количеством мужчин и точно знает, что не может быть сексуальным обычное мужское горло. Нет никаких сомнений – это вирус подействовал на нее таким коварным образом.
Пейдж усилием воли заставила себя думать о чем-то совершенно не связанном с сексом, и вскоре ей стало казаться, что от этих усилий у нее сейчас из ушей повалит дым. Она обыскала все уголки собственного сознания, пытаясь найти нечто такое, что невозможно было бы истолковать иным образом.
– Твоя очередь, – вывел ее из задумчивости голос Росса.
– Послушай, – неожиданно спросила она, – что ты думаешь о «Фалконз»?
Боковым зрением Пейдж заметила его улыбку, от которой на щеках у него появились соблазнительные ямочки.
– Так ты, оказывается, большая любительница американского футбола? Вот не знал!
Честно говоря, она не слишком отличает игру в летающую тарелочку «фрисби» от футбола.
– Да, конечно. Это замечательный вид спорта.
Его улыбка сделалась еще шире. Затем он встал с пола. Поставив пустую банку на поднос, он достал из холодильника новую.
– Вообще-то я думаю, что если их нападающий научится наконец терпению и сможет держать себя в рамках правил и если к тому же получит помощь от этих задниц, я имею в виду, товарищей по команде, что ж, тогда они еще могут на что-то рассчитывать.
Взгляд Пейдж моментально переместился и замер на ягодицах Росса, первоклассных, надо сказать, мужских ягодицах.
– В этом году им также придется двигать цепи.
Неужели в футболе зачем-то используют цепи? Ей захотелось спросить об этом, но она не осмелилась. Единственное, что Пейдж пришло в голову, – это оковы, делаюшие человека беспомощным и тем самым отдающие его в полную власть сексуального партнера.
Теперь Пейдж точно знала, что ужасный вирус проник и в ее мозг, потому что, хотя ее никто никогда не заковывал в цепи, эта картина представлялась ей сейчас чрезвычайно возбуждающей и эротичной. А каково будет, если она в один прекрасный день все-таки окажется в сексуальной власти Росса Беннета? Что она будет делать – лежать тихо и покорно, когда он станет нежно – или не так уж нежно – овладевать ею?
Она не имела ни малейшего понятия о том, когда именно ей в голову закралась мысль о том, что Росс может быть нежным и любящим сексуальным партнером. Ведь еще всего несколько часов назад она была готова поспорить на все свои – до последнего цента – сбережения, что в постели с женщиной Росс настоящий эгоист, словом, настоящий мужлан и грубый самец. Но теперь она почему-то не решилась бы рисковать своими сбережениями.
Теперь он представляется ей совсем другим.
– А для этого, – тем временем продолжал Росс, не замечая, что она целиком погружена в свои мысли, – им придется отыскать в них слабые места, если они, конечно, хотят прорваться.
Черт возьми, оказывается, и футбол может быть не слишком безобидной темой для обсуждения.
– Так как насчет этих «Брейвз»? – робко пискнула Пейдж.
Глава 5
– Ты должен как можно скорее вытащить меня отсюда, – прошептала Пейдж в телефонную трубку. При этом она не сводила глаз с двери ванной, ожидая, что из-за нес в любой момент появится Росс.
– Я и так изо всех сил стараюсь, – со вздохом ответил Ник. – Но доктор Тернер явно шутить не любит. Больница буквально трещит по швам, а тут еще этот взрыв и эпидемия гриппа. Все больницы в окрестностях Атланты переполнены.
Пейдж с неодобрением посмотрела на доску для скрэббла, пестревшую словами вроде ВОЖДЕЛЕНИЕ и ПОХОТЬ. Как на этот раз Россу удалось заполучить буквы, которые автоматически выстраивались в подобные непотребные словечки, Пейдж себе даже представить не могла. Когда игра подошла к концу, у нее остались три буквы, которые могли бы составить начало слова ПЕНАЛ. Увидев это, Росс самым невинным тоном заявил:
– А у меня как раз осталось две буквы – И и С.
И вот тогда-то Пейдж потребовала положить конец этой глупой игре. Хватит. Наигрались!
– Вся наша команда из Мейкона будет здесь уже завтра, сестренка.
Пейдж ужаснулась:
– И сколько же их будет?
– Я сказал мамочке, чтобы приехала вся семья в полном составе.
– И что, все приедут?
– Видимо, так.
В услышанном было по крайней мере одно рациональное зерно. Если начнется бесконечная череда посетителей, то у них не будет времени для мыслей о сексе. Но даже если их и станут одолевать греховные мысли, то все равно они с Россом ничего не смогут сделать, чтобы их материализовать.
– Надеюсь, ты уверил ее в том, что со мной все в порядке?
– Я пытался.
В этот момент Росс вышел из ванной, и Пейдж невольно округлила глаза. Он бросил на нее недоумевающий взгляд, но она живо отвернулась.
– Ты бы вплотную занялся этой небольшой проблемой!
– Если уж разговор зашел о небольших проблемах, – ответил Ник, – то я столкнулся с собственной небольшой проблемой.
Он произнес эти слова с такой мрачной интонацией, что Пейдж сделалось по-настояшему тревожно.
– А что случилось?
– Ты знаешь некую Рейчел Тернер?
– Конечно.
– Вот и я знаю.
– Расскажи мне то, чего не знаю я.
– Так ты все поняла? Откуда?
– Я заметила ее реакцию, когда ты в первый раз приехал ко мне. Так что там у тебя с ней было? Как обычно – переспали и разбежались?
– Пейдж! – Было слышно, как у Ника от возмущения оборвалось дыхание. После секундной паузы он выпалил: – Почему ты думаешь, что у меня с ней что-то было?
– Будем считать, что это догадка хорошо знающего тебя человека.
– Ну... видишь ли... мы учились вместе... в колледже. – Пейдж подумала, что дела, видимо, обстоят гораздо серьезнее, чем она предполагала.
– Не говори больше ничего, Ник. Я прекрасно могу себе представить все остальное.
– Это совершенно не то, что ты думаешь.
Он просто забыл, что ей хорошо известно все, что происходило в его жизни.
– Неужели?
– Ну, не совсем. Немного.
Пейдж снова закатила глаза. Угораздило же ее иметь брата, на которого женщины слетаются как мухи на мед, но который ни разу не высказал намерений пообещать что-либо хотя бы одной из них.
– Спасибо тебе огромнейшее. Теперь меня лечит врач, ненавидящий меня по той причине, что я твоя ближайшая родственница.
– Она что, плохо с тобой обращается?
– Нет, вообще-то она прекрасно ко мне относится. Особенно если принять во внимание то, что я имею некое отношение к некоему человеку, когда-то безжалостно разбившему ей сердце.
– Но я же не хотел этого!
– Ты никогда никому не желал плохого, знаю, – ответила Пейдж тихо. Она была совершенно искренна в том, что сказала. Ник, конечно, как магнитом притягивал к себе женщин, но ни с одной никогда не посмел вести себя по-хамски. Для этого он был слишком добр.
– Я сейчас все пытаюсь придумать, как же мне... переговорить с ней... чтобы... м-м-м... все выяснить. Что-нибудь можешь мне посоветовать?
– Надень броню.
– Я много думал над тем, – мрачно проговорил Ник, – почему это вы, женщины, такие чертовски раздражительные?
– Пожалуйста, не надо!
Ник пробормотал что-то невнятное, что, по мнению Пейдж, ей вовсе не хотелось бы услышать.
– Послушай, тебе что-нибудь еще привезти?
– Нет, у меня все есть. Даже более чем достаточно, – сказала Пейдж нахмурившись, вспомнив игру в скрэббл.
– А с тобой тут хорошо обращаются? Бетти сказала, что собирается позвонить сюда и все выяснить, ты ведь знаешь, какая она.
Услышав это, Пейдж улыбнулась. Можно себе представить, что будет, когда Бетти позвонит в больницу! Да, что и говорить, Бетти палец в рот не клади!
– Все хорошо, за исключением того, что здешний персонал появляется в палате каждые два часа. Неужели и впрямь нужно так часто проверять состояние нашего здоровья?
– Ты делай так, как они велят, малышка!
– А разве у меня есть выбор?
– Нет, конечно, выбора у тебя нет. – Ник немного помолчал. – Думаю, ты вряд ли станешь делать твоей милой докторше намеки о своем потрясающем старшем братце, верно?
– О Господи, я даже и не знала, что у меня есть потрясающий старший братец.
– Не смешно. И не слишком разумно. Или ты забыла, что я стал для тебя настоящей дорогой жизнью, твоим связным между карантином и цивилизованным миром?
Пейдж улыбнулась:
– Послушай, приятель, я сейчас не в настроении, потому что мне в любую минуту могут поставить клизму или что-нибудь в этом роде. Так что займись-ка лучше своими делами, милейший братец.
– Мистер Беннет, пожалуйста, поднимите трубку телефона, он находится возле окна, – попросила доктор Тернер.
Это было на следующее утро, сразу после того, как медсестра вышла из палаты, неся пробирки с образцами крови так осторожно, как будто в них был какой-то смертоносный яд.
Росс посмотрел на Пейдж, пожал плечами, подошел к окну и взял телефонную трубку.
Он вовсе не собирался сообщать доктору о том, что отвратительно спал этой ночью, потому что боролся с мучительной эрекцией, способной, как ему казалось, просверлить дыру в кирпиче.
Слушая нежное ритмичное посапывание спящей соседки за ширмой, он испытывал адовы муки. В своем безмятежном сне она совершенно не подозревала об опасности, от которой ее отделяли пара-тройка футов и ненадежный барьер в виде тонкого занавеса.
Росс впервые оказался в подобной ситуации. Он привык гордиться своим мощным либидо, однако оно пробуждалось в нем лишь в тех случаях, когда он был на все сто процентов уверен, что возбуждавшая его женщина желает его столь же сильно, как и он ее. Но сейчас, похоже, мысль о близости с ним возбуждала его соседку по палате не больше, чем известие о судебном процессе над закоренелым убийцей где-нибудь в Техасе.
А вот Росса любая мысль о ней заставляла мысленно исходить слюной. То, как она потирает мочку уха, если чем-то озабочена, как при каждом движении вздымается ее грудь. Ее волшебный женский запах, напоминавший о солнце. Цветах. Дожде. Сексе.
Все ее тело излучало сексуальность, любой своей чер-точкой, каждым движением.
Для него секс и Пейдж стали равновеликими понятиями. И он понял, что хочет ее.
Желание скребло и терзало его изнутри, будто в нем, требуя, чтобы его срочно накормили, сидел голодный котенок. Невыносимая пытка, и виновата в этом только Пейдж. В конце концов, стоящая сейчас в приемной женщина-врач тоже очень недурна собой и сексуальна. Однако вирус вызывал в нем похоть, адресованную не ей. Его рассудок, тело, душа страстно желали только одну женщину. Ту, которая не хотела, чтобы он к ней прикасался.
– Мистер Беннет!
Росс снова посмотрел на доктора и приложил трубку к уху.
– Да! Слушаю!
– Прежде чем мы начнем, мне нужно вот что спросить – может быть, вам будет удобнее общаться с доктором-мужчиной?
– А почему, собственно говоря?
– Мне придется задать вам ряд щекотливых вопросов личного характера, так что, если вы желаете отвечать на них мужчине, я с радостью передам вас другому врачу Например, доктор Грант – высококвалифицированный...
– Но ведь именно вы сейчас контактируете с ЦКИЗом, верно?
– В настоящее время да. Но есть и другие специалисты. – Росс посмотрел в живые, очень умные глаза Рейчел Тернер и отрицательно покачал головой.
– Попытаю счастья с вами, доктор.
– Вы уверены, мистер Беннет?
– Абсолютно.
– Прекрасно. Но если вы в любой момент примете другое решение, пожалуйста, сразу сообщите мне об этом.
– Обязательно. Обещаю вам.
– Вы испытываете какие-нибудь из симптомов, о которых мы с вами разговаривали раньше? – спросила Рейчел, занеся карандаш над блокнотом.
Да , черт побери , у меня такая эрекция , что мне с ней никак не жить !
– Ничего такого необычного, как мне кажется.
– Как у вас обстоят дела с кровяным давлением? – Росс мотнул головой.
– У меня превосходное кровяное давление. Идеальное. Я каждый год прохожу медицинский осмотр. Со здоровьем у меня никаких проблем.
– Понятно. Но все равно, мы проконтролируем пару дней ваше давление. Оно вполне может оказаться немного выше обычного. Это не опасно, но все-таки превышает норму.
– Понимаю. Стресс.
– Стресс? – переспросила Рейчел, удивленно приподняв брови. Да, она действительно очень хорошенькая. Не его тип женщины, но все равно очень мила. Эта мысль породила другую – ведь не далее как двадцать четыре часа назад она представляла для него именно его тип женщины.
– А вы бы не испытали стресс, если бы оказались, как и я, взаперти?
– У вас скорее всего температура также будет немного повышена. Но в этом нет ничего страшного.
После того, как три раза в день принимаешь ледяной душ, скорее, будешь страдать от переохлаждения.
– Я не чувствую себя больным.
Он услышал, как за его спиной Пейдж открыла холодильник, хлопнула дверцей и открыла банку с колой.
– Вы не испытываете признаков сатириазиса?
– Сатириазиса?
Росс вовремя обернулся и успел заметить, как Пейдж поперхнулась, пролив напиток себе на грудь и на пол у своих ног. Сначала она посмотрела на то, что натворила, затем на Росса. Глаза ее сделались величиной с блюдце. Заикаясь она сказала:
– Я... я, пожалуй... подожду в ванной... я все... приберу...
Пулей влетев в ванную, она закрыла за собой дверь. Росс повернулся к Рейчел.
– Я не знаю, что такое сатириазис.
– Необыкновенно частые, продолжительные, а иногда болезненные эрекции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36